– Повторяй сынок – деда, – и пальчик Санечки направился в сторону Чарышева. Чарышев снял очки, отложил в сторону газету и взял внука на руки:
– Ну, так кто я?
– Деда, – весело повторил ребенок и ткнул своей ручкой Чарышева в грудь.
Хорошо, молодец, – похвалила Зося и подошла к тете Рози, – а это бабушка. Повтори.
– Баба, – сказал ребенок, и улыбнулся тете Рози.
Своих крестных родителей – Левона и Люду он объединил под общим словом «Котя».
– Санечка, – возмутилась Людмила, – ну какой из Левона Котя? Он не Котя, а самый настоящий взрослый кот. Смотри, у него даже усы есть. В лучшем случае, ты мог бы его дядей называть. Дядя! Повтори, Санечка.
– Людмила, – строго возвысил голос Левон, – договоришься у меня.
Зося взяла в руки фотографию Саши, поднесла к сыну и сказала:
– Папа. Повтори.
Санечка взял фотографию, бросил ее на пол и сказал:
– Дядя.
Больше всех веселилась и умилялась Людмила:
– Правильно, дорогой мой крестник, умница ты моя! Это дядя.
Вечером, когда в гостиной никого не было, кроме тети Рози, которая возилась с посудой на кухне, Зося решила сыну еще раз показать фотографию его отца. И снова все повторилось – Санечка бросил фотографию на пол и вслед ей сказал «дядя». Зося разволновалась и начала уговаривать ребенка произнести вслед за ней слово «папа». Роза Самуиловна оставила в покое свою посуду, вытерла полотенцем руки и села на диванчик рядом с Зосей и Санечкой.
– Что-то Зося я тоже не вижу здесь папу. Ты хочешь ребенка научить любить изображение человека, который уехал и прочно забыл о вашем существовании. Скажи мне, сколько раз он вам позвонил с момента рождения сына? Не можешь вспомнить? Зато я помню – ни одного раза. Твой отец очень долго добивался твоего прощения за то, что не совершал. Он просто не подозревал, что у него есть дочь. Вспомни, каким виноватым за твое сиротство он чувствует себя до сих пор. А Санечкин отец прекрасно знает о своем сыне, но забыл его и никакой вины за собой не чувствует. Не навязывай ребенку мифического отца. Если Александр когда-то захочет наладить отношения со своим сыном, то пусть потрудится, приложит усилия и докажет ребенку, что у него были веские причины, заставившие его запить, а потом и совсем вас бросить. А у нашего Санечки еще может появиться настоящий отец.
– Признаю свою вину, тетя Рози. Господь Бог послал мне испытание любовью к человеку, унизившему мое достоинство и забросавшего меня грязью. Я считала, что все могу простить и любить всю жизнь одного Александра, со всеми его недостатками и грехами. Я сама выбрала мужчину, который должен был стать спутником всей моей жизни и будущим отцом моих детей. Это было только мое решение, Саша мне ничего не обещал и не говорил, что любит меня. Даже его последняя записка не убедила меня, что мы ему нужны, а скорее напоминала горячечный бред больного человека. Я все поняла, когда он уехал и забыл нас навсегда. Любовь между мужчиной и женщиной может быть только взаимной и равноправной. В ней всегда принимают участие два человека. Я же хотела любить за двоих, за что и наказана. Сейчас все кануло в Лету, я напилась воды из реки забвения и рассталась со своими иллюзиями. Каждый из нас должен прожить свою собственную жизнь и ничего не навязывать близким людям. Для Санечки я стремилась сохранить отца – он не виноват в моих грехах, и имеет право на обоих родителей.
– Молодец, Зосенька, Господь послал тебе не только испытания, но и ясный ум. Только снова ты хочешь все решить за двоих – теперь уже за Санечку.
– Он очень маленький и я хотела ему помочь.
– Не стоит этого делать – у него уже проявился характер, и он сам может определиться в своих привязанностях. А твой Александр недавно звонил, но с тобой поговорить не захотел. Поинтересовался, как Санечка и сообщил о самом себе, драгоценном и неповторимом. Сказал, что прошел курс лечения, чувствует себя хорошо, уезжает в Германию на работу, но не один, а вместе с женой. Он еще порывался мне рассказать о достоинствах своей жены, но я сказала, что мне достаточно информации, и не стоит углубляться в подробности. Если я правильно поняла, то он женат на медсестре, которая ухаживала за ним в клинике. Я не хотела тебя огорчать, поэтому сразу тебе не рассказала об этом разговоре.
– Тетя Рози, наоборот, я рада за Сашу. Он вылечился, и это самое главное. Я каждый месяц высылала для него фотографии Санечки, а сейчас могу себе позволить прекратить эти бесполезные напоминания о нашем существовании. Не хочу, чтобы чужая, возможно, очень хорошая женщина, раздражалась, глядя на фотографии моего любимого ребенка. И вот это тоже могу не носить.
Зося сняла с пальца тоненькое колечко с бриллиантиком, подаренное Сашей в их последнюю встречу.
В ноябре все средства массовой информации заголосили о прекращении деятельности коммунистической партии. Имущество партии повсеместно конфисковывалось, коммунисты сдавали свои партийные билеты. Единственная в СССР, марксистко-ленинская партия, определяющая качество жизни советского народа и направляющая его в светлое коммунистическое будущее, не сопротивляясь и не борясь за свою собственную жизнь, тихо сдала свои позиции.
Чарышев никогда не был членом партии, но и его удивило прямое малодушие боевого испытанного авангарда советского народа. Ведь именно так любовно называли себя идеологи партии.
– Неужели среди пятнадцати миллионов коммунистов не нашлись преданные партии люди, которые не за должность, а по убеждениям получили партийный билет? – задал он свой вопрос Анцеву-коммунисту во время очередного телефонного разговора.
– Привыкли не спорить, молчать и беспрекословно исполнять все указания – собственное мнение много лет было наказуемо, – коротко ответил Анцев.
Вакантные руководящие места на предприятиях города в срочном порядке стали заполняться бывшей партийной номенклатурой.
Назначили нового руководителя и в Горевский филиал «Проминвестбанка». Им стал до недавнего времени первый секретарь горкома партии города Горевска – Авдей Эдвард Станиславович. Анцев подписал его назначение на эту должность, надеясь при его помощи сохранить банковскую клиентуру.
Анцев давно знал товарища Авдея, и в свое время был ему подотчетен. Эдвард Станиславович умел терпеливо выслушать мнение другого человека, но редко с ним считался. Зато партийная школа научила его не пустословить во время важной встречи, а умело перевести разговор в более конструктивное русло. Он хорошо знал всех руководителей-промышленников, которые обслуживались в «Проминвестбанке» и Анцев полагал, что Авдей сумеет сохранить для банка их большинство. Со спецификой банковской работы он, конечно, не знаком, но в филиале работает грамотный заместитель, который должен будет взять всю техническую работу на себя.
Зося давно хотела наведаться в банк, но не отпускали собственные дела. А вчера позвонила Оксана и сказала, что чувствует себя совершенно одиноким и покинутым человеком, очень хочет увидеться и поговорить.
И Зося поехала в банк. До окончания рабочего дня еще оставались пару часов – хватит времени для общения с Ванечкой и Оксаной.
Ванечку и Оксану она нашла на прежних местах, в кабинете, который когда-то готовил для нового отдела Анцев. Ванечка вытолкал из своего кабинета Оксану и усадил Зосю на стул для клиентов.
– Зоська, я так рад, что ты нашла время и приехала. Ты знаешь, что у нас новый руководитель? Вижу – знаешь! Я совсем забыл, что ты общаешься с Анцевым и в курсе всех банковских новостей. Так, вот..
– А мне ты слово разрешаешь вставить? Анцев мне не рассказывает о сделанных назначениях. Я знаю вашу новость, но только от отца.
– Неважно от кого, но все-таки, знаешь. Так, вот – я продолжу. Авдей идеолог, но он, похоже, не собирается заниматься воспитанием коллектива. Знаешь, чем он сейчас всерьез увлекается – ремонтом здания, снимает со стен старые мраморные плиты и вешает новые. Поговаривают, что по совместительству облицовываются мрамором и стены его особняка.
– Пусть облицовывает. Это его решение. Может, он полагает, что новый мрамор стен сможет удержать наших клиентов? Я слышала, что клиенты сейчас самостоятельно выбирают банк для обслуживания своих счетов.
– Не знаю, что он полагает, только у нас и дураку стало понятно, что он на дух не переносит скуку и монотонный образ жизни. Сейчас одновременно с ремонтом, он занялся рокировкой в нашем коллективе. Представляешь, нашему отделу поручено разгребать дебиторскую задолженность. Его заместитель пробовал ему втолковать, что это прямая обязанность бухгалтерии, но он и слышать ничего не желает. В одном он, конечно, прав – кто-то должен вплотную заняться взысканием долгов, но не наш же отдел?
– Вань, а кто? Подойди к решению этой проблемы творчески – занимаясь взысканием долгов, ты подрастешь, как грамотный специалист. Представляешь, какие у тебя перспективы? С клиентами ты познакомишься! Появится возможность совсем близко изучить работу хозяйственных судов. Разберешься в плане счетов бухгалтерского учета. К твоим услугам творчество наших юристов, их нормативная и законодательная базы. Радуйся, Ванечка, что все это можно изучать вполне легально, без отрыва от производства. Ты пока специалист банковского дела узкого профиля, а можешь стать настоящим профессионалом.
– Ты права, Зоська! Надо воспринимать это предложение, как подарок к новому году. Хорошо, что ты появилась и вразумила меня. А-то я тут собрался писать всякие докладные записки и доказывать, что произошла ошибка в выборе штатного банковского вышибалы. Ладно, займемся долгами. Пока не забыл, хочу тебя предупредить, что наша Ступина вчера упорно разыскивала твой домашний телефон. Мы ей в этой информации отказали, а в кадрах – ее нет.
– Ты не знаешь, зачем я ей понадобилась. Особой дружбы и взаимопонимания у нас с ней никогда не было.
– Все просто – решила чужими руками вымостить очередной кусочек дороги в рай. Что-то хочет от Анцева получить, а тебя решила использовать в качестве телеграфного агентства.
– Спасибо, что предупредил. Но сегодня у меня не получится с ней встретиться.
– Зось, а ты знаешь, кто объявился возле нашего руководителя? Конечно, даже не догадываешься – это наша Инга Золотарева. Она ему помогает производить ремонтные работы. Вот так! Инга – строитель!
– Что-то в этом есть! Возможно, у Инги появилась возможность потихонечку присваивать строительные материалы? Или какие-то другие, корыстные цели!
В это время дверь кабинета широко распахнулась, на пороге стоял высокий мужчина среднего возраста. От него исходил запах хорошей мужской косметики, голову украшали ухоженные, волнистые волосы.
– Вы-то, мне и нужны, – мужчина склонился к Зосиной руке и галантно ее поцеловал, – я не мог ошибиться – Вы Чарышева Зоя Николаевна?
– Да, я Чарышева. До декретного отпуска – начальник этого отдела.
– Очень хочу с Вами познакомиться. Пойдемте в мой кабинет – чайку попьем и познакомимся. А Вы, Иван Сергеевич, могли бы даме предложить снять шубу. Что-то не нравится мне Ваше отношение к женщине. Вы и с клиентками себя так ведете?
– Так, это же Зоська, – пробовал оправдаться Ванечка, – мы с ней вместе учились в институте.
– Я уже понял, что девушку зовут Зоя Николаевна и она, вообще-то, ваш начальник.
Проходя мимо Оксаны, Зося остановилась и сказала:
– Прости, Оксана! Не получается у нас с тобой сегодня поговорить. Может, встретимся после Нового Года? Не на работе, а где-нибудь в кафе. Хорошо?
Авдей проводил Зосю в свой кабинет и попросил секретаря приготовить чай.
Интересовало его в первую очередь настроение Чарышева и его взаимоотношения с «Проминвестбанком».
– У химкомбината с банком всегда были ровные деловые отношения, – ответила Зося, – этот клиент с пониманием относился ко всем банковским требованиям. Если он сейчас задерживает расчеты за обслуживание и проценты за пользование кредитом, то, скорее всего, это временные финансовые трудности.
– А твой папа не планирует поменять для обслуживания предприятия банк?
– Он со мной производственные вопросы не обсуждает.
– Ладно. Понимаешь, Зося, в ближайшие дни я хотел бы навестить тебя дома. Это будет удобно? Поговорим с Чарышевым в домашней обстановке. Повод у меня есть – я твой новый руководитель и хочу тебя поздравить с новорожденным малышом. Так, что ты на это скажешь? А вот, лично с тобой я бы хотел потом наше знакомство продолжить. Может, посидим вместе в ресторане?
– Эдвард Станиславович, я, конечно, понимаю, что в борьбе за клиента все методы хороши, но при этом не могу допустить своё участие в игре против своего отца. Вы уж меня извините. В гости, конечно, Вы приходите, но без всяких производственных подтекстов. Что касается ресторана, то сразу и безоговорочно отказываюсь. Не привыкла посещать рестораны с незнакомыми мужчинами.
– Ты мне все больше нравишься, Зося Чарышева. И в гости я обязательно приеду. Скажем, на новый год. Не выставишь же ты меня за дверь?
– Ни в коем случае. Гостеприимство Вам гарантировано. Извините меня, я должна Вас покинуть – дома ребенок маленький.
Авдей помог ей надеть шубку и при этом прижал к себе.
Зося отстранилась и сказала:
– Эдвард Станиславович, вот это совершенно лишнее, и как-то Вас не украшает. Пожалуйста, будьте более корректны и уважительны. Я, кажется, Вам повод к такой вольности не давала?
Зося вышла в приемную, и только сейчас обнаружила за столом нового секретаря. «Значит, новый руководитель начинает подтягивать свои кадры, – подумала Зося, – так и нас всех скоро заменит на партийных инструкторов».
В фойе на первом этаже ее ожидал еще один сюрприз – Софья Анатольевна Ступина топталась вокруг мраморной колонны.
– Зоя, как прекрасно, что мы случайно с тобой встретились. Давно тебя не видела. Раз уж так получилось, то почему бы нам не поговорить? Тем более что и тема для разговора есть.
Ступина взяла Зосю за руку и подтолкнула к диванчику, который стоял в глубине фойе. После дежурных вопросов о здоровье самой Зоси и ребенка, Ступина перешла к главной теме разговора:
– Ты в курсе, что у нас новый руководитель? Возможно, он грамотный хозяйственник, но свою работу в банке начал очень странно. Он приступил к ремонту здания за счет средств нашей прибыли, которые мы раньше использовали в основном на благотворительные цели. Так пусть бы и ремонтировал, не мое это дело, хотя все знают, что здание не нуждается в ремонте. Но он, что еще придумал – и свой особняк принялся облицовывать мрамором, а документы на строительные материалы, которые приобрел для личных нужд, положил мне на стол, чтобы я их тоже оплатила банковскими деньгами. Зоя, нужно все рассказать Анцеву, чтобы выслал к нам какую-нибудь проверку и навел здесь порядок.
– Я знаю более действенный метод борьбы с незаконным
ремонтом – просто не оплачивать банковскими деньгами счета, предъявленные за ремонт особняка Авдея. Пусть оплатит сам, личными средствами. Софья Анатольевна, наша секретарь Верочка сама уволилась, или ее просто заменили?
– Она сама попросила Анцева перевести ее в Москву. Уехала вслед за ним. Сейчас работает в его приемной. Верочка – это образец преданности секретаря своему шефу. Пусть бы ей повезло, и Анцев оценил ее долголетнюю преданность и любовь. У них все может сложиться – я слышала, что он перед своим назначением в Москву развелся с Татьяной.
Глава 14
Поезд набрал скорость, вагон раскачивался и постукивал на стыках рельсов. За окном чернела ночь, изредка подсвеченная яркими сигнальными огнями редких полустанков, через которые поезд громыхал, не сбавляя скорость. Санечка спал, а Зося сидела рядом с ним и внимательно всматривалась в окно, словно, могла увидеть там ответ на мучивший ее вопрос.
Верочку она знала давно и привыкла к ее присутствию в приемной Анцева, как к должной необходимости. Это была тихая, скромная женщина, одетая в праздники и будни в привычный для банковских служащих темный, скромный костюм. Верочкины волосы всегда были уложены в строгую прическу, без единого вольного локона. Белоснежная блузка сливалась с белизной тонкого лица, оттененного накрашенными розовой помадой губами и подведенными высокими бровями.
«Вполне привлекательная женщина, – думала Зося, – намного моложе Анцева и всегда рядом с ним. Он привык к ее услугам и, наверное, принял единственно правильное решение, когда забрал ее в Москву. Не может же он жить в полном одиночестве, только ради того, чтобы мы с Санечкой один раз в год навестили его в Москве. Он и не звонил нам потому, что был счастлив рядом с ней. Интересно, как воспримет наше появление в доме Анцева его Верочка? Попросит нас долго не задерживаться и освободить ее территорию? Ну, уж нет! Здесь, уважаемая Верочка, мы тебе не помощники и останемся в его доме до самого нового года. А, впрочем, нет – Александр Михайлович, заслуживает личного счастья, а поэтому мы уедем перед праздником, чтобы не испортить окончательно его отношения с секретаршей».
– Зоська, – позвала с соседней полки Людмила, – ты почему не спишь? Приедешь в Москву не выспавшаяся и угрюмая. Если за Санечку волнуешься, то я могу за ним присмотреть.
– Знаешь, Мила, – я тут подумала, что мы не останемся на новый год у Анцева. Поедем домой, к папе и тете Рози.
– И к Левону, – добавила Катя, – правильно, хорошее решение! Я в Москве не была никогда, очень боюсь этого огромного города. Выйду куда-нибудь и заблужусь. А ты знакома с Москвой?
– Только по фильмам и книгам. Заблудиться мы с тобой, конечно, не заблудимся, но Москва действительно огромный мегаполис. Я уверена, что и сами москвичи толком свой город не знают. Что уж говорить о нас, провинциалах. Ты не волнуйся, нас встретят, если не сам Александр Михайлович, то его секретарша – обязательно.
– Ну, ты даешь! При чем здесь секретарша? Что он сам не найдет время, чтобы нас встретить? Ты что-то перепутала, такого не может быть!
– Возможно, не найдет – поезд прибывает в Москву в самом начале рабочего дня. А он говорил, что работает почти круглосуточно – огромная филиальная сеть, с которой он практически не знаком, а здесь еще и наступает время годового баланса. Ты знаешь, что такое годовой банковский баланс? И очень хорошо, что не знаешь. Мы иногда затерявшуюся копейку, из-за которой не сверстывается баланс, в ночь под новый год ищем всем банком по всем проводкам, а когда найдем, вот тогда и праздник начинается, прямо в банке. Такое случается. И в этом году Александр Михайлович новый год тоже будет встречать в банке. Я как-то об этом не подумала. Поэтому, Милочка, мы с тобой пораньше уедем из Москвы, чтобы не мешать его работе.
– Что-то я не пойму, Зоська, ты этому рада или сильно огорчена? Раньше ты никогда по нескольку раз не возвращалась к принятым решениям. А сейчас ты сама не знаешь, где мы будем на новый год. Что сейчас случилось? Чем ты расстроена?
– Немного действительно расстроена, но об этом потом.
К утру поезд умерил свой бег и медленно въехал в город. Зося и Люда заволновались и уже хотели разбудить Санечку, но проводница сказала, что до вокзала еще ехать не один час, а потом поезд будет долго стоять на перроне, они смогут, не торопясь одеть ребенка.
Когда поезд остановился на своей конечной остановке, Зося выглянула в окно и сразу узнала, стоявшего на перроне Анцева. Александр Михайлович вскоре вошел в их купе, помог одеть Санечку, взял его на руки. Багаж забрал его водитель, а Санечку пытался забрать второй мужчина, ожидавший их на перроне, но Анцев сказал, что это его личная ноша, ее он никому не доверит. И уже только на перроне Анцев поздоровался с Людмилой, а потом прижал к себе Зосю вместе с Санечкой и прошептал в Зосино ухо «Любимые мои! Какое счастье снова видеть вас!» Зося спрятала свое смущенное лицо в его холодном, влажном от растаявших снежинок пальто, потом отстранилась, но поднять на него глаза, так и не решилась. Анцев подвел их к стоявшим на привокзальной площади машинам и сказал:
– Зосенька, сейчас вас отвезут домой. Вот эта машина будет постоянно при вас. Если необходимо, то все двадцать четыре часа. Есть договоренность с моим клиентом, который позаботится о внешнем виде Людмилы. Ваш водитель коренной москвич, вы смело ему доверяйте. Дома вас ожидает няня и экскурсовод. Холодильник забит продуктами, но вы можете обедать или ужинать в ресторане, он находится рядом с домом. Я, к сожалению, до нового года не смогу вам уделять много времени – не могу оставить работу, ты меня должна понять и простить. Сегодня, как, впрочем, и каждый день, я возвращусь домой очень поздно – вы не ожидайте меня и ложитесь спать. Вам приготовлены комнаты, и я уверен, что ты сразу поймешь, что и кому предназначено. Ну, все, моя хорошая, мне пора, – Анцев снова на несколько секунд прижал Зосю к себе, затем поцеловал Санечку и усадил его в машину.
Няней и экскурсоводом оказались две молодые женщины – скромные, коммуникабельные и доброжелательные. Зося решила сначала самостоятельно осмотреться в незнакомой обстановке, поэтому договорилась о встрече с ними на следующий день, а лучше всего по телефонному звонку, когда в их услугах появится необходимость. Им тоже эта идея понравилась, они распрощались, довольные друг другом.
Дом Анцева своей внутренней планировкой мало, чем отличался от Чарышевского особняка.
А комнаты второго этажа откровенно повторяли Зосины родные апартаменты в Горевске. Такого же размера совмещенные две комнаты – ее спальня и Санечкина комната. На стене, вдоль красивой деревянной лестницы, которая вела на второй этаж, висели в простых одинаковых рамках большие фотографии Санечки.
Снимки были выполнены Зосей, по ним можно было проследить, как менялся ребенок с момента рождения по сегодняшний день. Санечка улыбался, плакал, показывал свой первый зуб, плавал в бассейне.
Зося вошла в свою комнату и заглянула в платяной шкаф – на вешалках аккуратно развешаны пижамы, ночные рубашки, халаты. Отдельно висело нарядное вечернее платье, упакованное в блестящий полиэтилен, через который просматривались новенькие этикетки и фирменные наклейки.
«Вот и Верочка себя обнаружила– подумала Зося, – наверное, она в этой комнате живет».
Зося закрыла шкаф и спустилась в гостиную. Люда уже определила для себя комнату и успела переодеться в домашнюю одежду.
– Зоська, пойдем, что покажу, – таинственно прошептала она и повела Зосю в дальнюю комнату на первом этаже, – смотри, как я понимаю, это хозяйская спальня!
– Милочка, это тебя не украшает – нехорошо подсматривать за чужой жизнью!
– Я просто смотрела комнаты, чтобы найти что-то для себя и обнаружила вот это, – Людмила пальцем показала на стену.
На стене, напротив большой кровати, висел Зосин портрет, написанный маслом. Маленькая счастливая девочка с распущенными длинными, пушистыми волосами и невероятно широко раскрытыми и счастливыми глазами держала в руке бокал, наполненный золотистым шампанским с россыпью мельчайших пузырьков, стремящихся вверх, на свободу.
– Боже мой, – ахнула Зося, – как давно это было! Мое счастливое детское путешествие по Крыму вместе с Анцевым. Только тогда я считала, что все это принадлежит мне и Саше и совершенно не замечала его взрослого отца. Но как, же Верочка терпит присутствие этого портрета в его спальне?
– Стоп! Какая Верочка? Я что-то пропустила? Возможно, из-за этой Верочки ты сокращаешь срок нашей гостевой визы? Тогда я не согласна возвращаться раньше запланированного срока. Никакой Верочке мы Анцева не отдадим.
В этот день они никуда не поехали, отдыхали после длинного путешествия и слушали музыку. Вечером, когда Санечка уже спал, и Людмила ушла в свою комнату, Зося приготовила ужин для Александра Михайловича, устроилась на кухонном диванчике с журналом, который разыскала на маленьком столике в гостиной. Материалы журнала рассматривали различные аспекты профессиональной банковской деятельности, она с интересом начала читать статью о современных методиках оценки стоимости залогового имущества. Зося увлеклась изучением формул и не заметила, как часы в гостиной пробили полночь. В это время робко, чуть слышно, прозвенел звонок входной двери, Зося побежала в прихожую, чтобы открыть дверь. Анцев стряхнул со своего пальто снег, подошел к Зосе, поцеловал ее в подставленную ему щеку и сказал:
– Прости, Зосенька, я, кажется, забыл ключи в банке. А ты почему не спишь?
– Вас ждала. Мы давно не виделись, а разговор по телефону не компенсирует личное общение.
Он пил горячий чай, а она сидела возле него, оба молчали. Разговор не получался, Зося пожелала ему спокойной ночи и ушла на второй этаж. Анцев отставил в сторону чашку с недопитым чаем, тоже ушел в свою комнату.
Но заснуть в эту ночь ему так и не удалось – совсем рядом спала любимая девочка, к которой он боялся прикоснуться, и вынужден был лицемерить и притворяться. Он мерил шагами свою комнату и думал о том, что совсем потерял голову от своей влюбленности, опустился до обмана, потому что никакие ключи он не забывал, а они лежали в кармане его пальто. Подходя к дому, он заметил свет в гостиной и понял, что именно Зося сейчас не спит, его ждет.
За всю его долгую безрадостную семейную жизнь ему никто и никогда не открывал входную дверь – он открывал ее сам и осторожно, чтобы не беспокоить Татьяну и Сашу, проходил в кухню, разогревал давно остывший ужин, ел, а потом так же тихо уходил в свою комнату.
Сегодня его ждали. Он несмело нажал кнопку звонка и услышал торопливые, легкие шаги за толстой дверью. Зося стояла перед ним домашняя и уютная, и от нее снова пахло Санечкой. Этот запах он полюбил и запомнил во время совместных купаний малыша в доме Чарышева. Так пахнут грудные младенцы и кормящие их мамы. Сегодня он с нежностью подумал о том, что Зося, наверное, еще изредка прикармливает малыша грудным молоком, поэтому не пользуется косметикой.
Сейчас он старался отойти от нее на безопасное расстояние, которое, как ему казалось, не позволит ему сделать последний шаг навстречу, схватить ее и отнести в свою комнату.
Во-первых, он не мог себе этого позволить, потому что считал, что Зося достойна уважения и другого к себе отношения. Сначала он хотел сделать ей официальное предложение и попросить ее руку у своего друга и партнера по бизнесу Чарышева.
Во-вторых, он совсем недавно выкупил большую долю в уставном фонде химкомбината и не мог допустить в самом начале совместного бизнеса с Зосиным отцом возникновение недоверия или даже малейшего сомнения в его порядочности. Что подумает о нем Чарышев, когда узнает, что он соблазнил его молодую дочь, которая годится Анцеву разве, что в дочери.
Он не один год мучился своей запоздалой любовью к молоденькой девочке, которую слишком поздно подвела к нему судьба.
Здесь, в этом доме, долгими ночами он думал о том, что у его сына и Зоси еще возможно семейное счастье.
Если бы Зося вышла замуж за Александра, то он бы искренне порадовался за их обоих и за себя тоже. Потому что, в этом случае, Зося стала бы членом его семьи, он смог бы видеть ее и Санечку в любое время, когда затоскует и заскучает по ее глазам его сердце.
Однако Саша забыл не только Зосю, но не интересовался даже сыном. Постепенно он перестал рассматривать Сашу, как своего потенциального соперника в любви к одной и той же женщине. Пусть будет счастлив со своей медсестрой в благополучной Европе. Зато из сына уже сейчас просматривался достойный профессионал банковского дела. Хорошо, что хоть в этом он сумел привить своему воспитаннику ответственность финансиста за доверенные ему в управление денежные средства и организаторские способности хорошего руководителя.
Похоже, что Александр не собирался возвращаться в Россию. У него было все, что он относил к составляющим счастья – большая зарплата в твердой валюте, работа руководителя среднего звена в солидном банке и молодая жена. Анцев не стал его переубеждать и рассказывать о приоритетах в жизни вообще, а в семейной, тем более – он окончательно понял, что жизненные пути Зоси и его сына разошлись параллельными прямыми.
Тогда он начал планировать и предвкушать свою встречу с Зосей, но она сама ему позвонила и сказала, что нуждается в его помощи и советах. «Нуждается», именно так она определила свою потребность в общении, и Анцев расценил ее потребность, как самое главное достижение в своей жизни. Он перестал уходить из своего кабинета в обеденный перерыв, стал использовать это личное время для общения с ней.
Верочка очень быстро поняла, что ради телефонного разговора с Зоей Николаевной он отказывает себе в нормальном питании, стала накрывать ему обеденный стол прямо в его личной комнате отдыха. Вскоре в этой же комнате стараниями Верочки появился телефонный аппарат с отдельной линией, которую она называла домашней, потому что никому не сообщила этот номер телефона. Зосе она позвонила сама и сказала, что домашняя линия для нее всегда свободна, она может воспользоваться ею в любое время рабочего дня. И Анцеву о поступившем звонке из родного Горевска она сообщала коротко и понятно «Звонок на домашней линии». И он торопливо покидал самое важное совещание, чтобы услышать Зосин голос.
Сначала Анцев полагал, что Зося, которая готовила платформу для собственного бизнеса, в первую очередь, ждет от него ответы и разъяснения на каверзную юридическую двусмысленность, присутствующую во всех нормативных актах, регулирующих новые экономические отношения в стране. Он даже попросил юристов подготовить для его личного пользования подборку материалов по предпринимательской деятельности. Зося всегда стремилась строить свою работу в соответствии с действующей нормативной базой и прежде, чем принять какое-либо решение, дотошно изучала законодательство. Этому он сам учил ее во время работы в Горевском филиале банка. И сейчас готов был помочь ей разобраться в дебрях противоречащих друг другу законодательных актов.
Но Зося, весело и восторженно могла часами рассказывать ему о новом сорте огурцов, который пан Станислав считает очень перспективным для выращивания в закрытом грунте или о разноцветных баклажанах и перцах. Он вслушивался в тембр и интонации ее голоса и постепенно начинал понимать, что, Зося, как и он, нуждается в простом общении с близким человеком, которому будут интересны все мелочи прошедшего дня.
Когда Зося сообщила Анцеву о своем скором приезде, он перестал спокойно спать и все думал, как же сохранить их намечающееся счастье на этой начальной стадии, до результатов его поездки в Горевск. Только после того, как он получит согласие Чарышева и самой Зоси на этот, по его мерках, неравный брак, он мог себе позволить самые близкие отношения. Зосю он представлял непременно в статусе своей жены, другие отношения его не устраивали. Но втайне его еще мучило предчувствие неудачи в интимных отношениях с обожаемой девочкой. Какие они сейчас между молодыми людьми эти самые отношения он не знал и боялся их.