Рассказы, изданные на бумаге. Война. Книга 1

После окончанья обстрела, была произведена тщательная разведка всей местности. В ходе поисков на всей площади острова Даманский, живыми были найдены лишь тринадцать советских бойцов. Всех их представили к высоким наградам.

О пленных китайцах политрук, почему-то, ничего не сказал. Наверное, всех нападавших убили на месте.

Белый танец

После перевода во взвод управления, Женю назначали кладовщиком на склад горюче-смазочных материалов. Теперь он должен был выдавать шоферам ГСМ. После этого, он с удивленьем заметил, как изменилось к нему отношение всех командиров вокруг.

Пока он бегал с пулемётом «Максим», и окапывал старые танки, его словно и не было для комсостава. То есть, все офицеры полка, как говорится, в упор не замечали солдата.

Помнил о нём лишь его лейтенант, который и отдавал «боевые» приказы. В обязанности парня входило без проволочки выполнять эти команды: беги туда, сделай то, принеси поскорее вот это.

Парень хорошо понимал, что армия строится на беспрекословном подчинении младших по званию, старшим. Поэтому, совершенно не обижался по данному поводу. Иначе получиться полная неразбериха в войсках.

Очутившись на раздаче ГСМ, он понял, что офицеры не только стали его замечать, но и уважительно с ним разговаривать. Некоторые, даже немного заискивали.

Через какое-то время, случилось очередное событие, выходящее вон из общего ряда. Парня послали туда, куда мечтал попасть каждый солдат любой армии мира, а именно, на продовольственный склад.

После чего, практически все принялись добиваться расположения Жени. А всё потому, что теперь в его воле было дать им консервы получше, или похуже. Заменить еду более вкусную на другую, которую даже и даром есть, не захочешь.

Сказать откровенно, хранилище всевозможных продуктов буквально сразило чистоплотного Женю. Как писали в старинных романах, грязь и неустроенность всех помещений ударило острым ножом в его благородное сердце.

Первым делом, солдат попытался найти хоть какие инструкции, где говорилось о данном хозяйстве. Оказалось, что таковых в полку никогда не имелось.

Полковник Дадацкий, весьма удивился странному рвению молодого бойца. Он немного подумал и выписал «чистоплюю» командировку в штаб дивизии, расположенному в городке Благовещенске.

Нужные парню бумаги там отыскались, но на них, почему-то, лежал строгий гриф «Для служебного пользования». Значит, выносить их из армейского здания, было нельзя.

Тогда Женя поскреб по карманам своих галифе, собрал все невеликие деньги, которые там отыскались, и пошёл в магазин канцтоваров. Там он купил небольшую тетрадку, шариковую ручку и помчался назад.

За несколько дней, боец переписал весь «секретный талмуд» от корки до корки. Всё уместилось на сорок восемь листов. Самое странное, что никто из офицеров ему ничего не сказал. Получалось, что выносить документы из штаба нельзя, а копировать можно.

Вернувшись в военную часть, Женя занялся делом, и очень быстро воплотил все предписанья инструкции в реальную жизнь. Он выгреб из склада мусор и грязь. Побелил потолки, перегородки и стены. Покрасил все стеллажи.

Благо, что всё нужное для этого дела: кисти, эмаль и извёстка, имелись в наличии у друзей по казарме. Затем, боец разместил продукты на полках согласно установленным правилам.

Скоро запущенный, тёмный пакгауз превратился в чистое хранилище для продовольствия. Увидев невероятное преображение здания, полковник Дадацкий распорядился все помещения привести в такой же порядок. За что удостоился большой похвалы в приказе командира полка.

Полковник был, в общем-то, довольно приличным, совсем не злым человеком и хорошо относился к своим подчинённым. Поэтому, после того, как Женя навёл должный порядок на складе, начал испытывать к парню нечто вроде отеческих чувств.

Дадацкий даже вдруг предложил «чистоплюю» поступить в Горьковское Высшее Училище Тыла, единственное учебное заведение подобного рода на весь огромный Союз.

– Женя. – наставительно рассказывал он: – Конкурс там очень большой, человек сорок на место, если не больше. Но ты не волнуйся. Начальник училища мой давний товарищ, и кое-чем мне сильно обязан. Так что, я ему позвоню, и ты поступишь туда без проблем.

После окончания курса, начнёшь заниматься тем же чем я. Если не будешь кретином то, через несколько лет, у тебя появится собственная, а не служебная большая квартира, машина, дача и всё остальное, что только захочешь.

Совершенно внезапно, Женя принял решение. Неожиданно для себя самого, тем более для изумлённого донельзя полковника, солдат очень вежливо отклонил предложенье начальства.

Потом он много думал о том, почему он тогда, поступил именно так? Ведь все преимущества учебы в очень престижном, на тот момент, заведении были видны, даже слепому. Ну, а ему и подавно.

Ведь Женя уже поработал на складе, и хорошо изучил всю систему обращения потоков имущества, Как это ни странно покажется со стороны, но он никогда в своей жизни не пожалел о тогдашнем решении. Его не томила тоска по этой, казалось бы, верной возможности перекроить всю судьбу.

Полковник был просто сражён невероятным отказом бойца. В уме пожилого еврея, прирождённого, можно сказать, интенданта, никак не могло уложиться такое поведенье солдата.

Он попытался хорошо объяснить «недоумку», от чего тот сейчас отказался. Однако, парень упорно стоял на своём. В конце концов, Дадацкий плюнул и перестал уговаривать парня. Мол, пусть сам разбирается с тараканами в своей голове.

А в памяти Жени всплыли слова одного из героев писателя О"Генри: – Главное, не то, какие дороги мы выбираем, а то, что сидит внутри нас, и заставляет выбрать дорогу.

Раз в месяц, в дополнение денежному содержанию, советские офицеры получали, так называемый, натуральный паёк. Молодые выпускники военных училищ обитали в большом общежитии по два-три человека в маленькой комнатке. В конце коридора имелись бытовые удобства и общая кухня. На ней постоянно крутилось множество женщин с малолетними детками.

Поэтому, неженатые люди предпочитали не связываться с приготовленьем еды. Они сдавали продукты в столовую. Там их кормили три раза в день. Причём, в другом зале, вдалеке от вечно голодных солдат.

Семейные граждане с удовольствием брали комплект из различных продуктов. В те времена, выбор во всех магазинах имелся не очень богатый. Не то что сейчас в супермаркетах.

Зато всё товары тогда состояли из натуральных ингредиентов и оказывались довольно дешёвыми. Как бы то ни было, но получать продовольствие на армейском оптовом складе выходило чуть выгодней и гораздо удобней.

Однако, самим офицерам заниматься такой процедурой совсем не хотелось. Всё получали их жены, в крайнем случае, взрослые дочери. А это, нужно вам сообщить, было целое мероприятие общеполкового масштаба.

В первую очередь, отоваривались жёны старших военачальников. Конечно, их натуральный паёк могли привезти прямо домой, но пропустить подобное действо они не могли. Жизнь в лесном гарнизоне была удивительно однообразной и скучной. Так что, выйти, кроме, как в глухую тайгу было, в общем-то, некуда.

Многочисленные дорогие наряды, за покупкой которых все дамы ездили в Благовещенск, но и во Владик, висели в шкафах без всякого дела. Но каждый месяц у них появлялась возможность блеснуть своими обновками.

Всё это удавалось проделать лишь при получении пайка. Только поэтому, в каком бы углу гарнизона ни жила данная женщина, шла она к складу только по главному плацу. Так, чтобы весь полк мог посмотреть на неё и оценить дорогую одежду.

В подобные дни Женя с помощником занимался только пайками. Он стоял у окна, выходящего на обширную площадь, и наблюдал, кто в данный момент идёт за продуктами?

Сегодня всё проходило по раз и навсегда заведённому правилу. Плац уверенно пересекала жена начальника штаба полка, полковника Ефима Моисеевича Хаецкого. Рядом шла высокая тёмноволосая девушка. За ними топал денщик. Он должен нести все продукты в коттедж командира.

Помощник, по национальности чистокровный узбек, стоял рядом с Женей. Он в восхищении качал головой справа налево и громко цокал, словно сибирская белка: – Вай, какая красавица. Даже у нас в Самарканде такие девушки очень редко встречаются.

Парень глянул на девушку сквозь пыльные стекла и был поражён её удивительным обликом: – Кто это? – хрипло спросил он у товарища.

– Дочь начштаба полка. Вчера к нему в гости приехала, прямиком из Москвы.

– Что-то она ни на мать, ни на отца не похожа? – сдавленно выдавил Женя.

– Наверное, её мама, в своё лучшее время, не смогла отказать какому-то южному молодому красавцу. – вежливо отозвался узбек: – Но на месте начштаба я бы простил дорогую жену за такую прекрасную дочь. Вылитая Шахразада.

– Да уж, истинная, восточная гурия.

Женщины пересекли широкую площадь, вошли в помещенье хранилища и вежливо поздоровались с простыми солдатами. Жены всех офицеров предпочитали не ссориться со скромным работником данного склада.

Ведь именно от него постоянно зависело, какие консервы окажутся в твоём натуральном пайке. Нахамишь такому солдату, так он сунет тебе ерунду, вместо приличной еды.

Потом бегай к начальству, доказывай, что тебя здесь обидели. И что самое главное, ничего не докажешь. Число калорий совпало и ладно. А то, что тебе дали плебейскую «Кильку в томате» вместо элитной «Сайры» или «Тунца», это не так уж и важно.

Жена начштаба широко улыбнулась и с гордо представила спутницу всем окружающим: – Познакомьтесь, моя любимая дочь. – девушка мило кивнула и тихо добавила: – Инга.

Неожиданно для себя самого, Женя со стуком свёл каблуки, мотнул головой, как застоявшийся конь и громко назвался: – Евгений. – затем, ни секунды не мешкая, занялся комплектацией набора продуктов. Причём, он непроизвольно менял простые консервы на деликатесные.

Выполнявший команды начальника, узбек рысцой бегал по складу. Он понимающе ухмылялся товарищу и без возражений приносил всё, что приказано. Оба трудились, не отрывая восторженных глаз от восточной красавицы.

Чеканной модельной походкой Инга прошлась перед высокими стеллажами, покрашенными свежею краской. Посмотрела на умное лицо симпатичного парня и, внезапно для всех, обратилась к нему: – Вы где-то учились?

Робея перед потрясающей девушкой, Женя чётко ответил: – Окончил Энергетический техникум в городе Куйбышеве.

– Мы ещё с вами увидимся. – бросила Инга. Девушка гордо вскинула голову и вышла из склада. Следом спешила её невзрачная, невысокая мать. Сзади топал денщик с сумкой полной продуктов.

Надо же такому случиться, что именно в тот замечательный день, в полк приехал вокально-инструментальный ансамбль из города Владивостока. Такие события в лесном гарнизоне происходили удивительно редко. Так что, все офицеры давно уже взяли билеты на предстоящий концерт.

Долгожданное выступление должно было пройти на главной площадке их городка. В низеньком здании, которое громко звалось – «Дом Офицеров». Непроданные места – те, что были похуже, распределили между старшинами, а так же сержантами, отличившимися в политической и боевой подготовке. Рядовой состав попасть на концерт, не мог ни при каких обстоятельствах.

Как и все остальные офицеры полка, командир Жени, приобрел два билета – для жены и двенадцатилетнего сына. Сам он совсем не любил подобные шумные действия и давно на них не ходил.

Совершенно внезапно, супруга Дадацкого почувствовала себя удивительно плохо, и слегла с сильным жаром. Как назло, сам полковник в этот день заступал на ночное дежурство по части. Пойти на концерт он тоже не мог.

Дадацкий вызвал Женю к себе в кабинет и приказал: – Пойдёшь на концерт с моим сыном. Я ему давно обещал, а сейчас всё так сложилось, что отвести его некому. Предупреждаю! – голос полковника окрасился стальными тонами.

– Если с ним что-то случится, я убью тебя из своего пистолета, а потом со спокойной душой сяду в тюрьму. – он достал из кобуры табельное оружье «ПМ» и положил его перед собой: – Ты понял меня?

– Так точно. – вытянулся парень в тонкую струнку. Он, как и все в мотострелковом полку, доподлинно знал, что полковник души не чаял в своем единственном, позднем ребенке.

– Вечером, перед началом концерта, зайдёшь ко мне домой и заберёшь у матери Костю. Билеты будут у него в пиджачке. После представления, начнутся обычные танцы. Если сын вдруг захочет на них посмотреть, можете ненадолго остаться. Потом сразу домой. Понял? – полковник не спускал с Жени тяжёлого взгляда. Подчиненный по-уставному кивнул.

– Не забудь одеться в парадку. – добавил напоследок полковник: – Выполняй.

Женя отдал честь офицеру и помчался в казарму, готовиться к культурному мероприятию года.

Нужно сказать, что в это самое время, советская армия переходила на другое обмундирование. Все офицеры недавно получили его. Но до рядового состава, очередь ещё не дошла.

После прибытия Жени в мотострелковую часть, его одели, как всех, в общевойсковую старую форму. Однако, парадный китель ему достался совершено необычной модели.

Насколько знал парень, нечто похожее имелось у знаменитых кремлёвских курсантов. Не очень давно, ещё до призыва, Женя был проездом в Москве. Там он и видел солдат, стоявших на карауле у мавзолея Владимира Ленина.

От долгой носки, драп стал слегка бархатистым. Этим он весьма отличался от солдатской холстины и даже от ткани офицерской одежды. Причём, отличался в лучшую сторону.

Как он попал в далёкий лесной гарнизон, никто, конечно, не помнил. Самое странное, что служил этот китель уже очень давно. Видимо у старшины не поднималась рука списать настолько добротную вещь. На внутренней подкладке у френча были хлоркой написаны фамилии бывших владельцев. Их там оказалось больше десятка. Они спускались от кармана до самого низа.

Женя тщательно вычистил форму, подшил свежий подворотничок, надраил латунные пуговицы и солдатскую ремённую бляху. До блеска нагуталинил яловые сапоги, которые носили кладовщики. За четверть часа до концерта, парень уже находился у двери коттеджа полковника.

Наряженный по особому случаю, Костя простился с заболевшей мамашей и вышел на небольшое крыльцо. Через десять минут они находились в зрительном зале. И тот и другой, с нетерпением ждали выступления дальневосточной команды.

Игра заезжего «ВИА» всем очень понравилось. Гостей очень долго не отпускали овации зрителей. Минут через пять, музыканты, не церемонясь, собрали свои инструменты и отбыли домой. Добираться до Владивостока было весьма далеко.

Как всегда, после таких представлений объявили о танцах. Костя вдруг захотел на них посмотреть. Теперь на эстраде играл ансамбль полка, состоящий из местных военных.

Молодые офицеры вальсировали с подругами жизни или с жёнами своих сослуживцев. Пары, менялись партнёрами, кружились в ритмах фокстрота, танго и вальса. Ничего другого тогда в моде не было.

Зажав под локтем фуражку, Женя скромно стоял у стены обширного зала. Рядом топтался маленький Костя. Он с большим интересом следил за развлечением взрослых людей. Практически все женщины лесного полка пришли на концерт. Они блистали своими причёсками, и самыми дорогими нарядами.

Войдя в большой зал, Инга остановилась в дверях и немедленно стала центром внимания всех окружающих. Прекрасная девушка сразу затмила полковых всех чаровниц. Она сделала это так же легко, как райская птица, случайно попавшая на фермерский двор, затмевает всех уток, кур и гусей.

Все неженатые ещё офицеры повели себя неподобающим образом. Они тут же оставили своих прежних пассий, за которыми бодро ухаживали на протяжение вечера. Все дружно бросились к восточной красавице и закружились вокруг, словно пчёлы над мёдом.

Ну, что тут можно сказать по данному поводу? Во-первых, от неё было трудно отвести восторженный взгляд. Во-вторых, она являлась дочерью самого начштаба полка.

Женатые военачальники тоже были не прочь приударить за ней. Они страстно желали присоединиться к многочисленной группе восторженных молодых воздыхателей.

Однако, ревнивые жены оказались на страже семейных устоев и не позволили этого сделать любимым мужьям. Причём, всё иногда происходило в достаточно убедительной форме и завершалось ударом под бок.

Меняя партнеров после каждого танца, Инга без перерыва кружилась по залу. Соискатели нежной руки выстроились в длинную очередь. Они нетерпеливо топтались на месте, словно застоявшиеся в деннике жеребцы.

Всё это странное действо происходило напротив Кости и Жени, тихо стоявших у стенки. Так же, как все остальные, они не отрывали от девушки восторженных взглядов. Однако сделать ничего не могли.

Костя был слишком маленьким. Ну, а простому солдату, и находиться-то здесь запрещалось уставом. О том, чтоб состязаться с начальством за тур вальса с красавицей и представить было нельзя.

Прошло какое-то время. Очередная музыкальная пьеса закончилась. Кружившийся с Ингой, молодой офицер остановился. Он проводил её к месту, откуда начинал танцевать и галантно откланялся. На что-то надеясь, он, как и другие мужчины, не стал далеко отходить.

По этикету советского общества, наконец-то, пришло время особого действия. Оно всегда проводилось на мероприятиях подобного рода. Руководитель ансамбля взял в руку большой микрофон и объявил «белый танец».

В этот раз, уже дамы должны были выбирать себе кавалеров, чем они немедля воспользовались. Женщины подошли к заранее намеченным ими партнёрам, взяли их под руку и повели на танцпол.

Именно в этот момент, произошли неполадки с громоздкой аппаратурой тогдашних времён. Объявленная лабухом музыка всё никак не начинала играть. Желавшие повальсировать, люди чуть подождали и вернулись к своим прежним местам. Все очень дружно разошлись в разные стороны. Середина просторного зала совершенно очистилась.

Освободившись от кавалера, Инга постояла пару секунд. Осмотрелась и, по-армейски печатая шаг, направилась через всё помещение. Заинтригованные выбором девушки, все окружающие невольно затаили дыхание.

Не обращая внимания на повисшую вдруг тишину, она подошла к застывшему в ступоре Жене, и громко сказала: – Разрешите вас пригласить?

Потрясенный до основанья души, Женя растерянно выдавил, что ему надлежит присматривать за сыном начальника, и он не может бросить ребёнка.

Инга обворожительно улыбнулась мальчишке. Слегка наклонилась и ласково обратилась к смущённому Косте: – Ты разрешишь ему потанцевать немного со мной? Никуда не уйдешь ещё пару минут?

Удивлённо расширив глаза, ребёнок уставился на прекрасную гурию и заворожёно кивнул. Ошарашенный поворотом судьбы, парень сунул Косте фуражку и шагнул к красавице Инге.

Только тут он заметил, что она в модных туфлях на большом каблуке. Женя приблизился к Инге, и неожиданно выяснилась неприятная вещь. Оказалось, что девушка выше его на несколько пальцев руки.

Инга тоже заметила этот конфуз. Она взяла у Кости фуражку и надела её на своего кавалера. Высокая тулья сразу прибавила парню недостающие пять сантиметров.

Как по команде, вдруг заиграла музыка бодрого вальса. Прекрасная пара оказалась в центре обширного зала. К своему вящему ужасу, Женя вспомнил о том, что танцует он недостаточно ловко.

Через пару шагов, Инга всё поняла. Она взяла на себя управленье партнёром, повела молодого солдата и они закружились в стремительном танце.

Скоро оторопь Жени куда-то пропала. Парень немного освоился и внезапно заметил ещё одно обстоятельство. Во всём большом зале танцевали только они. Все остальные так и остались на прежних местах, словно пришитые.

Вальс скоро кончился, и Женя отвёл Ингу туда, где стояла её невзрачная мама. Парень откланялся, повернулся кругом и деревянным механическим шагом направился к Косте. На ходу боец снял фуражку и, согласно уставу, сунул под локоть левой руки.

Побледневший от большого волнения, он встал рядом с ребёнком и повернулся лицом к притихшему залу. Парень глянул туда, где оставил прекрасную гурию. Он с огорченьем увидел, что Инги там больше нет. Девушка вместе с низенькой матерью уже выходила из помещения в наружную дверь.

– Дядя Женя. – прошептал восторженно Костя: – Все офицеры смотрели на танец с удивительной злостью. Я даже подумал о том, что они прямо сейчас расстреляют тебя из своих пистолетов.– боец лишь печально вздохнул.

– Пойдёмте отсюда. – предложил неожиданно мальчик: – Больше тут не будет ничего интересного. – Женя согласно кивнул и повёл Костю домой.

По дороге назад, солдат вдруг заметил, что мальчик был прав. Почти все офицеры смотрели на него, как на врага и провожали хмурыми кровожадными взглядами.

– Если бы не было рядом сына замкомполка по снабжению, получил бы сейчас я по мордасам, по полной программе. – невесело раздумывал парень: – Может быть, ещё и не раз получу. – добавил он про себя. Женя отвёл ребёнка домой, сдал его температурящей матери и кружным путём вернулся в казарму.

Так Женя стал очередным «героем полка». Весь гарнизон говорил только о нём, и его «белом танце» с дочкой начштаба. Обсуждения сногсшибательной новости хватило почти на неделю.

На следующее утро, Инга внезапно уехала обратно в Москву. Больше они никогда не встречались. Всю свою жизнь, Женя вспоминал необычайно красивую восточную гурию.

Воспитание мужества

Дадацкий ходил перед коротеньким строем, словно взбешенный Наполеон перед рядами опозоренной гвардии. Он заложил руки за спину, чуть наклонился вперёд и мерил ногами площадку, как тигр, запертый в клетке. На фоне крепких стройных бойцов, небольшая и полная фигура полковника смотрелась довольно комично.

Заместитель полка по хозяйственной части был ростом в сто пятьдесят один сантиметр. Поэтому, он компенсировал свой недостаток так, как умел. Брал под своё руководство высоких солдат со всей воинской части. Благодаря этой слабости, во взводе управления оказались самые крупные парни полка.

Даже Женя, с его ростом «под метр девяносто», очутился на дальнем конце от начала шеренги. Он числился лишь вторым от конца. На правом фланге отряда стоял трехаршинный красавец-хохол по фамилии Чичкин. Несмотря на его габариты, все звали парня попросту, Коля.

– Заелись проклятые сволочи! – бушевал обозлённый полковник: – Животы распустили. У каждого хрен выпирает, как у медведя после спячки в берлоге.

Дело было всё в том, что сильное недовольство Соломона Дадацкого оказалось совершенно оправдано. Накануне, вся мотострелковая часть участвовала в ежегодных учениях.

Сначала всё шло хорошо. Бойцы дружно палили холостыми патронами в направлении условных врагов, так называемых, «синих». Нужно сказать, что с той стороны находились солдаты их же полка. Они так же лупили в белый свет, как в копеечку.

Вдруг, послышался оглушительный рёв очень мощных моторов. Залязгали железные траки. Из-за линий «противника» появились слегка устаревший средние танки. «Синие» тотчас прекратили стрельбу. Нырнули на дно окопов и бесследно исчезли.

Клубы чёрного дыма, вырвались из выхлопных труб дизелей и окутали корпуса из брони. Ревущие чудища осторожно перевалили через «свои» укрепления. Выбрались на ровное место и удивительно быстро помчались вперёд.

Огромные облака мелкой пыли, взметнулись из-под больших гусениц. Они повисли в утреннем воздухе и удушливым шлейфом потянулись за боевыми машинами.

Тридцатитонные монстры стремительно приближались к «зелёным». Летевший на Женю, танк «Т-54» подкатился к окопам на пятьдесят с чем-то метров. Затем, он остановился и неожиданно выстрелил.

Из ствола башенной пушки вылетел потрясающе длинный сгусток огня и белого дыма. Грохот взорвавшихся газов ударил в барабанные перепонки бойца. Шум оглушил и напугал первогодка, чуть ли не до смерти.

Не понимая, что делает, Женя схватил автомат. Выскочил из окопа на бруствер и бросился вглубь «своей обороны». Вместе с ним, мчались другие солдаты взвода управленья полка. Они в полном составе добежали до находящейся сзади траншеи. В едином порыве, прыгнули вниз и, словно мыши затаились на дне.

В двух километрах от, так называемого, «поля встречного боя» находился командный пункт командира полка. Так уж случилось, что в этот знаменательный день, в воинской части находился значительный чин из Москвы. Он приехал в глубинку с ежегодной инспекцией.

Как и положено большому начальству, он не бегал по полям с автоматом в руках. Генерал-лейтенант стоял в капонире, отлитом из прочного железобетона, и отважно смотрел в персональную стереотрубу. Он с большим интересом следил за ходом учений.

Во время атаки «синих» бойцов, военачальник повернул перископ. Посмотрел в окуляры и увидел момент выстрела танка. Следом за этим, двадцать три молодца выскочили из небольшого окопа, который должны были отстаивать от нападенья врага. Они повернулись спиной к нападавшим отрядам и, сломя голову, бросились в тыл обороны.

Дружное бегство целого взвода весьма потрясло офицера Генштаба. Он побагровел, словно свёкла, повернулся к своей внушительной свите и рявкнул, будто медведь, разбуженный в середине зимы: – Что за гвардейцы там драпают в поле?

Командир полка разом оценил обстановку и бодро ответил: – Взвод управления, товарищ генерал-лейтенант.

Как это ни странно, столь чёткий ответ немедля успокоил начальство. Он пробормотал презрительным тоном: – Кладовщики. Хорошо, что оружие в окопе не бросили… – повернул перископ чуть левее и продолжил своё наблюденье.

Столичный гость досмотрел представление до логической точки. В общем и целом, он остался доволен проведённым учением. Кроме того, ему очень понравилось то большое радушие, с которым его все встречали в мотопехотном полку.

Особенно пришлись по душе неплохая рыбалка, охота, а так же пышный банкет, завершивший столь важное дело. Он написал положительный отзыв и, увозя с собою икру, оленину и рыбу, благополучно вернулся в Москву.

У всех было хорошо на душе, кроме полковника Соломона Дадацкого – заместителя командира полка по снабжению. Ведь именно его подчинённые, повели себя, словно трусы. Мало того, что сами на весь полк опозорились, так и своего прямого начальника навечно ославили. Хорошо, что оружие взять не забыли, мерзавцы.

На следующее утро, Дадцкий построил «архаровцев». Прошёлся перед коротеньким строем и заорал на подчинённых, словно раненный вепрь: – Я научу вас настоящему мужеству! Вы у меня до самой смерти отучитесь сильно бояться.

Полковник побушевал ещё минут двадцать. Потом, очевидно, устал. Перевёл сорванное криком дыханье и отдал распоряжения, соответствующие сложившимся сейчас обстоятельствам.

Взвод управления построился в полном составе. Как всегда, Коля Чичкин стоял впереди. Он затянул походную песню. Все её подхватили и быстрым шагом двинулись в путь. Солдаты направились на полигон, находящийся в километре от КПП воинской части. Там им предстояло воспитать в своих душах воинский дух и большую отвагу.

Сначала, бойцам приказали надеть стальные тяжёлые каски и занять места в недавно отрытой канаве. Обладая внушительным опытом по данному делу, Женя придирчиво глянул в траншею.

Парень увидел, что глубина у окопа не достигала и метра. Значит, укрытие ещё не готово. Ну, а до «полного профиля» нужно ещё копать и копать. Однако, время на это им почему-то не дали.

Полковник Дадацкий приказал всем спрыгнуть в канаву. Глядя на солдат свысока, он прошёлся по рыхлому брустверу и приказал: – До моей команды, из траншеи никому не высовываться. Сейчас по вам будут стрелять боевыми патронами.

После таких ободряющих слов, служащие подразделения враз побледнели. Все упали ничком и растянулись, как камбалы на дне Чёрного моря. Каждый старался так распластаться, чтобы его части тела торчали наверх значительно меньше. Женя тоже рухнул на землю и попытался, как можно сильнее вжаться в неподатливый грунт.

Командир отошёл от окопа в сторонку. Через тридцать секунд, по их позиции ударили из автоматов «Калашникова». Затем застучал крупнокалиберный станковый пулемёт «ДШКМ», калибра 12.7 миллиметра.

Выпущенные им, кусочки свинца были размером с указательный палец руки. Они пронзительно взвизгивали над головой. Горячий металл выбивал из бруствера комья смёрзшейся глины. Те сыпались вниз и стучали по головам и спинам солдат, дрожащим от ужаса.

Часть пуль не достигала намеченной цели. Они рикошетировали от твёрдой земли и, немного замедлившись, продолжали свой путь. Двигаясь по настильной траектории, они перелетали через низенький бруствер. Попадали в траншею и с шумом впивались в противоположную стенку.

Так продолжалось не менее четверти часа, а может быть, и значительно больше. Парень лежал на дне мелкой канавы и ждал с замиранием сердца, когда же всё это закончится?

Едва стрельба прекратилась, как полковник поднял солдат, до половины засыпанных глиной. Он построил бойцов, потерявших свой бравый вид. Встал впереди и повёл их в другую часть полигона. Видимо, воспитание отваги и мужества, ещё не закончилось.

На другом конце полигона взвод кладовщиков прошёл ещё одно испытание. Отчаянно дрожащих бойцов, построили перед «Т-54» и прочитали короткую лекцию, о тактико-технических характеристиках бронемашины.

Проштрафившемуся отделению, объяснили, как себя нужно вести. «Воспитание мужества и ратного духа» немедля продолжилось. Солдат почти что пинками, загнали в очередную траншею. Новый окоп оказался чуть глубже, чем предыдущий.

Полученные инструкции отличались большой лаконичностью. Каждый боец должен был высунуться из небольшого укрытия и посмотреть, как к нему едет гора лязгающего боевого железа. Потом, встать таким хитрым образом, чтобы расположиться между траками танка и сесть на дно траншеи лицом к бронемашине.

Невозмутимый инструктор стоял в нескольких метрах и наблюдал за точностью исполненья приказа. Сержант спокойно следил, чтобы тридцати тонная стальная махина проехала над головою бойца, трясущегося от невыразимого страха.

Очередь кладовщиков двигалась достаточно быстро. Пришло ужасное время, и Женя занял место в окопе. Ему стало удивительно страшно. Руки и ноги мелко и противно дрожали. Они неудержимо тряслись, словно жухлые листья на стылом ветру.

Ревя мощным двигателем и плюясь чёрным дымом, танк неторопливо устремился вперёд. Однако, испуганный парень видел совершенно другое. Ему показалось, что бронемашина летела с потрясающей скоростью.

Помня команды сержанта, боец разместился по оси движения железного монстра. Он опустился на дно, сжался в плотный комок и прикрыл голову дрожащими от страха руками.

Над передней стенкой окопа нависла клинообразная часть серого днища. Широкие траки залязгали, над самой макушкой. Неукреплённые стенки канавы начали вдруг проседать.

Парню живо представилось, что глина не выдержит веса массивного танка и осыплется вниз. Его погребёт под комьями почвы. К счастью этого с бойцом не случилось. Стальная махина прогрохотала над головой и ушла куда-то за спину.