Глава 19. Первый след
В конце концов посланец вернулся, неся долгожданный лист. На словах же он передал офицеру, а тот перевёл посетителям, что мессир Алтисан теперь уже отдыхает, а потому их просят разместиться по некоторому адресу до утра, а к полудню магистр будет готов принять их. Тот же стражник, что принёс бумагу, должен был препроводить важных иностранцев в означенный особняк. Всё прошло так, как и предсказывал Каладиус – его имя открывало любые двери.
На следующий день за полчаса до полудня Кол и Кроха уже были у Башни Кантакалла. Их сопроводил к ней слуга – один из множества, обитающих в большом особняке, в котором они провели ночь. Надо сказать, что мессиры чернокнижники, похоже, не привыкли в чём-то себе отказывать. Особняк, который, вероятно, держали как раз ради таких вот случаев, вполне мог бы поспорить в убранстве и роскоши с иными королевскими дворцами.
Впрочем, это было и неудивительно. Здесь, за стеной, в так называемых Садах Императора жизнь ничем не походила на то, что творилось у подножия холма Койфара. Сколь вопиющей была нищета и деградация нижних кварталов, столь же кичливой и почти возмутительной была здешняя роскошь. На вкус Кола, и то, и другое выглядело довольно отвратительно, особенно если осознавать, что два этих мира находились в каких-нибудь получасе ходьбы друг от друга.
Однако же он не стал пенять предупредительным слугам, что они по прибытии гостей подготовили им душистые ванны, выстирали и вычистили всю их одежду и обувь и накормили поистине царскими лакомствами. Теперь, по крайней мере, можно было быть уверенными в том, что тонкое обоняние мессира Алтисана не будет потревожено запахами дорожного пота.
Итак, к полудню следующего дня, оба мастера Теней, позавтракав не менее плотно, чем отужинав накануне, оказались внутри легендарной Башни Кантакалла – самой высокой из башен Койфара, что придают Золотому Шатру столь величественный и почти сказочный вид, когда глядишь на него с палубы подплывающего корабля. Увы, всё это волшебное впечатление быстро исчезает, стоит лишь ступить на улицы города…
Посетителей принял немолодой тучный человек, без лишних разговоров понявший, что за люди стоят перед ним.
– Пойдёмте, магистр ожидает вас.
И он довольно проворно для своего возраста и особенно для своей комплекции стал подниматься по достаточно крутой лестнице. Идя следом за провожатым и невольно созерцая сотрясающиеся под одеждой складки сала, Кол не мог не удивиться, как можно было так разжиреть, ежедневно бегая туда-сюда по этим ступеням.
По счастью, обоих мастеров Теней башнями и лестницами было уже не запугать, так что они, почти не запыхавшись, добрались до нужной двери. Там, в довольно просторном кабинете, уставленном шкафами с книгами и громоздкой, хотя и несколько истёртой временем мебелью, их ожидал мессир Алтисан, магистр всемогущего Ордена чернокнижников.
– Прошу, входите, господа, – проговорил он радушно. – Друзья мессира Каладиуса – мои друзья. Я рад приветствовать вас в Башне Кантакалла.
Разумеется, Алтисан очень хорошо говорил на имперском, с тем приятным уху южным тягучим акцентом, что свойственен почти всем саррассанцам. Сам же великий магистр порядком постарел с тех пор, как читатель мог видеть его в последний раз. И немудрено – ведь с тех пор прошло больше тридцати лет.
Некогда дородный, теперь Алтисан был скорее жирным. Было видно, что все эти многочисленные годы он прожил в своё удовольствие, балуя себя хорошей едой и отличным вином. Он был похож на старого разжиревшего кота, который вполне способен сутками напролёт лежать на согретой солнцем крыше, едва поводя ушами при звуках чирикающих неподалёку воробьёв.
– Благодарим вас, мессир, – учтиво поклонился Кол, а Кроха с точностью зеркала повторил этот поклон. – Полагаю, вы уже знаете, что меня зовут мастер Кол, а этот мо́лодец – мой напарник, мастер Кроха. Мессир Каладиус просил передать вам свой привет и заверения в том, что он до сих пор вспоминает вашу дружбу и былые деньки.
– Да, былые деньки были не чета нынешним, – вздохнул Алтисан.
– Вполне возможно, они ещё могут вернуться, мессир, – поспешил схватить быка за рога Кол. – Мессир Каладиус рассказывал мне, как ловко вы обошлись с мятежниками-некромантами. Это было одно из тех деяний, что навсегда остаётся в анналах.
– Это правда, – приосанился Алтисан, не желая уточнять, что его личная роль в том деле была довольно скромной. – То были времена гигантов, мастер Кол, и то, что для нас тогда было повседневностью, нынешние поколения, пожалуй, сочтут лишь легендой.
– Тем лучше для нас, что до сих пор ещё сохранились люди вроде вас и мессира Каладиуса, – льстиво поддакнул Кол. – Вы не только живые свидетельства великих времён, но и те, кто способны вновь совершить нечто эпохальное.
– Стало быть, мессир Каладиус вновь задумал нечто особенное? – Колу показалось, что в глазах Алтисана промелькнуло некоторое беспокойство. – Как он поживает вообще, старый отшельник? Я не получал о нём известий уже много лет.
– Как видите, он по-прежнему в седле, мессир, – Кол решил, что чернокнижнику не стоит знать об истинном состоянии Каладиуса, раз уж он сам не сообщил об этом в письме. – И замыслы его соответствуют масштабу личности. Так что вы абсолютно правы, он задумал нечто поистине особенное.
Ещё ранее Кол и Каладиус договорились, что Алтисану и другим ни к чему знать истинного бенефициара данного дела. Насколько бы старый магистр ни был предан великому магу, уверенности в том, что он возьмётся помогать Чёрной Герцогине не было. Поэтому было решено, что для чернокнижников именно Каладиус будет тем человеком, для которого они станут проводить свои изыскания.
– Звучит интригующе, мастер Кол. Насколько я понимаю, мессиру Каладиусу потребовалась наша помощь? Так что же он замыслил?
– Мессир всё подробно описал вот здесь, – Кол протянул Алтисану весьма пухлый конверт, в котором кроме бумаг Соланы были и собственные размышления великого мага. – Боюсь, я не смогу всё как следует объяснить, но если в нескольких словах, то он хочет избавиться от Симмера.
– Что??? – чернокнижник вскричал с таким изумлением, будто ему сообщили, что Каладиус решил нагишом пройти всю пустыню Туум. – Что значит, избавиться от Симмера?
– Судя по всему, он хочет превратить его в обычное озеро, – пожал плечами Кол. – Прошу вас, не спрашивайте меня о деталях, я всё равно не смогу сообщить ничего дельного. Я – лишь говорящий почтовый голубь, и свою задачу я исполнил, доставив вам его письмо.
– Что ж, спасибо, мастер Кол, – магистр как-то растерянно поглядел на конверт в своих руках, по-видимому, всё ещё не оправившись от услышанного. – Я немедленно ознакомлюсь с письмом. А вы, полагаю, будете ожидать ответа, чтобы передать его мессиру Каладиусу?
– С вашего позволения, мне поручено находиться в Шатре до конца изысканий, мессир, – смущённо поклонился Кол, поскольку эти слова как бы подразумевали, что Каладиус не примет отказа. – Дело в том, что мессиру попались весьма уникальные документы, но он не может самостоятельно расшифровать их, и потому обратился к вашему Ордену, как к глубокому и неисчерпаемому источнику знаний. Я должен буду предоставить ему расшифрованный текст… если, конечно, вы согласитесь помочь, мессир.
– Мы слишком многим обязаны мессиру Каладиусу, чтобы отказать ему в помощи, мастер Кол. Хотя цель его слишком… необычна, и мы должны сперва глубоко изучить всё то, что он имел сообщить нам, но всё же, полагаю, потребуется весьма веская причина, чтобы сказать мессиру Каладиусу «нет».
– Он весьма рассчитывает на вашу помощь, мессир, – вновь поклонился Кол.
– Что ж, мастер Кол, будьте моими гостями, пока ваше дело здесь не закончится. Вам отведут комнаты в Башне, или же вы можете возвратиться в тот особняк, в котором провели ночь.
– Мы с огромным удовольствием вернёмся в тот особняк, мессир, – расплылся в улыбке Кол. – Минувшая ночь произвела на нас неизгладимое впечатление, и мы с мастером Крохой просто покорены комфортом, в который окунулись там. Мы будем крайне признательны, если вы позволите нам и дальше пользоваться его благами.
– Чувствуйте себя там как дома, господа, – улыбнулся Алтисан. – Слуги в особняке находятся там лишь с одной целью – удовлетворить любую вашу прихоть. Не стесняйтесь, пользуйтесь этим.
– Обещаю вам это от всего сердца, мессир!
– Хорошо. А я, в свою очередь, вызову вас, как только мы всё обсудим. А пока отдыхайте, господа! Вы проделали долгий путь и заслужили вознаграждение за это.
Попрощавшись, Кол успел заметить, что магистр Ордена уже нетерпеливо вскрывает запечатанный конверт.
***
Видимо, совещание у чернокнижников было серьёзным, потому что вновь вызвали мастеров Теней в Башню Кантакалла лишь под вечер. Всё это время оба товарища не теряли напрасно времени, изо всех сил стараясь исполнить напутствия мессира Алтисана. Слуги действительно исполняли каждую прихоть, будь то купание в прохладной воде, музыка с танцовщицами, удобные шёлковые халаты, в которых легче, нежели в чёрных камзолах, переносилась местная жара. Разумеется, со столом дело обстояло не хуже. Не будучи гурманами, Кол и Кроха во всём положились на местных поваров, и с приятным удивлением пробовали незнакомые, но неизменно вкусные блюда, запивая всё это великолепнейшими саррассанскими винами.
Но этот праздник пришлось на время оставить ради приглашения в Башню Кантакалла. Впрочем, это касалось только Кола. Кроха же, присутствие которого было вовсе необязательно, остался в бассейне с прохладной ароматной водой, блаженно фыркая, словно какое-то морское чудовище.
Мастера Теней сразу же провели в кабинет мессира Алтисана. Тот сидел, устало попивая вино. Перед магистром на столе всё ещё лежали бумаги Каладиуса, и он рассеянно пробегал по ним взглядом. Похоже, старику пришлось выдержать схватку. Вероятно, не все члены Деканата Ордена26 были в восторге от идей пустынного отшельника. Кол очень надеялся, что Алтисан всё же победил в этой схватке, и ещё раз порадовался, что он прибыл сюда как посланец Каладиуса, а не Чёрной Герцогини, потому что во втором случае он наверняка остался бы ни с чем.
– Мы поможем мессиру Каладиусу, – увидев вошедшего Кола, объявил Алтисан.
– Кажется, это решение далось нелегко? – понимающе улыбнулся Кол.
– Мессир весьма подробно расписал – что он собирается делать и зачем, но далеко не все мои коллеги пришли в восторг от подобной революции. Признаться, и у меня самого есть немалые сомнения в целесообразности столь радикальных действий, однако же, я полагаю, если мессир Каладиус счёл таковое возможным и, главное, безопасным, то это – достаточная рекомендация. Однако же я хотел бы до конца уяснить для себя один момент, который обойдён в письме. Почему именно Гильдия помогает мессиру Каладиусу в этом деле? Неужто он нанял вас?
– Нет, мессир, – Кол уже давно отрепетировал всё, что нужно было говорить. – Точнее, не совсем. Тут всё достаточно просто на самом деле. Командор Гильдии – давний друг мессира Каладиуса. Он был одним из тех, кто путешествовал с мессиром во время исканий Башни. И потому совершенно логично, что именно к нему мессир обратился за помощью.
– Да, теперь мне всё ясно, – закивал Алтисан.
Конечно же, он помнил последний визит Каладиуса в Саррассу. После исчезновения Башни и того самого Кола, в честь которого был назван мастер Теней, ложная реальность, созданная Мэйлинн, исчезла, и воспоминания вернулись ко всем тем, кто был затронут ею. Алтисан лично ни разу не встречался с Вараном, но, разумеется, знал о нём. Теперь всё становилось на свои места.
Старый магистр до сих пор опасался, что Орден втягивают в дела других государств, в первую очередь – Латиона. Он полагал, что именно это королевство заварило всю кашу, пытаясь избавиться от самопровозглашённой Симмерской республики. Хотя, конечно, сложно было представить, что кто-то мог бы нанять самого́ великого мага Каладиуса.
– Деканат позволил начать изыскания, – продолжил Алтисан. – Однако одновременно с этим мы попытаемся исследовать данный вопрос глубже на предмет возможных последствий. Если в какой-то момент мы сочтём опасность слишком большой, мы прекратим нашу помощь.
– Это справедливо, мессир, – поклонился Кол. – Признаюсь, я и сам в своё время опасался последствий, но мессир Каладиус развеял мои сомнения.
Хотя и не до конца, – мысленно прибавил он, прекрасно понимая, что куда более сведущим в делах магии чернокнижникам, наверное, ещё страшнее.
– Я передал документы в архив Ордена. Уверен, если у нас есть хоть малейшая зацепка – мы её отыщем. Однако, боюсь, на это может потребоваться время. Никто из учёных, которых мы опросили, никогда не слышал ни о чём подобном, равно как и не встречал упомянутых в документе имён. Ах, как жаль, что мессир не передал нам оригиналы! У меня есть большие подозрения, что они – не более чем искусная подделка, и мы сейчас гоняемся за тенями.
– Да, мессир также не исключает этого, – подтвердил Кол. – Но он не мог рисковать оригинальными документами, вы же понимаете.
– Прекрасно понимаю, мастер Кол. Что ж, обещаю держать вас в курсе. Как только мне станет что-то известно, я немедленно сообщу вам.
Кол понял, что это конец его аудиенции и, поклонившись, удалился.
***
Перелопатить сотни, если не тысячи громадных фолиантов, вызывающих оторопь одним своим видом, или же пыльных свитков, чернила на которых поблекли от времени – тяжкий и неблагодарный труд. Но Кол и Кроха, признаться, ничуть не беспокоились о достойнейших учёных мужах, корпевших в душных тёмных комнатах над книгами – они были слишком заняты потреблением тех удовольствий, что внезапно стали доступны им в Золотом Шатре. Очень быстро они превратились в двух этаких князей, вкушающих блага полными горстями.
Единственное, что сейчас огорчало Кола – отсутствие Плинна. Вполне вероятно, что особняк, также как и Башня Кантакалла, был защищён от магических воздействий. А возможно императоры Саррассы озаботились защитой всей вершины Койфара – при имеющихся у них средствах этого тоже нельзя было исключать. Однако же, говоря откровенно, угрызения совести не слишком мешали непутёвому сыну наслаждаться пребыванием здесь. Также и воспоминания о отвратительной нищете, царившей внизу, довольно быстро изгладились в его памяти.
Больше недели прошло в этом блаженном безделии, тем более приятном для людей, которые гораздо больше времени проводили в гораздо более активном состоянии. Это был один из немногих случаев, когда Кола нисколько не тяготило ожидание. Бассейн, музыка, изобильная снедь, наложницы и даже театральные представления – именно этим заполнялись счастливые дни двух мастеров. Их совершенно не мучала жара – внутри добротного толстостенного особняка всегда было достаточно прохладно, а в случае чего довольно было движения пальца, и прекрасные саррассанки с опахалами были к их услугам.
И всё же оба мастера Теней были профессионалами, поэтому, как бы хорошо они не проводили время, но ни на минуту не забывали о той миссии, что привела их сюда. Поэтому Колу хватило десяти минут, чтобы собраться, когда из Башни Кантакалла явился гонец с просьбой немедленно прибыть к магистру Алтисану.
– Что ж, мастер Кол, у меня для вас хорошая новость, – произнёс Алтисан после взаимных приветствий. – У нас есть первый след, с которого, возможно, начнётся распутывание этого клубка, и след довольно неожиданный, который даёт несколько иное направление всем исследованиям.
– Я рад это слышать, мессир. Что же удалось отыскать?
– В документе, как вам известно, упоминался некий инцидент в деревушке Гололесье. Так вот, нам удалось отыскать другое упоминание о данном инциденте, и это позволило нам понять весьма важную вещь. Мессир Каладиус ошибся, посчитав, что документ написан в докидуанскую эпоху. Да, документ написан на древнеимперском, но это было довольно обычной практикой для учёных тех времён. Мы же, благодаря указанному выше факту, сумели определить, что документ не мог быть написан раньше 1984 года Руны Чини27 – именно тогда, согласно «Анналам Варнистана», удалось стабилизировать небольшую аномалию близь деревни Гололесье на севере Саррассы. А это значит, что мы искали совсем не там, и теперь, полагаю, дело пойдёт быстрее.
– Это отличная новость, мессир. Значит, документы подлинны?
– Во всяком случае, мы нашли определённые подтверждения этому. Кроме того, они оказались на несколько тысяч лет моложе, чем мы предполагали изначально, и это тоже добавляет им правдоподобности. Полагаю, мастер Кол, в этом действительно что-то есть. Да и слишком самонадеянно было с моей стороны ставить под сомнение чутьё мессира Каладиуса. Полагаю, старого пустынного лиса не проведёшь даже самой искусной обманкой!
– Что ж, надеюсь, теперь вы разгадаете эту загадку в два счёта!
– Вполне возможно, но должен предупредить, что у нас могут возникнуть весьма серьёзные препятствия.
– Какие же? – неприятно удивился Кол, который, признаться, уже считал, что дело сделано.
– Есть все основания считать, что тот самый Сербоний, что сумел справиться с аномалией, был некромантом.
Глава 20. Орден некромантов
Орден некромантов – название, которое возникло сравнительно недавно, хотя сама эта организация существовала уже бесчисленные века. Весьма долгое время этот зловещий орден входил в состав Ордена чернокнижников, и тогда он не был какой-то обособленной его частью, просто некоторые маги-чернокнижники в своих изысканиях готовы были зайти дальше, нежели другие.
Основателем Ордена чернокнижников считают мифического мага по имени Ворониус, жившего во времена Кидуанской империи. Апокрифы утверждают, что он долгое время провёл на Эллоре и был учеником самого Бараканда, который и открыл ему страницы запретного знания, зачастую выходящего за границы привычного понимания добра и зла.
Чернокнижники испокон веков были пытливыми искателями, дерзающими заглянуть за полог бытия. Сперва это был удел небольшой кучки отщепенцев, ведущих отшельнический образ жизни и занимающихся своими изысканиями вслепую, зачастую с фатальными последствиями для собственной жизни. Свои знания, добываемые по крупицам у мироздания, они записывали в так называемые «чёрные книги», то есть тёмные и потайные, куда не мог заглянуть праздный любопытный. Эти знания казались чересчур радикальными, и чернокнижники не хотели открывать их непосвящённым волшебникам.
Всё дело было в том, что последователи мифического Ворониуса погружались в области, которые во все времена считались запретными – они проводили эксперименты с жизнью и смертью. Всякому известен непреложный закон Сферы – то, что однажды умерло, уже не может вернуться в том же качестве; Белый Мост можно пройти лишь в одну сторону.
И, тем не менее, время от времени возникали безумцы, полагающие, что они сумеют обмануть самих богов. Бараканд в своё время, если принять на веру легенду о Ворониусе, посвятил последнего в определённые знания, которые, вроде бы, могли позволить обойти фундаментальный запрет. Эти знания позволяли дать подобие жизни даже изначально мёртвой материи, но они были обрывочны и скупы, так что потребовались долгие годы, чтобы привести их в систему.
Подобные изыскания приносили множество побочных открытий, наиболее востребованным из которых, конечно же, стало зачарование животных. Определённые манипуляции приводили к тому, что мышцы и связки несчастных подопытных на время обретали небывалую силу и выносливость. Такие животные не чувствовали боли, усталости. Они могли двигаться со скоростью, недоступной ни одному живому существу. Их мышцы буквально рвались от такой нагрузки, но бедолаги словно не ощущали этого… Ровно до тех пор, покуда зачарование не сходило на нет.
Но даже это, как выяснилось, не было обходом общих правил Сферы. Сила, которую получало животное, не была заёмной и невесть откуда взявшейся. Они словно иссушали до дна, расходовали без остатка тот запас, что был дан им на долгие годы. Как пружина в гномьем механизме в привычном ритме может медленно распрямляться часами, а то и сутками, приводя его в движение, но, случайно вырвавшись из гнезда, распрямляется с ужасающей силой и скоростью, ломая части машины. Однако, и в том, и в другом случае это – одна и та же энергия, только высвобождённая за разное время.
Со временем отшельники-чернокнижники повыбирались из своих пещер и подались поближе к цивилизации, неся туда накопленные знания и умения. Разумеется, эти знания оказались весьма востребованы, так что довольно быстро чернокнижники стали обретать покровителей среди сильных мира сего, и наконец стали тем, чем и являются по сей день – могущественным Орденом, находящимся под протекторатом Саррассанской короны.
Став респектабельными придворными магами, чернокнижники намеренно отказались от наиболее одиозных исследований, наложив табу на целые направления своей былой работы. Они понимали, что правители Саррассы не будут в восторге от того, что под их крылом будут творить эти мрачные колдуны, не брезгующие никакими, даже самыми страшными и шокирующими методами.
И всё же не все были готовы променять возможность проникнуть в глубины тайн мироздания на сытое благополучие и положение в обществе. С самого начала в Ордене чернокнижников существовали отщепенцы, плевавшие на установленные правила. Кто-то из них действовал более открыто, кто-то – исподволь и исподтишка.
Довольно долгое время руководство Ордена закрывало глаза и на тех, и на других, понимая, что усилия этих одиночек могут в конечном итоге оказаться полезными для всех. Иногда, когда достоянием общественности становились какие-то совсем уж вопиющие случаи, от которых стыла кровь в жилах, Деканат реагировал на них с крайним возмущением и изумлением так, словно впервые слышал о том, что тот или иной полубезумный фанатик грешит ритуальными мучительствами или массово вскрывает могилы на погостах.
В какой-то момент стало понятно, что так дальше продолжаться не может. Орден чернокнижников, к тому времени уже окончательно закрепивший за собой статус уважаемой организации и не желавший дальше тянуть тёмный шлейф сомнительного прошлого, издал так называемый «Манифест о чистоте методов», в котором окончательно отмежевался от всех тех изысканий, что могли скомпрометировать его членов. Проще говоря, Деканат предложил всем адептам Ордена выбирать сторону. Если кто-то желал продолжать занятия в запретных областях, он должен был покинуть ряды чернокнижников.
Именно так и появился Орден некромантов. Вообще говоря, это название прилипло к раскольникам извне – сами они вообще изначально не задумывались не то что о названии, но и о создании какой-то самостоятельной организации. Они просто продолжали заниматься своим делом.
Некромантами их стали именовать оставшиеся верными «Манифесту» чернокнижники за весьма сомнительные эксперименты с оживлением мёртвой плоти. Вообще, строго говоря, никакого оживления не было, ведь даже самые упёртые фанатики вынуждены были признать, что невозможно вытащить назад душу, миновавшую Белый Мост. Однако, усовершенствовав практики, о которых якобы писал ещё Ворониус, некоторые особо одарённые некроманты нашли способ вернуть подобие жизни неживому.
Были найдены заклинания, которые позволяли приводить в наш мир демонов – магические сущности, обитавшие то ли в каких-то весьма близких к Полюсам Сферы мирах, то ли и вовсе в безднах Хаоса (на сей счёт, естественно, не было единого мнения по причине того, что проверить это было невозможно). Так или иначе, но эти сущности можно было заключать в мёртвую плоть, создавая зомби.
Если отвлечься от моральной стороны вопроса, то данное решение несомненно можно назвать гениальным. Это не было продолжением развития эллорских методик, доставшихся по наследству от Ворониуса. Проще говоря, между гомункулами, создаваемыми Гурром, и зомби, создаваемыми некромантами, не было практически ничего общего. В первом случае речь шла о сгущении возмущения до такого состояния, что оно, говоря богословским языком, превращалось в нечто вроде недоразвитой души. Во втором же случае бралась уже готовая сущность, обладающая зачатками разумности и жизни.
Оба способа, разумеется, обладали как достоинствами, так и недостатками. Недостаток «эллорского» был очевиден – на подобные манипуляции требовалось колоссальное количество силы, и, соответственно, это было подвластно лишь весьма могущественным магам. Для Гурра, черпающего силы из бездонного источника мощи Бараканда, это не было проблемой, но здесь, на Паэтте, лишь единицы магов теоретически были способны на подобное. И уж подавно речь не шла бы о создании бесчисленных легионов гомункулов, как это делал Гурр.
Метод некромантов, напротив, был куда как экономнее в плане использования сил и окружающего возмущения, так что подобные практики были доступны и магам средней руки, поскольку здесь было куда важнее верно соблюсти последовательность шагов вплоть до мельчайших нюансов, чем манипуляции чистым возмущением.
Другое дело, что требовалось немало сил и умения, чтобы удержать контроль над пленёнными сущностями, и здесь уже всё зависело от конкретного мага. Наиболее сильные могли вызвать демона в его истинном обличии и удерживать в этом мире, но на это были способны совсем немногие. А вот поместить мелкую сущность в труп и контролировать его на приемлемых расстояниях могли куда менее сильные и опытные.
Так или иначе, но обособившись от Ордена чернокнижников, некроманты долгое время не ввязывались ни в какие политические интриги, не претендовали на владычество и даже не пытались превратить свой Орден в могущественную альтернативу той организации, от которой когда-то откололись. Их методы и опыты зачастую могли бы вызвать тошноту и отторжение у любого нормального человека, но в остальном Орден некромантов был сборищем безопасных для власть имущих учёных магов, целиком погружённых в свою странную науку.
Так было до тех пор, покуда не появился Паториус – маг-чернокнижник великой силы и ещё более великих амбиций. Именно эти амбиции заставили его долгое время скрывать свои предпочтения, не примыкая открыто к некромантам. Он жаждал власти, а эту власть ему не мог предоставить орден отщепенцев.
История Паториуса более или менее известна читателю, знакомому с биографией великого мага Каладиуса, поэтому мы не станем останавливаться на ней здесь, но совершенно очевидно, что именно неудачное восстание Паториуса стало водоразделом, поделившим историю Ордена некромантов на до и после. Отныне их лишь терпели, ожидая только повода, чтобы расправиться окончательно.
Сокрушительный финал одиозного Ордена, как мы помним, пришёлся на 1713 год Руны Кветь, и главным участником тех событий вновь стал великий маг Каладиус. Тогда были уничтожены сотни некромантов и тех, кто их поддерживал, а остатки поспешили укрыться в самые глубокие норы и самые глухие леса в надежде, что общество забудет об их существовании. Тогда же особым указом императора Малиллы сам Орден и его учение были преданы анафеме, любые их практики запрещались под страхом самой страшной смертной казни, а мы знаем, что в плане членовредительства саррассанцы были непревзойдёнными мастерами.
Тогда же из Башни Кантакалла были вынесены и вроде бы уничтожены все книги, что противоречили древнему «Манифесту о чистоте методов». Разумеется, люди посвящённые скептически относились к мысли, что чернокнижники могли уничтожить столь бесценный кладезь знаний, накопленный многими поколениями, однако вслух об этом не говорилось. Какие-то книги были сожжены прилюдно на тех же площадях, на которых сгорали и их былые хозяева, но что-то, вероятно, Деканат приказал вывести и спрятать от греха подальше.
Так или иначе, а Орден некромантов официально перестал существовать уже больше сорока лет тому назад, и по сей день продолжал считаться полностью истреблённым. Что ещё хуже, даже излишний интерес к его архивам, по сути, уже был преступлением. А потому не было ничего удивительного в том, что магистр Алтисан приуныл, узнав, какое направление внезапно приняли их поиски.
Тот факт, что таинственный Сербоний возможно был некромантом, вполне мог поставить крест на всех дальнейших изысканиях. Чернокнижники никогда не признают, что сохранили где-то архив опальных колдунов. Быть может, если бы на месте Кола сейчас находился сам Каладиус, ему бы Алтисан отказать не сумел. А так…
– Увы, весь архив Ордена некромантов был уничтожен после их неудачной попытки переворота в 1712 году, – развёл руками Алтисан. – В таком случае, все наши поиски не дадут никаких результатов. Хранение этих книг нынче является тяжким государственным преступлением, мастер Кол. За такое может грозить дыба, а то и плаха.
– Однако же, какие-то сведения всё-таки отыскались! – не желая сдаваться, воскликнул Кол. – Быть может, там сыщется что-то ещё!
– Разумеется, мы не бросим дело на полпути! – горячо заверил Алтисан. – Наши лучшие учёные корпят сейчас над древними текстами. Благодаря счастливой находке мы значительно сузили круг поисков, так что теперь дело пойдёт лучше. Будем уповать на благосклонность богов – может статься, что наши предположения окажутся ошибочными.
– Что ж, вы правы, – согласился Кол. – Не станем спешить с выводами. Пусть ваши люди продолжат искать, и боги обязательно снизойдут до нас!
– Отличные слова, мастер Кол! Вижу, вы многое почерпнули у мессира Каладиуса! Иной раз мне кажется, что я так и слышу его голос!
– Ах, поверьте, мессир Алтисан, – непритворно вздохнул Кол. – Мне бесконечно далеко до мессира Каладиуса, и будь он здесь, всё было бы иначе…
– Полагаю, он незримо присутствует с нами, мастер Кол, – кажется, магистр как-то по-своему интерпретировал последнюю фразу мастера Теней.
Уж не решил ли он, что Кол таким образом угрожает ему? Или утверждает, что Каладиус не принял бы никаких отказов и оправданий? Впрочем, последнее, очевидно, было правдой – великий маг, словно буйвол, всегда пёр к цели, не замечая на своём пути никаких преград. И однако же мастер Теней почувствовал беспокойство. Ему совсем не хотелось ссориться со столь влиятельным и могущественным человеком. Разумеется, имя Каладиуса, пожалуй, защитило бы его от серьёзных неприятностей, и всё же иметь среди своих врагов чернокнижников не позволяли себе даже короли.
Однако же разговор закончился на столь неловкой ноте (или же Колу только так показалось), что сказать больше было нечего. Поэтому, наскоро распрощавшись, мастер Теней покинул Башню Кантакалла, ругая себя последними словами и клятвенно обещая впредь дважды думать, прежде чем что-то сказать.