Тихушник и Fantomas

Пока Титов ораторствовал, хозяин квартиры принёс трехлитровую банку красного вина, закрытую полиэтиленовой крышкой, и два стеклянных фужера. Титов рассмеялся:

‒ У тебя все по-колхозному! Нет, чтобы вино разлить по бутылкам, красиво бы смотрелось!

Семёнов, не торопясь, поставил фужеры на стол, аккуратно открыл банку, разлил вино и сказал:

‒ Вино, разлитое по бутылкам или хранящееся в банке, по вкусу одинаковое, если оно настоящее! Ты же сам рассказывал, как вы, блатные, в перестроечные годы на своих водочных заводах бодяжили свиное пойло, разливая в красивые бутылки, да и сейчас качество вина не лучше. Сколько людей им потравили! Новодевичье кладбище отдыхает! – назвав известное в Москве кладбище, считающееся престижным. На нём хоронят людей только за большие деньги и по особому распоряжению властей.

‒ Так это оно, ‒ запинаясь, проговорил Тит, ‒ бухло, разливали для простых людей! Элита пьёт вино импортное, даже мне, вору, оно бьёт по карману. Хотя и дорогое вино вызывает сомнения, а вот твое домашнее ‒ настоящее! Ты ‒ дачник со стажем! Удивляюсь, как тебе нравится выращивать виноград, точно, ты по жизни колхозник, любишь поковыряться в навозе! ‒ Титов взял фужер и отпил вина. – Вкусно, чёрт возьми! ‒ посмотрев содержимое фужера на свет. – Беру слова обратно, продолжай ковыряться в навозе, твоё вино ‒ путь к воровскому здоровью! – произнёс торжественно.

‒ Хочешь, скажу правду, почему моё вино по вкусу отменное? Я в него добавляю куриный помёт, всю химию нейтрализует, возьми на заметку, ‒ ответил Семёнов, подкалывая Тита. ‒ Рецепт вычитал в одном советском журнале о товарище Сталине! Он же грузин, а в Грузии виноделие испокон веку в почёте!

Титов поднёс фужер к лицу, принюхался:

‒ Чё гонишь, нет тут никакого помёта?! Хотел разыграть, как лоха?! Держи карман шире! ‒ и допил вино. – Давай ещё плесни, и о деле поговорим, а то у меня сегодня стрела забита, как бы её не проколоть. Так сколько на моих швейцарских котлах? – хвастливо проговорил, посмотрев на наручные часы. – Есть ещё время, ‒ ответил сам себе.

Семёнов, едва сдерживая смех, продолжал:

‒ Помнишь, ещё ребятишками, подшучивали: «сейчас как дам новым ботинком, посмотрев на свою обувь, через пять минут умрёшь, ткнув пальцем в руку, как бы на ней надеты часы»?

‒ Котлы ‒ подарок! Коммерсант подарил на день рождения! ‒ оправдываясь, ответил Титов. – Купить швейцарские котлы даже мне, вору, по деньгам не потянуть, да и братва не поймёт. Еще крысой обзовут, предъявят, что с общака деньги краду, за косяк строго спросят. Воровские законы да применить к зажравшимся чиновникам ‒ бюджет от денег лопнет! У нынешних депутатов котлы тоже не «Победа», – назвав марку часов времён Советского Союза.

‒ Напиши бумагу в прокуратуру, пусть всех казнокрадов прижмут к ногтю. В Конституции записано, все граждане равны перед законом, ‒ сказал с подтекстом.

‒ И это будет мой последний день на воле. Знаю, на какую педаль жмёшь, чтобы я жил скромнее. Скромнее жить некуда, а охрану при себе держу, сам знаешь, старая рана не заживает. С этим злосчастным убийством судьи я тогда горя хапнул! Ходил под прицелом! Сейчас ситуация не лучше. Завтра стрела с Шориным, приглашает снова на свою мутную хату. СМС от него получил, и как раз поступил звонок от ростовского вора. Обещался в гости приехать, наверно он уже на полпути. Это что, совпадение?! Да нет, груз ценный придёт на таможню! Что-что, а интуиция меня ещё никогда не подводила, поэтому Бог меня милует, мне ещё долго не увидеть рай!

‒ Спасибо, что просветил, не знал, что в раю есть лагеря для блатных. А то я думал, что только мы, опера, попадаем в рай, вам, жуликам, там не место, грехов полные штаны. Ваше место в аду, на пару с чертями баланду кашеварить своим сокамерникам. Ад тот же Магадан, «по тундре по железной дороге, где мчит курьерский Магадан – Воркута…» ‒ Семёнов пропел строчки из популярной песни.

Титов, отодвигая банку с вином:

‒ Извини, что в твоём доме командую, но тебе хватит пить, а то ещё мурку следом запоешь! Мне это надо?! Что посоветуешь на счёт Шорина и ростовского вора?

‒ Рано гнать лошадей! Фура с товаром не у ворот таможни. Послушай, что тебе чекист прикажет, ростовский вор пару тёмных слов шепнёт. Надеюсь, он не станет брату вору врать, что за груз в кузове. Хотя меня берут сомнения, чекисты ростовского вора используют втёмную. Ты как связующее звено шайки-лейки, видать, тоже доверием не располагаешь. Будь я на месте Шорина, рисковать своей должностью не стал бы, делиться с вами информацией. Война на Украине не закончена, и многие люди в погонах греют на ней руки. Далеко ходить не надо: трагедия на крымском мосту. Спецслужбы врага использовали водителя грузовика втёмную, тот и не знал, что везёт в кузове взрывчатку. Говорю как профессионал! И не до конца установлено, сколько спецслужб участвовало в операции и каких государств. Украинцы и англосаксы ‒ тут и школьнику понятно. Но как груз беспрепятственно прошёл таможенные посты от границы Болгарии по бескрайним просторам бывших союзных республик, где на каждом шагу гаишники с таможенниками, иначе как чудесами не назовешь! Взять хотя бы тебя, ты через своего таможенника наркоту провозишь без проблем, вот и весь ответ: границы России «надежно» защищены! Ты сказал, что я в теме, значит, в деле! Под статью подводишь, как гражданин страны, обязан обратиться в ФСБ и сдать всю вашу банду! – играя на нервах Тита. Титов понимает, что после того, как поможет чекистам с провозом груза через границу, они на нём поставят крест. – Борис, я бы так и сделал, но есть одно «но»! Те люди, кто должен бороться с преступниками, сами таковыми являются. Давай договоримся так, зачем мозг насиловать, когда события еще не наступили, и чтоб не быть в твоих глазах крысой. Нам без Юры Ермакова и его команды оперов не потянуть операцию «Фантомас». О нашей дружбе будет знать только Юра, понимаю, он твой главный враг, начальник убойного отдела. Но бывают ситуации, когда заклятые враги садятся за стол переговоров. Встречайся с Шориным и с вором, потом думать будем. О своих встречах с братвой не делись. Если у тебя как у вора в органах прикормленные агенты, то у чекистов в твоём окружении тем более они имеются. Ты сам агент ФСБ, надо в себе этот косяк признать! Извини, что прямо высказываю правду, но жизнь, она и есть жизнь, всё в руках Всевышнего, зарекаться от тюрьмы и от сумы никому не советую.

Титов взял банку с вином и налил себе полный фужер. Залпом выпил, утер ладонью губы:

‒ Советуешь подключить к операции «Фантомас» Ермакова?! Кстати, красивое название ты придумал, и оно правильное! Посмотреть бы этому Фантомасу в наглые его глаза, знать бы, кто он по жизни, ваш брат, мент, или из моего воровского круга? Видать, он шахматист-гроссмейстер, если кучу людей всех мастей подключил к операции. На его шахматной доске мы все пешки! Хотя Шорин потянет на фигуру ферзя, я сойду за офицера!

Семёнов его перебил:

‒ Ворам по воровским законам нельзя носить на плечах погоны. «Шахматист» зачислит в статус офицеров, тогда уж меня с Ермаковым. Конечно, если узнает о нашем участие в операции «Фантомас».

Титов заёрзал, посмотрев на свои часы:

‒ У-у, как быстро летит время на швейцарских часах! ‒ стрельнув улыбающимся взглядом на Семёнова, как бы напомнив ему о недавнем разговоре про скромную жизнь. – На стрелу опаздывать нельзя, еще протрезветь надо после твоего домашнего вина. Вор должен иметь на плечах здравую голову, а то братва неправильно поймет. Быть на работе в нетрезвом состоянии ‒ большой косяк, ‒ продолжая улыбаться. – Александр, спасибо за угощенье, ‒ вставая. – Связь будем держать так! – высказав фразу в приказном тоне, ‒ Если твоя машина у подъезда, значит, ты дома, по телефону друг другу не звоним. Конспирация нам не помешает! Зачем лишние проблемы? Будут новости, сразу к тебе на доклад. А ты постарайся поговорить с Ермаковым, вдруг откажет в помощи, ему выгоднее меня отправить на нары. Спит и видит, когда я копыта отброшу! В стране на воров объявлена охота, ‒ и пропел строчки из репертуара Владимира Высоцкого, ‒ «Идет охота на волков, идет охота! На серых хищников – матерых и щенков».

‒ Тогда и я отвечу тем же. Если ты мне срочно понадобишься, приду в гости в твой офис. Не заметил, мы выражаемся словами Никулина из фильма «Бриллиантовая рука». Классика! У тебя рабочий день начинается с восьми, как на заводе?

‒ По-разному. Бывает, и во вторую смену остаюсь! У воров ненормированный день, как у президента, ‒ говоря серьёзным голосом, пошёл на выход. Семёнов, следуя за ним, вслух подумал:

‒ Борис, вам бы с президентом сидеть в одном кабинете, в стране все реформы ускорились бы в две лошадиные тяги.

‒ А что, я только за! – надел обувь, на прощание пожал Семёнову руку и вышел.

Семёнов подошел к окну и стал ждать, когда Титов сядет в свой автомобиль марки BMW Х 5 чёрного цвета и выедет со двора. Подумал, надо сходить за телефоном, на нём десяток звонков от бывших коллег, ведь для них радостная новость ‒ замочили прокурора. Каждый опер за свою службу был на волоске от тюрьмы, что нельзя сказать про прокуроров, у них всё наоборот, готовы любыми путями отправить опера в тюрьму, даже за малейший проступок. – Так, пора, ‒ подумал вслух. Надел кроссовки, вышел из дома, дошёл до своей машины Фольксваген Поло. Сев в салон, из бардачка вынул смартфон марки Редьми-10. Включив его, вслух произнес:

‒ Эх, Юра-Юра, что ты так настойчиво названиваешь! Может, я на озере рыбачу, а там связь плохая, ‒ назвав Юрой начальника убойного отдела, полковника Ермакова. ‒ Учишь тебя, учишь, не гони лошадей! Ну и что, что замочили прокурора, судьба, видно, у него такая. Он не Кеннеди! ‒ вспомнив президента США, погибшего от рук киллера. Дальше рассуждая про себя. ‒ Первые дни у Юры будут горячими: оперативная писанина весь мозг вынесет, нужно составить план расследования преступления. В это время нужно хитро отбиваться от звонков коллег из разных служб, все же хотят помочь, но больше всего их интересует, кто заинтересован в убийстве прокурора. Женская психология одолевает мужиков в погонах. Недоработка «Создателя» в проекте «Человек разумный»! – набрал на смартфоне номер Ермакова, тот ответил сразу.

‒ Ты где пропал? Звоню тебе, звоню… ‒ услышал претензию в его голосе.

‒ У меня смартфон особенный, бережёт моё здоровье. ‒ Семёнов решил пошутить. ‒ Приложение скачал одно крутое, айтишники для бывших сотрудников шестого отдела написали, чтобы разные там нехорошие люди нас не доставали. Вот поэтому и не мог ответить. Я сейчас по городскому парку на велике здоровье поправляю, а его на базаре не купишь, ‒ специально назвав парк, где произошло убийство прокурора, может, Ермаков о нём расскажет.

‒ Не уезжай, я минут через тридцать подъеду, жди у центрального входа, ‒ были последние слова Ермакова перед тем, как он отключил связь.

‒ Во блин, попал! – Семёнов сказал вслух сам себе, подумав, что придётся идти домой за велосипедом, неудобно получится, обманул товарища.

Взяв велосипед, доехал до парка и встал у центрального входа. Ждать Ермакова долго не пришлось. Он на служебной машине Форд фокус с водителем припарковался на стоянке. Семёнов, увидев бывшего коллегу, подъехал к его машине. Ермаков в чёрной футболке сидел на пассажирском сиденье и с кем-то оживленно разговаривал, ударяя ладонью по бардачку. Закончив говорить, вышел из машины и недовольным голосом сказал:

‒ Покой нам только снится! Сегодня же напишу рапорт об увольнении! ‒ и тут же доброжелательно поприветствовал Семёнова. – Здорово, Фёдырыч! – крепко пожав ему руку. ‒ Давай отойдем в сторонку.

Отойдя от машины, свысока продолжил:

‒ Только не говори, что не знаешь об убийстве прокурора. Давай без своих прибамбасов «такого не может быть, прокурор святой человек, как такое могло произойти в демократической стране, когда все люди под контролем правоохранительных органов». Мне сейчас не до этого, ‒ проведя ребром ладони по шее, обозначив, что служба в органах его достала.

‒ Понимаю твоё настроение, бывал на твоём месте. Чтобы не терять время, давай дойдем до места преступления. Покажешь и расскажешь, что наработали. Ты же приехал спросить моё мнение, ‒ серьёзно ответил, понимая, шутки сейчас неуместны.

‒ Место преступления тебе ничего не даст. Свидетелей нет. Докладываю, ‒ и приложил руку к пустой голове. ‒ Труп обнаружил молодой паренёк, мы его прогнали по всем программам. Он «пионер с красным галстуком», сразу исключили из лиц подозреваемых. Бежал следом за прокурором, был не в поле его зрения, если тебе так важно знать. Слышал два выстрела, по всем раскладам, киллер стрелял из пистолета с глушителем, звук был глухим. Эксперт, осмотрев труп, поднял руки, убийца сработал чисто. Глушняк ‒ это слово тебя устраивает? ‒ нервно проговаривая слова. – Надежды нет, что у киллера проснётся совесть, и он придёт к нам в убойный отдел с повинной. Поди и в живых-то его уже нет. Прокурор ‒ он же не бомж из подворотни, статус высокий, да и заказчик не дурак, книжки почитывает, в которых ты, как писатель пишешь, что исполнителя исключают первым из игры. Как Лазо, сожгут в печи или в ванне с кислотой растворят, ‒ назвав героя гражданской войны, которого белогвардейцы сожгли в паровозной топке.

Семёнов, смотря на Ермакова, понимал, что на него, как начальника убойного отдела, журналисты свешают все тумаки. Ладно, только они, есть еще и «кардиологи-убийцы» ‒ это два генерала, один ‒ непосредственный его начальник и второй ‒ чекист, вот, кто мозг вынесут.

Зашли в парк, свернули на тропинку, по которой бежал прокурор. По пути встретили двух рыбаков, те, расположившись на берегу, забросив в воду удочки, внимательно смотрели на поплавки.

‒ Мужики, как улов?! – азартно спросил их Семёнов.

Один из рыбаков, по виду за шестьдесят, в белой фуражке с морским якорем, вышитым золотистыми буквами, ответил:

‒ С утра клевало нормально, в десять похуже, решили сходить домой, перекусить, вернулись после трёх. Оно, видите, как, даже поплавок не шевельнётся.

‒ На чё рыбачите? – продолжил Семёнов.

‒ А на что только не пробовали! Палыч, ‒ кивнув на товарища, ‒ даже кинул в воду денег, хотел задобрить Нептуна, чтоб рыбку продал. Пока не видим его доброты, ‒ улыбаясь, видно, встреча с незнакомыми прохожими его не беспокоит.

Семёнов специально стал налаживать беседу с рыбаками, подводя разговор к главному:

‒ Сам рыбак. Как еду на рыбалку, морскому царю, деньги перевожу на его карточку, наличными он не берёт. Стало быть, у него в этом болоте нет банкомата. Вот и не клюёт! Мужики, вы говорите, с утра рыбачите, сидели на этом месте или на другом?

‒ Тут столько подкормки набросали, поросёнка можно накормить. Надеемся, позднее заклюёт. Рыба есть захочет, приплывёт. Мы эту речку изучили вдоль и поперёк!

‒ Говорят, утром в парке полицейские ловили щуку или чебака?! Учения, что ль, проводили, не знаете, чего это они не дают отдыхать народу?

Рыбак по имени Палыч ответил:

‒ У меня зять в полиции служит, сказал, прокурора застрелили вон там, метров за двести от нас, ‒ показал рукой. ‒ Пойдёте по тропинке, увидите ленточки на деревьях. Полицейские забыли их снять. К нам полиция подходила, расспрашивала, может, видели преступника. А как ты преступника отличишь от других людей, тут с утра не один десяток горожан гуляет, если что, он сам о себе не расскажет. Мужики, вы по виду не из уголовного розыска, хитро расспрашиваете?! Я ведь тоже милиционер, только на пенсии, в дежурке водителем служил. Повидал всякое, выезжая с операми на разные преступления. На севере проработал двадцать пять годков, переехал в ваш город, тут теплее.

Ермаков из кармана джинсов вынул удостоверение и его развернул, показав рыбакам:

‒ Начальник убойного отдела, полковник Ермаков, ‒ серьезным голосом представился. – Скажите, ничего такого необычного не видели, глаз у рыбаков намётан. Тропинка в двух шагах, может, ваши знакомые по ней гуляли. Свидетелей ищем.

‒ На лицо многих людей знаем, а вот необычного, о чём вы спросили…, ‒ как бы вспоминая, растягивая слова. ‒ Если что, фотограф к нам подходил, диких уток фотографировал. Мы когда бросаем рыбам подкормку, они, проклятые, наперегонки плывут. Поплавок клювом долбят, думают, что это корм. Он нас угостил хорошими сигаретами.

Ермаков не дав договорить, спросил:

‒ Вы его раньше в парке видели или в городе? А сигареты они какие? Мальборо, Кент, Кэмэл? – быстро перечислил марки сигарет. ‒ Окурки в воду не бросили? ‒ наклонился и стал просматривать землю, выискивая окурки.

‒ Окурки в землю закапываем, привычка! ‒ Палыч рукой показал на место около себя. ‒ Мы же настоящие рыбаки, после рыбалки оставляем место в чистоте. Да и пожар от него устроить раз плюнуть. А какие сигареты? Обычные. Вы этого мужчину можете в парке встретить, он как недели две сюда зачастил. Природу снимает, художники ‒ люди особые. Почему про него знаем, мы на рыбалку, как на работу, ходим. Погода сейчас позволяет отдохнуть на бережке.

‒ Покажите, куда окурки закопали?

Палыч поскрёб пальцами около себя землю:

‒ Этот, кажется, ‒ доставая из земли сдавленный окурок.

Ермаков, взяв в руки окурок, внимательно стал на него смотреть:

‒ Эксперт скажет, что за марка, ‒ высказал мысли вслух. Вынул из кармана платок и положил в него окурок. ‒ А как выглядит фотограф, вдруг он командировочный? Палыч, извините, не знаю вашего имени, вы же знаете как бывший милиционер, когда у оперов нет никакой зацепки, за соломинку хватаемся.

‒ Значит, описать его внешность, ‒ задумавшись. ‒ Около или чуть за пятьдесят, рост сто восемьдесят с копейками, не ниже. Стройный, спортом занимается или бывший спортсмен, лицо военного человека. Оно у него такое мужественное, без усов. В спортивном костюме, мастерка и трико чёрного цвета, с огненным отливом. Видать, дорогой костюм, на спине надпись белого цвета «Россия». В кроссовках, они сейчас все китайские. На голове бейсболка однотонная чёрного цвета без эмблемы. Самое главное забыл сказать, у него фотоаппарат крутой, не знаю, какой марки, но он такой весомый, в смысле, не дешёвый, не мыльница. Почему обратил на него внимание, внучке на день рождения с женой покупали фотоаппарат. Она попросила к нему футляр. Так у этого фотографа через плечо висела сумка чёрного цвета в два раза больше размера, чем футляр для фотоаппарата. Может, он в неё кладёт бутылку воды или там полотенце, помимо фотика. Если на нём надет спортивный костюм, наверное, помимо фотографирования природы ещё и бегает. Утром придите в парк, может его и встретите.

Семёнов решил узнать, определит ли рыбак, кто с ним беседует, профессию назовет. Палыч служил в милиции простым водителем, а надо было ему служить в уголовном розыске, память хорошая:

‒ Хочу поинтересоваться, что вы скажите про меня. Хотя бы приблизительно дайте характеристику? Почему спрашиваю, восхищаюсь вашей эрудицией и памятью.

Палыч, внимательно осмотрев Семёнова с ног до головы, сказал:

‒ Будь я на месте следователя, вас бы в первую очередь определил в убийцу прокурора. В вас живут два человека: один борец за справедливость, второй не пощадит друга. Вы по возрасту, как и я, на пенсии. В уголовном розыске служили, я не ошибся? ‒ расплылся в улыбке. – Не удивляйтесь, я много лет занимаюсь аутотренингом, книги разные научные читаю. Хобби у меня такое, а у вас есть хобби?

Семёнов поднял руки вверх, как бы сдаваясь:

‒ Палыч, с этой минуты я поклонник вашего таланта! Вы ‒ экстрасенс от Бога! Вот так просто, гуляя по парку, встретишь интересного человека, тем более коллегу, ‒ Семёнов применил свой коронной приём ‒ восхвалить человека, тем самым в будущем, встретив его, тот, уже располагая к нему доверием, выложит все нужное и ненужное. Такова природная сущность человека, ведь он ещё интеллектуально слаб. – Хобби есть, как же без него, потихоньку пишу книги, служба в уголовном розыске даром не проходит. На пенсии мозг всё время требует работы. Сегодня же начну писать новый роман, и сюжет придумывать не надо, в парке неизвестный преступник застрелил главного прокурора, убийцу никто в глаза не видел. Расследование зашло в тупик, и только два простых рыбака вышли на след убийцы. Но убийца, чтобы убрать свидетелей, начинает на них охоту. И так далее.

Ермаков прервал Семёнова:

‒ Не пугай мужиков, ты уже фотографа определил в убийцу. Рано. Без труда не вытянешь рыбку из пруда, ‒ и тут же крикнул: ‒ Мужики, у вас клюёт!

Палыч подсёк леску:

‒ Так, не мешайте, ‒ тихо сказал, как будто рыба под водой услышит разговор и сойдёт с крючка. Поймав карася, положил его в садок. – Пятёрышный, не меньше, ‒ светясь от радости назвав размер рыбы. ‒ Солнце пошло на закат, сейчас рыба начнёт клевать.

‒ Не будем вам мешать. Спасибо, мужики, за помощь! ‒ поблагодарил их Ермаков.

Семёнов ему посоветовал оставить рыбакам свои номера телефонов, увидят фотографа, позвонят.

‒ Мужики, поможете милиции!

‒ Без проблем, ‒ ответил Палыч.

Ермаков подал ему свою визитку. Отойдя от рыбаков, Семёнов сказал:

‒ Что скажешь на счёт фотографа? Чувствую, его надо срочно найти, пока он лыжи из города не сделал, если, конечно, ещё живой, и тихонько за ним понаблюдать. Всё равно у вас, оперов, нет подозреваемых, так хоть начальникам глаза им замажете!

‒ То, что он имеет оперативный интерес, согласен! Утро, парк, физкультурники бегают, фотограф выбивается из обоймы. Хотя для профессионального фотографа без разницы, утро или вечер, лишь бы кадр удачный поймать. Вот ты, как творческий человек, поймал сюжет, пугая убийцей рыбаков. Кстати, помнишь, когда расследовали убийство судьи, ты мне похвастался будущим своим детективом, там тоже в парке замочили прокурора. Ты прям провидец! Придётся тебя вписать в список подозреваемых людей.

‒ Ты же мою творческую натуру знаешь, моё оружие: ночь, фонарь, подъезд и молоток. Молоток ‒ орудие пролетариата, осечек не даёт!

Ермаков проговорил, посмеиваясь:

‒ Историю плохо знаешь. Орудие пролетариата ‒ ледоруб! Троцкого коммунисты замочили этим инструментом, голову ему насквозь проломили. Жуткая смерть! Коммунисты ‒ основоположники профессиональных киллеров, ‒ вспомнив историю с убийством революционера, сподвижника Ленина.

‒ Хаешь коммунистов, а при них такого бардака, как сейчас, в стране не было. В ночь-полночь даже ребёнок мог спокойно пройти по городу, и его никто не тронет. Сейчас у каждого депутата, сенатора, да того же коммерсанта, по взводу охранников и все с оружие.

Семёнов, идя позади Ермакова, увидел на деревьях ленточки, о которых говорили рыбаки, сказал:

‒ Можешь не показывать место, где грохнули прокурора. Всё копытами затоптано, будто стадо баранов паслось! О! Уже и цветы положили! Жена или родственники! – на земле лежал букет гвоздик.

‒ Сказать не могу, жена или кто из прокурорских коллег положил цветы. Сам начальник ФСБ, Мазиков, выезжал на место преступления, зам его тоже был. Целый кортеж, плюс моих ребят, оперов, взвод. Армия! Обидно то, что Мазиков мне запретил побеседовать с женой покойного. Следственные мероприятия по досмотру прокурорской квартиры, коттеджа и служебного кабинета проведёт служба ФСБ. Даже информацию со смартфона покойного не дали скопировать, ссылаются на государственную тайну. Мазиков с прокурором были закадычными друзьями. Ещё в дружках у них ходил ныне тоже покойник председатель суда. Вспомни их дружбу, она на воде писана. Мутные они ребята!

‒ А кто сейчас не мутный? На одну зарплату не проживешь! Странно, что чекисты тебя нагло отодвигают от расследования, ‒ задумался Семёнов. ‒ А как прикажете искать убийцу, если не дают информацию скачать со смартфона. Прокурор в нём виден, как на ладони! Те же связи отработать! Наводит на нехорошие мысли. Фэйсы от тебя хотят скрыть не государственную тайну, а что-то другое. – Покрутив головой, продолжил: ‒ Отсюда не видно аллею, и на другом берегу нет домов. Киллер заранее приметил место убийства. Я этот парк на велосипеде вдоль и поперёк проехал, каждый кустик знаю. С центральной аллеи нас не видно. Кусты сирени мешают, как будто убийца специально их высадил за несколько лет назад на свою «забаву»!

Ермаков рассуждал, прохаживаясь:

‒ К сведению, в парке нет видеокамер. Мазиков заму дал за них нагоняя, день-два, и они будут висеть на каждом столбе. У нас в стране как делается? Пока чиновнику не поддашь под зад, не пошевелится. Сейчас операм делать было бы нечего, убийцу отыскали через свои базы за две секунды! Вокруг парка в некоторых местах видеокамеры установлены, на тех же перекрёстках. Опера их просмотрят, но из тысяч людей определить убийцу трудно. Стоп! – воскликнул Ермаков. ‒ У нас есть приметы фотографа! Дело техники, установим его данные. Сомнений нет, ‒ обрадовавшись, что появилась хоть какая-то работа по розыску преступника.

‒ Вот видишь, твой мозг дал положительный сигнал, движешься в нужном направлении. Хочу напомнить, рядом с тобой человек, у которого сосед по подъезду ‒ водитель прокурора! Ты что, забыл, когда искали убийцу судьи, я через него много чего интересного узнал о тёмных делах прокурора и его корешах. Только ты пальцем не пошевелил, вот и результат: прокурор на небесах! Сейчас бы он на нарах играл на гармошке, годика через три вышел живым на волю. Лично ты виноват в его смерти, ‒ говорил, улыбаясь. – Вот расскажу про тебя прокурорской жене, выставит счёт, чем будешь рассчитываться? Своей нищенской зарплатой?! О семье своей подумай.

‒ Не сыпь мне соль на рану! Жена и так скоро из дома выгонит, днюю и ночую на работе. Водителя, говоришь, потревожить, так мы его обязаны по закону допросить, он связь прокурора. Конечно, о тёмных делах боса промолчит. Водители много чего знают криминального про своих шефов, поэтому они их хорошо подкармливают, чтобы молчали. Тут как повезёт! Я, почему тебя попросил приехать на встречу, совет твой был нужен, и я его услышал. Беседуя с тобой, мои планы по раскрытию убийства поменялись, информацию по фотографу попридержу. Здоровее буду, Если про него пронюхают чекисты, а они со временем узнают, скажу, поначалу не представлял оперативного интереса, если, конечно, он имеет отношение к убийству. По всем раскладам фотограф идеальный киллер! Гуляет себе спокойно по парку, фотографирует птичек. Народ уже привык к селфи, не обратит на него внимания. Говорю о свидетелях, об опознании ими фотографа. Доказать его вину трудно. Оружие наверняка выкинул в реку или спрятал. Выйти из парка, с сумкой наперевес, положив в неё пистолет ‒ подписать себе приговор. М-да… ‒ Ермаков непонятным мычанием закончил свой монолог.

Семёнов, слушая, рассуждал о том, что Юра стал настоящим профессионалом! А когда-то, в те далёкие времена, после окончания Омской школы милиции, пришёл в шестой отдел зеленым пацаном, и вот он уже начальник убойного отдела. Молодым операм есть, на кого положиться:

‒ Сейчас давай выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем, ‒ высказал Семёнов с блатным акцентом знаменитую фразу из кинофильма «Место встречи изменить нельзя».

Ермаков тут же ответил фразой из того же фильма:

‒ Пить за твое здоровье глупо, оно тебе больше не понадобится!

‒ Тьфу, тьфу, ‒ сплюнув через левое плечо, ‒ ещё накаркаешь мне беду. У меня к тебе серьезный разговор, выступаю в качестве парламентёра от смотрящего Титова, работаю у него на полставки! Представлять этого персонажа тебе не надо! Он вор в законе! Ты не на пенсии, и тебя не волнует, сколько денег осталось в кошельке у пенсионера. Выйдешь в отставку, на своей шкуре испытаешь, как трудно живётся русскому офицеру: один день перебиваешься с хлеба на соль, второй с соли на хлеб, масло по воскресеньям, мясо раз в квартал, мандаринка ‒ подарок от деда Мороза на Новый год! Правда, есть плюсы, похоронят за счёт государства. В последний путь проводят по-человечески, и то ладно. А так бы лежать в морге с биркой на ноге, ожидая очередного транша на погребение от муниципалитета.

Ермаков, глядя на ручные часы, пробурчал фразой персонажа из советского фильма «Кавказская пленница»:

‒ Короче, Склифосовский!

‒ Можно и покороче. Перед встречей с тобой ко мне домой приехал Титов. Ему, как и тебе, нужен совет. Неправильно выразился, просит помощи! Вору в законе осталось жить на этом свете считанные дни. Его слова! И выложил секретную информацию, слушай и запоминай, записывать не надо. Я тебе как-то рассказывал, что у него на таможне пристроен свой человек, чекисты с ними в доле. Через границу переправляют наркотики. Чекисты Титу объяснили, они таким способом выявляют в стране наркокартели. Не знаю, разводят Тита, как кролика, или используют в оперативных мероприятиях, свечку не держал! Видел бы ты его лицо! Темнее тучи! Шорин тебе знаком, объяснять не надо, какую должность занимает в ФСБ. Прислал Титу СМС на днях: придёт груз, откуда неизвестно, какой и сколько! К Титу в гости едет авторитетный вор из Ростова-папы! «Папа» будет груз сопровождать до получателя. Тит побаивается, в этот раз в кузове вместо наркоты взрывчатка. Помнишь, бандеровцы взорвали Крымский мост, и концы воду. Тит понимает, к операции «Фантомас» подключились серьёзные люди, и ему помажут лоб зелёнкой. Всё бы ничего, так и меня к этому делу подтянул, а я тебя. Тита прижмут к стенке, перед тем как отправить в мир вечной прерии, «культурно» спросят, кому рассказывал про Фонтомаса. Первым буду я, ‒ ткнув пальцем себе в грудь, ‒ а я уже по цепочке сдам тебя… Я не Штирлиц, нет силы и воли молчать, ‒ назвав героя из советского фильма «Семнадцать мгновений весны». ‒ Что страшно! «Наше дело настолько грязное, что заниматься им могут только настоящие джентльмены» ‒ напоследок восторженно высказал английскую поговорку.

‒ Ты предлагаешь моему бандитскому отделу заняться грязным делом? Припоминаю наш разговор под пиво с твоим вяленым карасём, где я пообещал со всей этой бандой разобраться. Но это было до войны с бандеровцами, сейчас ситуация другая, не знаешь, кто из своих коллег или того же ФСБ предатель?! ‒ почесывая свой затылок. ‒ Мозг кипит, ещё ты дровишек в костёр подбрасываешь. Уйду в монастырь, надоели вы мне все, ‒ хмуро высказался.

‒ Юра, подумай хорошенько, такой шанс один раз в жизни бывает! Президент за проведённую тобой операцию «Фантомас» наградит посмертно орденом мужества! Орден вручит твоей жене, ведь на том свете он тебе будет не нужен! Бог человека оценивает по его поступкам! Если откажешься помочь Титу, знай, тебе уготована прямая дорога в ад! А там самая уважаемая профессия ‒ кочегар! Опера-патриоты, как я, отдыхают в раю, пьют кружками советское жигулевское пиво! Сейчас пива хорошего на прилавках нет. Одна химия! А в аду народ пьёт самогон, и он настоян на «чапаевских» портянках. Решай, лишаешь себя удовольствия!