Первым же этапом такого расщепления, которое находится в пределах нормы, но является зародышем возможного в будущем расщепления психики, является привычка разговаривать с собой, обращаться к самому себе: «Ну что, Оксана, будем делать?» И человек в это время знает, что это такая определенная игра с собой в «кошки-мышки»: «Это я сама к себе обращаюсь, и я это знаю!»

Но может случиться так, что в случае образования мощного комплекса неприятных переживаний человек ради спасения своей психики, эту связь оборвет. Комплекс будет вытеснен в бессознательное. И этот внутренний диалог превратится в галлюцинаторный.

Многие люди очень боится своего прошлого. Связано это с тем, что в детстве человек сделал что-то очень постыдное СО СВОЕЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ, с точки зрения той информации, которой он ТОГДА владел. В рамках тогдашних его представлений это было невыносимо.

Для того, чтобы сохранить нормальное функционирование психики, его мозг «забывает» этот случай. И когда человек становится взрослым, то не помнит об этом событии. Но в бессознательном эта информация, естественно, хранится. Ницше сказал очень хорошую фразу, которая иллюстрирует этот механизм: «Я сделал это – говорит мне память. Я не делал этого – говорит мне гордость! И наступает время, когда память отступает».

Милтон Эриксон в одной из своих работ привел историю заболевания своей пациентки. Она почему-то очень сильно реагировала на признаки ссоры между родителями. Как только они начинали ссориться, ее охватывала паника и она еле сдерживала себя, чтобы не убежать куда глаза глядят.

Оказалось, что когда ей было 7 лет, мать и отец сильно поссорились из-за того, что отец пришел домой пьяным. И мать, хлопнув дверью, ушла из дома. А пьяный отец изнасиловал девочку! Но потом, видимо, ужаснулся содеянному и на коленях просил ее никому об этом не рассказывать. И девочка попала в страшную ситуацию: жить с этим воспоминанием было невозможно! И она забыла его! Но каждый раз, когда родители ссорились, ее охватывала паника – ее бессознательное боялось очередного изнасилования! Практически один к одному это же случилось и у одной моей пациентки.

Комплекс, находясь в бессознательном, имеет тенденцию формировать как бы самостоятельную мини-личность. Юнг называл комплексы автономными группами ассоциаций, имеющими тенденцию самостоятельно перемещаться, жить собственной жизнью, независимо от наших намерений.

Интрапсихические кошки-мышки

И прекрасно подтверждает эту структуру организации психики тот факт, что есть люди, которые страдают раздвоением личности. Если в вышеприведенной схеме мы имеем в виду, что все части Я строго бессознательные, то у таких больных есть одна (или несколько) чрезвычайно сильно развитых частей Я, которые периодически «берут власть в свои руки».

И, наоборот, у людей, которые страдают каким-либо галлюцинозом, есть те или иные части Я, которые действуют «из подполья», делая вид, что они никакого отношения к психике больного не имеют.

Болезнь как пожарная мера

Однажды у меня проходила лечение 28-летняя женщина, больная эпилепсией. Приступы у нее шли примерно 2 раза в месяц с полной потерей сознания и прикусыванием языка. И никакое лечение, никакие лекарства не могли ей помочь избавиться от болезни.

На ЭЭГ «пиков», то есть признаков того или иного органического повреждения, не было. Такую эпилепсию врачи называют височной. А я знал, что височная эпилепсия – это скованный эмоциональный очаг, который по силе воздействия может быть равен органическому очагу. И я начал искать эмоциональные причины.

А история ее заболевания была такова. В 18 лет она забеременела при случайном половом контакте. Естественно, она ни в коем случае не хотела рожать. А жила она в небольшом городе, в котором каждый знал о каждом почти все. И она не могла пойти на официальный аборт.

Она долго искала возможность сделать подпольный аборт так, чтобы никто не узнал об этом. И пока нашла эту возможность – на-переживалась вволю! У нее был очень строгий отец, который по ее словам, запросто мог прибить ее за этот позор семье.

Но первый урок ей в прок не пошел. И через несколько месяцев она опять «залетела». И опять была масса отрицательных эмоций и мокрых подушек. После второго аборта у нее появилась эпилепсия!

Оказалось, что эпилептические приступы у нее появились в качестве защиты психики от непосильных эмоций, связанных с воспоминанием об этих беременностях. При зондировании бессознательного выяснилось, что у нее была часть Я, которая, как только появлялись воспоминания об этих эпизодах ее жизни, выключала сознание при помощи приступов!

А при эпилепсии все мысли и все переживания, что непосредственно предшествует приступу (от нескольких секунд до нескольких минут), полностью забываются. И она ничего не помнила о своих былых переживаниях по поводу беременностей, только приступы становились все чаще и чаще. Как только какие-то ассоциации вытаскивали эти переживания на поверхность, бессознательная часть Я при помощи приступа стирала их из сознания.

То есть эти воспоминания были настолько невыносимы, они несли такую серьезную опасность для стабильности психики, что бессознательное решило пойти на крайние меры. И таким, пусть грубым, способом, но прерывало поток воспоминаний об абортах.

Таким образом, можно определенно утверждать, что часть Я, ответственная за болезнь, не злостный вредитель и саботажник, но ревностный наш сторонник. Но беда ее в том, что у нее «умишка» не хватает, кругозор узок, отсутствует интерес ко всему, что не входит в круг «прямых обязанностей». Эта часть продолжает ревностно служить человеку по уставу армии царя Гороха.

И окружающий мир, и тело, и 1 Я с тех пор, когда образовалась эта часть, в значительной степени изменились. И делать болезнь стало совершенно не нужно. Но часть Я, в результате деятельности которой появляется болезнь, делает свое дело вне зависимости от внешних обстоятельств.

Что такое психосоматическая проводимость?

Наше бессознательное имеет много каналов эффективного влияния на тело. Вспомним: при сильном испуге может появиться «медвежья болезнь»; екает сердце при внезапных неприятных сообщениях, сохнет во рту при волнении, лицо краснеет, когда человек стыдится чего-либо и т.д. и т.п. Эти каналы обеспечивают так называемую психосоматическую (от сознания к телу и обратно) проводимость. И бессознательное без колебаний применяет их для того, чтобы отвратить 1 Я от опасных или глупых с его точки зрения деяний.

У меня был еще один пациент, которого я лечил от боязни смерти в результате болезни сердца. История его страданий насчитывала десятилетия. После крупной пирушки с половыми «излишествами», продолжавшейся несколько дней и сопровождавшейся бессонными ночами, он почувствовал боли и неприятные ощущения в области сердца (и немудрено!) Он не обратил особого внимания на это предупреждение, идущее из бессознательного и продолжил «нездоровый образ жизни».

И вот однажды его «скрутило» так сильно, что он не на шутку испугался. И полностью бросил употреблять спиртные напитки. Он лечился, где только можно было и у кого только можно было. Но полностью избавиться от этих болей все равно уже не мог.

Сердце постоянно напоминало ему о своем существовании. И чем больше напоминало, тем больше он тревожился. Он, как белка в колесе, всю жизнь пытался убежать от болезни. Но был к ней все ближе и ближе. А связано это было с тем, что одним из компонентов, который привел его к болезни – любовь к ночным утехам – он пользовался на полную катушку.

Инфаркт как гарантия самосохранения организма?

Когда он пришел ко мне, то уже был глубоким ипохондриком и постоянно прислушивался к своему сердцу. Я его пролечил нейро-лингвистическим программированием, и боли практически исчезли.

Но потом он получил большую и очень ответственную должность в своем южном городе. И в 90-е годы в течении длительного времени вынужден был вести войну за сферы экономических влияний. А это, как мы прекрасно знаем, очень опасное занятие, особенно тогда!

И его бессознательное решило увести его от этого самым радикальным способом – оно устроило ему инфаркт миокарда! После выздоровления он ушел с этой работы, и теперь бережет свое здоровье: не пьет, не курит, «налево» не смотрит, из-за работы не расстраивается. Естественно, его бессознательное теперь довольно и болей в сердце у него нет.

Как страх смерти вгоняет нас в заколдованный круг.

Когда человек по той или иной причине приходит к выводу, что в его организме что-то работает не так, как надо, то для него это становится сигналом об опасности для жизни. Он, естественно, начинает прислушиваться к себе. И чем больше он прислушивается, тем больше чувствует свое тело. И если он мнителен, то в результате попадает в заколдованный круг.

Любые ощущения, которые идут к нам от организма, мы склонны преувеличивать и делать из них макси – выводы. Ведь любая боль в потенциале – угроза для самой главной нашей ценности – жизни.

При ипохондрическом неврозе любые НОРМАЛЬНЫЕ ощущения, которые идут от внутренних органов, воспринимаются человеком в десятки раз сильнее, чем у здорового человека. Связано это, скорее всего, с тем, что организм начинает контролировать ВСЕ потенциально опасные ощущения, которые идут от внутренних органов.

Если у мнительного человека кольнет сердце, то для него это является сигналом – ОПАСНОСТЬ для жизни! И он начинает пристально «вглядываться» в сердце. Естественно, в результате он начинает его чувствовать сильнее.

Организм как бы говорит: «Ваше Величество хочет больше узнать об этом органе? Пожалуйста!» и снимает естественные мозговые фильтры, которые задерживают ощущения, идущие от этого органа к сознанию. Эти фильтры созданы природой для того, чтобы не затопить ощущениями, идущими от тела, сознание и таким образом не дезорганизовать его деятельность.

В результате человек попадает в заколдованный круг: чем больше он вглядывается, тем больше ощущает. И тем больше тревожится по поводу этих ощущений, что заставляет его еще более пристально «вглядываться» внутрь себя. И он убеждается: «Ну вот, не зря кольнуло. Значит у меня что-то очень серьезное!»

К. Юнг говорил по этому поводу: «Психологически нездоровые люди обычно фанатики здорового образа жизни. Они постоянно ищут правильную пищу и напитки, не курят и не пьют вина, они нуждаются во множестве солей и одержимы аптеками. Вечно с новыми выдумками, но никогда не здоровы до конца. Те, кто так заботятся о себе, всегда болезненны. Эта поразительная страсть, например, к питью определенной воды, происходит из постоянного страха в них, то есть страха смерти. Потому что нечто внутри говорит: «Господи, не дай мне умереть, ведь я еще не жил».

Глава 14. Внутримозговая коммуникация или языки общения сознания и бессознательного

От бессознательного мы получаем информацию при помощи эмоций, интуиции, оговорок (расхождения между тем – что хотим сказать, и что говорим на самом деле) и сновидений.

С моей точки зрения самым главным каналом воздействия бессознательного на сознание являются эмоции. И сначала мы поговорим о них. Они делятся на те, которые мы чувствуем и те, которые выражаем. И те, и другие могут быть положительными или же отрицательными.

Эмоции как наиболее легкий способ понять – чего же хочет бессознательное?

Те эмоции, которые мы выражаем, являются средствами, еще одним языком, при помощи которого мы общаемся с другими людьми. У новорожденного ребенка они – единственный рычаг воздействия на окружающих. И свое довольство или же недовольство воздействием окружающего мира он выражает при помощи эмоций выражения: плача, смеха и т.д. Да и взрослые люди вовсю пользуются этим рычагом воздействия на окружающих.

А вот те эмоции, которые мы чувствуем, являются индикаторами соответствия или же несоответствия желаемого и действительного, своеобразными сигнальными лампочками на шкале управления «машиной» организма.

Таким образом, испытываемые чувства – это индикаторы отношения бессознательному к тому или иному событию жизни. Когда человек импульсивно выдает вовне эмоции, которые не соответствуют его сознательным установкам, это является активным протестом бессознательного, свидетельствующем, что сознательные установки диаметрально противоположны тому, что хочет бессознательное. Где-то я прочитал, что эмоции возникают от трения внутреннего мира о внешний. Очень образно!

Механизм появления тревоги

Все органы чувств поставляют чувственную информацию в «светлый круг» сознания. И мы ощущаем, видим, слышим и так далее. После этого информация попадает в бессознательное, где она сравнивается на вредоносность и полезность с банком данных – шкалами ценностей и опасностей. И если бессознательное на основе этих данных решит, что из окружающего мира идет опасность, то оно пошлет «наверх» эмоцию – тревоги, страха или же паники.

С точки зрения Фрейда тревожность является интернализированным страхом, сигналом для Эго, что вытесненная наклонность готова проникнуть в сознание и угрожает целостности Эго. Таким образом, с его точки зрения функция тревоги такая же, как у страха, который является ответом на внешнюю угрозу, подготавливающим Эго к встрече с чрезвычайными обстоятельствами. Хотя, конечно же, тревога достаточно часто связана с внешними объектами. Но в этом случае человек очень часто не осознает этой связи.

Защитные процессы приходят в движение не только тогда, когда человек сталкивается прямо и непосредственно с некой опасностью, то есть, например, тогда, когда обнаружены его тайные притязания к жизни, поставлены под сомнение его иллюзии, его меры безопасности подвергаются опасности, но даже тогда, когда он отдаленно приближается к этим областям.

И чем более человек полон решимости сохранить их в неприкосновенности, тем чувствительнее он реагирует на приближение к ним. Он похож на человека, боящегося грозы, который приходит в ужас не только от грома и молнии, но и реагирует с опаской даже на облачко, появившееся на горизонте.

Вильям Фишер (1988) обнаружил, что тревожность возникает почти всегда, когда (1) обстоятельства требуют действий индивидуума, (2) индивидуум не уверен в своих способностях сделать это, (3) результат для него важен (обычно более важен, чем это кажется при поверхностном анализе ситуации).

Таким образом, тревога является ориентировочной реакцией, симптомом несоответствия желаемого действительному. Это оценочная категория, показывающая нам степень опасности, исходящей от объекта. Чем большей потенциальной опасностью обладает объект (то есть – чем более высокое место в шкале опасностей он занимает), тем большую тревогу он вызывает.

Страх же появляется в том случае, если степень опасности, идущая от объекта тревоги (как кажется человеку), резко увеличивается. И вероятность повреждения организма С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО становится очень вероятной. Он является следующим этапом после тревоги в системе сохранения гомеостаза.

Паника же в этом контексте – вышедший из под контроля страх. И является императивной реакцией на удаление от данного объекта как возможного источника повреждения на максимальное расстояние.

Если мои желания нарушают устоявшиеся законы группы (а они, как известно, защищают личные права входящих в группу людей, а значит способствуют выживанию всей группы), то у меня при мысли сделать желаемое может появиться тревога. Я могу не понять – почему внешне очень простое дело вызывает у меня иррациональную тревогу. Но, вероятнее всего, я в этом случае откажусь от своей затеи.

С течением времени мотивы этой тревоги забываются и логические связи между появлением тревоги и ее разрешением теряются. И люди начинают делать какие-либо действия ритуально – совершенно не осознавая: зачем и почему они это делают? Они просто знают, что это делали предки. А они завещали неукоснительно выполнять то же самое и своим потомкам. Примерно по такому механизму формируется церковная догматика.

Таким образом, в основе эмоций, которые мы ощущаем, лежит сравнение реальности с нашим личным опытом и перспективой беспрепятственной реализации потребностей. Если появляется какое-либо событие, которое оценивается бессознательным как потенциально опасное, то оно предпримет решительные действия для удаления от этой опасности.

Детские страхи у взрослых практически всегда проявляются в завуалированной форме. Например, человек встречается с другим человеком и чувствует идущую от него «отрицательную энергию», от которой ему становится плохо. Таким образом, он может реагировать на его плохое настроение.

Если мама у этого человека часто была «не в духах», если ему в детстве из-за этого часто попадало, у него на всю жизнь может сохраниться настороженное отношение к фактам проявления отрицательных эмоций относительно него: «Если человек «не в духах», то мне может здорово влететь!» Но взрослый человек не может позволить себе осознать этот свой страх в таком виде. И оформляет его для себя в форме биополярного воздействия.

Как это произошло с одной моей знакомой, которая обратилась ко мне с жалобами, что ее сглазил врач-иглотерапевт. Во время сеанса терапии она почувствовала, что от взгляда врача ей почему-то стало плохо. Она тут же прервала сеанс и ушла домой. Но дома ей становилось все хуже и хуже вплоть до того, что ей пришлось вызвать скорую помощь. После этого у нее «расшалилась» веге-татика, то есть у нее появились разнообразные и преходящие боли в разных органах. Лекарства не помогали, и ей пришлось обратиться ко мне за помощью.

В результате расспроса мне стало ясно – что же с ней произошло? Она была старой девой, то есть не только не была замужем, но и не жила половой жизнью до 35 лет. Естественно, половая энергия у нее не могла проявиться в нормальном виде, а сублимировалась в болезни.

А уж эти болезни она лечила ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО у мужчин – врачей при помощи мануальной терапии, массажа и иглотерапии. Врачами уже давно замечено, что такие женщины неосознаваемо выбирают именно мужчин-врачей. Видимо прикосновения к телу являются для них символическими заменителями реального полового контакта с ними. И пока они выполняют правила игры, то есть являются врачами – и только! – все идет хорошо.

Но эта моя знакомая была довольно красивой женщиной. И, вполне возможно, что в тот раз врач на нее посмотрел с интересом – как на женщину, с которой можно пообщаться не только в больнице. И та часть ее Я, которая была ответственна за подавление ее сексуальности, в этом взгляде почувствовала угрозу своим целям. И сделала так, что сознание восприняло этот взгляд как «вредоносный биополярный». И постаралась увести ее от опасности как можно быстрее и как можно подальше.

Но этот взгляд врача всколыхнул в ней океан неизрасходованной и подавленной сексуальной энергии. И психика этого «шторма» не выдержала! Через несколько дней ее поведение изменилось, она стала тревожной и пугливой. И однажды, имея на себе из одежды только очки, выбежала на улицу и с криками и слезами бегала вокруг дома. И, естественно, попала в психиатрическую больницу. Но даже нейролептики не смогли потушить тот пожар, который разгорелся в ней. И однажды среди ночи в довольно темной истории ее убил родной брат, с которым она жила в одной квартире.

В моей врачебной практике был также случай, когда одна из моих пациенток из подобной ситуации выбралась с меньшим для себя ущербом. Она получила очень жесткое сексуальное воспитание (жила и воспитывалась в глухой марийской деревне). Смысл этого воспитания: «До замужества «Этим» заниматься категорически запрещено!» Она была очень стеснительной девушкой. Да и красотой особенно не блистала. В деревне это бы не помешало ей выйти замуж, но в городе, где она была предоставлена самой себе, это сыграло свою роковую роль.

Ей пришлось много лет подавлять в себе все сексуальные импульсы. И часть, ответственная за реализацию сексуальной функции, не найдя другого выхода из сложившейся ситуации, решила ее на время свести с ума (ну что можно спрашивать с психически больной?)

Ее поведение внезапно стало неадекватным. И в состоянии помрачнения сознания она начала половую жизнь. При этом она совершала такие неадекватные поступки, что в результате попала в психиатрическую больницу (ей даже был выставлен диагноз – шизофрения).

После моего лечения она вышла замуж, родила ребенка и живет нормальной жизнью. Я за ней наблюдал 12 лет и за это время она в психиатрическую больницу больше не попадала.

Мне представляется, что если бы она каким-либо образом преодолела этот барьер, находясь в здравом уме, то это могло бы для нее кончиться очень плохо. «Материнские» сексуальные запреты вполне могли бы ее довести до самоубийства (как это происходило неоднократно с девушками, обманутыми парнями).

Самый распространенный способ самоубийства

При просмотре фильмов ужасов бессознательное может начать воспринимать сюжет как реальность, которая действительно существует в мире. Связано это с тем, что для него почти все равно – реальность то, что оно видит, или же только фильм. Оно воспринимает информацию, идущую через зрительный и слуховой каналы, как объективную реальность. Ведь бессознательное может не знать, что во внешнем мире есть такая штука, как кино. И то, что видят глаза, на самом деле является проявлением больной фантазии режиссера.

Бессознательное чутко прислушивается ко всему тому, что идет извне. Если человек постоянно, страшась чего-либо, ярко и образно живописует внутри себя то, чего боится, если постоянно думает о болезни и ее последствиях, то он, таким образом, программирует себя именно на то, чего боится.

Я часто привожу своим пациентам одну ситуацию, которая как-то разыгралась на моих глазах. Одна моя знакомая женщина причитала, узнав о смерти другого моего знакомого: «Вот, Иван Иванович-то, всю жизнь боялся рака и от рака умер. Как будто чувствовал свою судьбу!»

И я, тогда уже врач, вначале тоже начал вздыхать над горькой судьбой этого нашего общего знакомого. Но потом задумался: «А не своим ли страхом сам себя убил этот Иван Иванович?»

Кстати, эта моя мысль была поворотным моментом, после которого я стал рассматривать болезни не с точки зрения ортодоксальной медицины, а уже с позиции влияния психики на тело.

Сознание таким образом как бы постоянно показывает бессознательному «рекламный ролик». Организм начинает воспринимать эти мысли как команды к действиям – со всеми вытекающими из этого последствиями.

Бессознательное не организовано для верификации фактов, идущих извне – это работа сознания. Все факты, которые падают сверху, оно принимает за реальность. Ведь очень редко нам на выбор предлагается или абсолютно белое или абсолютно черное. А из серых тонов рождается тревога. И бессознательное начинает бояться окружающего. Оно ужасается: «Кошмар, что происходит в этом мире!» И постоянно сигналит сознанию при помощи эмоций тревоги и страха: «Будь осторожен, за углом может притаиться убийца!»

Кстати, именно из-за этого у детей появляются страхи после просмотра или прослушивания страшных сказок. У них настолько яркое воображение, восприимчивость к информации настолько велика, что любые страшные события (будь они реальными или же только воображаемыми) вызывают соответствующую реакцию части Я, ответственной за самосохранение. Поэтому их надо оберегать от бесконтрольного просмотра мультфильмов. Также и поэтому я считаю, что до подросткового возраста дети НЕ ДОЛЖНЫ присутствовать на похоронах! Пусть даже это похороны самых близких родственников.

Сны как способ заглянуть на «кухню» бессознательного

Юнг считал, что сны являются естественной реакцией саморегулирующейся психической системы на обстоятельства жизни. Он говорил: «Моя идея заключается в том, что сон ничего не утаивает, мы просто не понимаем его языка. Например, если я вам процитирую отрывок на греческом или на латыни, кто-то из вас его не поймет, но это не потому, что текст что-то скрывает, а потому, что вы не знаете греческого или латыни».

Юнга в первую очередь интересовали не действенные причины сновидений; он даже считал, что сны часто бывают предвосхищающими. Он считал, что если такие сны рассматривать только с точки зрения причинности, то в них не обнаружится никакого особенного смысла. На самом деле они представляют безошибочную и многостороннюю информацию об обстоятельствах психической жизни человека; понимание этой информации имеет величайшее терапевтическое значение.

Каждый факт, идущий из окружающего мира, анализируется бессознательным, сравнивается с уже известной информацией на предмет его полезности или вредности для дела выживания организма. Днем мы не можем видеть этого процесса, так как заняты более важными делами.

Ночью – же, когда непрерывный поток новых впечатлений прерывается, мы становимся свидетелями того, как наше бессознательное «ворочает» факты, решая – когда и в связи с чем они могут понадобиться и куда, в какую «коробку», их положить.

В этом плане медленный сон, когда человек не видит сновидений и почти полностью отключается от постороннего, вполне можно назвать сном бессознательного, когда оно действительно перестает работать.

Бессознательное крутит нам «немое кино»?

В тех случаях, когда человек видит тяжелые сны со сценами его преследования преступниками или монстрами, когда от попыток убийства он спасается только в последний момент, и только просыпаясь, то бессознательное в символической форме предупреждает человека о том, что дела у него идут хуже некуда. И что все может кончиться большими неприятностями.

Если же ассимилированная информация подтверждает оптимистические прогнозы, то мы видим хорошие сны или же у нас «беспричинно» появляется хорошее настроение.

Если у человека появляется так называемый «неполный» сон, когда он вроде бы спит, но при этом у него есть ощущение, что он не спит, то это может быть механизмом, который разум использует для решения проблемы, интегрируя на время потенциал сознания и бессознательного.

Если человек постоянно видит один и тот же (с незначительными вариациями) сон, то это говорит о каком-то хроническом и трудноразрешимом конфликте, терзающем психику. Бессознательное пытается найти выход из этой ситуации и постоянно, при появлении каких-либо новых сведений, примеряет их к этой проблеме.

Представьте себе женщину, которая росла и воспитывалась в семье со строгими традициями, но ей внедрили чувство неординарности. Также ее приучили с подозрением относиться к окружающим людям, особенно к мужчинам (им от нас только «Это» нужно). А мечтает она, как и большинство других женщин в нашей стране, о прекрасном Принце, который заберет ее в воздушный замок.

И вот она в течение дня в рамках работы встречается с несколькими людьми, ссорится с мужем, видит по телевизору фильм с элементами эротики, а сын приходит из школы с «фингалом».

Ночью во сне она может увидеть себя прекрасной принцессой, которую злой волшебник забросил в темный лес. И ей приходится выходить из него по грязной дороге, обходя лужи. По пути она встречает серого волка, который ее хочет съесть. И ей удается миновать его зубов только с великим трудом.

Если у нее есть любовник и отношения с ним тоже не ахти какие, то она в этом сне может увидеть, что дорога, в конце концов, выводит ее к прекрасному замку, на стене которого стоит принц. Но по мере приближения к нему замок становится все более неприглядным, а принц кривым и косым.

Если же эти отношения достаточно хорошие, то она может увидеть, что на поляне стоит прекрасный замок. А принц – просто волшебное существо, настолько хорош! И она бросается к нему. Но ей мешает тяжелое ядро в форме волчонка, которое злой волшебник приковал к ее ноге. И пока она, волоча за собой тяжелое ядро, ковыляет к замку, он тает в небе, становясь все более призрачным. И она остается одна посреди поляны на грязной дороге.

Или, например, мужчина постоянно видит эротические сны, в которых он встречается с женщинами, обнимает их, целует. Но в самый ответственный момент что-либо происходит, что не дает ему довести дело до конца – женщина сбегает от него, обрушивается потолок, заходит мама и начинает его стыдить и так далее и тому подобное. Понятно, что такие сны являются проявлением его неуверенности в своих мужских силах.

Антидепрессанты – кувалда для бессознательного?

И к этим сигналам бессознательного (эмоциям и снам) надо внимательно прислушиваться, анализировать их. И делать что-либо, чтобы решить те конфликты, отражением которых являются данные отрицательные эмоции и тяжелые сны. Но люди обычно давят эти сигналы таблетками (транквилизаторами и антидепрессантами). А антидепрессанты фактически являются своеобразными снотворными для бессознательного, «вырубающими» его.

Действие же транквилизаторов, которые обычно применяют при невротических состояниях, заключается в том, что они «обрезают» сильные эмоции, которые появляются у человека в этих случаях. То есть эти лекарства обрывают связь с бессознательным, «глушат» его (как это делали с «Голосом Америки» в Советском Союзе). Человек, принимая таблетку, как бы говорит: «Не хочу я, бессознательное, слушать твои бредни! Заткнись или засни! И не беспокой меня».

Можно образно определить болезни как язык тела, который выражает невысказанное, а симптомы как крик нашего тела, своеобразный зов о помощи, обращенный к сознанию.

Симптом является индикатором неполадок в организме, которые жизненно необходимо убрать. И бессознательное никогда так просто не откажется от симптома, в котором испытывает острую нужду. И как только освободится от давления таблеток, поспешит вновь захватить утерянные позиции. Или же найдет новые пути для самовыражения.

Таким образом, «немотивированные» депрессии, беспокойство, сексуальные трудности, избыточный вес являются суть индикаторами, сигнализирующими о несоответствии реального положения дел бессознательным стремлениям.

Шифрограммы бессознательного

Во сне очень часто кодируется в виде символических сновидений то, что запретно в данной культуре или для данного человека. И это вовсе не обязательно секс, как это психологи привыкли считать еще со времен Фрейда. В Вене времен Фрейда он был запретен, и поэтому сексуальные желания людей кодировались в форме символических сновидений.

У человека нашего времени таким образом может кодироваться какой -либо постыдный ДЛЯ НЕГО поступок, который он старается забыть. Или же бессознательное при помощи этих снов толкает сознание к тому или иному выбору. Но также бесспорно и то, что сны вовсе не обязательно должны нести символический смысл. Сон может быть простым «просмотром» сюжетов из предыдущего дня.