Сказителем и скальдом

Слова звёзд

 
Виднеются первые звезды,
 чисты,
 первозданны,
Ещё до рассвета им, ясным, сиять и сиять.
Какие же нам наблюдающим вы открываете тайны,
Хранители мудрости давней всего и всея?
 
 
Вы знаете всё, что поймет человечество позже,
И, если мерцаете истинно через года,
То можете сделать, чтоб осень казалась похожей
На осени детства, какими их видел тогда?
 
 
Там чувствовал листьев желтеющих многоголосье,
И можно мелодии было в глаза заглянуть,
Понять неразборчивый шепот озимых колосьев,
Когда вечера обретают ночей глубину.
 
 
И, вспомнив, я понял, что мир до сих пор чудотворен,
Иначе все звёзды не более, чем фонари,
А, если бывают немеркнущей радости воры,
То только отчаянье и сожаленье внутри…
 

«Неужели приблизилось лето…»

 
Неужели приблизилось лето
Светлой радости и доброты?
Мне сегодня сказали об этом
Новым запахом травы, цветы.
Неужели дождались, дожились —
По земле разошлась благодать,
И бежит у дышащих по жилам,
Неумеющих учит летать…
 
 
Позабывших о чувствах крылатых
Навестит скоро память о них,
Положивший мечи, снявший латы,
Человек будет страшно раним.
Он не сможет уже уклониться
От любви, бьющей молотом в грудь.
Он без шлема увидит те лица,
Что с порога не гонят, а ждут.
Вместо жадных двуногих и диких,
Рвущих кожу друг с друга во льду, —
Только лето, где солнечно, тихо,
И Земля с Небесами в ладу…
 

«Распогодилось к праздникам майским…»

 
Распогодилось к праздникам майским,
Люди, радуйтесь, жгите все маски —
Столько выпало жизни, тепла,
 
 
Напитавших природу собою,
Чувства, мысли, стремленья – любовью.
Им за это и честь, и хвала.
 
 
Даже Леший весну во всём видит,
И к нему на свидание выйдет
В ранний вечер Яга из избы.
 
 
Душ земных созреванье ускорив,
Мир, людского напившийся горя,
Жаждет радости нашей испить…
 

У новых истоков

 
Друиды в туманах под пологом ночи
По углям читают посланье костра,
И полозом дышит во мне позвоночник,
И кожей спадает с деревьев кора.
 
 
Вздымаются почвы просторные перси,
Восходит тепло из ущелий-ноздрей.
Сильны голоса в заклинании-песне:
Тона стали ниже, а ритмы – быстрей.
Из мглы багровеют глаза, словно грани
Камней-драгоценностей недр земных,
Вот пламень рокочет в извечной гортани,
Скользя по губам, и не падает с них.
 
 
«Подземный хозяин и царь возрожденья,
Лесов покровитель и наш господин,
Позволь на твоих поселиться владеньях
И славой за верность тебе награди»
 
 
«Я вас принимаю у новых истоков
Сильно моё слово. Как ныне, так впредь
Не станет к вам мир ни глухим, ни жестоким,
Пока мой огонь будет в душах гореть»
 

Хозяин леса

 
Ты опускаешься туманом с гор
В февральские закаты или в полночь.
Тебя встречает лес – он тих и гол —
Как будто неожиданную помощь.
 
 
Ты прикасаешься рукой к стволам,
Под ливнями ночными почерневшим,
Всё разделенное напополам
Ты сращиваешь внутренне и внешне.
 
 
И, как непревзойденный следопыт,
Разузнаешь, что прежде здесь случалась,
Услышав шаг ступней и ход копыт,
Увидев то, что было от начала:
 
 
Оленя поступь статна и горда
Его рога пробадывают кроны,
Он скачет сквозь пространства, сквозь года,
И этот бег в единстве всестороннем,
 
 
Подобны углям красным вдалеке,
Глаза кабаньи, бьющие как стрелы.
Сверкает злато на одном клыке,
А на другом – булат, ножей острее.
 
 
Орел – судья и вестник мировой —
Парит, не находящий ниже места,
И солнце – око правое его,
А левое – жемчужный новый месяц.
 
 
Здесь воем волчьим полнится простор,
Здесь встрепенулись тучи, словно птицы —
Ты заново восходить на престол,
Чтоб лесом пробуждённым воплотиться.
 

Кернуннон

 
Песнями леса и шепотом трав,
В крепких ветвях и спадающих листьях,
К сумеркам, полночью и по утрам —
Мир говорит, как ты близко…
 
 
Помню, под сводом сгустившихся крон
Были глаза твои звёзд двойниками,
Каждый там взглядом твоим одарён —
Век, не моргавших веками.
 
 
В давних народах твой дух воплощён,
Пусть их не встретить на книжных страницах,
Лиственным всех покрываешь плащом,
Мне же прошедшее снится.
 
 
Голос твой слышится сотней валторн,
И незаметным семян прорастаньем,
Он, развернув беспредельный простор,
Утром осенним растает,
 
 
Но, вспоминая утраченный дом,
Непоправимых эпох накануне
К правде твоей, обессилев, придём,
В смертях и рожденьях, Кернунон.