– Уж очень слова хорошие, – засопел чёрт. – За душу берут. Я своей ненаглядной Чилине никогда бы так не спел. Кто поёт-то?
– Владимир Семёнович Высоцкий, – с гордостью отозвался Володька.
– Не слыхал о таком, – задумавшись, пробормотал Борька. – Не слыхал.
– Оно и понятно, – обрадовался Володя. – Нечего ему тут у вас делать. Он наверняка совсем в другом месте – гораздо выше вашего.
– Эй, меломаны, – услыхали мы Мишкин голос с верхних ступеней. – Смотрите-ка, чего я нашёл!
Мишка осторожно спустился по лестнице, явно пряча что-то у себя за пазухой и, подойдя к столу, аккуратно выставил на него … пять бутылок водки. Мы все присвистнули.
– «Столичная»! – доложил довольный Мишка. – Там ещё много. Закуси тоже завались: тушёночка, килечка в томатном соусе, да и всякие другие консервы.
– Мишаня, да ты даже не представляешь, что ты принёс, – верещал обрадованный находкой друга Володька. – Да это же бальзам на наши обожжённые раны. Люцифер, видимо, тоже не прочь опрокинуть стопочку другую.
– А что это? – произнёс непонимающий чёрт, указывая на бутылки.
Мы все удивлённо посмотрели в его сторону. Я-то думал, что если Борька – чёрт, то он, как никто иной, должен был знать что такое водка. Ведь именно они – черти, вводят в соблазн всё человечество. Ведь это именно они подливают всё больше и больше в стакан, заставляя людей спиваться. Ведь это именно про них говорят: «допился до чёртиков», а теперь он тут становиться в позу и спрашивает: « А что это такое?».
– Ты не знаешь что такое водка? – с удивлением вопросил у него Володя. – Да что ты тогда знаешь о жизни, пропащая ты душа…
– Погоди, Володя, – перебил его Андрей, – сейчас не время для разъяснений. Мы должны найти книгу. Водка – это хорошо, пригодиться и ты вот что, Мишаня – поднимись-ка вместе с Борькой наверх, и наберите там из запасов Люцифера чего-нибудь съестного да отнесите всё это в машину, а остальные – на поиски книги.
Бегая по замку из комнаты в комнату и обшаривая их с потолка до пола мы, как-то не произвольно, все вместе оказались в большой, просторной библиотеке. На высоких, под самый потолок, стеллажах, по всему периметру комнаты, стояло несчётное количество книг различных форматов и на разных языках. Я даже как-то зауважал Люцифера за его излишнюю образованность, прочесть столько книг и жизни не хватит – хотя о чём я говорю, это же Люцифера не касается, но если наша книга находится где-то среди остальных, то это именно нам не хватит наших жизней чтобы её найти. Понимая это, Володя только покачал головой:
– Ну и нафига ему столько? Да чтобы я их смог прочитать мне полвека понадобиться, а может даже и больше, а я ведь не бессмертный, как какой-нибудь Кащей, да и смерь моя не в яйцах, ну, в смысле не в яйце.
– Да мне до лампочки, что там у тебя в яйцах, – огрызнулся я, слегка теряя контроль. – В такой кучище книг мы никогда не найдём нужную – ты, это понимаешь?
– Да понимаю я, – обиженно отозвался Володя. – Но ведь должна же она как-то отличаться от остальных, надо только повнимательней посмотреть.
Согласившись с Володей, мы разошлись по библиотеке и стали пристально вглядываться в книги, но даже самый тщательный осмотр нам ничего не дал. Раздосадованный Генка в бешенстве ходил по комнате и, удивляя нас своим словарным запасом, матерился что есть силы:
– Ну, и на кой хрен ему такая библиотека, если нужной книги здесь всё равно нет? Обустроился он тут, понимаете ли – обжился. Диванчики мягонькие, водочка под килечку, музычка из граммофончика, да ещё и изваяний этих понаставил на каждом шагу – ходишь, спотыкаешься.
С этими словами Гена размахнулся своим факелом и саданул по рогам одной из статуй стоящих рядом. И тут произошло то, от чего у всех пооткрывались рты. От удара, один рог, на голове гранитного Минотавра повернулся на бок, что-то в нутрии статуи щёлкнуло, и самый крайний стеллаж, вместе с книгами, как дверь открылся перед нами.
– Да-а, Геннадий, тебя лучше не злить, – удивлённо протянул Володя. – Жаль, что Борька не видел, каков ты в гневе, ему бы живо перехотелось твоих конфет.
– Молодец, Генка! – радостно воскликнул я. – Надо будет его премировать по случаю, а командир?
– Обязательно, – поддержал меня Андрюха. – Только потом – дома, а сейчас давайте заглянем за эту таинственную дверь. Что-то мне подсказывает, что книга находиться именно там. Вперёд – буратины.
Командир оказался прав. Спустившись по винтовой лестнице ещё на пару этажей вниз, мы оказались в весьма занимательном помещении. В каждом углу на полу, на подобии торшеров, стояли горящие факелы, освещающие всю территорию комнаты. Стены были расписаны странными узорами, а точнее сказать какими-то знаками причудливой формы. С потолка, тут и там, свисали старые, ржавые цепи, едва касающиеся, вымощенного булыжниками, пола. В центре комнаты размещался некий пьедестал, на котором красовался высокий белый столик, ручной работы из слоновой кости. Большая раскрытая книга лежала прямо на столе.
– Вот она, – облегчённо выдохнул Андрей. – Наконец-то.
– А я и не сомневался, что мы её найдём, – вместе со всеми радовался Володя. – Такие парни как мы, не то, что книгу – седой волос разыщем у Люцифера на жо….
– Володя! – резко оборвал я его. – Не следует вдаваться в анатомические подробности прелестей Люцифера. Берём книгу и уходим….
– Вот вы где, – неожиданно услыхали мы запыхавшийся Мишкин голос. – Канаем живо отсюда, гоблины приближаются.
Схватив книгу, мы пронеслись через весь замок за считанные секунды. Если бы проводились чемпионаты мира по преодолению замков с препятствиями, то мы бы наверняка заняли первое место. Выскочив наружу, мы подбежали к машине, возле которой уже стоял явно нервничавший Борька.
– Где гоблины? – только и сумел выдавить из себя Андрей.
– Там, – обрезал чёрт и указал в сторону Песчаной Долины.
Они были ещё далеко, но уже отсюда было отчётливо видно несметное полчище, копошащихся как муравьи, гоблинов. Огромной рекой они направлялись в сторону замка Люцифера.
– Таким скопищем они не то, что двери, они и весь замок по камушку разберут, – предположил, было, Володя. – После их прихода Люцифер будет очень долго производить генеральную уборочку, это факт.
– Пора рвать когти, – философски заметил я, едва, отдышавшись. – Они наверняка уже освободили из Бадалаевского подвала своих соплеменников и уже, так же наверняка, знают и о нашем существовании. Так что можно предположить, что когда гоблины обнаружат пропажу книги, то они быстро смекнут что к чему и охотиться начнут уже именно за нами.
– Это точно, – согласился со мной Мишка. – Они и так идут по нашей колее как по проспекту, тут и к бабке не ходи.
– Как это к бабке не ходи? – захлопал глазами Борька. – Нам-то как раз таки и надобно к нашей бабушке Чиве. Там, наверное, уже и Бадалай и Чилина, и оборону уже, небось, все держат – нас дожидаются.
– Дожидаются, Боренька, дожидаются, – стал успокаивать черта Гена. – Только, видишь ли, нельзя нам ехать обратной дорогой. Нам нужно выбираться отсюда как-то по-другому, а иначе мы попадём прямо в лапы к этим обезумевшим гоблинам. Посмотри – дорога назад уже обрезана.
– Ой, – зашептал Борька, всматриваясь вдаль. – Я же говорил, не надо было нам сюда ехать, а теперь – всё…. Прощай моя Чилинушка, не судьба нам больше свидеться, не увидеть мне больше твоих бездонных очей…
– Мишаня, – заскрежетал зубами Володя, – подай-ка мне хвост этого суслика, ты ближе стоишь.
– Володя, перестань, – оборвал я его. – А ты, Борис, прекрати скулить и подумай, как ещё можно добраться до имения Чивы. Ты же должен знать все окрестности и все дороги – ты же местный в конце то концов! Неужели нет другого пути?
– Была. Была дорога, – вспомнил всхлипывающий чёрт. – Только по ней уже лет сто никто не хаживал, уж больно опасно теми путями добираться стало. Сами понимаете – огонь, лава, да и долго очень, дня три пути.
– Ничего, переживём, – кивнул головой командир. – Всё ж нам не пешком топать. Давайте-ка все в машину и в путь, а там и видно будет.
Открыв дверцу – я обалдел. Под самый потолок, друг на дружке в два ряда, стояло … шесть ящиков водки. Консервы, в несчётном количестве, валялись прямо на полу по всему салону. Тут же, в аккурат с ящиками с водкой, стоял позолоченный граммофон с приличным запасом виниловых пластинок.
– Ну, с водкой-то понятно, – хлопая глазами, произнёс я, – а граммофон-то нам зачем?
– Миша сказал: « водка без музыки – праздник потерян», – оправдывался Борька. – Да и Чилине моей не мешало бы послушать вашего Высоцкого.
– Ладно, – разрешил командир, – пускай остаётся. Используем его как автомагнитолу. Поехали, Гена – время не ждёт.
Разместившись кое-как в машине, мы осторожно, чтобы не разбить драгоценный продукт, тронулись в долгое путешествие всё дальше и дальше, как мы тогда думали, от омерзительных уродцев гоблинов. Дорога, которую указывал нам Борька, действительно оказалась не из лёгких. Временами, чтобы проехать некоторые опасные участки пути, нам приходилось делать полное боевое развёртывание и сбивать пламя практически с колёс нашей машины. Мы, то и дело, поливали водой или засыпали песком горящие смоляные лужи, прокладывая тем самым себе дорогу. В конец себя, измотав и окончательно выбившись из сил, мы выбрались на более безопасное место и, разложив на земле свои «боёвки», свалились на них как подкошенные.
– Мишаня, дружище, я, наверное, сейчас помру, – пробормотал Володя, еле шевеля языком. – Вот прям сейчас зажмурюсь и помру.
– А ты думаешь, что я смогу гопака сплясать? – так же протяжно завывал ему Мишка в ответ. – Давно мы, Вольдемар, так не вкалывали, а?
– Да-а, пацаны, – согласился с ними командир. – Поработали малость.
– Малость!? – завопил Володя, еле поднимая свою взлохмаченную голову. – Да я ни рукой, ни ногой не могу пошевелить. Ха – малость!
– Ну, дык я о том и говорю, – продолжил командир, глядя на часы. – По моим золотым, день уже давно закончился, от гоблинов мы оторвались, так не пора ли нам передохнуть, … как следует. Лично я предлагаю вам тяпнуть по маленькой.
Володя живо приподнялся на локтях, переглянулся с Мишкой и, совершенно не глядя на черта, затараторил со скоростью пулемёта:
– Борька, а ну живо в машину и тащи сюда всё, чё там есть: водочки – пару бутылочек, тушёночку с килечкой … да, и музыку не забудь. И давай поживей, пока командир не передумал.
В мгновение ока всё лежало перед нами. Гена уже открывал очередную консерву своим перочинным ножом, когда Володя вскочил на ноги и стукнул себя по лбу:
– Вот гадство! А пить-то мы из чего будем? Я из горла не буду – не люблю.
– Вован, мы с тобой чё, первый день знакомы? – успокаивал друга Мишка. – На вот, держи, специально для тебя прихватил, ну, а после, вместе с книгой, обязательно возвернём, мы ведь не мародёры какие-нибудь.
На импровизированный стол легла маленькая коробочка, обшитая красным бархатом, в которой оказалось шесть хрустальных рюмочек.
– Ну, Мишка! Ну, молодец! – восхищался товарищем Володя. – Уважил своего другана. А ну-ка, Бориска, поставь нам чего-нибудь весёленького, что мы зря с собой эту музыкальную шкатулку таскали? И давай потом к нам присоединяйся – гулять будем. Мишаня – разливай!
* * *
После выпитых пяти бутылок «Столичной», мы все дружно подпевали Юрию Антонову: «Море, море…». Борька, в обнимку с Володей, завывал громче всех, он, то и дело, сбивался с ритма и путал слова, но в основном ни в чём от нас не отставал.
– Вот ска-Ажите мне, Владимир, а не жЖелаите ли вы накрутить мне хвост? Ик, – пьяным голосом запинался Борька. – Нет, ну ты накрути, накрути – я всё стерплю, Ик.
– Борис, ты не прав! – отнекивался в ответ Володя, будучи в таком же пьяном угаре. – Как же я – офицер, в звании прапорщика, буду своему боевому товарищь-ю, Ик, хвосты крутить, это будет как-то не кра-Асиво. Вот и дружочек мой тебе это подтвердит, кста-Ати он тоже офицер, у нас с ним одинаковые звания, скажи, Миша-Аня? Ик.
– ДА! – кивнул Мишка и в пятый раз попытался выловить кильку из банки.
– Борис, ты молодец! – ни с того ни с сего похвалил черта командир, подползая к нему поближе. – Ребята, у меня есть тост, давайте выпьем за Бориса – за нашего боевого товарищЩа.
– Ур-Ра! За Бориса! – гаркнули мы и чокнулись.
– Послушай, Борис, а не плохо ты тут устроился, – позавидовал я заплетающим языком. – Тёпленькое у тебя тут местечко – зимы никогда не бывает, да и вообще.
– Понима-Аите, Ик. Я бы не стал говорить, что есть тёплые места или холодные, Ик. Про себя могу сказать одно, главное для меня-А, Ик, это общение – общение с вами. Вы-Ы, и только вы, протянули мне руку помощи, когда мне было худо. И я счи-Итаю, Ик, что именно такие встречи меняют судьбу, куют характер, и по этому, Ик, надо идти на встречу друг к другу, раскрывать свои объятья. Но бывает так, что, не смотря на все усилия, на все старания, очень трудно-О, Ик, найти друга. Но теперь у меня всё иначе. Да! Теперь я могу сказать, что у меня есть все основа-Ания, Ик, жить и радоваться жизни. Вот вы меня спросите: «В чём твой секрет?», а я вам отвечу – всё дело в любви. Любовь придала мне силы. Сегодня я спасаю книгу, а завтра – кто знает? Может быть, всё измениться и я-А, Ик, отдам свою жизнь во имя любви.
От этого монолога Мишка даже пустил слезу:
– Боренька, ну неужто ты так в Чилину втрескался, а? Ну признайся нам, неужели ты даже готов за неё рога сложить в борьбе с этими гоблинами?
– С кем? – сощурился Борька. – С этими недоростками маломерными? Да я за сво-Ою, Ик, ЧилЛлинушку лично каждому гоблину пендаля отвешаю. Да кто-О, Ик, они тут такие? Да если бы мне не поручили эту наиважнейшею мисСсию по спасению книги, я бы давно им уже груди рвал. Подумаешь – гоблины. Да мы бы им с Володькой хоть сегодня, хоть сейчас хвосты понакручиваем, Ик.
– У них нет хвостов, – пробурчал Гена и, шатаясь на четвереньках, прополз мимо Борьки. – Они бесСхвВостые.
– Не ва-Ажно, Ик, – отмахнулся чёрт и чуть не завалился на спину. – А пойдёмте с вами, Владимир, гоблинам морды бить – я угощаю.
– От-Тста-Авить! – как мог серьёзней приказал им Андрей. – Всем отдыхать и никаких похождений.
С этими словами командир плюхнулся на землю и, раскинув в стороны руки, тут же захрапел тихим сапом, всем остальным ничего не оставалось делать, как послушаться приказа и растянуться рядом с ним.
Меня одолевали жуткие и кошмарные сны: демоны, кружащиеся надомной метающие огненные шары, оскалы озверевших уродливых гоблинов, реки лавы в которых я тонул. Было не выносимо жарко и мне очень хотелось пить, но я нигде не мог найти воды. Вдруг я оказался возле какого-то ручья с чистой прохладной водой. Журчание ручейка ласкало мне слух, и я склонился над ним всем телом. С жадностью, я пил глоток за глотком, но никак не мог утолить жажду…. Шевеля пересохшими губами, я открыл глаза. Голова раскалывалась и трещала, всё тело ныло и колотилось, в горле пересохло, а в глазах стоял туман. Было абсолютно ясно – меня обуревал самый настоящий «сушняк». С огромным желанием «испить водички», я пополз к машине, но там, как у святого источника, уже копошились мои коллеги по несчастью. Андрей, оперевшись на машину обеими руками, хлестал воду прямо из открытого патрубка, Мишка с Генной шатаясь, стояли рядом и, глотая слюну, ждали своей очереди. Заметив меня, Мишка попытался улыбнуться запёкшимися губами, но это у него не получилось. Наконец вдоволь напившись и обмочив голову, Андрей отошёл от машины:
– Чего, Димон, на карачках-то стоишь? А, понимаю: имидж – ничто, жажда – всё! Вливайся – валяй, остудись.
У меня было огромное желание высказать в ответ что-нибудь остренькое, но, как оказалось, не было такой возможности: голова совершенно не соображала, а губы ссохлись так, что невозможно было и рта открыть. Прямо так, на четвереньках, я подполз под струю тёплой воды, другой просто не было, и вдоволь смочив горло, плюхнулся на спину прямо возле машины.
– Лучше бы я умер вчера, – обхватив голову руками сопел рядом Мишка. – Ну, его к чёрту так бухать, голова так трещит, что снаружи слышно, а кстати, о чертях – где Борька?
– И Володи что-то не видно, – спохватился командир. – Я эту парочку давно уже не вижу, сами понимаете, не до того мне было.
Сколько бы мы не кричали и не звали – результат был нулевой. Володя с Борькой попросту испарились.
– Всё ясно! Борька его вчера соблазнял морды гоблинам бить, вот их видимо на подвиги и потянуло, – предположил, было, я. – Пьяным-то море по колено.
– Точно, – подтвердил Мишка, высовываясь из машины. – Свалили, да ещё и с собой прихватили – в ящике трёх бутылок не хватает.
– Ох, и дождутся они у меня, – пригрозил командир, махая кулаком. – Ну, и где их нам теперь искать, вот куда они пошли?
– Я полагаю, что в обратном направлении, – догадался Мишка. – Последний раз мы гоблинов только там видели.
– Значит так – собираем манатки и в погоню, – раздражённо шипел командир. – Не хватало ещё, чтобы с ними случилось чего – герои недоделанные.
Похватав свои вещи, мы быстро загрузились в машину. Как Володя – опытный боец, мог так неразумно поступить, я не понимал. Поставить под удар выполнение почти боевой задачи, Володя просто не имел права. Видно Борькины нравоучения и избыточное количество выпитого сделали своё чёрное дело. Сейчас нужно было полагаться только на то, что и без того пьяные «вояки», не успели уйти слишком далеко, хотя, если верить часам командира, времени у них было предостаточно – часов шесть.
Мы медленно лавировали между лавой и обжигающими гейзерами, когда командир, что-то заметив на земле, приказал остановиться. Выскочив из машины, Мишка пулей метнулся к предмету и, подняв его над головой, показал нам пустую бутылку из-под водки.
– Ну, хоть одно утешает – в правильном направлении следуем, – выдохнул Андрей, когда мы двинулись дальше. – Алкаши! Значит, твой Володя с горла не пьёт, да? А рюмочки-то все на месте – я проверял.
– Володя просто не любит из горлышка, – заступился за друга Мишка. – А пить он будет хоть из ладошек – только налей. Мог бы и меня с собой взять, я бы про рюмочки не забыл.
– Ты хоть на мозги не капай, – обрубил его я, теребя вески. – Голова и так чугунная, куда не ткни везде болька, а тут ты ещё…. Ох и попадись мне только этот Борис…. А ведь мы его вчера ещё и сосватать обещали, а теперь шиш с маслом, хотя нет, без масла, просто шиш. И конфет ему больше не давать.
– Нам бы, Дмитрий, их найти сначала, а потом и разобрались бы во всём, – рассудительно ответил Гена. – Может Борька тут и не виноват вовсе.
– А кто ж ещё как не он? – возмутился Мишка. – Эх, прав был тогда Володя когда ему хвоста крутил, да видно не докрутил, как следует. Но ничего, теперь я займусь его воспитанием, а то сю-сю, ля-ля, выпей Боренька водочки, закуси килечкой, послушай музычки – тьфу. Растащило вашего Борьку по полной программе, вот он с жиру и взбесился. На подвиги его потянуло, тоже мне – спецназ доморощенный. Да может Володька с ним и пошёл, чтобы в случае чего заслонить его своей грудью.
– Ага, – попытался сострить командир, – они сейчас оба в таком состоянии, что их только Земля-матушка заслонить сможет. Они ещё вчера ходили как «цепи» – шатались да звенели невпопад. Володька твой, так вообще под сломанный телевизор косил – только шипел да щёлкал…. Ой….
Гена так резко затормозил, что Андрей, не удержавшись, со всего маху стукнулся головой о лобовое стекло едва его не разбив. Быстро включив заднюю передачу, Гена подал машину назад и примостил её за ближайшей скалой, не понимая, что к чему мы все уставились на него.
– Там гоблины, – пояснил он и вытер ладонью лицо. – Кажется, они нас не заметили.
Осторожно и бесшумно мы вылезли из машины и выглянули из-за скалы. Не далеко, в низине, расположился отряд низкорослых уродцев. Они о чём-то очень горячо спорили и наверняка из-за этого не услышали нашу машину. Возле большого чёрного от копоти валуна, сидели, связанные спина к спине, изрядно помятые Борька с Володей.
– Доигрались! – в сердцах выпалил командир. – Герои хреновы! Вот что теперь делать? Их тут не меньше двадцати и о драке не может быть и речи. Во-первых, нас мало, во-вторых – какие из нас вояки после вчерашнего. Ну, а в-третьих – хватит того, что было, во-первых, и, во-вторых.
– Это точно, – согласился с ним Мишка и потряс головой. – Но всё равно, посмотрите – эти такие же мелкие, как и те, что были у Бадалая, а он говорил, что настоящие воины гораздо крупнее, а эти так – разведка.
– Значит, они уже наверняка послали за основными силами, узнав, что движутся в верном направлении, – предположил, было, командир. – У нас очень мало времени, пацаны. Надо что-то делать.
– Я знаю что делать, – смекнул я и указал в сторону гоблинов. – Вот смотрите. Можно подобраться к нашим прячась за той песчаной насыпью, правда придётся почти всё время ползти, но другого выхода нет. Если мне повезёт, и гоблины меня не заметят, то я вполне бы мог подкрасться и, перерезав верёвки Генкиным ножом, освободить этих двух обалдуев.
– А с чего это ты взял, что должен ползти именно ты? – негодовал взволнованный Андрей. – Я начальник караула и я считаю, что именно я и должен рисковать в этом деле.
– Вот именно потому, что ты начальник караула – ты и останешься, – пытался объяснить я. – Тем более что ты гораздо выше меня и тебя легко могут заметить. Генку посылать тоже нельзя – он водитель, Мишка – рядовой пожарный, хоть и прапорщик, но должен тоже остаться. Вот и выходит что именно я, как твой заместитель, должен выполнить поставленную тобой же задачу, а именно: пробраться в тыл к врагу и освободить заложников.
Приведённые мною доводы убедили всех. Правда Мишка попытался немного повыёживаться и убедить меня в том, что только он должен идти выручать своего другана, а то это будет как-то не по пацански, но потом сдался и он. Получив от Генки его перочинный ножик, я отправился в окружную, в самое начало песчаной косы. Короткими перебежками, то и дело, прижимаясь к земле, а где и полностью по-пластунски, я всё ближе и ближе приближался к своим. Временами я лежал неподвижно по минут десять, когда несколько гоблинов подходили к связанным и о чём-то пылко у них расспрашивали. От сажи и пепла я был такой грязный, что уже мало чем отличался от здешней груды камней валяющихся повсюду. С горем пополам, но я всё же добрался до своих не замеченным. Володя с Борькой тихо сидели от меня в метрах трёх, низко склонив свои головы.
– Володя. Володя, – осторожно позвал я его. – Я здесь, за бугром.
Володя поднял голову и, прищурив глаза, под одним из которых виднелся здоровенный синяк, стал всматриваться в сторону насыпи. Заметив меня, он кивнул головой и пнул Борьку локтем в бок, чёрт в ответ только что-то замычал и затих.
– Сейчас я вас освобожу, – зашептал я, доставая ножик. – Сейчас, только поближе подползу.
– Не надо, Димон – заметят, – еле слышно заговорил Володя. – Нервные они тут все какие-то, а когда водки попробовали, то вообще озверели. У нас ещё две бутылки оставалось, когда мы на них напоролись, ну, водку они, конечно же, отобрали, не без боя естественно, но отобрали, выпили – понравилось, а на всех не хватило. Вот теперь ходят, через каждые две минуты допытываются, где, мол, взяли, а у меня и без них голова раскалывается. Так что, Димон, не рискуй, не надо, и нас не спасёшь и сам попадёшься.
– Но ведь надо что-то делать, – шептал я из-за камня. – Нам четверым с ними не справиться, мы уже все варианты с пацанами обдумали, как тут их всех уложишь?
– Надобно их напоить, – пьянющим голосом влез в разговор Борька и тут же опять отключившись, уронил свою голову на грудь.
– Усохни, свинопатам рогатый, – огрызнулся на него Володька в ответ. – И что меня дёрнуло с тобой связаться?
– Погоди, – обрадовался я, чуть себя не выдав, – а ведь это идея! Видишь, Володя, вон ту скалу – там наши. Дождись когда я тебе оттуда подам сигнал, затем подзывай этих уродов и вешай им лапшу на уши. Мол, так и так, вспомнил, где водку спрятал, да ещё и с закусью, и что всё это за скалой стоит, их дожидается, а там посмотрим, что будет.
Володя понимающе кивнул в ответ, и я, как рак, попятился назад. Всё таким же макаром: ползком да перебежками, я вскоре оказался у нашей машины. Командир явно нервничал и ходил взад-вперёд в ожидании моих объяснений, но выслушав мой план, он хлопнул в ладоши и улыбнулся:
– Так ты, Димон, хочешь сначала их напоить, а потом уже и брать тёпленькими? Хитро, ничего не скажешь, ну, в таком случае, нечего зря лясы точить – сгружай водку с консервами.
Мишка тут же прыгнул в машину и начал подавать ящики Генке, тот, в свою очередь, аккуратно составлял ценный груз у подножья скалы, пока Андрей двумя руками выбрасывал консервы из салона, образуя тем самым на земле небольшую консервную горку. Я стоял возле противоположенной стороны скалы и наблюдал за гоблинами, вроде бы в их лагере пока всё было спокойно. После того как разгрузка была закончена, я убедился в том, что Володя ждёт моего сигнала и махнул ему рукой. Кивнув мне в ответ и, в очередной раз, ткнув Борьку в бок, он что-то крикнул и два гоблина подошли к нему.
Отогнав машину на приличное расстояние и спрятав её за ближайшим холмом, мы терпеливо стали ждать. Казалось, что время остановилось – секунды переползали в минуты, минуты растягивались в часы. Мишка, то и дело, порывался вернуться, но его всякий раз останавливали, объясняя, что ещё очень рано. Наконец, по истечении трёх долгих, утомительных часов ожидания, мы решили возвратиться и посмотреть на свою работу. Как можно тише, чуть ли не на цыпочках, наша машина подкатила к знакомой скале. Как мы и предполагали, водки там уже не было. Всё так же тихо все покинули машину и выглянули из-за камня. Результат превзошёл все наши ожидания. Перед нами открывалась, во всей своей красе, картина маслом «Битва под Бородино». Почти бездыханные, пьяные тела гоблинов валялись, где попало и как попало. Кто-то, ещё в пьяном забытьи, делал непонятные движения руками, вероятно пытаясь подняться, но уже очень скоро вокруг воцарилась тишина и спокойствие. Уйма пустых бутылок и консервных банок, открытых непонятно каким способом, украшала всю территорию лагеря уродцев. Володя с Борькой по-прежнему сидели связанные на том же самом месте, только теперь у черта, на одном из его рогов, красовалась большая банка Люциферовой тушёнки.
– А я теперь, кажется, знаю, чем они консервы-то открывали, – захохотал Мишка, указывая на Борькину голову. – Не хотел чертяка командира слушаться – вот и поделом ему. Будем теперь величать его: «Борька – открывалка». Ха-ха-ха.
– Тише ты, – оборвал его Андрей, одёрнув за рукав. – Разбудишь ещё алкашей проклятых, потом беды не оберёшься. Давай, Димка, режь им верёвки.
Освободив пленников, мы аккуратно, чтобы ни на кого не наступить, потихоньку покинули лагерь. Поднимаясь по склону в направлении нашей машины, мы услышали непонятный шум, раздающийся за нашими спинами, и невольно оглянулись. С другой стороны склона, ведущего в низину, с криками и воем мчались оголтелые гоблины. Вот эти-то как раз и оказались настоящими воинами, про которых нам говорил Бадалай. Они были гораздо крупнее своих перепитых собратьев, и по их озверевшим мордам было видно, что они просто мечтали бы познакомиться с нами поближе. Побывав в замке у Люцифера и не найдя то, из-за чего собственно говоря они и заварили эту кашу, гоблины наверняка пришли в ярость, а узнав от своей разведки о задержании двух подозрительных субъектов, они сложили дважды два и, не мешкая, бросились в погоню.
– Валим отсюда! – тут же взревел командир и первым дал стрекача.
Он мог бы этого и не говорить. Никому не хотелось побывать в лапах у разъярённой толпы гоблинов, но бегать после вчерашнего – было уже слишком. Сложнее всего эта эстафета давалась Борьке. Он, в отличие от остальных, находился всё ещё в глубоком опьянении, и поэтому еле шевелил ногами, не понимая, чего от него хотят. Мы подгоняли его, как только могли: тащили под руки, тянули за рога, и только тогда, когда Мишка перешёл на волшебные пендели – Борька увеличил скорость. Короче говоря, кое-как, но мы всё же добрались до нашей машины. По нарастающему гулу за нашими спинами было ясно, что гоблины приближаются и медлить нельзя ни секунды.
– Заводи! Заводи, Гендос! – ревел выдохшийся Мишка, карабкаясь в машину. – Рвём когти отсюда, а не то они нас самих на британский флаг порвут.
– Не кипиши, – спокойно выдохнул Гена и сел за руль. – Поедем с ветерком, так что держитесь.
Загрузив кое-как Борьку в салон, мы следом за ним забрались в машину. Заревел мотор, завыла сирена, отражаясь, синим отблеском на соседних скалах заморгали маячки. То, что было дальше, просто неописуемо. Гена, будучи первоклассным водителем, выложил нам на показ всё своё мастерство. На огромной скорости, как гонщик «Формулы-1», он выворачивал такие кренделя, что порой приходилось закрывать глаза, чтобы попросту не видеть всего того ужаса, который смог предложить нам Генка. Временами казалось, что ещё немного и вся наша машина скроется под раскалённой, булькающей лавой, однако Гена умело закладывал автомобиль на бок так, что мы практически на двух колёсах проносились над неминуемой гибелью. Как я тогда за эту поездку не посидел – я не знаю, но то, что я её никогда не забуду – это точно.
– Всё, Геннадий, можешь сбавить скорость, кажись, оторвались, – дрожащим голосом просипел Андрей. – Теперь-то они нас ещё не скоро догонят.
– А кто теперь догонит те лучшие годы моей жизни, что я потерял за эту поездку? – в лёгком оцепенении защебетал Мишка.
– Нет ну действительно, пацаны, – так же протянул Володя, вытирая холодный пот со лба. – Нам бы с Мишаней на воздух не помешало бы выйти, необходимо кое-что из штанин вытряхнуть, да и вообще нижнее бельишко сменить.
– Я тебе сейчас сменю, – пригрозил командир, разворачиваясь к Володе. – Ты какого лешего бросил своё отделение и поплёлся за этой рогатой свиньёй? На подвиги потянуло? Славы захотелось? Тоже мне Робин Гуд выискался – борец за справедливость. Да ты хоть понимаешь, что своим поступком подверг опасности не только свою жизнь, но и выполнение поставленной задачи? Ты – боец военизированной пожарной службы, прошёл огонь и воду, а поплёлся на поводу у этого новоявленного алкаша. С Борькой, когда он очухается, разговор будет отдельный, у Мишки уже давно руки чешутся для беседы с ним, а ВАМ, прапорщик Прохоренко, я объявляю строгий выговор – за недостойное поведение для бойца пожарной службы….
– Море, море – мир бездомных…, – ни с того ни с сего затянул Борька, не открывая своих пьяных глаз. Он ещё не знал, что его ждет, когда он проснётся и пока спокойно наслаждался сном юного алкоголика, а во сне ему наверняка виделась его ненаглядная Чилина.