Сухим из морской воды. Месть Афганца. Книга 1

Глава VI. Дядя Макс

Уже битых два часа Алексей провел у родного дяди в квартире, пытаясь понять, что задумал старый клоун на этот раз. Максим Ливович Бельмов и вправду многие годы проработал коверным клоуном в Советском цирке. Где он только не был, объездил весь бывший Союз, всю Восточную Европу, только вот в Штатах не был, побаивался летать через океан. Жил он в последние годы один, и, по-честному сказать, скромно доживал свой бурный век полный авантюризма, романтики, любовных приключений и даже мужества.

Алексей всегда с почтением и восторгом относился к своему родному дяде, который был немного старше умершего отца. Он считал его лучшим артистом всех цирков в мире, тем паче, что дядя был в юности акробатом и выделывал такие головокружительные трюки, что не сможет иной каскадер или жонглер. Он был кумиром для Алексея, таким и остался до сих пор.

Кот уже вылез из-под дивана, с удовольствием обнюхивал нового родственника и смотрел в его серо-голубые с поволокой, глаза.

– Что смотришь? Синяя бестия звериного царства! Я из тебя сделаю дрессированного циркового тигра! Усек? – рассмеялся дед Макс, поглаживая голову и спину молодого кота.

Кот довольно урчал и пробовал когтями, новый для него золотисто-зеленый диван с белыми розочками.

– Марис! Нельзя когтями! Попортишь ведь обивку дядьке! – строго сказал Алексей. – Смотри, будешь спать на балконе или под балконом.

– Пусть портит, дивану тридцать лет, пора уже порвать его на мелкие части, да Маврик? – Дед продолжил гладить и чесать кота, но уже по подбородку и белоснежному жабо.

– Балуешь ты его, дядя. Так что за дело, а то ведь ехать мне пора…

– На что поедешь-то? А? – Макс серьезно взглянул на племянника.

– Да, деньги нужны, опустил голову Алексей…

Дед встал с дивана, надел на нос старые очки и подошел к окну. Всматриваясь в темное небо, он простоял так несколько минут. Потом вернулся и присел рядом с котом.

– Вот ведь какое дело, Алеша. Мы с Марикусом знакомы всего-то пару часов, а я привык уже к нему.

– Да и кот, я смотрю, в тебе души уже не чает, – улыбнулся Алексей.

– Сегодня я тебя не отпущу, небо хмурится, лететь нельзя. Да и нет денег у меня таких, чтобы на самолет тебе дать. Нет их. А у тебя есть?

– Что же делать, вот засада!

– А вот завтра, возможно, и будут. Но в любом случае лучше ехать на поезде. Самолет опасная штука, не долетишь, как дурак в море долбанешься…

– Мне срочно нужно уехать, дядя! Желательно прямо сейчас. Это вопрос жизни или… Одному парнишке угрожает реальная опасность. Живет он далеко, в городке на Черном море.

– Леха, ты горячку то не пори! Я тебя знаю, отчаянный десантник. Когда ты еще пацаном был я отцу твоему, Борису, так и сказал, мол, сын твой в бой рвется, не к добру это. Даже советовал, чтобы он тебя в бокс отдал, чтобы тебе там чего-нибудь сломали.

– Я и так в бокс ходил, только этого никто не знал.

– Батюшки! И что, нос тебе там сломали?..

– Нет, как-то у них не получилось, – хитро улыбнулся Алексей.

– Ладно, рассказывай, что там у тебя за парень, будем думать. Но сразу говорю, отъезд только с утра! И не спорь со мной! Разве в Афгане вы на ночь глядя улетали на ваши операции? Нет, то-то и оно! Все важные дела делаются утром…

– Это мой крестник. Его отец был старшиной в Афганистане, несколько раз мы с ним вместе ходили на войну… Потом он подорвался на пехотной мине, ногу по колено ему ампутировали. Дали орден и комиссовали. Четыре года назад он помер, пил, конечно. Парень остался в квартире один.

– Ну, бывает, подружку пусть заведет, – брызнул дед.

– Мал еще до этой темы… Стреляли в него из пистолета на морском пляже. Хотели убить.

– Стреляли? Как так?..

– Да… Но он что-то скрывает. Я не стал допытывать, по телефону не надо.

– Э-ка?.. А может, и соврал парень? Соскучился по тебе вот и придумал! Чтобы ты, крестный, в гости к нему приехал…

– Не исключено, конечно… – задумался Алексей, – в любом случае, я обещал приехать…

– Завтра поедешь! Я ведь не олигарх, чтобы билеты тебе на самолеты покупать. В детском саду сейчас по ночам иногда дежурю. Понял?

– Понял! Как не понять, дядя…

– Пенсия у меня семь тысяч и в садике сторожем подрабатываю по ночам сутки через двое, тоже семь, всего четырнадцать, я теперь как олигарх, как Абрымович…

– Не разгуляешься…

– Борис, когда предчувствовал, что его это… В общем он наказывал мне, чтобы я за отца тебе был.

– Что ты сказал? Что это?.. Он же тогда простыл и умер.

– Нам так и сказали… мол, плохо на улице стало, как будто запущенное воспаление легких. Мы с твоей матерью приехали за телом в военный госпиталь. А нам с порога и говорят, так и так, уже кремировали отца, моего дорогого брата. Но он здоров был, як бык! Сидел за этюдником и писал канал с кораблями. Картину писал… В Подмосковье.

– Где, где именно в Подмосковье?.. – произнес Алексей и побледнел.

– Где-то в Пикше, там еще корабли ходят. А, что же я говорю, старый дурак! У канала имени Москвы он сидел и писал корабли. Прямо у станции Пикша, он там часто бывал…

Алексей замолчал, уставившись в старинный узор на обивке дивана. Этот узор напоминал красную свастику, хотя на самом деле, являлся древним славянским языческим орнаментом. Новая, странная информация о смерти отца буквально раздавила его мозг. Он нарисовал себе пять, десять картин произошедшего… Мысли остановились, как вкопанные.

– Что с тобой? – громко спросил его Макс.

– Ничего, нужно будет разобраться с этим делом. Может, папку убили?

– Христос с тобой! Забудь! Помолись о его душе и все…

– Чай пить будем? – спросил в пространство, Алексей.

– Вот это дело! У меня и пряники есть… Старые, правда.

– Пряники… Пряники, что это? А, черт!

– Успокойся, давай все вопросы решать утром, – взмолился Макс.

– Что изменится утром? – мрачно спросил Алексей.

– Утром ко мне придут два китайца! Вот так, понял?

– Китайцы, ты что опять в клоуны подался? Разыгрываешь меня? – рассмеялся Бельмов младший и посмотрел на ручные часы.

– Еще чего! Я тут, вчерась, выходил на Арбат прогуляться и носил несколько этюдов твоего отца, ну, чтобы продать…

– Правильно, сколько можно картинам пылиться по углам… Что дальше, врешь поди?

– Я и вру? Незачем мне врать… Так вот, два китайца, мужики видно по рожам богатые, захотели посмотреть и другие картины! Долго этюдики Бориса в руках вертели. Я возьми, да и ляпни, что дома есть и большие картины моего покойного брата…

– Во сколько придут? – насторожился Алексей.

– В любом случае я хотел звонить тебе, но телефон твой потерял…

– Вот значит, как мы с Мореманычем к тебе вовремя зашли?

– В десять утра сказали уже придут, ха, ускоглазики! Сразу с деньгами! – расплылся в улыбке старый клоун.

– Ладно, значит, покупателей на картины нашел? Ну, хитер, дядя! Пошли чай с пряниками пить…

Пряники те оказались каменными, к тому же подозрительно исцарапанные чьими-то зубками, пришлось выбросить. Дядя ругался, но потом его глаза заискрились от тайного замысла.

Глава VII. Гала

После чистого чаепития Алексей не мог найти себе места. Все рвался куда-то. Вышел на улицу пройтись по старой любимой Москве. Прошел до Арбата, зачем-то зашел в неприметное кафе со странным названием «Черноморочка» с большими витринными окнами, присел за столик, смотрел в окно, потом догадался, что просто отслеживает поляну, не идет ли за ним хвост. Он готов был разобраться с любым шпиком, но нет, все тихо, шпионов не видно. Мимо него прошла высокая черноволосая брюнетка, интересная женщина, то ли венгерка, то ли румынка, вся увешанная амулетами и бусами. Она заказала себе пирожное и черный кофе. Каких только людей не встретишь на Старом Арбате. Женщина очень красивая, но закрытая, знакомиться или флиртовать с такой не станешь, может, колдунья, ведунья? И вдруг она поманила его к себе ладонью с тонкими пальцами. Бельмов словно кролик подчинился и подошел.

– Присаживайтесь, молодой человек…

– Спасибо, если вы меня, конечно…

– Вас, вас, красавчик, тут мало найдешь кого…

Бельмов присел рядом. Он не мог отвести взгляда от красивых больших карих глаз, от алых губ и правильного тонкого носа. Цыганка, словно инопланетянка, смотрела на него, неприступная и величавая, как горная страна.

Через минуты три он открыл рот и произнес:

– Вы из Пакистана? Может, Индии? Я видел что-то подобное, чудесное в Кабуле. Такая интересная вы дама… Ой, простите, что я несу, несусветное…

– Я знаю, что вы видели в Афганистане. Знаю, что тебе нравятся брюнетки, но я позвала тебя не для банального флирта. Я дама червей, сердец, молодой человек. На ты?..

– Я что, в этой, в сказке… Для взрослых?.. Конечно, без проблем…

– Мужчиной я пока не могу тебя назвать. Пока что жизнь не испытала тебя как следует… Не тряхнула, не вытрясла дурь из головы…

– Меня?.. Что вы про меня вообще… – рассмеялся Бельмов.

– Я из Индии. Я астролог и немножечко ведьма, ведующая…

– Вы молодая женщина лет тридцати и что вы можете знать про меня? Я думал жизнь уже потрепала меня? Смешно просто. Пойду, пожалуй…

– Меня зовут Гала. Дай мне свою руку, – произнесла она тихо, и его правая ладонь оказалась в руках красивой ведьмы.

Она незаметно достала из помятой черной кожаной сумочки кривой козлиный рог, похожий больше на кинжал, и довольно больно принялась водить его острым концом по ладони Бельмова. Алексей вскрикнул от случайной боли. Она любя посмотрела в его глаза и тотчас убрала рог в свою сумку. На ладони осталась капелька крови. Потом она достала рог поменьше, окунула его острый край в каплю крови в ладони и протянула его Бельмову. Боль прошла.

– Что это? – спросил Алексей.

– Возьми себе! Афган! Тебя так зовут. Возьми этот рог маленького единорога…

– Меня Алексеем зовут…

– Афган, так зовут тебя и враги и друзья… У тебя на лбу написано. Самый опасный враг твой хочет вырезать тебя как бельмо в глазу…

– Мне нужно идти, оставьте рог единорога себе, рог маленького козленка…

– Послушай меня Афган, ровно пять минут. Путешествие к древнему морю таит для тебя очень много опасностей. Но цель твоя благородна, поэтому я здесь, с тобой, мальчик…

– Я мальчик, ха, ну тогда ты девочка… Как ты…

– Не заигрывай с незнакомыми женщинами, это опасно. По духу ты еще мальчик.

– Знаю, что опасно, поэтому и тороплюсь.

– Если растеряешься, испугаешься – погибнешь. Я сделала все, что от меня зависело. Капля крови твоей теперь у Отца зверей и их Бога – Священного Единорога. А этот маленький рог теперь твой, носи с собой, не бросай его, понял меня?

– Понял, Гала, перед гадами и сволочами я никогда не склонял голову и не боялся. Много чести… Порву на мелкие ломтики и морским крабам скормлю! А рог отличный, благодарствую, если подарок…

– Сейчас у тебя сердце старика, – прошептала она и отпила большой глоток кофе. – И вот почему…

– Старика? Ну это уже перебор, уважаемая…

– Ты незаслуженно был осужден и сидел в каменном мешке. Устал, расстроен, был одинок. Сам виноват. Забудь, этого больше нет, оставь все прошлом. Верни себе сердце молодого льва. Посмотри в мои глаза.

– Ого, ну ты, вернее, вы, даете… Я теперь думаю, что ты постарше меня будешь, лет тридцать пять, наверное, тебе… – рассмеялся Бельмов.

– Ты не знаешь судьбу своего отца, вернее, причину его смерти. Это тяготит тебя. Так вот, Афган, он был убит тем же человеком, что хочет разобраться с тобой. Но с ним потом, вначале ты решишь задачи в Черноморске. Не зевай, не связывайся с полицией, будь невидим.

– Ну, это я могу. Сколько же тебе, подруга?

– Сто пятьдесят, понял? – усмехнулась колдунья и проглотила с наслаждением пирожное. – Прощай, Алеша, рог не теряй, он спасет и тебя, и мальчишку. Чуть не забыла, в дорогу тебя проводит старый шут…

– Шут? Откуда ты все знаешь? Кто же этот шут…, – прошептал Алексей и моментально осмотрел пустое кафе.

Красивая колдунья исчезла, словно и не было ее здесь. В левой руке лейтенанта лежал настоящий рифленый тяжелый закрученный рог маленького единорога, невиданного и сказочного, то ли горного козла, то ли коня из легенды. Значит, она была здесь, даже кофе недопила. В его правой ладони запеклась горячая алая кровь.

Бельмов поспешил домой, Макс и кот дремали на диване, словно эти существа, эти люди-звери знали друг друга многие годы. Они были одно целое и неразделимое во Вселенной.

– А, пришел, бродяга, бродишь до ночи?

– Как до ночи, я на полчасика выходил…

– Тебя почти четыре часа не было. Я пиццу испек, ждали тебя, ждали и уснули с Марксом.

– Пиццу? Ну ты мастер. Откуда такие навыки, дядя?

– Я же в Италии полгода гастроли давал. Так вот там моя итальянка, ах, какая женщина – девочка, гимнастка… Я жениться хотел, но она не захотела выходить за нищего советского клоуна. Черт, надо было мне с ней остаться. Дурак я был… Она меня и научила пиццу делать. Пошли чай пить! А вот и пицца красавица! Пока тебя не было, Марс двух маленьких крысят изловить посмел и отправил в нирвану. Маладэц, слющай!

– Пицца шикарная, я в шоке от вас, пацаны…

– Мы сами в шоке! Асса!

Ночью Бельмову младшему снились ужасы. Повторяющийся квест, в котором он дрался, боролся, стрелялся с незнакомыми ему людьми. Один раз приснилась голая колдунья, кружившаяся в индийском танце. Ее танец напоминал движения какой-то свободной птицы, большой морской чайки, пожалуй. Это было очень странно, дико и познавательно, словно мозг его рисовал картины грядущих приключений и сражений. Под утро его топил в море высокий смуглый человек по кличке то ли «Кольт Испанец», то ли «Черный Итальяшка». Кто победил и остался в живых сон не показал. Шута пока нигде не было. В финале сна с Бельмовым расправился на дуэли седой генерал. Алексей упал в лужу собственной крови и подумал, что все для него закончилось.

Он ошибался, солнце уже поднялось. Начался новый день. Ни тревоги, ни тяжести, ни капли сомнения, только жажда моря. Алексей умылся ледяной водой, отжался от пола в быстром темпе тридцать раз. Дядя спал, кот бродил по квартире, думая о своем новом месте жительства.

Глава VIII. Вход в Афганский лабиринт

В девять утра Алексей вышел на улицу и стал дежурить у подъезда, посматривая, появятся ли китайцы. Действительно, примерно в одиннадцать пришли четыре гражданина Китайской республики. Двое мужчин и с ними две женщины, сомнений не было, это настоящие китайцы, не жулики или переодетые бандиты.

Люди прошли мимо Бельмова и, не торопясь, поднялись на третий этаж. Алексей неслышно следовал позади четверки. Один из гостей позвонил в дверь Макса. Дверь открылась, люди смеясь и приветствуя хозяина квартиры прошли внутрь. Подождав три минуты, Алексей открыл дверь своим ключом и прошел во внутрь.

– О, Алеша! Вот, пока ты гулял, гости пришли! Знакомьтесь, это сын моего брата. Да, кстати, наследник всех этих картин.

– Оцинь приятно… Ми хотеть посмотреть картини…

– Конечно, я покажу всё, и картины на холстах и рисунки на бумаге.

– Прикрассно! Ми рады…

– Чай будете, зеленый? – спросил дядя Макс.

– Дя, будим… Ми будим покупать живопись! Торг уместинь?

– Да, конечно, еще как, уместен, – улыбнулся Алексей.

Расставили картины вдоль стен на диване. Кот тоже с удовольствием изучал гостей и порой поглядывал на картины. Было видно, что он хочет контролировать ситуацию, словно сторожевой пес. Прошло два часа, китайцы отобрали десять картин среднего размера маслом по холсту и примерно двадцать рисунков акварелью и гуашью. Картины были разнообразные по сюжету, в основном покупатели ориентировались на сохранность и внешний вид полотен и бумаги.

– Ми готови платить по сто долларь за каждую картину на холсти, это очень хороши деньги, господа.

– Чего, ха, вот клоуны. Какие нахрен сто долларов? – зло рассмеялся Бельмов.

– Спокойнее, Алеша, ну что ты, – удрученно сказал Макс.

– Какие сто доллар? Это картины моего отца, известного Советского художника.

– Ми понимать, ми давать сто доллар…

– Алле, мы вам ча, папуасы? Ниче не перепутали? Руки в ноги и шуруйте в Китай, дверь открыта…

– Спокойней, Алексей, надо мягче с людьми.

– Куда уж мягче…

– Сколько же попросим? – шепотом сказал Макс.

– Пять сотен за каждую картину.

– Что ты, не возьмут… Давай по двести… – прошептал старик.

– Ладно… Итак, господа, дорогие покупатели. Одна картина стоит, две…, триста долларов. Вы выбрали семь картин, так что две тысячи и еще сто доллар…

– У нас нет две тысячи…– удрученно ответил старший из гостей.

– Я вас понял. Пять картин выходит на полторы тысячи. А вот эту большую картину в стиле постимпрессионистов, я вам подарю, – дружески уточнил Алексей.

– Секундочку! – воскликнул Макс и выбежал из комнаты.

Через три минуты в комнату ворвался непостижимый лев с желтой нечесаной гривой, хвостом лемура и лицом клоуна. Он перекувыркнулся на полу, подобный старому ленивцу, сделал неполный шпагат, крякнул, а потом достал из кармана огромного пиджака водяной револьвер и принялся брызгать в обезумевшего от страха кота водяными брызгами. Цирк Алле! Вас приветствует коверный шут дядюшка Максимилиан Первый и его кот Мордюк!

– Ладни! Ми согласны, это очень хорошая цена. Я помню вас! Когда я биль в Италия, совсем я маленький мальчик! Цирк и клоун!.. Уря! Я вас знаю! – воскликнул самый старый из мужчин и расплакался.

– Вы узнали меня? – Дядюшка сорвал с себя гриву льва и прослезился. – Я выступал тогда в одном представлении с Олегом Поповым. Но потом Олег вынужден был уехать в Германию. Гнусная история, его заставили покинуть СССР.

– Цена очень устраивать, хорошо! Спасиба вамь.

– Вот и ладушки… Наличные? – оживился Алексей.

– Канечна, вот, пересчитайте… – улыбнулся китаец.

– Все верно, банкноты настоящие. Сейчас я перевяжу картины бечевкой, чтобы вам было удобней их нести.

Вскоре китайские покупатели раскланялись и в спешке ушли.

Макс светился от удачной сделки. Бельмов взял тысячу долларов, пятьсот отдал Дяде. Посидели немного, выпили чаю.

– Продешевили, как думаешь? – с улыбкой спросил Макс.

– Конечно, каждая из картин стоит по штуке баксов, но кто купит? Никто, времена такие. Так что, Макс, за успешную сделку.

– Ты прав, теперь заживем. Может, вина попьем, у меня есть…

– Нет, мне надо на самолет. Когда вернусь…

– А если они опять придут? – спросил дядя и приласкал моющегося кота.

– Без меня никого не пускай и лучше не открывай. Жуликов и бандитов много, ты уже не мальчик.

– Ты забыл, Алеша, я мастер спорта СССР по боксу.

– Ну, одного уложишь, а дальше… Не пускай никого.

– Ладно. Уже прислушался к опыту офицера. Хотя чего ты опасаешься?

– Да, тут такая неприятная история. Один лох хотел меня зарезать, три недели назад. Предполагаю ноги растут из одной конторы. По телеку прошла информация.

– Вот влип?

– Ерунда, я его успокоил. Те люди предложили мне поработать у них, я в отказ. Точнее, один… Если кто-то будет спрашивать, мы с тобой не родственники. Меньше знают, крепче спят.

– Подожди, а кто же стрелял в пацана? Тоже получается конторские?

– Бред, конечно, но не исключено, что они как-то связаны. Я знаю, что есть у них, кому жить спокойно и честно слишком скучно, вот и маются, суки.

– А кто же? – не унимался дядя.

– Стреляли водолазы, боевые пловцы. Прострелили парню ногу, отобрали ножик, что я ему подарил. Ничего больше не знаю… Порву на пионерские галстуки…

– Давай я с тобой? Помогу, Леха…

– Ты что, кота моего береги и себя! Лев!

– Ну хоть до вокзала?

– Я в аэропорт. Правда, без парашюта уже отвык, но ничего.

– Эх, опасно все это, черт побери, но чертовски бодрит! – нервно засмеялся дед.

– Не опасней, чем на шпагат садиться в твои-то годы. Напужал ты китайцев. Шут ты мой дорогой, вот про кого мне колдунья вчера наговорила. Это же надо, откуда она все это…?

– Колдунья?.. – Макс усиленно начал расчесывать свой лоб.

– Женщина, красивая, необычная, высокая, спелая, как колдунья. Черноволосая, статная, мудрая. Смотри, что она мне подарила…

Алексей нежно достал из кармана брюк предмет, завернутый в ветошь.

– Мать моя, это же Рог Единорога! Страшная сила…

– Сила! Вот с ним и поеду. Чего же мне теперь бояться? – улыбнулся Алексей.

– Я слышал о таком, но никогда не видел. Надень его на грудь.

– Да как я его надену, веревочки-то нет…

– А это что?

Алексей открыл рот от удивления, у рога действительно появилась очень крепкая витая красно-бурая крепкая стропа. Он быстро надел его через шею, еще раз осмотрел и спрятал под рубашку.

– Пора. Присядем на дорожку. Вот и табурет пригодился.

– А, так это, я лампочку в коридоре менял. Посиди. Не прощаемся, хулиган! Храни тебя Господь, – прослезился старый Макс и открыл входную дверь.

Алексей шел по Москве быстро, ни в чьи лица не смотрел, несколько раз делал обманные повороты и ложные круги. Хвоста за ним не было. Одиночное плаванье началось. Как приятно, что ты один, и уже опытный мужик, отправился далеко по очень важному заданию сломать невидимых пока врагов и спасти своего. Это разогревает кровь и хорошо остужает мозг. Все пучком, все как там. В метро народу немного, почти пустынно. Он прыгнул в поезд и помчался к Савеловскому вокзалу. Лет двадцать не летал на самолетах. Даже забавно. По пути забежал в какой-то банк и обменял часть долларовых бумажек на рубли. Потом подумал и обменял в соседнем банке остальные. С рублями спокойней, меньше вопросов, откуда у бывшего зека доллары.

Два года тому назад.

Ночь, Москва. Лето 2012 года. Звонок в однокомнатную квартиру на девятом этаже панельной девятиэтажки.

– Кто там? Я никого не жду! Вот уже двадцать лет!

– Откройте, товарищ Перевалов, это ваши друзья…

– Друзья? Ха, сейчас, друзья, где мой духовский нож. Он любит яйца ночных друзей.

– Мы из «Ордена Ветеранов» Афгана! Пришли к вам не с пустыми руками!

– Пошли к чертям с вашим Орденом! Буру бача! Нет больше никаких Орденов ветеранов, нас мало осталось, только жадные генералы. Показуха, сволочи…

– Гвардии майор, неужели вы трусите увидеть незваных гостей? У меня несколько вопросов к вам и помощь…

– Убирайтесь, ублюдки.

– Ну как знаете, Константин… Покойной вам ночи. Кстати, а ваша жена и дочери уже дома?..

– Что ты там вякнул? Убью, сука!

– Я имел ввиду, что на вас плюнуло государство и растерло, как старое военное дерьмо. Хоть вы и гвардии майор! Мы вам поможем получить нормальную трехкомнатную квартиру… В хорошем и чистом районе столицы, или в Питере, если будет такое пожелание, может, на Волге, там такие закаты, глаз не оторвешь. Вы слышите, товарищ майор?

– Стойте, занятные вы черти, я все же открою. Я никогда не слыл трусом, и нынче ничего не изменилось.

Грузный майор в десантной майке-тельняшке отрывается от бутылки «Командирской» водки и бодрясь встает из-за стола в маленькой кухне. Он проходит в коридор, отдергивает щеколду и резко открывает дверь. В его левой кисти поблескивает лезвие кривого мусульманского ножа.

– Здравствуйте, товарищ гвардии майор. Ого, ножичек у вас опасный, уберите, а то ненароком поцарапаетесь.

– Не боись, я им сыр нарезаю, это память. Духи подарили. Я ведь старый гуманист. Что встали в дверях? Проходите, у вас пара минут. Как нашли меня? С кем имею честь?

– Я генерал Коробейник! Мой помощник, впрочем, он побудет за дверью. Разговор у нас будет интимный, свойский. Я ведь тоже там был…

– Ишь-ты, генерал! Не знал такого! Во всяком случае там, за речкой. По штабам поди сидел?

– Контрразведка! В Афганистане я был в звании капитана, потом майор особого отдела дивизии, далее – особый отдел «40-ой Армии».

– Контрик, значит, особист, ха-ха, ну и встреча? Шикарно я жить стал, генералы в гости по ночам захаживают. Что хотел, душу мою, бессмертную? Мало вам, что каждый шаг армии контролировали? Подмяли под себя всю страну и просрали! А мы крайние, плохо и неправильно воевали? А кто приказал Дауда замочить, потом Амина ту да же, а? Дядька седой, да лысый! Что ты бродишь по ночам, я не чекист, и не был им никогда…

– Ну это вы перечитали графа Льва Николаевича Толстого. Не нужна мне ваша душа…

– Давненько не читал, – заржал майор и бросил нож в дверной косяк. Ножик с мягкостью вошел в тело сосны и задрожал, войдя в древесину на несколько сантиметров.

– Лихо, не разучились еще? – побледнел генерал.

– А, пустое… Наши навыки больше не нужны. Нас использовали, как резинку…

– Вот, майор, «Орден Красной Звезды». Взгляните, подполковник! Тот самый ваш орден, что вы подарили родителям вашего погибшего солдата. Они и подсказали, где можно найти вас. Где вы обитаете. Он им не нужен, я обещал вернуть, а они потребовали вам отдать. Люди старые, в рай собрались. Что им теперь надо, сына у них забрали, орден вручили, и то не сына, а его командира. Все забрали у стариков…

– Да, а ты, генерал, переживаешь? Суки, и война та была по затеям сучьим. Твари из Политбюро укокошили пацанов. Но я был честным комбатом, я многих своих сберег. А тут падла, снайпер. Но я его потом достал, уши ему отрезал и отпустил. Не знаю, жив ли. Смотри, говорю, как ты пацанов положил в гроб, сука…

– Вы очень гуманный человек, подполковник… – оскалился гость.

– Что-то вы путаете, генерал, я как был, так и остался, майор! А-а, так значит, вы пытали стариков? Черную метку принесли мне?

– Не путаю, вы можете уже завтра примерить погоны даже полковника. Я документы оформлю своей властью. Вы заслужили. У меня к вам незатейливый вопрос, надеюсь, к вам такие меры применять не придется? Шутка, Валерий Иванович Перевалов.

– Купить хотите? Не нужны мне ваши подачки! Я так и знал, в этой стране все стало продаваться… Но честь! Честь не продашь! Ублюдки! Где СССР! Это такие как вы продали нашу страну… Вы хуже душманов…

Майор долго рассматривает старый орден, наливает себе стопку водки, плачет, выпивает ее. Снова тупо смотрит на орден, потом отвинчивает гайку и прикручивает «Красную Звезду» на только что постиранный тельник.

– Садись и пей, капитан… Ты же капитан? Какой ты на хрен генерал, если я в миг полковником стал? Ха…

– Комбат, к делу, ночь, люди отдыхают, и я не железный.

– Выкладывай, деловой… Узнаю ваш стиль, даже имя и отчество свои не назвал. Тошно!

– Вы были на Панджшере во время своей командировки в Афганистане. Облазили с вашими бравыми парашютистами все хребты и знаете все пещеры почти наизусть. Что искали, нашли? Меня интересует древнее золото, раскопки были, где?..

– Я все забыл. Командировка? Два года под пулями и с водкой во фляге? Это была не командировка, дядя, бойня и ожесточенное сопротивление духов. Сколько ребят за зря положили! Чего же вам еще нужно? Фото на память, а?

– Нет, не фото. Комбат Перевалов, проснитесь! Карта, или хотя бы схема расположения схронов с духовскими камешками и золотом Александра Македонского!

– Камешками? Такого добра тоже много было, так мы это все подчистую сдавали вашему брату в особый отдел. Протокол, сдал, принял. Как в кино…

– Конкретней, где и когда?

– Мы туды нос свой армейский не совали, себе дороже. Кому охота под расстрел. Золотишко было, украшения старинные. Копи Царя Соломона! – заржал пьяный в доску майор.

– Значит, у вас нет карт? Не скажете? Не хотите, зачем вам-то те карты?..

– Ты что, помешан на сокровищах? Давай сыграем в игральные, с девочками, – хмыкнул Перевалов и снова налил себе водки. Зацепил вилкой половику соленого огурца, положил в рот и захрустел. Прожевал горбушку черствого хлеба.

– У меня приказ! Найти и доставить, я на службе, в отличие от вас. А хотите, вместе в Афганистан поедем и на месте посмотрим?

– Не, не смогу, останусь и сдохну там…

– Ладно. Вот взгляните тогда на мою карту. Это Панджшер, узнали? Возьмите карандаш, пометьте, где вы заходили в пещеры. Здесь, здесь или вот тут тоже?..

– Ха-ха! Хрен вам! Ишь чего захотели? Паразиты, вспомнили про камешки, побрякушки золотые? Ничего не найдете! Ни маленького изумруда, ни сапфира! Ни одной серебряной монетки! Даже оловянного бубенчика от сбруи для ослика! Вот вам! Кукиш с маслом! А лучше с хреном, чтобы шея не потела. У своих спроси, генерал, они больше знают… Все карты в вашей конторке, мы нищие! Откуда у меня ваши гребаные карты?

Майор Перевалов заржал пьяным смехом и выставил в лицо генерала огромный кулак с фигой.

– Паяц! Прекратить! Жрать водку! Мрась… – заорал Коробейник.

– Все останется в горах! Только суньтесь туда, с вами расправятся, как с дикими свиньями… Ек бакшиш, генерал! Ха-ха! Это истина! Там теперь другие люди, еще жестче, чем те душманы были. Не завидую я вам. Брось, генерал, давай выпьем за погибших…

– Мы найдем, майор, не сомневайтесь! Но уже без вас! Мы возьмем свое…

– Так, генерал! О, водка кончилась. Достал ты меня, можешь выпьешь коньяку, а то уже проваливай к чертям! Я сегодня друзей вспоминаю. Вот дурашка, ночью пришел ко мне за сокровищами, старому и больному дураку с одним глазом. Ну и дурак, еще и обзываешься, гнида!

Генерал проглотил слюну, притих. Мягко сделал один шаг назад и резко достал пистолет с глушителем из глубокого нагрудного кармана пиджака.

– Встать, майор, вставайте, мне надоело на вас смотреть! Идите к… К вашему сейфу или шкафу ползите, давайте все бумаги, что у вас сохранилось! Посмотрим, что у вас есть. Ина-ч-че! – генерал начал заикаться.

– Что иначе, подонок? Может, в рукопашную со мной решил? Давай, пыль…

Майор тяжело встает и бросается на генерала. Путь Перевалову преграждает второй человек, стоявший все это время за дверью и появившийся словно тень. Он целится кастетом в горло майору, но промахивается, ведь майор уклоняется вниз и в сторону. Майор Перевалов кулаком левой руки наносит удар в солнечное сплетение незнакомцу. Кастет падает на пол и со звоном летит под тумбу, где затихает. Подручный генерала падает на лестничной площадке перед дверью квартиры и больно ударяется затылком.

Майор рычит, словно разбуженный медведь, он захватывает генерала за шею и бьет коленом в пах, тот с визгом оседает на половую плитку.

– Молчи, гад, десант работает! – шепчет Перевалов.

– Помоги… Мне! Черный ан…

Генерал стонет от боли, отползает, судорожно ищет что-то правой рукой и вдруг выхватывает из-под мышки маленький пистолет, скорее всего это «Вальтер». Он стреляет пять или шесть раз. Три пули попадают Перевалову в спину. Майор пытается найти свой нож, раненым зверем ломая все на пути, корчась от боли, он возвращается в свою квартиру, на кухне хватает тот самый трофейный нож.

Генерал с огромным трудом поднимается с линолеума и сильно сутулясь устремляется к лифтовой площадке, за ним. Словно раненная горилла бежит комбат с кривым ножом в руке. Еще два рывка и он почти настигает старика Коробейника. Его нож крошит оштукатуренные стены. Комбат ничего не видит, он машет ножом, еще не понимая, что это предсмертные конвульсии организма. Генерал уворачивается, получая легкие порезы на руках. Тщетно пытаясь вызвать лифт, он перезаряжает маленький пистолет и снова стреляет три раза.