– Впредь будет тебе наука, – отдышавшись, проговорил Володя. – Нечего строить из себя неизвестно кого. Знай, своё место и не выпендривайся.
– В другой раз и не таких люлей навешаем, – поддержал друга Мишка. – Накостыляем так, что и родные не узнают.
– Да понял я, понял, – сопел Борька, ощупывая рога. – Я же это так – для порядка хотел. Думал как лучше.
– Ну, смотри, Борис, – пригрозил пальцем Андрей. – Ежели ещё что, то я за эту парочку не отвечаю. Всё ясно?
– Да уж яснее некуда, – всхлипнул Борька и поёжился.
– Ну, а раз всё ясно, – произнёс я, расстегивая китель, – то объясни-ка нам, пожалуйста, чего это ты так обрадовался, как только узнал, что мы к Бадалаю едем?
– Ничего я и не обрадовался, – пробормотал себе под пятачок Борька. – Просто подумал, прокачусь с вами, дорогу покажу, а то заблудитесь ещё, а мне потом отвечай.
– Что-то ты тут темнишь, рогатый, – не поверил ему Володя. – Ты, как про Бадалая услышал, так глазки у тебя и заблестели – лично видел. А ну, колись, злыдня хвостатая, чего уже удумал?
– Отцепитесь вы уже от чёртика, – опять вступился за Борьку Гена. – Зашугали совсем бедного, вот у него глазки и блестят. Ходит и боится, чтобы ещё кто по загривку не съездил. Держи, Борис!
Тут же знакомая конфета перекочевала в уже улыбающийся Борькин рот. Меня, как и всех остальных, удивляли только две вещи: где Генка берёт свои конфеты, и почему они у него никогда не кончаются? Но видимо этот секрет, наш славный водитель открывать никому не собирался, по крайней мере, пока.
* * *
Всю дорогу мы ехали практически молча. Изредка, пошептавшись на заднем сидении, Мишка и Володя заходились от смеха, но потом быстро умолкали, очевидно, придумывая новые шуточки, друг для друга, я же томно смотрел в окно, обдумывая последние события, произошедшие с нами. В задумчивости я наблюдал, как мы проехали мимо имения бабушки Чивы, как какие-то черти долго махали нам вслед, как обогнув Красный Холм, перед нами показалась неимоверно огромная Песчаная Долина. По жёлтому песку наша машина ехала ровно и мягко. Она так плавно и монотонно раскачивалась, что я, закрыв глаза прислонясь головой к боковому стеклу, незаметно для себя самого, потихонечку задремал. Мне приснился удивительный, тёплый сон. Зелёная трава на опушке леса, деревья, своими пышными кронами подпирающие самое небо, пёстрые птицы, весело щебеча, перелетающие с ветки на ветку. Я шёл по лесной, давно уже не хоженой, тропинке, вдыхая всей грудью хвойный аромат сосен и елей. На одной из веток я заметил огромную кедровую шишку, но протянув к ней руку, не смог до неё дотянуться. Я встал на цыпочки, но всё равно она висела слишком высоко, тогда я подпрыгнул… и со всей дури стукнулся головой о потолок машины.
– Во даёт! – услыхал я знакомый Володькин смех и окончательно проснулся. – Ты чего это такого приснил? Мы тут с Мишкой чуть животы не надорвали когда ты сопеть начал да руками размахивать как шаолинь.
– Да-а, Димон! – присоединился к нему хихикающий Мишка. – Твой прыжок под самый купол – это было что-то. Голова-то цела?
– Цела, – улыбаясь, ответил я, ощупывая ушибленное место.
– Ты это – в следующий раз, перед сном, пожарную каску надевай, ну или хотя бы ведро, какое, – добавил Андрюха и все, включая обиженного Борьку, весело рассмеялись.
– Борис, – прервал веселье Гена, обтирая слезу. – Глянь-ка вон туда, что это за строение во-он на той чёрной горе?
– Нам туда нельзя, – сразу же засуетился Борька. – Нам левее.
– Это почему же нам туда нельзя? – подняв брови к верху, не понял Володя. – Мы что, рылом не вышли?
– Что вы, Владимир. Лично вы, как раз таки рылом очень даже хорошо вышли, то есть я хотел сказать, что у вас с этим как раз-то проблем и нет, – заикаясь, объяснял, испугавшись своих слов, Борька. – Нам туда нельзя совсем по другой причине, а не из-за физиологического строения вашего рыла, бр-р, то есть лица. Там находится замок самого Люцифера и худо будет тому, кто ступит на его землю.
– А как он об этом узнает, ведь его дома нет? – нашёлся Мишка, придерживая закипающего Володю. – У него там что, сигнализация стоит?
– Ему не нужна никакая сигмализация ….
– Сигнализация, – поправил Мишка.
– Не важно, – продолжил чёрт. – Люцифер всё нутром чует – щёлкнет пальцами, и от тебя только горстка пепла останется.
– Да-а, – успокоившись, но затаив на Борьку лютую обиду, выдохнул Володя. – Серьёзный дядька этот ваш Люцифер, без фиги в кармане не подходи, а вы что думаете, отцы командиры? Может, пока хозяина нет, заскочим к нему на огонёк?
– Лично я думаю, – взял слово Андрей, – что для начала нам необходимо утрясти все вопросы с Бадалаем, а уже потом со всеми остальными. Люцифер от нас тоже всё равно никуда не денется, ведь, как я понимаю, только он один может отправить нас обратно домой, так что в гости мы к нему обязательно заскочим, но попозже.
– Всё верно, Андрюха, – поддержал я командира. – Пока Люцифера нет, мы будем исполнять свои прямые обязанности, а там и видно будет.
– Значит, на том и порешим, – подытожил Володя, в последний раз бросив взгляд в сторону замка. – Дьявольский особняк пока оставим в покое. Хотя совсем не помешало бы прогуляться по нему вразвалочку в отсутствии хозяев, посмотреть, так сказать, на семейные реликвии.
– Всё – мы почти уже на месте, – неожиданно для всех вскрикнул Борька, указывая пальцем на огромную гору из железных котлов. – Подъезжаем.
Да, бабушка Чива была права – кузнец Бадалай постарался на сто лет вперёд. Повсюду, тут и там, стояли огромные, насаженные один на другой как детские пирамидки, чугунные котлы. Долго петляя между этими кучами, наша машина, неожиданно выехала прямо ко двору огромного дома, который предстал пред нами во всей красе. Глядя на это громоздкое сооружение, невольно возникала мысль, что это был не просто дом, а это была самая настоящая непреступная крепость. Стены были выложены из крупного белого камня, а на резных зарешёченных, толстым прутом, окнах, красовались тяжёлые железные ставни. Венцом творения была покатая крыша, покрытая коваными кусками чёрного железа. Прямо рядом с домом располагалась огромная кузница с большой наковальней посередине. Старая плавильная печь возвышалась над кузней как надутый великан, поднявший свою руку-трубу куда-то к небу. Когда Гена остановил машину, и мы все буквально вывалились наружу, из дома вышел здоровенный, как скала, матёрый чёрт и, держа в одной руке сто килограммовую кувалду, зашагал в нашу сторону. Казалось, под его ногами дрожала земля, а тяжеленный молот, который он перекладывал с руки, на руку играя мышцами, был для него словно пушинка. От рогов до кончика хвоста он был чёрен как сажа, а в его свирепых блестящих как звёзды глазах, читалось только одно слово – смерть.
– В-всё, – пробормотал, заикаясь, Володя, – прощайте пацаны! Сейчас этот Отелло переросток нас тут всех на лоскутки порвёт. Он же этим молоточком в миг нас в землю как гвоздики вгонит – с одного удара да по самые шляпки.
Подойдя к нам, Бадалай остановился и пристально посмотрел на каждого из нас в отдельности. Его пронзительный, холодящий в жилах кровь, взгляд, бурил всех насквозь. Каждый боялся вдохнуть, не то чтобы даже пальцем пошевелить. Все так и стояли в оцепенении в ожидании неизвестности. Неожиданно Бадалай откинул в сторону свою кувалду, потёр руки и… улыбнулся.
– Слышал я про вас, слышал. И про вас и про ваши подвиги, – тяжёлым басом заговорил Бадалай. – Егоза моя все уши прожужжала, сладу с ней нет ни какого. За каким делом ко мне, или вы так, проездом?
– Да мы, собственно говоря, именно к вам, – будучи ещё в лёгком шоке начал разговор Андрей. – Бабушка Чива говорила, что вы можете нам помочь, по своей профессиональной, так сказать, части.
– Ну, тогда прошу в дом, – пригласил Бадалай, пропуская нас вперёд. – Там и поговорим о делах насущных.
В нутрии дома, как и снаружи, всё было большим и громоздким. В основном это была кованая мебель: стулья, кресла, шкафы да канделябры и, надо признать, что Бадалай действительно был первоклассным кузнецом. Буквально любая вещь в этом доме была сделана с ювелирной точностью и великой любовью. Мы сидели за здоровенным каменным, но хорошо отшлифованным, столом, на удивительно мягких табуретах, когда Андрей излагал Бадалаю наши планы и чем он, как кузнец, мог бы нам помочь.
– … и, как вы видите, все наши задумки пойдут только во благо вашему чертовскому народу, – закончил свою лекцию Андрей. – Ну, так как, поможете нам осуществить наши идеи?
Выслушав командира, Бадалай немного походил по комнате, что-то посчитал в уме, что-то прикинул, и дал утвердительный ответ:
– Я согласен. Но на изготовление ваших насосов понадобиться время, хотя я думаю, справлюсь в кротчайший срок. Приобщу ка я к этому делу и свою драгоценную дочурку Чилину.
Услыхав про Чилину, Борька явно сразу как-то занервничал.
– А где она сейчас? – осмелился уточнить он, но Бадалай одарил его таким взглядом, что тот пожалел, что и спросил.
– Даже и не думай, хиляк недорощенный, – сквозь зубы процедил Бадалай и сплюнул себе под ноги. – Не для тебя красна ягодка поспела, уж слишком мелковат ты для неё. Думаешь, я не знаю, как ты перед ней хвостом крутишь? Смотри, Боряка, оторву хвост и на шее бантиком завяжу.
– А вот по этому поводу можете совершенно и не волноваться, товарищ кузнец, – тут же подскочил к нему Володя. – Я лично слежу за его плешивым хвостом и в случае чего, всегда буду рад оказать вам эту незамысловатую услугу.
Бадалай в знак согласия понимающе кивнул головой и обратился к Андрею:
– Вы тут посидите пока, отдохните, а я во двор выйду, подберу нужные инструменты, а после и договорим.
– Не извольте за нас беспокоиться, – ответил Андрей вставая. – Ну, а уж если вам какая помощь понадобиться – вы только скажите.
Ухмыльнувшись в кулак, Бадалай махнул рукой и вышел из комнаты. Все сразу вопросительно посмотрели на Борьку.
– Так ты у нас Дон Жуан местного разлива, – тут же начал язвить Володька, как только за дверью стихли шаги кузнеца. – Так сказать, тайный воздыхатель кузнечной пассии. А мы-то голову ломаем, чего это Борька так к Бадалаю рвётся, а у него тут любовь-морковь. Посмотрите-ка вы на него, засмущался, видите ли, он, сидит здесь весь красный – от пяточка хоть прикуривай. Хотелось бы мне посмотреть на предмет его обожания.
– Я думаю, что сейчас мы на неё и посмотрим, – томно произнёс Андрей, стоя у раскрытого окна. – Если я не ошибаюсь, то, наверное, это вон она бежит-спотыкается? Небось, к нашему Борьке торопится.
– Где? – в один голос крикнули мы и бросились к окну.
– Да ведь это она не бежит! – неожиданно запищал Борька, вглядываясь вдаль. – Это она убегает. Гоблины!
– Кто!? – не понял я и всмотрелся получше.
Действительно, в метрах ста от Чилины, в лихой погоне, мчался отряд каких-то низкорослых уродцев. Внешне, на сколько, я смог заметить, они напомнили мне летучих мышей, только без крыльев, но во всём остальном сходство было идеальным, такие же заострённые к верху уши, и такой же омерзительный звериный оскал. Бежали они довольно быстро, передвигаясь практически на всех конечностях.
– Ну, наконец-то, – обрадовался Володька, потирая кулаки. – Хоть настоящим делом займёмся, а то в этой рутине и размяться-то некогда.
– Все во двор! – громко скомандовал Андрей и пулей выскочил на улицу.
Бадалай, ничего не замечая, копошился в груде каких-то инструментов и что-то насвистывал себе под пятачок.
– Гоблины! – во всё горло заверещал Борька, как только выскочил из дома. – Дядя Бадалай, там гоблины за нашей ягодкой гонятся.
Чёрт тут же оценил обстановку и кинулся к дочери на встречу, а мы не ожидая особого приглашения, ринулись в след за Бадалаем. Гоблины уже почти догнали Чилину, когда Бадалай, пробежав мимо дочери, бросился на них с широко расставленными руками. Первых двух он придавил своей тушей на месте, но остальные, не давая ему подняться, тут же накинулись на его широкие плечи. В эту минуту и наше скромное пожарное отделение появилось на поле битвы.
– Куча мала! – крикнул Володя и с кулаками нырнул в самую гущу. – Мишаня, давай сюда, тут на всех хватит, – хохотал он, раздавая пендали и Мишка, дабы не отставать от друга, с головой погрузился в работу. Гена уже подмял под себя одного гоблина и, сидя на нём, совал ему по рёбрам от всей души. Я с Андреем, спина к спине, отбивали яростные атаки озверевших уродцев. Борька, закрывая собой могучее тело Чилины, то и дело отбрасывал в сторону бездыханные тела гоблинов падающих к его ногам от мощных ударов его возлюбленной. Когда Бадалай, поднявшись с земли, стряхнул с себя парочку избитых уродов – всё уже было кончено. Оглядевшись по сторонам, он одобрительно закивал головой:
– Славно потрудились, ребята. Молодцы! Только не всё так просто. Если появились гоблины – быть беде.
– А кто они, эти гоблины? – спросил я, вытирая разбитый нос.
– А кто бы ни были, насовали мы им по первое, – засмеялся довольный Володя. – Эх, жалко ваши гоблины какие-то слабенькие оказались. Мы с Мишаней только во вкус вошли, как они уже и закончились, одноразовые что ли?
– Точно, – подтвердил Мишка, ощупывая челюсть. – Маловато было, я бы ещё кому-нибудь двинул.
– Ну, за этим не заржавеет, двинешь ещё, и не раз, – обнадёжил его Бадалай. – Эти, насколько я знаю, были так – разведка, мелочь одна. Настоящие воины гораздо крупнее, вот тех и нужно опасаться, давно они из своих нор не высовывались, но об этом после. Надобно бы этих связать, пока не очухались.
– Они ещё не скоро очухаются, – встрял в разговор Борька и подошёл к молодой чертовке. – Я им так накидал, что надолго запомнят, как гоняться по горам за Чилиной-Прекрасной. Небось, все ноженьки сбила об острые камни, вон и рожки запылились, да и хвостик взъерошен. Позвольте мне вас, Чилина Бадалаевна, сопроводить под белы рученьки в вашу опочивальню, дабы вы могли отдохнуть там от не запланированной вами беготни.
Чилина таяла прямо на глазах. Удивительно, что молодая чертовка, в два раза крупнее Борьки, с мощными кузнечными руками, да и не мелким тылом, оказалась такой ранимой. И не вооружённым взглядом было видно, что Борькины слова трогали её молодую чёртову душу и по этому, не дав ей опомниться, он взял Чилину под руку и медленно, почитывая на ходу какие-то своеобразные стишки, повёл её в сторону дома. Бадалай, подобрав свою отвисшую челюсть, хотел было что-то возразить, но подскочивший вовремя Гена его остановил:
– Товарищ, кузнец. Между прочим, Борька первым заметил надвигающуюся опасность…
– И дрался как настоящий воин, – подыграл ему командир.
– А как он заступался за вашу дочь, ну просто непередаваемо, – добавил я, сдерживая смех.
– В тот момент, когда он держал двух гоблинов за глотки – третьего бодал прямо рогами, – добавил Мишка.
– Да-а, – подытожил восхваления Володя, решивший не отставать от товарищей, – очень смелый чёрт. Я бы с таким в разведку пошёл.
Бадалай немного смутился. Ему было стыдно за то, что он не видел как какой-то хлиплый Боряка, так умело расправлялся с врагом, в то время как он сам валялся под грудой разъярённых гоблинов.
– Ладно, – согласился Бадалай. – Пусть они пока порезвятся, а мы давайте-ка отнесём этих тварей в подвал да хорошенько их там свяжем. Времени у нас очень мало. Необходимо как следует подготовиться.
– К чему подготовиться? – не поняли мы.
– К войне! – обрезал Бадалай и сжал кулаки.
* * *
Мы сидели всё за тем же каменным столом и слушали рассказы Бадалая о гоблинах:
– … они злые и беспощадные, они ставят себя выше чертей только от того, что не имеют хвоста и не носят рогов. Гоблины никогда не вылезут из своих укрытий, не будь на то веская причина. Они живут в самом центре Земли и всегда мечтают выбраться к нам на поверхность.
– Но ведь в самом центре Земли эта, ну как её – магма, – перебив Бадалая, вспомнил Володя. – Да-да, мы ещё в школе про это учили – раскалённое железо ну или что-то в этом роде.
– Да они в этой магме ноги моют, – пояснил ему кузнец. – Это вам не черти, что обжигаются на собственном огне, гоблины купаются в реках лавы и им хоть бы что.
– Тогда с каких это праздников они повысовывались? – заинтересовался Андрей. – Ведь вы говорили, что они без причины не вылазят, так какая же тут причина?
– Книга! – выдохнул Бадалай. – Они всегда хотели её заполучить.
– Книга? Какая книга? – не понял я, впрочем, как и все остальные.
– Книга Люцифера – с заклинаниями, – пояснил старый чёрт. – Видимо они как-то пронюхали, что Люцифера нет на месте, вот и решили захватить её. Нельзя допустить, что бы она попала к ним в руки. Никак нельзя.
– А что тут такого? – встрял Володя. – Почитают да вернут – как в библиотеке.
– Если они её почитают, молодой человек, – разъяснял Бадалай, – то здесь всё с ног на голову перевернётся. Они ведь хотят стать полноправными хозяевами ада, да и не только ада. Один только Люцифер их всегда и сдерживал своими заклинаниями. Ты только представь, что будет, если они, прочитав нужные строки, откроют ворота в ваш мир.
– Тогда мы попадём домой, – тут же обрадовался Володя. – Оказывается всё так просто – прочитал какие-то словечки и ты дома.
– Да заглохни ты, – тут же перебил его Мишка. – Володя, ты на самом деле такой тупой или только прикидываешься? Если гоблины и откроют ворота, то уж совсем не для того чтобы тебя отсюда поскорее выпустить.
– Мишка прав, – поддержал его я. – Если армия гоблинов выйдет на поверхность, то это будет катастрофа всемирного масштаба. Похуже третьей мировой.
– Это точно, – подтвердил Бадалай. – Люцифер хоть и демон, но порядок любит. Он прекрасно понимает, что у каждого своё место, а иначе что ему самому мешает завоевать ваш никчёмный мирок?
– Так значит, им нужна книга, – задумчиво произнёс командир и взглянул на Бадалая. – Где она находиться?
– Где и всегда – в замке Люцифера, – пояснил старый чёрт. – Только её никто никогда не видел, уж очень хорошо она спрятана.
– Нам в замок ни в коем случае нельзя, – словно прочитав мысли командира, залепетал Борька. – Хозяин узнает – и всё.
– Да твой хозяин нам потом ещё спасибо скажет, – перебил черта Мишка. – Я так понимаю, что ты, Андрюха, решил выкрасть эту брошюрку раньше гоблинов?
– Точно, – согласился с ним командир. – Только не выкрасть, Мишаня, а перепрятать, до возвращения настоящего хозяина.
– А-а, – наконец-то сообразил Володя. – Значит, мы будем спасать не только демонические пенаты, но и свои собственные? Ну, дык это же совсем другое дело. Я за свою Родину не то, что гоблину паршивому, а даже Борьке глотку перегрызу. Отдавай приказы, командир, я весь твой.
– Значит ситуация такая, – заходил по комнате командир, что-то обдумывая. – Вам, Бадалай, здесь оставаться нельзя, в скором времени гоблины придут и сюда. Вы, вместе с дочерью, отправляйтесь-ка в имение бабушки Чивы и всех предупредите об опасности, затем займите оборону и дожидайтесь нас. Мы же поедем к замку Люцифера и попробуем раздобыть книгу.
– Я не хочу к Люциферу, – тут же завопил Борька, хватаясь за табуретку. – Я не поеду…
– Поедешь! – услышали мы за спиной грозный голос и обернулись. На пороге, сложив на груди руки, стояла Чилина. Только сейчас, вблизи, я смог нормально разглядеть эту молодую чертовку. Она была по-своему, по чертовски, привлекательна и я оценил Борькин выбор, но то, что она была дочерью кузнеца – было видно невооружённым глазом. Сильные не женские руки и такие же стальные плечи, придавали Чилине некий неопределённый шарм. Она запросто могла уложить одним ударом как минимум двух человек, не удивительно, что гоблины отлетали от неё как резиновые мячики. Бадалай был прав – Борька, по сравнению с ней, казался хиленьким и щупленьким, но – любовь зла…
– Поедешь! – повторила Чилина и вошла в комнату. – Мало того, что ты поедешь, ты первый разыщешь эту книгу. В то время, когда такая угроза нависла над нашими рогатыми головами, ты позволяешь себе распускать нюни и канючить!? Трус!
– Я… я не трус, – заикаясь, стал оправдываться Борька. – Я просто не хотел уезжать, не попрощавшись с тобой. Кто знает, может, я уже никогда больше не увижу этих прекрасных, сверкающих глаз. Эту головокружительную улыбку, этот сногсшибательный взмах руки и поворот бедра. Да – признаюсь, я не хотел ехать, но только пока последний раз не увижусь с тобой и не попрощаюсь.
– Похоже, и тут выкрутился, – шепнул Володя Мишке на ухо, наблюдая как Чилина, растаяв, протянула свои не мелкие ручки Борьке. – Вот где гад двуличный.
– Это что он тут только что нёс? – выйдя из лёгкого шока, вопросил Бадалай. – Чё это было? Что за хрень?
– Это называется расставание двух любящих сердец, – пояснил я, похлопывая Бадалая по плечу.
– Чаво? Каких сердец? – закипал старый чёрт, вздёрнув к верху брови. – А ну-ка, Боряка, подь сюды…
– Успокойтесь, дядя Бадалай, – пришёл на помощь Генка. – Дело-то молодое, ну вспомните себя в их годы – золотое было времечко, а? Ещё неизвестно как там с гоблинами обернётся, может действительно падёт наш Борька смертью храбрых, а на его могилку некому будет и камушек положить. Да вы не расстраивайтесь так, нате-ка лучше – угощайтесь, от чистого сердца.
На стол перед Бадалаем легла знакомая всем шоколадная конфета фабрики «Коммунарка», и Борька, глотая слюну, проводил взглядом своё излюбленное лакомство в последний путь.
И так – обсудив все за и против, мы решили действовать по заранее обговоренному плану, поэтому, наспех попрощавшись с Бадалаем и Чилиной, мы сели в машину и направились в сторону замка Люцифера.
– И всё-таки, не надо было оставлять её одну, – уже добрых минут десять не переставал причитать Борька. – Её ведь каждый обидеть сможет. Ребята, может пока не поздно, я останусь, а?
– Борис, перестань ныть, – не выдержал командир. – Будь ты мужиком.
– Тем более, – добавил я, – что твоя избранница, на пару со своим папашей, может запросто пол деревни в один присест положить. Чего ты так за неё волнуешься-то?
– Да он не за неё волнуется, – догадался Володя. – Это он просто в гости к Люциферу ехать не хочет, вот и канючит.
– Ничего я и не боюсь, – обиженно оправдывался чёрт. – Таким как я неведом страх.
– Да-а-а?– удивлённо протянул Мишка. – А чего тебя тогда так колотит всего? Чё трясёшься, тебя спрашивают?
– Дорога тут не ровная, вот меня и колбасит, – тут же нашёлся Борька, покрепче вдавливаясь в сидение.
– Да разве это колбасит? – заулыбался Володя. – Помниться мне, ты и не по таким дорогам со мной езживал чертяка, припоминаешь, Димон?
– Да разве такое забудешь, – закатив глаза, отозвался я. – Володька нас тогда так прокатил, что Борька чуть коньки не откинул, на силу откачали.
– Да-а, – задумчиво выдохнул Володька. – Есть что вспомнить.
– Вот и вспоминай себе на здоровье, – не унимался чёрт, – а к Люциферу мы зря едем. Боязно как-то.
– Это ничего, Борис, – взял слово Генка. – Ты думаешь, что этим орлам в пожарных касках не боязно? Ха! Очкуют не меньше твоего, только виду не кажут, шутка ли – к самому Люциферу в гости едем, это вам не к бабушке на блины. Да у меня самого коленки трясутся, так что не переживай – прорвёмся.
– Да, Боренька, – честно признался я, – Гена прав и нам тут всем действительно страшновато, аж до усери, но мы обязаны выполнить поставленную перед нами задачу любой ценой. Ты ведь слышал, что говорил Бадалай насчёт гоблинов и что будет, если они завладеют этой книгой. У нас просто нет другого выхода, так что как ни крути, а нам по любому нужно попасть в замок Люцифера и спасти книгу. Тут либо мы их, либо они нас. Или, может, ты хочешь, чтобы какой-нибудь гоблин прогуливался по аду с твоей ненаглядной Чилиной и, взяв её под ручку, чесал ей за ушком и почитывал стишки?
– Н-нипочём не хочу, – замотал головой Борька. – Мне всё понятно! Выбора нет! Величайшая миссия возложена на наши хрупкие плечи. Отступать некуда, только вперёд и до полной победы. Не пощадим живота своего! За нашу Родину! За наш дом! За мою Чилину!
– Вот это правильно, – заржали Володя с Мишкой. – Вот это ты в самую точку. Гена, дружище, отжалей-ка ему, пожалуйста, конфетку от нашего имени – заслужил.
Гена тут же выудил из кармана требуемое и протянул Борьке:
– Держи – полководец.
Конфета исчезла так же быстро, как и появилась. Борька был очень доволен собой и в пути даже попытался немного поважничать, но Володя, как бы случайно, придавил ему хвост ногой и чёрт тут же осунулся, но чуть погодя, как ни в чём не бывало, начал что-то насвистывать себе под свой розовый пятачок, глядя в запылённое окно. Чем ближе мы подъезжали к замку, тем страшнее нам становилось, по крайней мере, лично я испытывал какой-то ужас при виде этого огромного чёрного строения. Словно когтистые пальцы старой ведьмы, безобразные, крючковатые башни, одиноко стоящие по углам замка, уходили высоко вверх. Тускло, мерцающие факелы едва освещали острые выступы на неприступных стенах. Огромные железные кованые двери были украшены черепами каких-то жутких омерзительных существ, а бесформенные угловатые окна смотрели прямо на нас, пугая своей темнотой.
– Мрачное местечко, – поёжившись, произнёс Володя. – Ну, прям как в кино про вампиров.
– Точно, – поддержал товарища Мишка. – Вот сейчас выпрыгнет один из вон того окна и пережрёт всех нафиг.
– Хорош пугать, – шёпотом взмолился Борька. – Не нагоняйте страху, и без того зуб на зуб не попадает.
– Ну, что, бравы молодцы, готовы на подвиги? – не обращая на их причитания никакого внимания, уточнил я и открыл дверцу. – Тогда вперёд.
Борьку пришлось буквально выколупливать из машины, и после нескольких неудачных попыток к нам на помощь пришёл Генка. Он движением фокусника неизвестно откуда достал конфету и, поманив ею, выманил черта из салона. Воспользовавшись факелами, снятыми со стен замка, мы подошли к главной двери и хорошенечко её осмотрели. То ли дверь была слишком тяжёлая, то ли Люцифер заколдовал её перед своим отъездом, но открыть её мы так и не смогли.
– Ха – весёленькое дельце, – произнёс Володя, почёсывая затылок. – Мы тут, понимаете ли, в гости приехали, пороги околачиваем, а нас не пускают. Это не хорошо, даже не гостеприимно как-то, надобно ж и совесть иметь.
– Так если дверь закрыта, то значится и гоблины сюда не пройдут, – обрадовался Борька, давая задний ход. – Всё, ребята – поехали домой, объявляю официально, что миссия выполнена.
– Да они эту дверь просто выломают, – сразу же предположил командир. – Ради завоевания всего мира их ничто не остановит, тем более какая-то старая дверь.
– А ведь это мысль, – смекнул Володя и по-дружески ткнул Андрюху в плечо. – Молодец командир. Если гоблины смогут её выломать, то что нам мешает это сделать?
– Но каким образом? – недоумевал Андрей, потирая ушибленное место. – Дверь-то железная, к ней так просто без нужных инструментов не подступишься, а где ж их тут сейчас возьмёшь?
– Э-эх, – только и выдохнул Володька, пожимая плечами. – И чему вас только там в вашем пожарном училище учат? Мишаня, объясни-ка товарищу, что нужно в таких случаях делать, а я подготовлю пока всё необходимое.
– Значит так, Андрюха, здесь всё очень просто, – начал объяснять Мишка, деловито похаживая перед нами. – Мы берём наш буксировочный трос и один конец зацепляем за фаркоп машины….
– А другой, стало быть, к воротам? – догадался Андрей.
– Точно, командор, – продолжил Мишка, заложив руки за спину. – Геннадий, тихонечко рванёт вперёд и путь свободен.
– Да-а, – честно признался командир. – Такому нас в училище не учили.
– Ничего, – похлопал я его по плечу. – Жизнь и не такому научит. Мы таким варварским способом, при великой необходимости, ворота в горящих гаражах вскрываем. Быстро и эффективно.
– Всё! Готово! – закричал стоявший около дверей Володя и махнул рукой. – Гена, давай!
Гена завёл машину и потихонечку подал вперёд. Трос медленно поднялся, натянулся как струна и через секунду, большая железная дверь с огромным грохотом рухнула на землю вместе с коробкой, так и не раскрывшись.
– Вот тебе и всё заклинание, – кивая головой, протянул Борька. – Ему бы вместе с дверью следовало и на косяк заклинание наложить.
– Как говорят у нас на Родине: «против лома нет приёма», – просветил черта Мишка, положив ему руку на плечо. – Ну, что вперёд, назад пути уже нет.
Осторожно, по одному, мы вошли в большое не освещённое помещение, но когда мы зажгли факелы, висевшие тут же на стенах, то вопреки всем нашим ожиданиям обнаружили довольно даже миленькую обстановочку. Холл оказался довольно просторным, то тут, то там красовались изысканные античные статуи давно забытых мастеров. На гранитных стенах, кое-где изысканно украшенных малахитом и янтарём, висело огромное количество великолепнейших картин до боли знакомых художников. На большущем, в человеческий рост, белоснежном камине, стояли старинные серебряные часы с маятником. Выложенный мозаикой пол, украшали персидские ковры ручной работы, а вдоль стен располагалась мягкая кожаная мебель с резными подлокотниками из красного дерева. На маленьком хрустальном столике одиноко стоял позолоченный граммофон, а возле белых мраморных ступеней уходящих куда-то вверх, с каждой стороны, стояли рыцарские доспехи со щитом и мечом. Всё это убранство и великолепие освещала огромная хрустальная люстра в тысячу свечей, мирно висевшая в центре залы.
– Ну, ни хрена ж себе, – присвистнул Володя, задрав голову. – Ай да Люцифер, ай да сукин сын! Я не удивлюсь, если у него ещё здесь и сауна с джакузи имеются.
– Нет, ну ты понял, Вован, – добавил удивлённый Мишка, уперев руки в бока. – Бедные черти в лачугах трутся, а кто-то в царских хоромах булки парит. Я понимаю, что такое ему по статусу положено, но это уже чересчур. Это же, не в какие ворота не лезет, куда ему одному столько?
– Не удивительно, что ваш Люцифер всех от своего замка отшивает, – произнёс обалдевший Андрюха, оглядываясь по сторонам. – Снаружи непреступная крепость, а в нутрии-то – о-го-го.
– Вот тебе, Боренька, явный пример процветающего феодализма, – подытожил я, хлопая черта по плечу.
Ошарашенный Борька, никогда не видавший такой красоты, то и дело ходил по кругу, пристально вглядываясь на различного рода произведения искусства. Остановившись возле столика с граммофоном, чёрт осмотрел его и пожал плечами:
– Труба какая-то. Зачем она ему сдалась, только всю обстановку портит?
Хмыкнув в ответ, Володя, с деловитым видом, подошёл к граммофону и, выбрав нужную, из лежавших рядом, пластинку, ручкой накрутил до отказа пружину. Выставив в нужном месте иглу, Володька отошёл в сторону и, скрестив руки на груди, плюхнулся на диван, Борька же, наблюдая за вращающейся пластинкой, не понимал, для чего Люциферу понадобилось это крутящееся колесо. И вдруг, после короткого шипения, из динамика грянул хриплый голос Высоцкого: «Здесь вам не равнина, здесь климат иной, идут лавины одна за одной…», и так далее, и так далее, и так далее. Сначала Борька очень испугался и даже хотел убежать, но, под пристальным вниманием Володи, он быстро адаптировался, и уже смело стоял возле граммофона, склонив свою рогатую голову ближе к звуковой трубе, и вслушивался в каждое слово. Ему очень понравились песни Владимира Семёновича, и он даже пустил слезу, когда из динамика доносилось: «Дом хрустальный на горе для неё, сам как пёс бы – так и рос в цепи…».