– Странный вопрос, сударь, – нахмурившись, проговорил Странник. – К чему он? Признаться, я шёл сюда, чтобы увидеться с милордом Кобри.
– Я отведу вас к нему, – нетерпеливо проговорил Кроха. – Но… ещё нет полуночи, так что у нас есть несколько минут, – он неуклюже подыскивал слова. – И мне просто стало интересно… Простите, если обидел вас.
– Вовсе нет. Я охотно отвечу. Я примкнул к братству, потому что к нему примкнул мой отец. В некотором смысле у меня не было выбора. Но не думайте, что я служу ему против воли или неосознанно! Я его преданный слуга!
– Но почему? – продолжал допытываться Кроха, понимая, что юноша говорит уже о Симмере.
– Потому что он – живое и непреложное свидетельство величия богов. Я знаю, что невежественные люди считают, что мы поклоняемся Симмеру как богу. Но это не так. Он – воплощение божественной силы. Но главное – он единственный наш защитник от надвигающейся угрозы.
– Какой угрозы?
– Бараканд, – просто ответил Странник. – Он уже пытался получить власть над Паэттой, и попытается вновь. И если никто не заступит ему дорогу, он победит.
– В прошлый раз у него не вышло, – без тени иронии проговорил Кроха. – И Симмер не понадобился.
– В следующий раз всё будет иначе, – убеждённо проговорил юноша. – Паэтта не выстоит, если Симмер не будет достаточно силён, чтобы парировать удар.
– И когда же это случится? – поинтересовался Кол. – Скоро?
– Может и нет. Может, при жизни наших детей, внуков или правнуков… Но однажды…
Молодой человек захлебнулся кровью, хлынувшей через горло. Кроха всадил ему болт с четырёх шагов прямо в грудь.
– Хвала богам, так долго я не проживу, – произнёс он, опуская арбалет. – А правнуков у меня не будет.
Кроха был педантом, и потому любил доводить работу до конца. Поэтому он достал кинжал и, присев, перерезал хрипящему юноше горло. Он понимал, что и первое ранение, без сомнения, было смертельным, но не хотел напортачить, доверившись случаю. Если этот Симмер и впрямь такой божественный – кто знает, не исцелит ли он своего посланца?..
И лишь когда последняя искра жизни покинула окровавленное тело, мастер Теней ушёл. Последний раз взглянув на убитого, он горько вздохнул. Одним хорошим человеком на земле стало меньше…
Глава 39. Богиня войны
Солана нагрянула в Шинтан, внезапная, словно летний ливень. Ирония заключалась в том, что никто, кроме нескольких посвящённых, этого даже не заметил. Столица Палатия встретила Чёрную Герцогиню растерянной и встревоженной, если не сказать испуганной. Все разговоры на улицах были лишь о тех катастрофических неудачах, что претерпела в последнее время армия. Рассказывали и об исчезнувших бесследно отрядах, и, разумеется, особенно много говорили про несчастных латионских легионеров, резавших друг друга в приступах странного безумия.
Воодушевление очень быстро сменилось унынием и страхом. Стало ясно, что фанатики как следует подготовились, прежде чем нанести первый предательский удар. А это могло значить лишь одно – эта война была им очень нужна. Совершённые ими акты устрашения, включая покушение на короля, были не проявлениями болезненного аффекта свихнувшихся душевнобольных, а чётко спланированной акцией, у которой была лишь одна цель – спровоцировать нападение Палатия.
На данный момент наступление полностью остановилось, а войска были отведены на безопасное расстояние. В генеральном штабе царила растерянность, граничащая с паникой. Никто не знал, что делать дальше и как бороться с таким чудовищным (в прямом смысле слова) врагом.
Нечто подобное имело место сорок лет назад, когда объединённой коалиции Паэтты пришлось столкнуться с Герцогами Гурра, прижатыми с остатками своих армий к побережью Загадочного океана. Их было трое, и, по счастью, они были рассредоточены в разных местах, командуя каждый своим участком. И всё же защитникам Паэтты пришлось хлебнуть горя. К тому времени, благодаря удачной тактике уничтожения гомункулов, они уже привыкли воевать почти без потерь. Но с появлением на арене Герцогов всё кардинально изменилось…
Герцоги Гурра – маги чудовищной силы. Их мощь не сравнится с возможностями любого волшебника по эту сторону Загадочного океана. Даже Дайтелла и Каладиус не сумели бы дать достойный отпор любому из них. Единственной, кто справился бы с ними без труда, была Мэйлинн, истинная Чёрная Герцогиня. Но она не делала этого, боясь окончательно нарушить баланс возмущения.
Единственное, что спасло Паэтту в Западной войне – самопожертвование Мэйлинн. Она ушла из этого мира, а вместе с ней ушла и Башня, что позволило в значительной мере восстановить рельеф возмущения. Магия Эллора стала иссякать на Паэтте, и это заметно ослабило Герцогов. Но даже в таком состоянии они дали жесточайший отпор, погубив немало простых солдат и могущественных боевых магов, пока наконец не погрузились на свои чёрные корабли и не исчезли за западным горизонтом.
Совершенно ясно, что с Симмером такой номер уже не пройдёт. Он был плотью от плоти Паэтты, его возмущение было частью её возмущения. А это значило, что его невозможно ослабить, и ему некуда уходить. Оставалось лишь молиться, чтобы его влияние не распространялось дальше границы его болот, а сила его не росла.
Если ещё недавно победа над так называемой Симмерской республикой казалась делом решённым, то сейчас всё чаще слышались мрачные пророчества о том, что однажды вся Паэтта сделается одной большой Симмерской республикой и станет подобна Эллору. Поэтому нет ничего удивительного, что Шинтан был окутан отчаянием, словно густым туманом, который можно резать ножом. Солана, которая прибыла в город лишь в сопровождении одного палатийца, ощутила эту безнадёгу, как зверь чувствует запах падали.
Разумеется, Солана не опасалась, что кто-то узнает в ней Чёрную Герцогиню. Лишь два человека во всём Палатие знали её в лицо. Даже сопровождавший её наёмник не догадывался, с кем ему довелось путешествовать от Тавера, хотя и знал, что эта красивая молодая женщина, великолепно выглядящая в мужском дорожном костюме, каким-то образом связана с могущественной северной колдуньей. Даже Кобри или Сарвон представляли себе Герцогиню совершенно иначе.
Солана без особых проблем разыскала гостиницу «Белый серп», в которой, как она знала из сообщения Кобри, теперь томился выздоравливающий Кол. Как мы знаем, она лишь однажды до этого бывала в Шинтане – в тот памятный год, когда по какому-то счастливому стечению обстоятельств или же по прихоти судьбы она пересеклась с Вараном, Бином и мессиром Каладиусом, которые позже привели её к Чёрной Герцогине Мэйлинн.
Несмотря на то, что облик Шинтана за минувшие сорок лет кардинально не поменялся, Солана, разумеется, не узнавала и не помнила города. Однако же сердце её трепетало от проснувшихся воспоминаний. А может быть, эта добровольная затворница была рада на время покинуть свою обитель и оказаться хоть ненадолго среди людей, городской суеты и шума, которые так сладостны одним и ненавистны другим.
Когда Солана добралась до «Белого серпа», её сразу же отвели в апартаменты, занимаемые мастерами Теней. Подойдя к двери с большой цифрой «1», выведенной белой краской, она легонько постучала. Почти тут же дверь отворил Кроха, но позади него маячило лицо Кола, пытающегося разглядеть посетителя через гигантскую фигуру друга.
– Солана! – тихонько воскликнул побледневший Кол.
По нему было видно, что он не столько удивлён, сколько взволнован. И действительно, едва лишь он услыхал этот стук в дверь, как сердце его тут же ёкнуло, словно предсказывая скорую встречу.
– Ты словно увидел призрака! – входя, рассмеялась колдунья. – Разве ты не ожидал моего приезда?
Говоря это, она чуть подвинулась в сторону, чтобы мальчик-носильщик смог внести её багаж. И пока тот с некоторой натугой втаскивал саквояж, пока размещал его в специально отведённом для этого шкафу, Кроха так и стоял, придерживая открытую дверь, а Кол мялся, не зная, как ему поступить. Мог ли он подойти к Солане и обнять её?..
– Мне сообщили, что вы заняли лучшую комнату в гостинице, – объявила Солана, даже не думая помогать Колу разрешить его дилемму. – Так что теперь вы съезжаете отсюда в соседний номер, а здесь поживу я. Не беспокойтесь, это ненадолго. Как твоя нога? – поинтересовалась она у раненого.
– Уже хорошо, – Кол так и остался стоять столбом, чувствуя, что момент упущен. – Хожу без трости, хотя бегать пока не могу.
– И не нужно, – улыбнулась Солана. – В седле сидеть сможешь?
– Разумеется, – чуть суше, чем хотел, ответил мастер Теней.
Он чувствовал себя уязвлённым столь холодной встречей. Мальчишка-портье, быстро справившись с задачей, тут же исчез, оставив гостей одних. Солана, воспользовавшись этим, распустила шнуровку на рубашке, словно ей было трудно дышать. Похоже, она совсем отвыкла уже от одежды, стесняющей грудь.
– Вы не голодны, сударыня? – чувствуя себя донельзя неловко, спросил Кроха. – Хотите, я схожу и распоряжусь насчёт обеда?
– Я совсем не голодна, мой милый Кроха, – тепло улыбнулась ему Солана. – Но ты действительно лучше сходи, прогуляйся.
– Меня уже нет! – расплывшись в ответной улыбке, Кроха, подхватив с кресла шляпу, тут же растворился за дверью.
– Я волновалась за тебя, – Герцогиня, тем не менее, не делала ни единого шага навстречу Колу, предоставляя ему право проявить инициативу.
– А я очень скучал, – мастер Теней почувствовал, что это – приглашение, и не заставил просить себя дважды.
Не прошло и минуты, как они оба были уже в постели.
***
Кобри во все глаза смотрел на Чёрную Герцогиню. Он понимал, что это крайне нетактично, но не мог перестать пожирать её взглядом. Возможно, он находился под впечатлением от присутствия рядом с одной из самых могущественных и влиятельных волшебниц этого мира, или, быть может, недоумевал, насколько реальный облик таинственной северной колдуньи разнится с тем, что он воображал себе всё это время.
Но Кол, весьма подозрительный, как и все ревнивцы, видел во взгляде королевского советника нечто большее, чем простые любопытство или восторг. Он словно глядел со стороны на себя, когда впервые встретился с Соланой. Кобри был покорён, он был пленён, порабощён и приручён. Во всяком случае, так казалось Колу. И это он ещё не видел Солану в её привычном наряде, – горько хмыкнул про себя мастер Теней. Впрочем, Герцогиня и теперь была одета весьма небрежно, и её батистовая белая рубашка была распахнута достаточно, чтобы насытить самые нескромные из взглядов.
Словно предчувствуя неладное, Кол изначально был против того, чтобы Солана встречалась с советником короля. Он резонно замечал, что чем меньше людей знает о её присутствии в Шинтане, тем спокойнее и безопаснее будет им всем. Но Герцогиня не хотела ничего и слышать.
Впрочем, всё решил случай. Кобри сам наведался в гости к мастерам Теней, а поскольку он не удосужился прежде переговорить с хозяином, то направился, разумеется, именно в комнату с номером 1. Надо отдать ему должное – он вежливо постучал, прежде чем открыть дверь, но, как мы помним, Солана была не из самых застенчивых, и потому, когда Кобри вошёл, то застал прелестную постоялицу в неглиже, причём не в том значении, какое вкладывают в это слово светские жеманницы. Проще говоря, на возлегающей в постели Герцогине было лишь небрежно наброшенное покрывало, едва покрывавшее её ниже пояса.
Теперь же она была почти одета, а Кол и Кроха, словно две дуэньи, стояли рядом, наблюдая, чтобы гость не нарушил приличий. Однако дело, кажется, было уже сделано – ещё одно сердце было разбито демонической красотой Чёрной Герцогини, и Кола теперь мучил лишь один вопрос – не станет ли этот лощёный красавец с лицом древнего героя его очередной заменой? Этот соперник, пожалуй, будет пострашнее Виссы…
Впрочем, пока что ничто в Солане не выдавало особенных симпатий к Кобри. Она была возмущена тем, насколько быстро армия Палатия пошла на попятный и, конечно же, изливала своё возмущение на королевского советника. Разумеется, Герцогиня не вопила как какая-нибудь торговка рыбой, но по холодной чеканности её слов Кол понимал, насколько она недовольна.
– Не вы ли обещали мне добрую войну, милорд? – буравя Кобри взглядом столь же ледяным, сколь жарким был его ответный взор. – Я мчусь сюда в надежде застать пылающий костёр, но что же я вижу?.. Жалкую кучку головешек, от которых едва подымается жидкий дымок? Это не та война, что мне нужна, и не та война, которую вы мне сулили!
– Простите, ваша светлость, – лепетал в ответ раздавленный советник, то и дело промакивая лоб платком. – Вы, должно быть, уже знаете, что всё обернулось не совсем тем образом, на какой мы рассчитывали… Симмер оказал весьма жестокое сопротивление…
– А вы думали, что это будет увеселительный пикник на берегу озера? – презрительно фыркнула Солана, не трудясь поправить всё больше расходящийся в стороны ворот рубашки, так притягивающий взгляды собеседника. – Я знала, что палатийцы – неважные вояки, но и представить не могла, что настолько! Будь моя воля, пожалуй, мои келлийцы уже жарили бы мясо на площадях Шинтана!
– Может быть, мы не так хороши в бою, как ваши варвары, – с явной обидой проговорил Кобри. – Да только могу биться об заклад, что и они спасовали бы перед Симмером! Его магия буквально сводит людей с ума!
– Вот кабы боевые маги умели создавать сферу отторжения!.. – с насмешливой мечтательностью возвела очи Солана.
– Сорок пять тысяч человек не укроешь ни одной сферой отторжения, ваша светлость! По боевому магу не приставишь к каждому отряду, блуждающему по проклятым лесам! Мы столкнулись с силой, превосходящей не только наши возможности, но и наше понимание!
– Как, всё-таки, мельчают люди… – вздохнула Солана. – Вы, разумеется, не можете этого помнить, ибо не родились тогда ещё на свет, но можете мне поверить, милорд Кобри, что ваши предки были куда более стойкими. Ваш отец воевал в Великой войне?
– Что?.. – покраснел и смешался Кобри. – Нет, ваша светлость… Он не воевал…
– Тогда всё понятно, – небрежно бросила Солана, и Кобри едва не упал, потому что вся кровь отлила от его головы, сделав его лицо белее мела. – Вот отец мастера Кола был легионером, получившим ранение в сражениях с Тондроном. И отец мастера Крохи также был на той войне. И, полагаю, им не было бы стыдно теперь за своих сыновей.
Сердце Кола пело. Несмотря на то, что он в последнее время сдружился с Кобри и чувствовал к нему искреннюю симпатию, он понимал, что готов вечно наблюдать за тем, как Солана унижает беднягу, поскольку это, как хотел верить мастер Теней, лишало его всяческих шансов на возможность обладать ею.
– Вы напрасно обвиняете меня в трусости, ваша светлость! – посиневшими губами отчеканил Кобри. – Эти господа будут мне свидетелями, что я немало сделал для того, чтобы война всё-таки началась! Вы можете смеяться, но я зачастую рисковал не только карьерой, но и жизнью ради… вас…
– Но отчего-то решили бросить всё в самый решающий момент!
Солана была абсолютно безжалостна, и Кол вдруг понял, что это – часть игры. Разумеется, эта роковая обольстительница прекрасно осознавала, какое влияние она оказала на королевского советника, и сейчас давила на самые мучительные болевые точки, чтобы добиться своего. Спина мастера Теней внезапно покрылась холодным потом. Он вдруг понял, что Солана не остановится ни перед чем, чтобы вновь развязать войну. Если ей это будет нужно, она переспит не только с Кобри, но и с каждым солдатом Шинтана…
– Не я принимаю решения на линии фронта! – вид у бедолаги был такой, словно он сам не знал, что сделает в следующий момент – попытается ударить Герцогиню или расплачется. – Всё зависящее от меня я сделал.
– Убедите короля возобновить наступление! – стояла на своём Солана.
– Но для него это будет равносильно самоубийству! – в отчаянии воскликнул Кобри. – Палата только и ждёт малейшей его ошибки, чтобы растоптать и низвергнуть короля! Если он станет настаивать – он просто вооружит своих недругов против себя. После покушения популярность его величества возросла, но теперь любой неверный шаг может стоить ему не только карьеры, но и головы.
Кроха невольно вскинул голову, услыхав последние слова. Он вспомнил, как их почти слово в слово произнёс тот странный юноша, называвший себя Странником. Кто бы мог подумать, что он окажется прав! Конечно, Кобри несколько преувеличивал опасность, грозящую королю. До тех пор, покуда не вскроется его связь с Чёрной Герцогиней и обман с покушением, его голове ничто не угрожало. Палатий прощал своим королям и не такие ошибки. И всё же пророчество Странника, повторённое королевским советником, звучало зловеще.
– Я желаю увидеться с королём! – безапелляционно заявила Солана. – Поглядим, сможет ли он отказать мне при личной встрече!
– Это может быть опасно, ваша светлость, – не на шутку испугался Кобри. – Вам не следует разгуливать по городу и, тем более, появляться во дворце. Что если кто-то узнает вас?..
– Это совершенно исключено! – отмахнулась Солана. – Никто из палатийцев никогда не видел меня! Но даже если предположить невозможное, и я буду разоблачена… Поверьте, мне ничего не грозит. Я скорее обрушу дворец на головы моих врагов!
– Вот как раз этого я и боюсь! – Кобри, похоже, говорил вполне серьёзно. – Королевский дворец стоял сотни лет, и мне бы не хотелось, чтобы король Сарвон вошёл в историю как человек, при котором он был разрушен!
– А вы бы хотели, чтобы он вошёл в историю как тот, кто сокрушит самого Симмера? – немедленно отреагировала Солана. – И уж поверьте, в анналах найдётся несколько страниц и для вас! Всё, что мне нужно – три дня. Три дня, в течение которых Симмер будет занят расправой с вашими войсками. А затем… Затем будет полная победа, милорд! Победа, которую летописцы восславят в веках! Она затмит собой даже Великую войну, уж вы мне поверьте! Как вам такое, милорд Кобри?
– За три дня настоящих боёв Симмер уничтожит нашу армию, ваша светлость… – мрачно проговорил Кобри, у которого, похоже, уже не осталось былых иллюзий по этому поводу.
– Так что ж? – пожала плечами Солана. – Неужто палатийские женщины разучились рожать? Зато представьте себе, сколько новых земель вы получите! Сколько новых пашен, лесов! Всё это будет вашим, и благодаря этому вы вмиг восполните все свои потери!
– Но если мы не продержимся три дня?.. – было видно, что Кобри нисколько не убеждён, но у него просто не было сил противостоять натиску Чёрной Герцогини, и он, подобно безнадёжно утопающему, старался ухватиться за любую соломинку.
– Продержи́тесь столько, сколько сможете! – милостиво разрешила Солана. – Большего я от вас не попрошу.
– Нам не начать наступления без дозволения Палаты… – едва ли не одними губами прошептал бледный от стыда Кобри.
– А что – лорд Сарвон больше уже не король? – надменно поинтересовалась волшебница. – Неужто я напрасно помогала ему занять палатийский трон?
– Должно быть вы не знаете, как работает монархия в Палатие, ваша светлость…
– Я всё прекрасно знаю, милорд! – отрезала Герцогиня. – Впрочем, вы, разумеется, знаете это ещё лучше. И потому-то именно вас я прошу поспособствовать возобновлению наступления. Я ведь знаю, что лорд Сарвон – ничто без вас. Вы выбрали для себя стоять за спинкой трона, но по мне Палатий только выиграл бы, будь вы королём. Быть может, в будущем у вас возникнут подобные амбиции, и тогда, будьте уверены, я поддержу вас всемерно.
Кобри, ещё недавно совершенно бледный, теперь вспыхнул, сделавшись пунцовым. Впрочем, возможно дело было и не в словах, произнесённых Соланой, а в том взгляде, которым она сопроводила их, и который не остался незамеченным для Кола. Так или иначе, но советник короля, похоже, растерял последние душевные силы для сопротивления этой великой и прекрасной женщине.
– Я подумаю, что можно сделать… – пролепетал он, задыхаясь от смущения. – Дайте мне два дня, ваша светлость.
– Что ж, вы знаете, где меня отыскать, милорд Кобри, – с дразнящей томностью произнесла Солана. – Я буду ждать добрых вестей от вас.
Неловко раскланявшись, Кобри, этот обычно крайне уверенный в себе человек, поспешил покинуть комнату, оставив Герцогиню в обществе её верных помощников.
– Вот увидите, он сделает всё, что нужно, – самодовольно усмехнувшись, Солана грациозно опустилась на стул перед специально доставленным сюда большим зеркалом на ножках, и принялась приводить в порядок волосы. – Готовьтесь – через два дня мы выезжаем.