Девять клинков Гекаты

– Привет, мальчики – появилась в кафе Татьяна – поцеловала в щёки обоих и присела рядом с женихом – не помешала?

– Что ты, Грета, о чём ты? – рассмеялся Витал – ты выглядишь, на все сто.

– Да и ты неплохо – парировала девушка – только зови меня Таня… Таня Гойцберг.

– Танюша, Таня, Танечка – смеясь, пропел Витал – красиво звучит. Ласково.

– А, Гретхен, конечно, звучало хуже, потому и сбежал – невесело хохотнула Татьяна.

– Был дураком… свободы хотелось, но эту тему мы с тобой обсудили триста лет назад. А ты всё ещё злишься.

– Я не злюсь, ты знаешь, просто обиды не прощаю. Никогда. И никому. Даже тебе.

– Знаю и потому обещал и обещаю, больше такого не повторится.

– Это точно. Я не позволю. Ну да, ладно. Пошли, посидим где-нибудь, не хочу сегодня учиться. Мари с тобой?

– А куда же я без неё, на лавочке, в сквере, голубей кормит.

– Она, так и не научилась говорить по-русски?

– Не-а, но зато всё понимает, уже. Пошли Сергей, познакомлю со своей женой, вторую жизнь вместе. Кстати, она одна из нас. Но, как и ты сторонится. Признаёт, только меня и Грету.

– Чего ты надулся? – спросила Татьяна, шепотом, пробираясь сквозь толпу студентов в холл, к выходу. Витал, непривычный, к таким толкучкам в коридорах между парами, безнадёжно отстал.

– Я не надулся, Тань, просто неприятно слушать. Вроде, как я тебе никто, так сопровождение, эскорт. Игрушка.

– Дурачок, ты же всё понимаешь… И я, больше не буду, честное пионерское.

– Понимаю, но не всё. Может, я домой поеду, или в зал к Василичу? А ты…

– Ещё слово и я уйду – развернула перед собой Татьяна Сергея, но тут же смягчилась – мне тоже неприятно, но все они прожжённые циники. Прожить почти тысячу лет и остаться человеком, это невозможно. И я соответствую. Не хочу, что бы… Не знаю, но что-то мне подсказывает, что так надо.

Серёжка, больше слушать не стал и, подхватив Татьяну, как ледокол, попёр сквозь толпу. Он, что-то начал понимать, но пока не оформил мысль.

Определились с местом посиделок у лавочки, где сидела миловидная, не красивая, а именно миловидная, немного полноватая крашеная блондинка. С выдающимся бюстом и с не менее выдающимися бёдрами. Таня, по-свойски, расцеловалась с блондинкой, по имени Мари, а Сергей, склонившись в шутливом поклоне, поцеловал ей ручку. Но почему-то, никто не принял это за шутку, как будто, так и должно было быть.

Только Татьяна, с иронией в глазах, проследила за его действиями.

Вызвонили такси и поехали в ресторан «Алмаз». Таня утверждала, что там великолепный повар, с простым русским именем Степан. И что работает он там, уже десять лет и на протяжении всех этих лет, она обедала, только у него. Даже доставку постоянно оформляла, когда не могла лично выразить почтение повару. И переманить не раз пыталась – но он работает для людей – пожаловалась она. И, тут же, огорчилась, а что она скажет официантам и кто она такая. Она Таня, а не Грета. Грету знают…

– Ладно, Таньюща – передразнил свою жену Витал – Степьяно, я бьерру на себья.

– Я, я, Витаальо, на себья – не удержалась Татьяна от подколки.

– Издевьятесь – совсем не обиделась Мари – тогдъя мы с Сьержем, закъ-ажьем пельйемени и водки, напьёмись и дадьим вьям пьо мьёрда. Он, я знать, ккак этьо по руськи, гроссмастер, мьёрду бьить.

– Нет, нет, это без меня – не выдержал и заржал Серёжка.

– Тогда шахматы? – предложил Витал, с улыбкой – скучно просто пить и трепаться – каждая фигура выпитое «виски», пешка глоток и, так по возрастающей.

– А что, давай – согласился Сергей, но предупреждаю, я и здесь, почти мастер, кандидат. Но без глотков.

– Немец не может играть ради игры – возразил Витал.

– Я не немец, я русский, а фамилия эта от прадеда. Он военный детдомовец, а директором у них у них Гойцберг был, вот и давал свою фамилию всем, кто безродный.

– Понял, тогда хоть на пиво. Выигрываешь ты, выпиваю я, литр крепкого. Я, пьёшь ты и никакой магии, всё по честному.

– И наберёмся выше крыши, девки таскать замучаются.

– Южье таскать и не рьяз – рассмеялась Мари – ему, всьегда скукачно.

– Тогда в дурака и я сдаю – воодушевилась Татьяна.

– С тобой в дурака, пусть лохи играют, у тебя в рукаве восемь тузов – замахал руками Витал.

– В двадцать одно? – снова предложила Таня.

– В карты с тобой, вообще играть не буду, ни во что – расхохотался Витал – лучше в шахматы, или в нарды, честнее будет.

– Пьердлагайю, гьитару – с хитрой улыбкой предложила Мари – есть ли хлопьять гросс, Витал, шьяхмат, естьли Грета, картьи.

В ресторане заняли столик, который в своё время облюбовала Грета.

– Внимание господа – поднялся во весь свой немалый рост Витал, обратившись в зал, к немногочисленной, по раннему времени, публике, пока официант сервировал стол заказанным поздним завтраком – пожалуйста, помогите разрешить спор. Две песни. Пою и играю я, а потом моя оппонентка. Кто лучше, оцените вы, и я приму вердикт вынесенный вами. Всем по кружке «Боварского» выкрикнул он в зал.

– Но начинаю я – поднялась Татьяна.

– Да ради бога, Таня – поднял в защитном жесте руки Витал.

В зале тишина… Свет пригасили, Таня вышла к микрофону, на эстраду, подстроила под себя инструмент, предоставленный оркестром и под перебор гитарных струн, начала, чисто и душевно, глядя на Сергея, эта песня для него.

– Ветер ли старое имя развеет… Нет мне дороги в мой брошенный край…(«Последняя поэма» из к\ф «Вам и не снилось» Прим. автора)

Зал замирает… Тишина. Даже кухонный работники вышли и застыли, слушая.

Она проигрывает последний аккорд и снова тишина…. Зал заворожённо молчит, а женская половина прикована взглядами к Сергею.

– Понятно – поднимается Витал, разрывая тишину – я проиграл, я признаю. Но прошу вас поддержать меня, Татьяна должна спеть ещё.

И тут, зал взрывается аплодисментами… Появляются цветы.

А Таня поёт ещё, и ещё… Посетители ресторана не отпускают её с эстрады. Руководитель оркестра, после того, как она, всё же, вернула гитару, встал на одно колено, поцеловал её пальчики – это волшебно – произнёс он громко, что бы, слышно было в зале.

Сцену завалили цветами. И откуда они взялись?

– Витал выиграл – наклонилась к уху Сергея Таня, вернувшись за столик – он второй раз ловит Грету на одном и том же. На обожании и восторге публики. Как я сразу не поняла, кажется, мы прокололись. Я думаю, он всё понял. Грета бы, не повелась, и грубо обрезала, а я так не могу. Но попробую.

Витал, снова поднялся, и оглядел зал.

– Господа – выкрикнул он…

Но Грета, бросила всего одну фразу, тихо, внятно и только для него.

– Заткнись, придурок…

Витал, тут же захлебнулся ещё не произнесёнными словами и, только, и нашёлся, что сказать – спасибо вам – выдавил он, через себя – всем ещё по кружке «Баварского» – добавил он совсем тихо.

– Кажется, прокатило – снова шепнула в ухо Сергея Татьяна – теперь он не знает, что думать.

– Не получьилось – хихикнула Мари – эт-то, Гретхен, дурачьёк. А я тьебе говорьила…

– Но проверить-то надо было – с досадой бросил ей Витал.

– И что? – грубо ответила Татьяна – проверил?

– Прости, Грета, но Марк…

– К чёрту Марка – взвилась Грета – и на её руках появилась морозная взвесь.

– Всё, молчу, молчу – упал он задом на своё место, и виновато поглядел на жену, разведя руки – ошибся, дорогая, это, действительна наша Гретхен.

– Думкопф – только и ответила Мари.

Дальше завтрак продолжился, почти без напряжения. Почти, это относится к Сергею, его Татьяну постоянно приглашали на сцену, и он не могла отказать, пела. Их столик завалили цветами. Появились поклонники. Сергей сдерживался, как мог, но всё-таки не выдержал, и одному самому настойчивому, предложил выйти покурить.

Вернулся быстро, пряча руки в карманах. На этом трапеза и закончилась, появилась полиция. Но всё разрулили Витал и Мари, сунув, «что-то» полицейским в карманы и те удалились. Но пришлось покинуть заведение и им.

– Мы домой – прощалась Татьяна с Виталом и Мари – вон и Лёня подъехал.

– И мы – улыбалась Мари, крутя в руках тонкий стилет – будьете в Берлин, наш хаус, всьегда открыт, длья въас. Кьяжется, так говорьят русськи.

– Спасибо, дорогая – ответила Таня, обнимая женщину – мы тоже, всегда вам рады. До свидания.

– Ты правильно всё устроил – говорила Татьяна в машине Леониду.

– Да, госпожа Бретан – коротко отвечал тот – Марк всех накрутил. Вот, только Эд в больнице, совсем недавно пришёл в себя. Сейчас сращивает челюсть и восстанавливает зубы. И он просит прощения у господина Гойцберг.

– Прощаю – хмуро ответил Сергей.

– Да, я передам. И ещё… Лариса у вас, обед приготовила, ждёт. С подругой. Ваши родители просили, что бы вы госпожа Бретан, забрали Дениса, завтра, после школы.

– Спасибо, Лёня, заберу – кивнула Татьяна – и зови меня Таня, чёрт побери, привыкай уже.

– Да, Татьяна Георгиевна.

– Ну, наконец-то – встретила их в дверях недовольная Ларка – а я… мы ждём, ждём… Жрать охота, а вы…

– Прости, Лариса – чмокнула девочку в щёку Таня – мы в ресторан ходили, не знали, что вы нас ждёте.

– То-то от вас воняет – скривилась девчонка – а это моя подруга, Света – представила она девочку, стоящую за её спиной – мы сегодня со второй пары сорвались, я не утерпела, хотела показать, где теперь живу.

– Привет – поздоровались Сергей и Татьяна.

– Жрать-то будете? Или мне всё в холодильник прятать? – не унималась Лариса.

– Я, точно, буду – ответил Сергей.

– И я – поддержала его Таня – дома всегда вкуснее.

– Ладно, Светка, иди грей – скомандовала Лара – а вы, вон тапки одевайте, я купила, пол сегодня холодный, почему-то не греет. Дядя Лёня сказал, что завтра, с утра, мастер будет и просил меня, его дождаться. А в училище он сам позвонит. Отпросит. И мама звонила, спрашивала как мы. Я сказала, что нормально и, что ты позвонишь, как придёшь – посмотрела она на брата.

Сергей кивнул – позвоню. Мама сегодня на сутках?

– Дома, она уволилась. Дядя Лёня устраивает её в частную клинику терапевтом. Где-то тут, рядом.

– Понятно – посмотрел он на Татьяну. В ответ Таня улыбнулась.

– Инициативный – ответила она – я не просила. Но так будет лучше. Наверное.

Сергею осталось лишь, снова кивнуть.

День подошёл к концу, а волшебная ночь, для Сергея и Татьяны пролетела, как одно мгновение. И опять утро. Нужно подниматься. Принять быстренько душ и идти в институт.

Сергей, стоя под струями воды, прокручивал в голове стремительно пролетевшую неделю. Всего шесть дней и столько всего. Таня, круг, внезапное богатство… Но, почему-то, он воспринял всё это, как само собой разумеющееся.

– Стоп – ударил он себя по лбу – а я ведь знал, что так будет. И знаю, что будет сегодня. Может быть завтра. Но… Бли-инн… Как только, ко мне попал Хатугу… Я… Я… Я стал предугадывать события…

……………………….

– Хатуга – спросил он громко, знал, что тот слышит, хоть и лежит в рюкзачке, а тот висит на вешалке, в холле – твоя работа?

– Не совсем так, ХОЗЯИН – пронеслось в его голове – я лишь активировал спящие возможности, остальное под воздействием силы развивается само. И знания, что даёт тебе подруга, способствуют тому. Я слаб, не могу долго говорить, дай мне твоей крови, в ней моя сила.

– Понятно – прошептал Сергей – ладно, отдыхай. Потерпи, я дам тебе крови, но позже.

– Спасибо, ХОЗЯИН.

………………………………….

– Да, уж – разговаривал сам с собой Серёжка, выходя из ванной комнаты – Таня, вроде бы, вчера мне ничего не вкладывала… Или…

– Ну, как ты – встретила его вопросом Татьяна в просторной кухне, встряхнув влажными волосами, и устремив на него тревожный взгляд.

– Он назвал меня ХОЗЯИНОМ – выдал, неожиданно, даже для самого себя, Сергей.

– Ну и хорошо, он полностью подчинился тебе, как и мой Танагер – выдохнула она с облегчением.

– Ты ночью вложила мне знания?

– Вложила, но ты, так был увлечён, что ничего не заметил – хихикнула девушка, покосившись на суетящуюся у плиты Ларису.

Сергей, тоже посмотрел на сестру. Она вся переливалась, разноцветными огнями.

– Лариса?

– Серёжа – слегка виновато ответила Таня – твоя сестра должна знать и я ей немного рассказала, и чуть-чуть знаний дала. Она же с нами, а у нас Хатуга и Танагер. Они, всё равно, уже разбудили её способности.

Лариса повернулась к ним, сияя лицом.

– Хорош, шептаться – расплылась она улыбкой – Светка в душе. А мне нравится. И я, прямо, вся такая… Короче, сейчас лопну от того, что во мне что-то гуляет, растёт и просится наружу. Я уже два раза излишки сбрасывала, как научила Таня.

Таня развела руками – я не могла по другому, Серёжа, девочка могла перегореть. А этого допускать нельзя, мы бы оба себе не простили, если бы она погибла. Нет, не как человек, как маг. И она никому, никогда не скажет, Лариса слово дала.

– Я рад – улыбнулся Сергей – и я хочу есть. Хлорка корми, давай. Раз уж ты за повариху.

– Сам ты, Хлорка – смеясь, огрызнулась девочка – тебе оладьи, или яичницу?

– И того, и другого, и побольше. И давай побыстрее, Леонид Иванович уже, вот-вот, подъедет. Да, я там деньги на столе оставил, маме передашь. А тебе шишь, знаю, Таня уже дала. Только ты не шикуй, они не бесконечны. И не свети ими.

– Да, знаю я… Не первый год замужем.

– Что-о? – вскинулся Сергей. И кухню затопила тяжёлая волна ледяной силы.

Девчонки перестали дышать, лишь испуганно хлопали глазами. По стенам поползла изморось, короткими струйками, истаивая от тепла стен и, стекая, мгновенно замерзая ледяными дорожками.

Сергей и сам испугался, не ожидая от себя такого выплеска силы. Но, переборов растерянность, приказал силе развеяться, ещё не веря в её послушность. А разлитая энергия, вдруг скомкалась, заметалась по пространству кухни, по-видимому, ища выход, нашла и втянулась в вентиляционную решётку, под потолком.

– Ты, управляешь энергиями… – прошептала Татьяна – сделав судорожный глоток воздуха.

Сергей пожал плечами, отходя от шока и промолчал.

– В памяти Греты, есть лишь упоминание об этом. Ей рассказывал о таком чародее – продолжала Таня, не дождавшись от него ответа – тысячелетний адепт, на смертном одре, решивший добровольно покинуть этот мир. Грета, тогда ещё делала первые шаги в освоении лунной магии, подарка богини Смерти и была его ученицей, как-нибудь я расскажу вам с Ларисой эту историю. А сейчас нет времени.

– Да, времени в обрез. Леонид Иванович уже поднимается – посмотрел на влажные стены и потолок Сергей – и он принёс свой Карас. Для Ларисы.

Татьяна недоверчиво посмотрела на друга – ты видишь будущее?

– Немного – ответил он, поднимаясь – пойду, открою.

Дверь Сергей распахнул перед самым носом Леонида, тот только протянул руку к экрану ключа-скана.

– Проходите, Леонид Иванович – улыбнулся парень и посторонился – мы все на кухне. Лариса уже разбила три яйца для вас.

Леонид, хмыкнув себе под нос, прошёл. Скинул туфли, подцепил тапочки. Чего никогда бы не сделал, если бы не вчерашний выговор девчонки, по имени Лариса – мыть полы, будете, дядя Лёня? Швабра и тряпки вон там, в тёмной комнате. Если нет, то тапочки я на всех купила, выбирайте. Он невольно растянул в улыбке губы, вспоминая.

Но на кухне его встретило каменное лицо Татьяны, нет, на это раз, Греты.

– Ты принёс Карас – холодно проговорила она – ты не справился с ним. Ты знаешь что будет, если ты передашь его другому?

– Знаю – безразлично ответил Леонид и повторил – знаю, госпожа Бретан. Я лишусь последнего шанса раскачать свою силу. И возможно он меня убьёт.

Сергей вошёл в кухню, обошёл, застывшего столбом Леонида.

– Не убьёт – проворчал он, снова падая на свой стул за столом и вооружаясь вилкой – я его заблокировал, не такой уж он и могучий, этот ваш Карас. Хатуга во много раз сильнее. Да и твой, Таня, Танагер, справится с ним, на раз. Подруга Ларисы, сюда идёт. Давайте завтракать и поедем, а то «Старикан»… Вот он нас точно «убьёт».

– Да, да – спохватилась, снова становясь, Таней, «госпожа Бретан» – давайте. Садись за стол, Лёня.

В машине, по дороге в институт, Сергей достал из своего рюкзачка Хатугу. Демонстративно сжал в одной ладони лезвие и потянул другой за рукоять. Струйка крови побежала по тонкому лезвию, пенясь и пузырясь. Но ни капли не упало на пол. Хатуга засветился призрачным светом и удовлетворённо дёрнулся, сам ласкаясь рукоятью, как кошка, о ладонь Сергея.

Таня округлила глаза – что ты делаешь? – прошептала она.

– Даю силу своему говорящему ножику, попробуй сделать также и посмотришь, что будет – посмеялся в ответ Серёжка, разжимая ладонь, которой сжимал лезвие. На глазах, глубокий порез затягивался, а через несколько секунд и следа не осталось.

Таня недоверчиво вытянула из-под блузки свой Танагер. Тот нетерпеливо трепетал в её руках.

Она проделала то же самое. Свечение её клинка затянулось. А потом послышался явственный вздох, который услышал, даже Леонид, крутя руль. Но лишь Татьяна уловила мысленно его благодарность и клятву защищать.

– О таком не знал даже старый чародей, которому принадлежал Карас – недоумённо произнесла она – получается, наговор, это всё фигня. Клинок, либо, просто смиряется, с тем, у кого находится, либо…

– Всё правильно, Танечка – улыбнулся Серёжка – либо приносит клятву верности своему хозяину. Просто надо чаще разговаривать со своим ножиком. Вот, мой, сейчас, болтает с твоим, только я языка не знаю, на котором они говорят, но слышу.

– А я нет – огорчённо вздохнула она – сил не хватает, наверное.

– А ты попроси, не прикажи, а попроси, как друга…

Таня сжала в ладонях свой клинок и прикрыла глаза. Но уже через секунду снова их раскрыла, да так широко и радостно, что Сергей, не удержавшись, притянул её к себе и начал их целовать. Девушка подставила губы, перебралась к нему на колени и ответила. Поцелуй длился, пока автомобиль не остановился на стоянке у института.

– Спасибо, Лёня – поблагодарила Татьяна, выпорхнув из автомобиля и, не отпуская руки Сергея – напои своего Караса, может и проснётся твоя сила. Не время отдавать его.

– Да, госпожа – ответил Леонид, но ребята его уже не слышали, хлопнули дверью и отправились, вдоль по стоянке, к институту.

Но дорогу им преградили четверо. Парни с параллельного курса. Один из них глумливо расплылся в улыбке.

– Вот и наша сладкая парочка – пропел он. Пахнуло алкогольным перегаром и ещё чем-то, противным.

– Татьяна Ларина и недомерок чемпион – поддержал его второй, длинный и тощий, с торчащим носом на невыразительном лице.

– Таня, можно с тобой поговорить? – неуверенно попросил и отделился от четвёрки третий, высокий, статный, красиво и дорого одетый.

– Нет, Костя, нельзя – вскинула носик Таня – я тебе уже говорила, отвали.

Но молодой человек, проигнорировав слова, схватил её за руку и рванул на себя.

Что произошло в этот миг, не понял никто. Парень, вдруг осел, схватился за горло и захрипел. Остальные растерялись и отскочили, большими глазами глядя на товарища. Лишь Татьяна, с блуждающей по губам улыбкой, глядела на бьющегося в конвульсиях, у её ног, молодого человека.

– Тан – прошептала она – не убивай, хватит с него. Ну, пожалуйста.

Молодой человек перестал дёргаться и замер в позе эмбриона на грязном, в масляных жирных пятнах, асфальте стоянки.

– Больной, какой-то – как ни в чём не бывало, громко проговорила она, адресуя слова его друзьям и повернув голову к Сергею, пожала плечиками – пойдём, Серёжа.

А перед тройкой растерянных парней предстали двое амбалов, сами себя шире. Один ухватил за нос длинного и резко выкрутил кулак – за базаром следи, щенок – процедил он сквозь зубы.

Второй без замаха, ладонью, ударил по щеке одного, потом другого. Больно, обидно, но не смертельно. Головы их дёрнулись и щёки оплыли красными пятнами.

А чуть в стороне, у автомобиля стоял, хмуро наблюдая за ними, Леонид. И одна мысль билась в его голове. Карас, Карас, я сейчас напою тебя. Подожди немного, вот мои люди объяснят этим придуркам, кто есть кто, и напою. Обещаю. А потом, ты поможешь мне, я должен быть рядом с Гретой, а не этот пацан.

Во внутреннем кармане куртки, нетерпеливо дёрнулся древний клинок, в кожаных, отделанных старинным серебром, ножнах.

А Сергей с Татьяной, всё также, держась за руки, не оглядываясь, шагали дальше.

– Танагер? – спросил Сергей, сжимая её ладонь.

– Ага, я не просила, он сам – ответила тихо Татьяна.

– А я своему запретил вмешиваться, сам бы справился.

– Знаю, Тан уже сказал.

Уже на паре, чуть слышно, пискнул СМСкой телефон Татьяны.

– ОН ПРИНЯЛ МЕНЯ, ГОСПОЖА БРЕТАН, ПРИНЯЛ – горели на экране слова – И СИЛУ ПРОБУДИЛ.

Татьяна подвинула телефон Сергею. Тот, с улыбкой, прочитал и погладил руку подруги.

После того, как отзвенел звонок, Татьяна ответила на невысказанный вопрос Сергея – пробовали и не раз, И Грета, и остальные. Но, как ты говоришь, говорящие ножики, редко откликались. И только тем, у кого жизнь первая. Вот, как у нас и Леонида. Это я, сейчас только, поняла. Но, думаю, об этом знают все, или догадываются, но молчат. Грета, вот, не знала. Иначе бы её память, мне подсказала.

– Ты введёшь Леонида в круг?

– Да, Серёжа, введу и попрошу провести обряд посвящения. Он долго этого ждал.

– Значит, кто-то должен будет покинуть круг?

– Да, таков закон. И я даже знаю, кто.

– Марго?

– Догадался?

– Нет, Хатуга подсказал. Её клинок, самый слабый. И она сама готова покинуть круг. Шесть сотен, устала. Расскажешь о ней?

Но Таня не успела ответить, их окружили друзья.

После института, отшутившись, ребята отделились от друзей и поехали, на троллейбусе, за братиком Татьяны. Он ждал их у школы. Потом, вызвав такси, домой, на Пушкинскую.

Ларисы не было, на столе лежала записка « Я у мамы. Обед приготовила. Светка пол вымыла. Был мастер, всё отремонтировал»

Позвонила мама Тани, спросила, забрали ли Дениса, и предупредила, что на выходные они уехали к родственникам. Отец захотел похвастаться новым автомобилем, подарком будущего зятя – хохотнула она на последних словах. О чём с улыбкой и рассказала Сергею Таня.

Потом, плотно пообедали, слушая восторженный рассказ Дениса, о том, как отец, с помощью крана, водрузил свою старую развалюху на крышу гаража, как она классно смотрится там. Как танк на площади «Победы». Потом они вместе, естественно, Денис присоединился к нему после школы, чистили от хлама гараж и, даже, помыли внутри. И отец дал ему немного порулить, по улочкам гаражного кооператива. И просил передать, что бы, в среду, к трём часам, Сергей был свободен, поедут в ГАИ, регистрироваться, он записался.

Пошутили, посмеялись, и Татьяна перевела разговор на другую тему.

– Грета, как будто, готовилась к тому, что ты вмешаешься в ритуал. Она всё предусмотрела. Но чего-то нет в её памяти, одни недомолвки, намёки, желания. Я все эти дни не могла понять… Что она от меня хотела. И это создавала какой-то душевный дискомфорт. Но сегодня я догадалась, поняла, пока ехали в такси. У меня, то есть у нас, существует счёт в одном из банков, счёт для помощи нуждающимся. Нет, конкретно, так он не называется. Кстати, этот счёт открыт ещё в тысяча семьсот сорок восьмом году. О нём, даже Лёня не знает. И этим счётом я могу распоряжаться, лишь в одном случае, если эти деньги пойдут на благотворительные цели. Вот на что, она хотела мне указать. Но не прямо, а хотела что бы, я поняла это сама. Такова воля Греты Бретан. Но и это ещё не всё, я могу перевести деньги куда угодно, и ничто не будет указывать на меня. Фирма, на которую он зарегистрирован, находится, где-то в Индии. А доступ есть только у меня, вот здесь – Татьяна постучала себя ладонью по лбу. Конечно, мы можем плюнуть на всё и тратить их, как нам заблагорассудится. Но… Не знаю…

Сергей задумался, растирая виски.

– Нет – поднял он глаза – Грета, не просто так оставила тебе эти деньги и её воля, это закон для тебя. На этой базе, ты можешь возродить благотворительный фонд, её имени, или её памяти. Думаю, она была бы не против. Только, я ничего в этом не понимаю. Дай задание Леониду. И тогда, не нужно будет организовывать никакой фиктивной компании.

– Нет, Серёжа. С Леонидом уже ничего не получится. Он получил силу. И, я думаю, попросит освободить его от обязанностей секретаря. Нужно искать другого человека. А фонд нужно организовать, через внука Греты, Отто Виллштайна. Грета вела с ним эти разговоры и он, в принципе, был не против. Но она предупреждает меня, в её памяти, что Отто, под напором семьи, может и отказаться. Я позвоню… От своего имени… Как от доверенного лица Греты, хоть и нет у меня никаких документов на это. Но в её завещании, есть такой пункт, пункт о доверенном лице, правда, без имени и фамилии.

– Звони, только обдумай хорошо, что будешь говорить.

– Ладно, сегодня же вечером – поднялась из-за стола Татьяна, потрепав по голове, развесившего уши брата – а, сейчас, убираем со стола и в кино. Пойдём? – посмотрела она него.

Денис, с готовностью, кивнул.

– Вы в кино, а я к Василичу – поднялся и Сергей – нужно разобраться, на какие деньги содержится клуб, ну и во всём остальном тоже. И размяться не помешает.

– Давай – согласилась Татьяна – и дай мне свой паспорт. Лёне передам, пока он ещё мой секретарь. Не хочу ждать ноября, хочу быть законной женой, уже сейчас.

Сергей рассмеялся, сходил в холл, принёс паспорт – вот, возьми, госпожа Гойцберг. Жена. Вот только, как же свадьба, родители, друзья.

– Одно другому не помешает. Торжество мы устроим, небольшое, для друзей. А родители, поймут. Тан говорит, что во мне рождается новая жизнь.

– Танька-а! – вскрикнул Сергей и обнял подругу. Закружил по кухне. Расцеловал. Одновременно, шутя, погрозил пальцем мальчишке – ты ничего не видел и не слышал…

Тот, озорно расплылся в улыбке – маме скажу, что вы целовались.

– Ну-у, это можно – разрешил Сергей.

В клубе Сергей провёл до самого позднего вечера. Василич оставил на него своих подопечных, его же, Сергея, друзей. Парни готовились к отборочным, на чемпионат страны. А сам ушёл всё разузнать. Впрочем, он и так много знал, но нужно было, кое-что, уточнить. Кабинку в его недельное отсутствие никто не трогал и он переоделся. Вошёл в зал к разминающимся товарищам. Друзья встретили восторженно.

– Вернулся, а Василич сказал, что бросил – окружили они его, задавая один и тот же вопрос.

– Нет, пацаны, не вернулся – замахал руками Серёжка – но и не бросил. Буду малышню тренировать. Женился я, мужики. А жена против мордобоя – расхохотался он.

– Ну, тогда поздравляем – захлопали его по плечам, ребята – свадьбу зажал?

– Не зажал, проставлюсь после чемпионата. Василич предупредил. А сейчас, побежали, темп рваный. Если кто, на кого наткнётся, получит пендель. Я задаю… Поехали.

Васильевича не было долго, и появился он в зале, под самый конец тренировки. Отозвал в свою каморку Сергея, стоящего с лапами на руках в ринге. Вокруг него вился самый маленький и вёрткий парнишка.

Сергей поблагодарил парня, извинился и сошёл с ринга.

4

– Ну, что тебе сказать, Сергей. Наш клуб, совсем недавно, всего несколько дней назад, перешёл в частные руки. И принадлежит он теперь, Татьяне Георгиевне Лариной. Я не знаю, кто это. Не смогли ответить на этот вопрос и в департаменте спорта. Всем оформлением занимался Леонид Иванович. Насколько я знаю, сумму и немалую, вместе со взятками, внёс тоже он.

– Я знаю, кто такая Татьяна Ларина – усмехнулся Сергей – сейчас позвоню, послушаю, что скажет.

Сергей набрал номер с телефона тренера.

Татьяна не отвечала долго, но вот, под гул и рёв, несущийся из телефона, ответила.

– Говорите – потребовала она.

– Татьяна Георгиевна, это вас беспокоит, Сергей Гойцберг. Вы являетесь хозяйкой спортивного клуба «Рысь»…

– Серёжа, ты что ли? Подожди, я сейчас из зала выйду, мы с Денисом в кино.

Сергей терпеливо дождался, пока в трубке перестало бухать, и снова появился голосок Тани.

– Серёжа, что случилось?

– Татьяна Георгиевна – снова повторил Сергей.

– Серёжка, ты что, с дуба рухнул или с берёзы сорвался – хихикнула Таня.

– Так надо – прошептал, отвернувшись от тренера Сергей – я хотел бы уточнить – снова развернулся он лицом к Васильевичу – вы являетесь владелицей спортивного клуба «Рысь»?

– Какого клуба? – не поняла Татьяна, но тут же сообразила, о чём речь – блин, Леонид, мне, уже, не нравится его инициативность. Я лишь, попросила его, навести справки, насчёт приобретения. Серёжка, я, правда, не знала. Но я сейчас перезвоню ему. Ты в клубе?

– Да…

– Я отправлю его к тебе, пусть объясняется.

Сергей вернул трубку тренеру.

– Подождём, Роман Васильевич. Сейчас, подъедет Леонид Иванович и всё объяснит. А вообще, Татьяна Ларина это моя жена. Теперь, Таня Гойцберг – не выдержал и разулыбался Сергей.

– Та-ак – хлопнул по столу ладонями тренер и пристально уставился на парня – рассказывай, откуда у тебя такие деньги?

– Это не мои деньги, Василич, это деньги благотворительного фонда, который Леонид Иванович решил восстановить, в память Греты Бретан и подключил к этому мою жену. Но видимо, что-то не так понял. Или я.

И действительно, на пороге зала, минут через десять, появился Леонид, о чём и сообщил один из друзей спортсменов Сергея, заглянув в коморку.

– Приведи его, Саша – попросил Васильевич.

Здравствуйте – поздоровался Леонид, входя – Татьяна Георгиевна попросила заехать и прояснить ситуацию с приобретением клуба. Проясняю, завещание Греты Бретан – отчеканил он с порога. Ещё, что-то?

– Мотив? – в тон ему спросил Сергей.

– У неё уже не спросишь – сбросил с себя вид занятого и делового человека Леонид и посмотрел на Васильевича – Роман Васильевич, а можно мне – и бросил взгляд на тонкую дверцу, отделяющую коморку от зала.

– А-а… – замялся тренер.

– Спортивный костюм у меня в машине, я сбегаю.

– Давайте, Леонид Иванович, Серый присмотри тут, а я ещё отлучусь.

Тренер ушёл, и Сергей остался с Леонидом наедине.

– Сергей Владимирович – начал тот, как только дверь за тренером закрылась – я поспешил, правда. Думал, так лучше будет. Того Грета хочет.

Сергей махнул рукой – нормально всё, а ты, правда, решил от нас уйти? Ничего, что я на ты?

– Зачем..? – удивился он, не ответив на второй вопрос.

– Таня сказала, что раз проснулась твоя сила, ты захочешь самостоятельности.

– Да, никогда. Я обязан Грете, всем. В том числе и жизнью сына. А то, что на ты, да, так даже лучше будет. И в последнее время, я не узнаю хозяйку, это молодое тело её очень изменило, она стала добрее, человечнее. А может быть, это ваша любовь на неё так влияет. Сергей, пошли в зал, а? – не стал продолжать он обсуждение хозяйки.

– Пошли, боксом занимался?

– Да, в универе… Я за формой, я быстро.

А Сергей крикнул в зал.

– Костян, сейчас человек придёт, боксом в Париже занимался, пусть разомнётся и поработай с ним.

– А чего я? Я рыжий что ли? – отошёл от мешка парень с огненно-рыжими волосами.

По залу прокатился смех.

– Нет, Кот, ты блондин. Но вы одного роста и веса, а я в ринг, Саня, давай со мной. Хватит муху изводить. Илюха уже еле дышит.