В этот момент он вспомнил про очки. Вспомнил, что вовсе не потерял их утром, найдя на кухне, около тостера. Вспомнил, что приложил их к валидатору, вместо «тройки». Вспомнил и растерялся.
Глаза его забегали по тёмному пространству. Участилось биение сердца. Как-то неловко. Он едет не оплатив проезд! Николай Павлович вновь стал ворочаться. Удобно вывернул руку и забарабанил по крышке, выкрикивая: «Я не оплатил проезд!».
И получил ответ. Сверху раздался донельзя низкий, увесистый бас, будто раскатившийся по небесам гром:
– После. Мы в пробке.
«Да что за чёрт!» – Николай Павлович все больше ощущал тесноту отнюдь не телесную, а внутреннюю, душеную все обстоятельства сжимали его. Опоздание, отсутствие связи с родными, неоплаченный проезд, да ещё в том самом тостере, у которого он оставлял очки, остался лежать хлеб, ужасно, ужасно!
Он мог бы страдать и рефлексировать часами, но подобную перспективу прервала неожиданно заговорившая женщина:
– Мужчина, вы что, проезд не оплатили?
И ребёнок, как назло, замолчал. Так что слова попутчицы, были отчётливо слышны в практически мёртвой тишине. Слова будто бы легонько тревожили её, как первые капли дождя, падающие на лужу.
В темноте гроба она наверняка не увидела потерянный взгляд Николая. Всё более безумные, широко открытые глаза перестали бегать. Взгляд смотрел сквозь пространство, в одну точку. Поняв, что уже ничего не поймёт, Николай решил отдаться потокам судьбы и ответил:
– Получается, что нет.
– Вы знаете, что за безбилетный проезд полагается штраф в размере одной тысячи рублей? Я выпишу его вам, как только появится возможность. А то пока не очень сподручно.
Николай Павлович было хотел что-то возразить, в конце концов, он может оплатить проезд на следующей остановке, и… и… Откуда в катафалке валидаторы? Откуда тут контролёры? Все эти мысли были готовы вылиться из него, словно из вулкана. Он был возмущён!
Но только Николай набрал воздуха в грудь, как ребёнок снова заорал. Резкий рокот оглушил Николая, породил сильное эхо, усилился, увеличивал свою мощь. В панике Николай Павлович ещё пару раз стукнул по крышке, после чего уже знакомый голос вновь громом шарахнул «пробка!». Обессиленный, он как мог свободно положил руки и безразлично уставился в крышку.