Глава 15. Новый план
Кроха решил отправиться с Колом. Вообще говоря, он теперь был полноправным мастером и вполне мог заниматься собственными делами, но он изъявил желание помогать бывшему наставнику.
– Мне понравилось на Баркхатти, – пробасил он. – Тихо, спокойно, ничего не нужно делать, и можно безо всякой опаски носить бороду.
– Так ты ничего не заработаешь! – фыркнул при последних словах Кол. – Оставшись, ты за это время успел бы обтяпать два-три дела и получить кой-какие деньги.
– Которые я потратил бы на стол и квартиру, – невозмутимо парировал Кроха. – А в башне Герцогини я получу всё то же самое задаром. Так что сальдо всё равно будет таким же.
– А ведь ты прав! – расхохотался Кол, которого насмешила подобная прагматичная логика. – Но, может быть, если тебе не нужны деньги, то останешься из честолюбия? Здесь, хорошенько постаравшись, через год уже можешь стать мастером второго круга.
– Признаться, главным образом из честолюбия я и хочу отправиться с вами, – серьёзно ответил Кроха. – Служба столь влиятельной волшебнице, метящей во владычицы мира, может принести немалые дивиденды в будущем. Не говоря уж о том, что у меня есть предчувствие, что вы окажетесь в эпицентре всех самых важных событий этого мира.
– Что ж, – кивнул Кол. – Тут нечего больше сказать. Напиши мастеру Камню, а лучше отправляйся лично, чтоб не терять времени.
Вообще Кол как мастер шестого круга вполне мог и сам рекрутировать младших мастеров в помощь себе, но он решил соблюсти все процедуры, поэтому отправил Кроху к главе Цеха охотников за головами, дабы тот получил разрешение на отъезд. Кивнув, бывший подмастерье покинул комнату.
Разговор с Плинном, состоявшийся чуть позже, был, конечно, не столь приятным. Старый призрак в очередной раз принялся едва ли не канючить, уговаривая сына отказаться от поездки.
– Это задание станет твоей погибелью! – словно ворон-вещун, каркал он. – Если уедешь, назад уж не вернёшься! Она погубит тебя, эта злобная карга!
– Не говори о том, о чём не имеешь ни малейшего понятия! – вспылил Кол. – Всё, что тебе известно о Солане – не более чем бабкины сказки!
– Её башня окружена злом! – в отчаянии воскликнул Плинн. – Я не могу пробиться через него, я ничего не вижу сквозь него! Просто чёрный змеящийся клубок зла! Оно словно оплетает меня, стоит только подойти ближе! Я тону в нём и погружаюсь в…
Призрак запнулся – то ли не мог подобрать правильных слов, то ли слишком боялся их произнести. Кол вновь почувствовал жестокие угрызения совести. Неужели он вновь вынужден будет обречь отца на подобные муки? Но что ему было делать?.. Он не мог не поехать…
– А ты не можешь остаться здесь? – спросил Кол, чувствуя себя полным подонком.
Плинн в ответ одарил его долгим изучающим взглядом, затем дёрнул щекой (кажется, это должно было изобразить улыбку разочарования), сунул волчок за пазуху и исчез, когда Кол в очередной раз моргнул.
***
К некоторому удивлению Кола, Солана, кажется, действительно была рада его возвращению и соскучилась. Впрочем, похоже, не настолько, чтобы позабыть о делах, потому что сперва всё-таки ему пришлось в течение получаса подробно рассказывать обо всём произошедшем, и лишь затем они отправились в постель. Кроха же, едва заняв свою прежнюю комнату, тут же попросил порцию тушёной в эле рыбы, по которой успел соскучиться не меньше, чем Кол соскучился по ласкам Герцогини.
Уже позже, когда прерванный разговор вновь возобновился, Солана вкратце рассказала о тех новостях, что получила за последнее время. Палатий и Латион действительно начали переговоры о союзе, но шли они, откровенно говоря, не слишком бодро. Кол подозревал, что виной тому отчасти является и он сам, ведь именно благодаря ему принц Матониус, глава латионской делегации, узнал о связях между новоиспечённым палатийским королём и Чёрной Герцогиней.
Впрочем, союз был слишком выгоден для обеих сторон, так что оставалась надежда, что начавшиеся переговоры не закончатся пшиком. Однако главная цель, очевидно, достигнута не была. Кол пытался прочесть раздражение на лице Соланы, но та выглядела вполне безмятежно, томно раскинувшись на смятой постели и, как обычно, нисколько не стесняясь своей наготы.
Отказалась ли она от своих планов? Едва ли. Возможно, её терпеливость объяснялась тем, что она уже готовила новый план. А, быть может, всё дело было в том, что Солана, одарённая долгой жизнью, не слишком переживала из-за потерянного года или даже десятилетия. Она ждала тридцать лет, чтобы начать действовать, и вполне могла позволить себе роскошь обождать ещё столько же.
Когда политические разговоры утихли, Кол как бы между прочим заговорил про свою беседу с мессиром Танариусом, озвучив те сомнения, что выразил почтенный учёный. Солана искренне рассмеялась рассуждениям академика относительно Симмерской ведьмы. Впрочем, эту часть сомнений развеял ещё Командор. Гораздо больше беспокоили мастера Теней гипотезы о тех катаклизмах, что может вызвать исчезновение Симмера.
Однако Солана с явным пренебрежением отнеслась к страхам учёного-демонолога.
– Если в Великом океане исчезнет остров, как считаешь – это вызовет катастрофу? Выйдет ли океан из берегов, поднимутся ли волны до небес? А может быть он и вовсе пересохнет?
– Из-за острова это, пожалуй, не произойдёт, а вот если вдруг исчезнет Паэтта… – проворчал Кол, которому доводы волшебницы показались не слишком убедительными.
– Ты сильно преувеличиваешь мощь Симмера, – презрительно фыркнула Солана. – Может быть, через несколько эпох он и станет материком в океане возмущения, но пока что он – лишь остров. Посмотри, вот Бараканд оказал несомненное влияние на Эллор, определив не только местную флору и фауну, но и, например, спровоцировал возникновение мангила. Симмер, сколько бы он ни пыжился, пока что не может распространить своё влияние дальше собственных болот. Поверь мне, я ощутила это на себе, когда ещё была Симмерской ведьмой. Разумеется, неизбежно случится перераспределение возмущения, если его не станет, но, уверена, что за несколько лет маги вполне к этому приспособятся. Ведь приспособились же к влиянию Башни, хотя это был объект не чета нашему болотному демону!
Что ж, теперь в голове Кола была полная каша. С одной стороны, слова учёного волшебника, звучавшие весьма убедительно и тревожно. С другой – слова великой волшебницы Соланы, знававшей Симмера лично, и её тон был куда более легкомысленным, хотя тоже, признаться, весьма убедительным. Конечно, очень хотелось верить именно Солане, но полностью избавиться от беспокойства не получалось. Впрочем, он уже сделал свой выбор между Герцогиней и отцом, так что глупо было бы сейчас вдруг выбрать какого-то незнакомого книжного червя!
– И что же ты планируешь делать дальше? Поверь, принц ни за что не пойдёт на союз с тобой. Я видел это в его глазах, – помолчав, заговорил Кол, давая понять, что принял позицию Соланы.
– Что-нибудь придумаем, – Солана сладко потянулась и встала с постели.
Пол устилал мягкий толстый ковёр, так что она прошлась по нему босиком и с наслаждением уселась у ярко горящего камина. В свете огня её бледная кожа окрасилась багрянцем. Кол, с удовольствием наблюдавший за ней, на мгновение оказался в плену зрительной иллюзии – ему показалось, что Солана сидит прямо в пламени, словно омываясь им.
Мастер Теней также встал с постели, но поскольку его бесстыдство не взращивалось многими десятилетиями, то он всё же натянул портки, опасаясь, что может войти служанка. Затем он мягко подошёл и опустился на пушистый ковёр рядом с Соланой, едва справляясь с желанием приласкать эту бархатистую кожу, приятно согретую живым теплом огня.
– Мы заполучили Палатий, а это уже немало, – тихонько проговорила Солана, заворожённо глядя в огонь. – Если Сарвон сохранит преданность, со временем мы сумеем расшатать и Латион. Кидуа интересует меня сейчас в наименьшей степени, а вот Саррасса… Саррасса мне очень нужна. Эти заплесневевшие академики, похоже, действительно ничем не смогут мне помочь. Если и есть ответы на мои вопросы, то они у чернокнижников.
– Если принц Матониус просто ответил мне отказом, – шутливым тоном проговорил Кол, хотя на самом деле не чувствовал особой весёлости по этому поводу. – То император, пожалуй, повелит снять голову с плеч, разумеется, после продолжительных пыток.
– Пусть только попробует! – хищно улыбнулась Солана, что, впрочем, не слишком-то успокоило мастера Теней.
– Надеюсь, что не попробует, – поморщился он.
– Не беспокойся, – засмеялась Солана. – Я не какая-нибудь фанатичка, мечтающая о приносимых в мою честь жертвах. Я прекрасно понимаю, что переговоры с империей ни к чему не приведут, а потому и не стану их начинать.
– Что ж, похоже, что не при моей жизни ты сделаешься владычицей мира! – грустно пошутил Кол.
– Почему же? – дёрнула плечиком Солана. – Разве я перестала пытаться? Всегда можно найти другой путь.
– Ты говоришь так, будто бы у тебя уже есть идея.
– И она действительно есть, – улыбнулась Солана и откинулась навзничь, удобно растянувшись на мягком ковре; вероятно, жар от камина стал для неё слишком сильным. – По счастью, император Саррассы – не единственный, кто может влиять на чернокнижников.
– И кто же это? – поинтересовался Кол, любуясь бесстыдной красотой Герцогини и тем, как сполохи пламени образуют удивительную игру света и тени на её словно светящейся коже.
– Один мой давний знакомый, – лицо Соланы было скрыто в полумраке, но мастер Теней уловил, как потеплел её голос. – Можно даже сказать, учитель. Если Симмер наделил меня магической силой, то именно он наделил меня мудростью использования этой силы.
– И кто же это? – повторил Кол, теперь действительно заинтригованный.
– Великий маг Каладиус, – Герцогиня вновь села, и Кол заметил ностальгическую улыбку, играющую на её губах.
– Он действительно существует? – поразился он.
Надо отметить, что Бин Танисти никогда не распространялся о своих былых похождениях. Став с возрастом осторожнее и мудрее, он понимал, что окружающие просто станут смеяться над ним в лицо или же за спиной, считая, что старик ищет дешёвой популярности, выдумывая небылицы. Именно поэтому он ни разу не упоминал ни о Каладиусе, ни о Мэйлинн, ни о Варане, за исключением того случая, когда он предложил Сану пытать счастья в Гильдии.
Разумеется, как и все дети Латиона, Кол слыхал сказки про грозного волшебника, но всегда считал их выдумкой сродни… сродни историям про Симмерскую ведьму. Это было удивительно – перед ним оживала одна сказка за другой! Мог ли он когда-то, будучи простым грузчиком, даже представить себе, что однажды с ним будут происходить столь удивительные вещи?
– Разумеется, – улыбнулась Солана. – Он вместе с Бином, Вараном и Колом помогал Мэйлинн отыскать Башню. Какое-то время он обучал меня, и даже жил здесь несколько месяцев после окончания войны. Но затем он уехал в свой дворец, и с тех пор мы с ним не общались. Однако же, полагаю, он не откажется помочь. Мессир Каладиус всегда был авантюристом.
– Ты отправишь к нему меня?
– Кого же ещё, – Солана лукаво взглянула на Кола. – Я не могу доверить это ни письму, ни случайному гонцу. Во-первых, нужно будет переправить мессиру копии документов. Во-вторых, всё как следует объяснить. Ну и затем, вполне возможно, отправиться в Саррассу. Я больше никому не могу доверить столь важную миссию.
– Где хоть он живёт? – вздохнул Кол, которому не хотелось так скоро покидать Солану.
– В пустыне Туум.
– Однако же… – кисло покачал головой мастер Теней. – То-то же Кроха огорчится – он плохо переносит жару…
– Не беспокойся, Каладиус живёт на самом краю пустыни, так что даже Кроха не слишком пострадает, – приободрила его Герцогиня.
– И когда же мне отправляться?
– Не раньше, чем компенсируешь мне все дни твоего отсутствия! – обвивая шею Кола руками, прошептала Солана. Это было верное средство – по крайней мере, на некоторое время мастер Теней потерял способность унывать.
***
По счастью, Кол ошибался в том, что Солана отошлёт его к Каладиусу немедленно. Он отплыл настолько поздно, насколько это позволяло Серое море, то есть в конце месяца дождей21. Как и в прошлый раз, келлийский драккар доставил его в окрестности Тавера, а затем два мастера Теней пересели на небольшую крепкую шхуну, которая должна была отнести их в Найр – северный порт Пунта.
Путешествие по Серому морю в это время года – удовольствие весьма сомнительное, но всё же они с Соланой решили, что так будет быстрее и безопаснее, ведь Танийский тракт теперь пролегал через земли фанатиков. Но, признаться, Кол не раз и не два пожалел об этом решении, когда они с Крохой болтались в скрипящей каюте, проклиная всех людей и богов. Когда шхуна прибыла-таки в Найр, эту распутную столицу удовольствий, он два дня отлёживался в гостинице, ни разу даже не подумав о том, чтобы отправиться на поиски известных приключений. Кроха был в этом полностью солидарен с товарищем, хотя он перенёс путешествие несколько легче.
Кол, отплыв с Баркхатти, вновь с некоторой опаской ожидал – объявится ли отец. И Плинн стал навещать сына, как только они достаточно удалились от острова, ещё более молчаливый и печальный чем прежде. Кол, которого буквально раздирали угрызения совести, пытался как-то наладить отношения, неоднократно извиняясь, но не очень-то преуспел в этом. Плинн неохотно вступал в беседу, играя роль этакого духа раскаяния, являющегося, чтобы молчаливо терзать жертву одним своим видом и присутствием.
Он вновь как будто бы знал, куда они направляются, хотя это были скорее ощущения самого Кола, поскольку Плинн сам ничего не говорил, лишь скупо отвечая сыну. Лишь изредка старика прорывало, и он начинал выговаривать всё, что думает по поводу тех знакомств, что водит теперь Сан. Фантом уже заранее невзлюбил того самого Каладиуса, к которому они направлялись, полагая, что он не менее злобен, чем Чёрная Герцогиня, и что жилище его также окажется недоступным для неживых.
В общем, Плинн сделался совершенно невыносим, так что Кол старался побольше времени проводить с Крохой, а потому путешествие из Найра в пустыню Туум пришлось как нельзя более кстати. Не будучи неженками, оба мастера отправились верхом, хотя погода была довольно ненастной.
Впрочем, по мере продвижения к югу становилось всё теплее, а небо понемногу очищалось от туч, так что по прибытии в Лоннэй они словно не только совершили путешествие в пространстве, но и во времени, из почти зимы перебравшись в раннюю осень. Только пожухшая уже полностью трава и голые ветви деревьев выдавали давно наступивший постремий22.
Даже в Латионе теперь было уже промозгло и сыро, а быть может, уже выпадал и первый снег. Здесь же, в Загорье, была самая настоящая благодать. Тёплые воздушные массы, приносимые с Великого океана, согревали эту землю тем более щедро, что Анурские горы, словно охранники богача-скопидома, не давали этому живительному влажному теплу уходить дальше на запад.
В общем, это было не путешествие, а лёгкая увеселительная прогулка. Щедрая на природные богатства земля Пунта, не скупясь, делилась этими богатствами с путешественниками. В придорожных харчевнях за сущие гроши можно было объедаться до отвала, а также пробовать замечательное прошлогоднее вино, которое трактирщики также отдавали почти задаром, чтобы поскорее освободить бочки и бутылки для нового урожая.
Миновав Дорон, оба мастера быстро преодолели дорийскую степь и оказались на границе великой пустыни Туум. Здесь бы они, конечно, могли здорово поплутать в поисках жилища старого мага, если бы не предусмотрительность Кола. Ещё в Дории он нанял проводника из числа местных кочевников, который клялся доставить путешественников прямо к Белому шаману пустыни, как здесь называли Каладиуса.
Впрочем, как позже выяснилось, хитрый малый всё же немного слукавил. Дороги к самому Каладиусу он не знал, однако же сопроводил Кола и Кроху к одному из баининских племён, в котором уже отыскал того, кто мог доставить их до места. При этом сам дориец дальше не отправился. Несмотря на то, что он получил плату за сопровождение до самого дворца, он, передав клиентов из рук в руки флегматичному баинину, тут же вскочил в седло и помчался на север.
Впрочем, Колу было плевать, кто именно приведёт их к Каладиусу, лишь бы он сделал это поскорее. Несмотря на то, что была уже поздняя осень, в пустыне всё ещё было очень жарко, так что хотелось как можно скорей оказаться в спасительной прохладе волшебного дворца. Солана вполне подробно описала ему жилище великого мага, хотя никогда там не была, так что мастер Теней знал, что этот так называемый дворец целиком расположен под землёй, и это его вполне устраивало.
В конце концов путешественники, ведомые баинином, достигли уже известного читателю кратера. Похоже, Каладиус был предупреждён Соланой, поскольку едва лишь Кол приблизился к краю, за которым начинался магический оазис, его тут же встретили несколько баининов, чтобы сопроводить к своему господину. Колу, который, впрочем, уже почти отвык удивляться, предстояло познакомиться с легендарным великим магом Каладиусом.
Глава 16. Каладиус
В сопровождении баининов Кол и Кроха спустились по удивительной лестнице в недра пустыни, где таинственный волшебник устроил своё жилище. Несмотря на то, что Солана довольно подробно описала ему чертоги Каладиуса, Кол всё же был поражён. Это действительно был дворец, хоть и расположенный под землёй, и в сравнении с его интерьерами башня Герцогини выглядела несчастной лачугой.
Вот они добрались до холла, о котором рассказывала Солана – того самого, где располагалось магическое окно. И Кол невольно остановился, оторопев, словно не веря глазам. Там, за этим широким окном, плескалось море, разбиваясь о довольно неуютный каменистый берег. А над этим берегом словно зависло тёмное облако странной формы, зыбкое, но при этом сохраняющее свои очертания, очень напоминающие гигантскую башню.
Возле окна, неподвижно любуясь этим суровым пейзажем, сидел старик, погружённый в комфортное и довольно просторное кресло на колёсах. Едва раздались шаги гостей, слуга-баинин, стоявший позади, повернул кресло и даже сделал несколько шагов им навстречу, подкатывая хозяина дома ближе.
Увы, для читателя, уже знакомого с великим магом Каладиусом, зрелище было бы довольно печальным. За минувшие тридцать лет волшебник постарел, наверное, больше, чем за предыдущие триста. Похоже, боги наконец-то решили, что он исполнил своё предначертание и заслужил покой, потому что было ясно, что теперь уж недолго осталось ему пребывать по эту сторону Белого Моста.
Высохшая кожа, словно пергамент, обтягивала впавшее лицо, изрезанное морщинами. Сухие пальцы, словно птичьи лапы, вцепились в мягкие подлокотники кресла, чтобы гости не заметили, как они дрожат. Тщедушное тело, несмотря на жару, было закутано в плед, под которым можно было лишь угадать худые немощные ноги, что, как видно, уже отказывались служить своему хозяину.
Да, для Соланы, Бина или Варана это было бы душераздирающее зрелище, но, Кол, впервые видевший великого мага, ощущал лишь благоговение и некий страх сродни тому, что он когда-то испытывал и перед Чёрной Герцогиней.
– Здравствуйте, мессир, – оба мастера поклонились так низко, как только могли, а Кол и вовсе с трудом превозмог желание преклонить колено. – Для меня огромная честь познакомиться с вами. Благодарим за оказанное гостеприимство!
– Здравствуйте, господа, – чуть задыхающимся голосом вечно усталого человека проговорил Каладиус. – Простите, что не приветствую вас стоя. Проклятые ноги в последнее время совсем перестали держать меня.
– Не беспокойтесь на сей счёт, мессир! – горячо заверил Кол. – Одно ваше присутствие уже превращает меня будто в героя древних легенд! Но позвольте нам представиться. Меня зовут мастер Кол, а это – мой помощник, мастер Кроха.
– Я знаю ваши имена, господа. Солана предупредила меня о вашем приходе, хотя и не сообщила, для чего направила вас ко мне. Но о делах мы поговорим позже – должно быть, вы очень устали и проголодались с дороги. Прошу, проследуйте за слугами. Они покажут ваши комнаты, где вас будут ожидать ванна и обед в той последовательности, в какой вам будет угодно. Встретимся завтра утром и всё обсудим.
– Мы не настолько устали, мессир, чтобы ждать до утра! – возразил было Кол.
– Охотно верю, – меланхолично улыбнулся Каладиус. – Ведь вы молоды и полны сил. Увы, моё тело постепенно рассыпается в прах, и теперь я большую часть дня вынужден отдыхать. Боюсь, я просто не сумею дождаться, покуда вы вернётесь.
– Если вам угодно, мы можем обождать и поесть позже!
– Не думаю, что ваше дело настолько срочное, мастер Кол, – качнул головой волшебник. – Не беспокойтесь обо мне. Если вы думаете, что я буду всё это время сгорать от нетерпения и любопытства, то напрасно. Сейчас, когда я уже чувствую под подошвами поверхность Белого Моста, мало что на этой стороне способно заинтересовать меня. До завтра, господа!
– До завтра, мессир! – почтительно склонились мастера.
***
На следующее утро Каладиус, в отличие от своих гостей, не выглядел ни свежим, ни отдохнувшим. Однако же он весьма радушно разговаривал с мастерами Теней, интересуясь тем, удобно ли они устроились. Подали завтрак, но Каладиус лишь едва поковырял вилкой в тарелке. И в том не было вины повара, который, быть может, и не обладал талантами Пашшана, но, на вполне искушённый вкус Кола и Крохи, отлично справлялся со своими обязанностями. Увы, но старый гурман Каладиус, похоже, потерял вкус к чревоугодию.
Его гости, напротив, отдали честь предложенным блюдам. Во время завтрака Каладиус довольно живо поинтересовался происхождением прозвища Кола, и тот отметил, как загорелись глаза старика. Даже румянец, похоже, частично вернулся на его щёки. Волшебник с большим волнением слушал рассказ мастера Теней, и даже отдельно поинтересовался судьбой господина Танисти и Командора. Было видно, насколько ему приятен этот разговор, а потому Кол старался изо всех сил, пытаясь максимально удовлетворить его любопытство.
В общем, к концу трапезы перед ними уже сидел не то чтобы другой человек, однако же от вчерашней вялости в нём не было и следа. И это было хорошо, потому что с таким Каладиусом обсуждать важные дела было гораздо сподручнее. По крайней мере, можно было не опасаться, что он начнёт клевать носом ещё до того, как Кол успеет сообщить всё необходимое.
– Ах, право же, я словно на четверть века помолодел! – воскликнул великий маг и даже сделал добрый глоток вина, хотя до того лишь пару раз пригубил его. – Милая Солана не могла сделать лучшего подарка старику! Вы, мастер Кол, определённо избраны судьбой, и она совершенно неслучайно нарекла вас этим именем. Что ж, теперь расскажите мне, для чего я вновь потребовался нашей прекрасной Герцогине?
– Она задумала уничтожить или очень ослабить Симмера, мессир.
– Признаться, я предполагал нечто подобное! – одобрительно крякнул Каладиус. – Эта идея засела в прелестной головке нашей Соланы ещё тогда, когда она лишь начинала свой самостоятельный путь, и я вижу, что за все эти годы она не оставила эту затею.
– Так вы не опасаетесь, мессир, что уничтожение Симмера может привести к катастрофическим последствиям? – Кол, похоже, так до конца и не успокоился на сей счёт, а потому мнение столь легендарного волшебника было весьма кстати.
– Последствия, разумеется, будут, – почесал подбородок Каладиус. – Но вряд ли их можно назвать катастрофическими. Конечно, рельеф возмущения сильно изменится, но не думаю, что это будет значительно страшней, чем во времена явления Башни. Кроме того, для истребления Симмера вовсе необязательно уничтожать саму аномалию – довольно будет и лишить его сознания. Тогда он превратится в одно из довольно многих мест силы, ещё одно уплотнение поля возмущения, не обладающее собственным разумом. Но чтобы рассуждать предметно, я хотел бы знать, что именно собирается предпринять Герцогиня? Она совершенно не посвятила меня в этот вопрос, сославшись на то, что все ответы будут у вас.
– Боюсь, она здорово преувеличила мою осведомлённость, мессир, – смущённо засмеялся Кол. – Я ничего не смыслю во всех этих учёных вещах. Считайте, что я – лишь говорящий почтовый голубь. Солана прислала вам копии каких-то древних бумаг, в которых, как она считает, и содержится ответ. И ей нужна ваша помощь, чтобы извлечь его.
– Вот как! Бумаги? – живо заинтересовался маг. – Где же они?
– Вот они, мессир, – Кол бережно извлёк из-за пазухи плотный хорошо запечатанный конверт.
Каладиус, с которого уже слетела вся апатия, с явным нетерпением ухватил этот конверт и быстро сорвал печати. Небрежно двинув рукой, он сгрёб от себя тарелку с почти нетронутым завтраком, а также бокал с вином, который едва не опрокинулся при этом. Тут же подскочил слуга, проворно убравший всё, что мешало великому магу разложить ценные документы на столе.
– Откуда у неё эти бумаги? – поинтересовался он, жадно пробегая взглядам по исписанным листам.
– Она сказала, что их привёз человек из Кидуи. Один из её людей, что разбросаны тут и там. Якобы, он купил их у торговца, заверявшего, что это – свитки из древней библиотеки Шеара.
– Язык не имперский, – проговорил Каладиус, подслеповато вглядываясь в символы, которыми были испещрены листы. – И даже не древнеимперский. Похоже, это какой-то шифр, в котором используются знаки разных языков. Мне кажется, я узнаю здесь несколько лиррийских рун, а некоторые своими очертаниями очень похожи на гномьи письмена. А, здесь есть текст и на древнеимперском! – воскликнул он, вглядевшись в один из листов.
– Да, мессир. Именно в этом тексте и указывается на содержание основного документа. Там должен быть и перевод.
– Да, вижу. Проклятые глаза!.. – раздражённо проворчал Каладиус. – В последнее время они стали заметно меня подводить. Всё плывёт, я с трудом разбираю строки…
– Если желаете, я могу прочесть, – вызвался мастер Теней.
– Это было бы весьма любезно с вашей стороны, – маг благодарно протянул бумагу Колу, но, поскольку стол был довольно обширен, вновь подскочил слуга-баинин, взяв лист из рук хозяина, и передал его мастеру Теней.
–«Сей документ, предположительно, засекречен ключом Зойфарата, но с применением к нему каких-то иных дополнительных методов. Сии методы покамест не поддаются изысканию, но мессир Тевидар обещает прислать книгу, которая может помочь. Исходя из соображений, изложенных в незашифрованной части, я прихожу к выводу, что речь в манускрипте может идти о распутывании вспучиваний большой мощности. Сербоний утверждает, что сумел таким образом нивелировать вспучивание близь деревушки Гололесье, которое причиняло значительный вред местным жителям и несло урон их хозяйству. Полагаю, освоив данную методику, можно будет не только нивелировать вспучивания, но и перераспределять потоки возмущения, а быть может, даже сгущать их. В целом считаю данное направление изысканий весьма перспективным и прошу дозволения та то, чтобы целиком сосредоточиться на этом вопросе. Кловидан».
– Стало быть, это – некая сопроводительная записка, – заметил Каладиус, внимательно выслушав Кола. – Некто Кловидан, вероятно, использовал эти записи для своих исследований. Интересно было бы узнать – получилось ли у него что-нибудь? Впрочем, насколько я понимаю, практика нивелирования аномалий до сих пор не имеет широкого применения. Более того, до сих пор я и не слыхал ни о чём подобном. Значит, либо бедняга Кловидан не добился никаких результатов…
– Либо?.. – переспросил Кол, заметив, что маг задумался.
– Либо всё это – не более чем мистификация, – поджал губы маг. – Быть может, этот самый Кловидан пытался ввести в заблуждение своих предводителей, к коим, очевидно, адресована эта записка, а может быть он сам стал жертвой обмана со стороны упомянутого им Сербония. А возможно, что и все эти документы, включая записку, лишь фальшивка, при помощи которой, не сомневаюсь, здорово нажился какой-то кидуанский делец.
– Но почему вы считаете их фальшивкой, мессир? – недоумённо спросил Кол, который до этого момента даже не подозревал о подобной возможности.
– Я живу уже не одно столетие, молодой человек, – как-то сварливо проговорил Каладиус. – И никогда не слыхал ни о чём подобном, хотя, учитывая масштаб данного исследования, его нетривиальность, полагаю, какие-то следы его должны были бы сыскаться хотя бы в научных трудах десятков теоретиков, коль уж мы ни разу не видывали ничего подобного на практике! В моей библиотеке несколько сотен томов, посвящённых магии, и ни в одном я не встречал даже простых рассуждений на эту тему. Не говоря уж о том, что мне неизвестны все те имена, что встречаются в тексте.
– Но если речь идёт о временах Древнейшей империи… – заговорил было Кол, заметно сбитый с толку таким напором великого мага.
– Вы считаете, что эта бумажка пролежала несколько тысяч лет, не истлев, не погибнув во многочисленных пожарах, никем не найденная, а затем вдруг какой-то охотник за сокровищами вот так запросто разыскал её в мёртвом городе?
Кол беспомощно смотрел на так внезапно разозлившегося старика, который мог бы показаться смешным в своём неожиданном гневе, если бы не та мощь, что всё ещё таилась в этом разрушающемся теле. Эта вспышка была совершенно необъяснимой. Неужели Каладиус решил, что они водят его за нос?
– Простите, мессир, – ответил он. – Я уже говорил вам, что ничего не смыслю в этом. Я – лишь говорящий почтовый голубь, и сейчас я больше всего сожалею как раз о своей способности разговаривать. Лучше бы мне быть безмозглой птицей, тогда я не вызвал бы ваш гнев…
– Простите и вы, мастер Кол, – всё ещё раздражённо, но уже не гневно проговорил Каладиус. – Разумеется, моё негодование не направлено ни на вас, ни даже на Герцогиню. Скорее я злюсь на себя, что на секунду поверил в совершеннейшую глупость. Извините меня, господа, но мне лучше будет сейчас покинуть вас. Эти переживания сожгли остаток моих сил, и сейчас я чувствую себя разбитым. Мне нужно прилечь. Прошу, не отказывайте себе ни в чём, чувствуйте себя как дома. Мы увидимся позже.
И баинин увёз кресло с великим магом, оставив озадаченных и встревоженных гостей в одиночестве заканчивать завтрак.
***
В тот день Кол и Кроха больше не встречались с хозяином. Вновь приняв ванну и ещё четырежды плотно покушав, они отправились вечером в отведённые им комнаты, не зная, чего ожидать дальше. Кол понимал, что находится не в том положении, чтобы давить на Каладиуса, вызывая его на разговор. Но и просто так уехать он тоже не мог. Впрочем, пребывание в роскошном дворце Каладиуса доставляло массу приятных ощущений и нивелировало, как выражался пройдоха-Кловидан, его желание торопить события.