Глава 18. Саррасса
Кол и Кроха выехали из дворца Каладиуса ближе к концу месяца ассия24. Как ни странно, но зимой плаванье вдоль восточного побережья Паэтты было куда безопасней, чем осенью. Тёплое течение Вастиней обычно не давало замёрзнуть водам Великого океана, а страшные бури, бушующие там в конце осени, стихали, когда температура на материке опускалась. Конечно, как и повсюду, судоходство на зимний период обычно прекращалось и здесь, но всё же не полностью. Находились отважные или чересчур жадные купцы, которые рисковали отправлять корабли в империю ради возрастающих барышей.
Каладиус снабдил мастеров Теней великолепными саррассанскими скакунами, а также достаточным количеством денег, чтобы те нигде и никогда не чувствовали материальных затруднений. Но главный дар великого мага, конечно, лежал в седельной сумке Кола, надёжно спрятанный от возможной непогоды. Это было то самое рекомендательное письмо, адресованное магистру Ордена чернокнижников Алтисану. Каладиус также заверял, что это письмо послужит им пропуском в Сады Императора – ту часть Золотого Шатра, куда был заказан путь случайным людям.
Зимы в Пунте были несравнимо мягче, чем в том же Латионе, и уж подавно не шли ни в какое сравнение с суровыми зимовьями на Келлийских островах, и всё же и здесь было холодно. Конечно, на юге, близь Дорона, могучей реки, что служит естественной границей между Пунтом и дорийскими кочевьями, снега не было. Лоннэй, эта уютная зелёная столица Пунта, сейчас, пожалуй, выглядел особенно непрезентабельно. Частые дожди сменялись мокрым снегом, который тут же таял, оставляя на трактах непролазную грязь. Однако можно было надеяться, что севернее снег уже не будет таять, и там можно будет вполне комфортно путешествовать по зимнику.
Поскольку спешить было некуда, путешественники двигались весьма умеренно, то и дело останавливаясь в уютных придорожных трактирчиках и постоялых дворах, манивших ароматами свежего хлеба, испечённого утром, и мяса, жарившегося на вертелах прямо сейчас. Кроме того, даже сильные и выносливые саррассанцы временами изнемогали, преодолевая раскисшие хляби южных дорог.
Вообще надо отдать должное пунтийцам – они содержали свои дороги в образцовом порядке. Это мог бы подтвердить любой, кто много путешествовал по Паэтте. Нигде больше не было таких замечательных дорог, многие из которых и вовсе были замощены или усыпаны мелким, хорошо утоптанным щебнем. Да, у Саррассы была её Великая имперская дорога, но всякий, кто пытался уйти в сторону от неё, неизбежно сталкивался с плохими, разбитыми трактами. Впрочем, относительно невеликое количество дождей, что выпадало на землях империи, худо-бедно скрашивало эту ситуацию.
Где с дорогами традиционно было неважно – так это в Латионе. Чёрт знает почему, но тут, видно, исторически сложилось так, что дороги не имели для государства первостепенной важности, хотя, казалось бы, и торговля, и военное дело без хороших дорог значительно ухудшаются. Но была какая-то залихватская безалаберность или же некий куражный фатализм в отношении латионцев к собственным дорогам. Они лишь посмеивались, меняя лопнувшую в очередной яме ось или выталкивая из грязи очередную телегу. Можно даже сказать, что они довели бездорожье едва ли не до национальной гордости.
В Палатие дороги были хороши, но лишь в его центральной части, там, где сосредоточились главные города. Несколько весьма неплохих дорог разбегались от Шинтана к далёким городам на западе и даже на востоке. Но в остальном здесь царили такие же разъезженные тракты, как и у южного соседа. Примерно та же ситуация была и в Кидуе, где вся жизнь сосредоточилась вдоль побережья Загадочного океана, а чем глубже на восток, тем более дикой и нехоженой становилась местность.
Так что мастерам Теней ещё очень повезло, что сейчас они путешествовали именно по дорогам Пунта. Да, как мы уже говорили выше, даже здесь погодные условия заметно портили жизнь путешественникам, но всё это было справедливо лишь южнее Лоннэя. Дальше от столицы к Найру шла отличнейшая дорога, вдоль которой хватало постоялых дворов и харчевен, чтобы отогреть и накормить путешественников.
В Найре Кол решил задержаться ровно настолько, сколько потребуется времени для поиска подходящего судна. Поиск этот он поручил Крохе, поскольку оба они в равной степени ничего не смыслили в кораблях, а потому можно было на время, так сказать, отпустить вожжи и отдохнуть.
Много наслышанный о Найре, Кол в прошлый приезд, как мы помним, не сумел насладиться его прелестями. Теперь же он решил наверстать упущенное. По счастью, мастер Теней, в отличие от своего тёзки, не был любителем горячительных напитков, поэтому его, с позволения сказать, кутёж оказался не слишком громким и не принёс ровным счётом никаких неприятностей, так что из деликатности мы не станем рассказывать ни о его посещениях трактиров и игорных домов, ни, тем более, о его посещениях борделей. Скажем лишь, что Кол отлично сохранял голову на плечах, так что в конце концов мог при случае честно говорить, что испытал все соблазны Найра на себе, но не дал себя соблазнить.
Кроха же, в основном, занимался поисками подходящего судна. Со всей дотошностью, присущей этому умному и серьёзному человеку, он переговорил с несколькими судовладельцами, согласившимся на путешествие, а также осмотрел их суда. Да, он действительно мало что смыслил в корабельном деле, но природные ум и чутьё позволяли ему компенсировать эти недостатки.
Кроме того, в чём здоровяк разбирался не в пример лучше, так это в людях. А потому он не ленился говорить не только с владельцами судов и их капитанами, но также и с матросами, ибо кто лучше матроса знает, на что способен его корабль? Если он видел неуверенность в глазах членов экипажа, то предпочитал искать другое судно.
Так в конце концов он отыскал отличную двухмачтовую шхуну, капитан которой уверял, что она может идти едва ли не против ветра, что было весьма кстати в это время года, ибо ветра в этой части океана как раз чаще бывали южными и юго-западными. Надо сказать, что даже самый привередливый ценитель остался бы доволен выбором мастера Теней – судно имело прочный корпус, обводы которого не оставляли сомнений в его быстроходности, парусная оснастка была в идеальном состоянии, а кроме того, поскольку «Эсвида», как называлась шхуна, частенько выполняла роль грузопассажирского судна, здесь были отличные каюты, надстроенные на корме, а не просто перегороженные отсеки в трюме.
Корабль вышел в море ближе к середине месяца примиона25. Самым сложным оказался переход вдоль пунтских и дорийских берегов, где до сих пор свирепствовали бури, хотя и гораздо более редкие, нежели месяц назад. С юга налетали шквалистые ветры, но «Эсвида» действительно весьма неплохо справлялась с ними, хотя продвижение было крайне медленным. Капитан обещал, что после прохода через Доронский залив всё изменится – штормы станут редкостью, а ветер сменится на восточный и станет помощником, а не врагом.
Так оно и случилось, но до тех пор Кол и Кроха успели испытать на себе почти все прелести зимнего путешествия. Конечно, они не попали в сам Вастиней, как моряки называли не только тёплое течение, но ещё и страшный ураган, бушующий поздней осенью вдоль побережья. И всё же путешествие выдалось весьма тяжёлым. Бывали дни, когда оба мастера Теней пластом лежали, привязанные ремнями к своим постелям, и им тогда не хотелось ни есть, ни пить, ни спать. Иногда такие бури затягивались на день, два, а то и больше.
Бедняга Кроха сильно похудел и осунулся. Его обычно румяное и улыбчивое лицо сейчас напоминало скорбную маску из найрского театра. Себя Кол со стороны не видел, но, судя по тому, как свободно болталась на нём одежда, бывшая в пору при отплытии, он понимал, что выглядит сейчас не лучше напарника.
Поскольку Кроха и Кол жили в одной каюте, Плинн, разумеется не появлялся на глаза сыну. Хотя, быть может, он всё ещё дулся на него и, находясь где-то поблизости, просто не хотел с ним разговаривать. Во всяком случае, Колу хотелось надеяться, что он неподалёку, и не пребывает больше в том страшном месте, о котором ничего не мог рассказать.
Таким образом, путешествие, которое в удачное время длится порядка трёх недель или чуть больше, сейчас растянулось почти на два месяца. Как и обещал капитан, после Доронского залива ситуация заметно улучшилась, а дальше, вдоль берегов пустыни Туум, море и вовсе сделалось спокойным, а ветер часть дня дул с берега, но другую часть – откуда-то с востока, от бескрайних просторов Великого океана, которому, как считали некоторые, нет конца и края.
В общем, плаванье вдоль саррассанских берегов было значительно приятней, так что оба мастера постепенно оживились. Кроха спешил вернуть себе прежнюю форму, питаясь теперь за четверых. Кол, впрочем, не сильно отставал от приятеля, помогая ему по мере сил уничтожать запасы провианта, благо, что когда шхуна пересекла незримую в море границу, отделяющую Загорье от Предгорья, побережье сделалось заметно более людным, так что пополнить запасы провизии не составляло ни малейшего труда.
Наконец, в шестой день месяца весны «Эсвида» бросила якорь у одного из белокаменных причалов Золотого Шатра. В это время года здесь, в основном, были пришвартованы небольшие рыбацкие суда, а также мелкие бриги многочисленных компаний, промышляющих торговлей жемчуга и иных товаров, что доставлялись из Калуи. Калуйский океан тёплый во всякое время года, так что, несмотря на иногда случающиеся штормы, судоходство здесь не прекращается круглый год.
Вечерело, и капитан предложил переночевать на судне, но обоим мастерам Теней не терпелось ступить на твёрдый берег, поэтому они отказались. Кол был уверен, что письмо Каладиуса откроет перед ним любые двери, и, попав на вершину Койфара, они без труда найдут гостиницу для ночлега. В крайнем случае, можно было попытаться отыскать штаб-квартиру Гильдии, которая, несомненно, была в Золотом Шатре также, как и в любом другом большом городе Паэтты, но, не зная города, сделать это было бы трудно, учитывая, что расспросы прохожих в этом случае ничего бы не дали.
Капитан, поняв, что пассажиры не желают больше оставаться на его судне, оказал им последнюю любезность. Он предоставил мастерам одного из своих матросов в качестве проводника, чтобы те не заплутали ненароком в припортовых трущобах. Предосторожность, вроде бы, была излишней – достаточно было выбрать более-менее широкую дорогу и следовать ей, но, поразмыслив, Кол не стал отказываться от услуги. В этих краях темнота наступала быстро, без привычных северянам долгих сумерек, так что, вполне возможно, до Койфара они доберутся уже в кромешной тьме.
Оказавшись в городе, мастера Теней были неприятно поражены. Во-первых, жара, которая казалось весьма мягкой и даже приятной в море, здесь, сгущённая и зажатая стенами обмазанных глиной двух- и трёхэтажных хибар, была весьма ощутимой и весьма неприятной. Влажность, но не свежая влажность океанского бриза, а вонючая влажность скученных потных тел неприятно обволакивала путешественников, заставляя их брезгливо морщиться.
Не говоря уж о том, что воздух буквально дрожал от миазмов, испускаемых нечистотами, для которых зачастую не было даже сточных канав. К этим запахам гниения и испражнений почему-то примешивался и куда более настораживающий. Было похоже, что где-то разлагается плоть – человеческая ли, а может и нет.
Стоило трём мужчинам углубиться в эти искусственные ущелья, образованные обшарпанными домами, как стало почти совсем темно. Океан в это время был бы ещё освещён мягким фиолетовым светом, быстро потухающим, но всё же вполне достаточным. Однако здесь света хватало лишь на то, чтобы видеть, что находится под ногами и в четырёх-пяти шагах вокруг.
Разумеется, власти Шатра даже ради шутки не могли бы подумать о том, чтобы осветить эти улицы, несмотря на то что они, казалось бы, связывали порт и центр города. Однако здешние кварталы уже давно превратились в клоаку, до которой, казалось, не было никакого дела тем, кто жил выше, на холме.
Но самым неприятным в трущобах Шатра были всё-таки их обитатели. Хотя сейчас улицы были почти пусты, но то тут, то там скорее чувствовалось, чем виделось какое-то шевеление. Увидев некоторое количество здешних обитателей ещё поначалу, пока хватало света, Кол вовсе не горел желанием случайно наткнуться на кого-то из них в темноте.
Грязные, покрытые потом, струпьями и гнойниками люди производили страшное впечатление. Арионниты (а отчасти и ассианцы) полагали, что души всех, кто не сумеет пройти по Белому Пути к царствию Арионна, окажутся в пучинах Хаоса, где будут вечно мучимы в страшном разупорядоченном пространстве. Так вот глядя на местных жителей, можно было вполне представлять себе эти страшные картины мучений. Неясно было лишь одно – за что эти люди ещё при жизни так наказаны богами? Нигде, ни в одном из городов, в которых Кол и Кроха бывали прежде, они не видели ничего подобного.
Троица шла настолько быстро, насколько это было возможно в подобной темноте и беспорядке, где в любой момент можно сломать ногу, попав в яму, или споткнуться обо что-то. Кол едва сдерживал инстинктивное желание закрыть нижнюю часть лица тканью, чтобы вдыхать поменьше этого гнилого воздуха. Кроха шагал рядом, лица его было не разглядеть, но, по крайней мере, фигура демонстрировала полнейшую невозмутимость. Впрочем, его голова на целый фут возвышалась над головой самого Кола – быть может, там, выше, воздух уже не такой мерзкий?..
Идущий чуть впереди матрос издал предупреждающий возглас. Он, как и все моряки, гораздо лучше видел в темноте и, привыкший к постоянной качке, чувствовал себя на твёрдой земле куда увереннее. Кроме того, он единственный знал дорогу, а потому неудивительно, что он шагал чуть впереди, также как неудивительно и то, что именно он первым заметил что-то, на что обратил внимание спутников.
Кол уже по тону этого возгласа понял, что что-то неладно, и он оказался прав. Несколько теней, похоже, перегородили им путь. Четыре или пять человек стояли явно с недобрыми намерениями. Чертыхнувшись про себя, Кол положил руку на рукоять короткого меча, который был при нём. Кроха в точности повторил движение наставника, хотя, возможно, он обошёлся и без ругательства.
– Что вам нужно? – угрожающе спросил Кол, впрочем, без особого эффекта. Сложно было предположить, что среди обитателей этих трущоб найдутся те, кто знает имперский язык.
И верно, в ответ раздалось несколько столь же угрожающих выкриков на саррассанском, понять которые не составляло особого труда даже без знания языка.
– Кажется, нас собираются ограбить, – спокойно проговорил Кроха, оглядываясь.
Кол тоже обернулся и заметил, что сзади надвигаются ещё с полдесятка теней. Судя по всему, двух небедно одетых иностранцев в сопровождении проводника заметили уже давно и теперь подготовили засаду.
– Ты знаешь хоть слово по-саррассански? – поинтересовался Кол у матроса.
– Могу спросить, где здесь ближайшая таверна, – нервно ответил матрос, похоже, не ожидавший попасть в подобную передрягу. – А ещё спросить дорогу к порту.
– Что ж, ни то и ни другое нам сейчас, к сожалению, не потребуется, – переглянулся с Крохой Кол.
Когда надо, этот неуклюжий на вид здоровяк бывал необычайно быстр. Темнота скрыла его движения, слышны были лишь шуршание одежды да короткие свисты. Два таких свиста – и пара грабителей почти беззвучно повалились на землю. Ещё секунда – и Кроха метнул третий из имеющихся у него метательных ножей. Последний из стоящих у них на дороге негодяев, как только понял, что произошло, тут же дал дёру.
Кол, выхватив клинок, сделал движение в сторону тех, что подходили сзади. Он надеялся, что этого будет достаточно, чтобы их спугнуть, но нападавшие, похоже, из-за темноты не поняли, что случилось с их подельниками, а потому продолжали наступать. В их руках сверкнули ножи.
– Надеюсь, кровь у них не отравленная, – с брезгливостью процедил Кол и нанёс первый удар.
Тут же рядом возник Кроха, уже успевший обнажить свой меч, и скупым точным ударом куда-то в шею повалил второго грабителя. Остальные наконец смекнули, что жертвы оказались им не по зубам, и тут же бросились бежать. Мастера Теней и не думали их преследовать – в такой темноте они просто переломали бы себе ноги.
Оторопевший от всего произошедшего матрос, казалось, едва держался на ногах. Возможно, на корабле и догадывались, что двое их отчаянных пассажиров, которым приспичило продираться сквозь зимний океан, были непростыми людьми, однако совершенно точно он не мог ожидать, что они с таким хладнокровием и едва ли не ленцой прирежут пять человек за несколько секунд на тёмных улицах Золотого Шатра.
– Идём, – вывел беднягу из ступора Кол. – Нечего болтаться здесь сверх необходимого. Кроха, ты будешь забирать ножи?
– Пусть оставят себе, – с явно слышимым сожалением ответил тот. – Я к ним больше не прикоснусь.
Кол видел, что его напарник, вынув, должно быть, свой носовой платок, тщательно очищает лезвие меча от крови. Конечно, разговоры об отравленной крови были лишь шуткой, но всё же мастера Теней чувствовали явную брезгливость к напавшим на них людям и не хотели без нужды касаться их. Есть много болезней, которые могут передаться прикосновением, случайной каплей крови, укусом вши… Из-за жары на мастерах не было перчаток, и сейчас Кол явно сожалел об этом. Также как и Кроха, он пожертвовал платком, чтобы избавиться от крови на клинке, и также брезгливо отбросил от себя окровавленный лоскут.
– Теперь пойдём дальше, – едва только мечи вновь оказались в ножнах, поторопил товарищей Кол.
Матрос на всё ещё плохо слушающихся ногах побрёл дальше, поминутно вздрагивая от любого шума. Надо сказать, что теперь он, кажется, опасался не только и не столько новых нападений, сколько своих спутников, оказавшихся весьма опасными людьми. Похоже, Кол тоже заметил это.
– Надо будет подучить саррассанский, – проговорил он, обращаясь к Крохе. – Речь – величайший дар богов людям. Иногда слова способны творить чудеса. Например, не допускать кровопролитий.
– А иногда они, напротив, приводят к кровопролитиям, – философски пожал плечами Кроха.
– Это правда, – согласился Кол. – И всё же, если бы мы сумели объяснить этим бедолагам, что нас лучше оставить в покое, глядишь, обошлось бы и без драки.
– И мои ножи были бы при мне, – вздохнул Кроха.
Неизвестно, стало ли легче от этого диалога бедному матросу. Во всяком случае, он не сказал ни слова, но в глубине души, похоже, мечтал поскорее достичь цели. И наконец его мечтам суждено было сбыться – они добрались до стены, что отделяет верхние кварталы Койфара от остального города.
Стражник, габаритами способный поспорить с Крохой, задал несколько вопросов на саррассанском. Кол ответил на имперском, что не понимает, о чём его спрашивают, и протянул рекомендательное письмо. Стражник хотел было заграбастать его, вероятно, чтобы отнести вышестоящему начальству, но мастер Теней проворно отдёрнул руку и отрицательно помотал головой.
Одни и те же вещи можно делать с разным результатом, если делаешь их по-разному. Так этот жест незнакомца стражник мог бы воспринять как неуважение и, исполненный собственной важности, как следует проучить наглеца. Но, взглянув в лицо мастера Теней, хорошо освещённое факелами, он, видимо, понял, что этот иностранец имеет право так себя вести, поэтому, проглотив обиду, сделал знак обождать, после чего на время исчез.
– Что угодно, господа? – через какое-то время послышался голос.
Человек говорил с сильным акцентом, но вполне понятно. Судя по всему, это был дежурный офицер.
– Добрый вечер, сударь, – вежливо поздоровался Кол. – Мы хотели бы пройти в Башню Кантакалла, поскольку у нас важное дело к мессиру Алтисану. Вот рекомендательное письмо от великого мага Каладиуса.
И теперь он без колебаний протянул конверт офицеру. Тот, явно оглушённый таким потоком громких имён, лишь молча поклонился и бережно принял бумагу. Надо сказать, что в Саррассе имя Каладиуса в последнее время было куда известней, чем в Латионе, благодаря его участию в разгроме Ордена некромантов, и, судя по всему, этот офицер был наслышан о таинственном отшельнике из пустыни.
– Я отошлю это письмо мессиру Алтисану, сударь, – проговорил он, мельком поглядев на подпись, красующуюся на конверте. – Но, простите, по уставу я не имею права допустить вас внутрь без соответствующей бумаги.
– Нам придётся ожидать под дверью, словно котам? – оскорблённо воскликнул Кол, уже поняв, что именно такой язык здешние стражи уважают больше всего.
– Я могу проводить вас в караульное помещение, – чуть замешкавшись, предложил офицер. – Полагаю, мне простят это небольшое нарушение.
– Это останется нашей маленькой тайной, сударь, – расплылся в улыбке Кол. – И я хотел бы попросить также за нашего провожатого. Ваш славный город не слишком располагает к прогулкам в это время суток, так что я буду весьма признателен, если этот человек переночует здесь до утра.
– Думаю, мы найдём ему койку в казарме, сударь, – офицер было задумался, но серебряная монета быстро разрешила его оставшиеся сомнения.
Матрос вроде бы сперва хотел отказаться, явно чувствуя себя здесь не в своей тарелке, но вспомнив тёмные улицы Шатра и пять трупов, лежащих ниже по дороге, счёл за благо не спорить. Он поблагодарил Кола и отправился вслед за одним из стражников. Мастера Теней же остались в караульном помещении, ожидая, когда им придёт официальная бумага из Башни Кантакалла.