Небесный странник

Глава 3. По ту сторону тверди

27 декабря 2046 года по земному времени,

97 день первого цикла нулевого года по времени Церроры,

Демос, база МСЦНС «Центр-1»

В наушнике снова заиграла мелодия вызова. Иванов неохотно нажал приёмную кнопку, и из динамика послышался приятный женский голос. Звонили из центра наблюдений по какому-то срочному вопросу. Проклятье, проговорил Иванов в уме, что им опять от меня надо? Сначала неделю возились с гамма-передатчиком, потом генератор в машинной станции сломался, потом эти странные события в Малой Америке....

– Андрей Васильевич, вы куда-то уходите? – поинтересовался Денис Комов, ассистент профессора Агаряна. Они остановились у входа в самую дальнюю лабораторию. Здесь проводились наиболее изощрённые эксперименты в области генной и клеточной инженерии. Профессор Агарян вёл разработку сельхозкультур для церрорианских почв.

– Да, меня срочно вызывают в центр наблюдений, – Иванов виновато пожал плечами, – боюсь, я не смогу сегодня дать оценку вашей работе. Мне кажется, нам стоит договориться на какой-нибудь другой день.

– Жаль, очень жаль, – расстроено произнёс Комов, – но мы будем рады видеть вас в любое время. Вас проводить, Андрей Васильевич?

– Не стоит, я сам дойду, – ответил Иванов сухо. Они попрощались, Андрей поправил халат, очки и быстро двинулся к выходу, попутно оглядываясь.

В закрытых полупрозрачных лабораториях, между стеллажами,

мелькали десятки людей в белых халатах. Кто-то переносил ящики с образцами почвы, ампулы и колбы с растворами и реактивами, кто-то работал с техникой, а кто-то скрупулёзно ухаживал за церрорианской фауной. Иванова охватила небывалая гордость за достижения земной науки.

Вскоре он вышел из селекционного отсека, скинул белый халат на вешалку в шлюзе, оставив на себе лишь униформу, и затем направился на второй этаж. Здесь, под прозрачным куполом, укреплённым лантумным волокном, находилась крупнейшая обсерватория по наблюдению за планетой и обозримым парапланетарным пространством.

Над куполом, выходя в космос разветвлённой сетью антенн, крепился ЦГП – центральный гамма передатчик. Он был предназначен для передачи больших массивов данных за счёт генерации мощной высокочастотной волны на станцию-ретранслятор. Эта станция находилась рядом с объектом Х-1 – недавно открытым физическим феноменом, позволившим сделать землянам рывок в освоении космоса.

На текущий момент было обнаружено два таких объекта – на границах Солнечной и Центаврианской систем соответственно. Объект Х-1 представлял собой сферу, окружённую аккреационным диском, но не был чёрной дырой. За пределами условного горизонта событий можно было разглядеть пространство иного рода, возможно, даже другой Вселенной. Попытки исследовательских зондов приблизиться к границе сферы не увенчались успехом. Колоссальный объём энергии, сконцентрированный на границе сферы, уничтожал любой материальный объект. Обе сферы искривляли ткань пространства вокруг себя настолько, что между ними образовалась червоточина.

Об этом стало известно, когда один из исследовательских зондов, войдя в пространственный разрыв на границе Солнечной системы, прекратил связь с командным центром. Впоследствии, после прибытия звездолёта «Циолковский» в систему Центавры зонд был обнаружен рядом со второй сферой, в десяти световых часах от Альканы. Червоточина также могла пропускать без потери времени сигналы, однако эти сигналы требовали строго определённой модальности, и их передача отнимала большое количество энергии. Для этих целей и был сконструирован ЦГП.

Однако эра космических открытий началась гораздо раньше. В середине двадцатых годов 21-го века институтом ксенологии научного центра была открыта Церрора – экзопланета земного типа. Она находилась в системе Альфа Центавра, второй по удалённости от Солнца после Проксимы Центавра. Её материнской звездой оказалась Альфа Центавра А, впоследствии переименованная в Алькану для удобства восприятия.

Планета была названа Церророй неслучайно. Этимология слова во многом была связана с латинским «Терра» – Земля, и первоначальный вариант названия звучал как Терроида, что переводилось как «Землеподобная». Однако после некоторых споров и фонетических модификаций вариант «Церрора» был выбран как наиболее благозвучный. После открытия планеты Церроры в рамках института ксенологии совместно с институтом астрофизики и инженерно-техническим корпусом в рамках МСЦНС был запущен секретный проект «Терра-Нова-1» с целью исследования возможной внеземной жизни.

В 2025 году с помощью телескопов нового поколения в десяти миллиардах километров от Солнца был открыт объект Х-1, и ещё через три года техники института построили субсветовой звездолёт «Циолковский» с расчетом на двадцать астронавтов. Технологии анабиоза позволяли растянуть время полёта на десятки лет.

В 2028 году с орбиты Земли «Циолковский» отправился в Центаврианскую систему, оставив рядом с объектом Х-1 станцию для дальнейшего изучения в будущем, а также запустил несколько зондов в сферу и червоточину в надежде отыскать ответы.

В августе 2036 года ранее запланированного срока на Землю пришёл сигнал с «Циолковского», включающий данные первичного исследования биосферы Пангеи, а также дополнительное сообщение, взбудоражившее мировую научную общественность:

«Если вы приняли этот сигнал в августе 2036 года, а не в декабре 2040-го, как ожидалось, то мы можем говорить о новом научном открытии, связанным с объектами Х-1. На Землю нами было послано два сигнала. Первый – напрямую через космическое пространство, а второй – в червоточину около объекта Х-1, обнаруженного нами в десяти световых часах от Альфы Центавра А. Если вы приняли сигнал в августе 2036 года, это означает, что он прошёл до Солнечной системы без потери времени. Тогда, вероятнее всего, через четыре года вы примете повторный сигнал, посланный на Землю через обычное пространство. Также нами был обнаружен зонд, некогда запущенный в Солнечной системе. Он был найден в семи световых минутах от объекта Х-1 системы Центавры. Это позволяет предположить о возможности перемещения, минуя привычное пространство, не только сигналов, но и крупных материальных объектов». Далее было изложено подробное описание записей с зонда с комментариями о новом открытии.

Получилось так, как и предсказывали астронавты. В декабре 2040 года был принят повторный сигнал с «Циолковского». С тех пор объекты Х-1 и тоннель в пространстве между ними стали использоваться для коммуникации между двумя звёздными системами.

После принятия сигнала Циолковского в 2036 году, согласно которому Церрора имела не только уникальную биосферу, но и была пригодна для жизни человека, новый руководитель института ксенологии Андрей Иванов организовал проект «Терра-Нова-2» – продолжение предыдущего. Более тысячи человек из разных институтов научного центра становились непосредственными участниками проекта. Главной целью экспедиции была постройка в Центаврианской системе трёх исследовательских баз землян – на Демосе, одном из двух спутников Церроры, и на двух континентах – Пангее и в Малой Америке.

Спустя месяц после высадки «Циолковского» на планете связь с астронавтами внезапно оборвалась. Последний сигнал содержал отрывочные сведения о туземцах. Новых сообщений со звездолёта больше не приходило и ответов на запросы землян не последовало.

В январе 2045 года с орбиты Земли стартовал звездолёт «Фотос», и дойдя до границы Солнечной системы, миновал червоточину, тем самым сократив в пути несколько световых лет, а в августе 2046 года по земному времени «Фотос» высадился на поверхность Демоса. В течение трёх месяцев на Демосе была развёрнута первая ключевая точка дислокации – научно-исследовательская база Центр-1.

Попытка связаться с «Циолковским» снова ни к чему не приводила, а на поверхности планеты не было найдено ни одного следа от первой экспедиции. Зато были подтверждены наблюдения касательно наличия на Церроре следов разумной расы в районе Малой Америки.

В начале декабря 2046 года на поверхность Церроры высадились две исследовательские эскадры. Первая – в районе хребта Дрейна Малой Америки. Вторая – в точку высадки «Циолковского» на восточном побережье Пангеи. Кроме базового персонала первая эскадра включала в себя группу ксенопсихологов во главе с Ильёй Климовым. С первой базой и была связана череда загадочных происшествий последней недели, среди которой особо выделилась потеря Андрея Максимова, сына ближайшего друга и коллеги Андрея Иванова. Сам Александр Максимов по причине слабости здоровья остался на Земле.

Иванов набрал пароль на входе, и широкая металлическая дверь ушла в стену. Обсерватория напоминала огромный офис, разделённый перегородками на несколько структурных блоков. Если бы не громадный полусферический стеклянный купол над головой, ничто не отличало бы её от других зданий и помещений базы Демоса.

Каждый раз Андрей Иванов наблюдал отсюда звёзды, бирюзовый диск Церроры, жёлтое пятно Ксантоса и Алькану с Верраной. И каждый раз ему казалось, что он заходит сюда и видит всё впервые. У входа его встретил Иван Савельев – главный диспетчер отдела наблюдений, низкорослый рыжеволосый тип, с хитрыми серыми глазами и веснушчатым лицом. Он неслышно прошагал вперёд и пожал Иванову руку.

– Андрей Васильевич, наконец-то вы здесь. Пройдёмте, здесь творится что-то неладное, – с тревогой произнёс он.

Иванов не успел ничего сказать, как Савельев двинулся к отделу спутниковой навигации. Андрей последовал за ним. Несколько человек расположились в навигационной за оборудованием и оживлённо переговарились между собой.

– Что произошло? – спросил Иванов негромко.

Навстречу ему вышел Карпов, главный по спутниковой навигации:

– Андрей Васильевич, у нас проблема… Час назад один из наших спутников вышел из строя.

– И почему этот технический момент должен меня заинтересовать? – вкрадчиво спросил Андрей, поправив очки.

– Не всё так просто, Андрей Васильевич, мы бы не стали вас напрасно тревожить. Этот спутник, проходивший в северном районе планеты, не просто вышел из строя… Его сбили…

– Сбили!? – удивился Иванов – этому есть достоверные доказательства?

– Да, – сказал Карпов, – мы успели заснять момент крушения.

– Но кто это мог сделать? – спросил Андрей.

– Боюсь, мы сами пока не можем этого сказать.

Иванов прошёл к одному из навигационных модулей и спросил:

– Чем и как был сбит спутник?

Карпов включил проектор, и на экране демонстратора высветилась объёмная голографическая модель. Иванов взглянул на исчерченную голубой сеткой модель спутника. Вот неизвестный объект вытянутой формы подлетает снизу, на следующем кадре объекта уже не видно, щелчок мышки – спутник немного увеличивается в размерах, ещё щелчок – антенны отлетают в стороны, и на последнем кадре – взрыв, осколки спутника разлетаются в беспорядочном направлении.

– Перемотайте на первый кадр, – попросил Иванов.

Карпов сделал обратную перемотку, а Иванов подошёл к голографической модели, и указал пальцем на неизвестный объект.

– Приблизьте.

Карпов увеличил масштаб. Контур объекта представлял собой сильно вытянутый параболоид.

– Максимальное разрешение, пожалуйста, – попросил Иванов.

– Это максимальное, Андрей Васильевич.

Иванов некоторое время с задумчивостью осматривал объект, проводя рукой по голограмме, затем произнёс:

– Объект чем-то напоминает ракету. Но это не наши ракеты.... У меня ещё вопрос – откуда он мог быть запущен?

– Вероятно, с планеты, – предположил Карпов.

– А если более конкретно? Попробуйте рассчитать возможные координаты запуска с учётом баллистики.

– Сейчас попробую, – отозвался Карпов.

Пока он высчитывал координаты точки запуска, Савельев с Артемьевым обсуждали теории касательно вероятных владельцев ракеты, а Иванов в это время вспоминал событие трёхдневной давности.

Это был рейд ксеноархеологов с группой химиков, включая Андрея Максимова, проводившего анализ ископаемых останков. Их сопровождала группа ксенопсихологов во главе с Ильёй Климовым и несколько ксенобиологов. На обратном пути отряд наткнулся на ловушку, из-за которой Максимов, согласно показаниям очевидцев, был снесён взрывной волной в обрыв и пропал в районе подножия одного из холмов. Группа сотрудников, спустившаяся к подножию, нашла лишь экзокостюм, без владельца. Вероятнее всего, Максимова подобрали аборигены.

В тот же день Иванов лично приказал организовать операцию «Поиск» по спасению пропавшего сотрудника. Участниками операции должен стал отряд ксенопсихологов из десяти человек. Присутствие землянина среди местной расы не могло остаться незамеченным.

– Предполагаемые координаты запуска… – наконец огласил Карпов, – широта 89,95, долгота 0,01 по географической геодезической системе, сектор 0, квадрат 5 по институтской геодезической системе.

– Северный полюс… – полушёпотом сказал Иванов… – поразительно странно… проведите все возможные анализы планетарных данных в районе полюса и радиуса тысячи километров от него. Возьмите это место под наблюдение самым тщательным образом… При малейших признаках цивилизации сообщать данные лично мне. Надо созвать собрание по этому поводу…

– Андрей Васильевич, – перервал Карпов, – ведь мы не знаем технологий, с которым столкнулись, а значит, наши расчёты о траектории носят лишь вероятностный характер....

– На этот счёт у меня тоже есть идея.

– Какая же? – поинтересовался Карпов.

– Мы пошлём беспилотник с радарами точной фиксации в район близлежащих секторов. Даже если он будет сбит, мы будем точно знать место вылета снаряда и соответственно локацию угрозы. Ради такой информации не жалко пожертвовать одной машиной.

– Вы очень сильно рискуете, – сказал Карпов.

– Теперь каждый наш шаг будет сопряжён с риском.

Неподалёку послышался гудок, звонили Савельеву… Савельев прислонил руку к уху, нажал кнопку принятия вызова на наушнике и пару минут слушал, кивая и поддакивая. «Хорошо, сообщу», – сказал он напоследок и отключился. Иванов вдруг заметил, что по привычке поставил беззвучный режим.

– Откуда звонили? – поинтересовался он.

– Из диспетчерской… – уныло ответил Савельев, затем поднял глаза на Андрея и едва ли не умирающим голосом проговорил, – сказали… передать вам… Климов пропал. С «Центра-2» сообщили, только что.

– Как пропал? Когда?

– Он не явился на утренний сбор… Вероятно, пропал ночью. Вечером его видели за ноутбуком Максимова. Сказали, без Климова операция «Поиск» невозможна. Он не взял с собой ничего – ни экзокостюма, ни снаряжения, никакой стандартной экипировки… Никто не знает, где он.

Иванов задумчиво склонил голову и прислонил тенар к подбородку, что указывало на предельную степень напряжения.

– Что им сказать, Андрей Васильевич? – спросил Савельев.

Иванов немного постоял в нерешительности и промолвил:

– Скажите, чтобы завтра срочно созывали комиссию, по всем трём вопросам – Максимову, Климову и спутнику. Сейчас нет смысла принимать спонтанные решения. У нас недостаточно фактов. Комиссия в восемь ноль-ноль по Церроре… Да, и пусть заодно подготовят сводки. Там тоже кое-что надо обсудить.

На комиссии обсуждались все вопросы последней недели. По делу Максимова никаких новых сведений не поступило. Эксперты выдвинули предположение, что ареал поиска данного сотрудника лежит в пределах ста километров от «Центра-2». В связи с пропажей главного ксенопсихолога Климова операция «Поиск» не может быть осуществлена, и перспектива находки Максимова в ближайшее время остаётся туманной.

Предложение Иванова послать в зону сбитого спутника беспилотный аппарат было рассмотрено и одобрено комиссией. Отправка беспилотника была поручена службе военной разведки. В случае повторной атаки место запуска ракеты будет известно с точностью до тысячной доли градуса.

Наибольший резонанс получило дело Климова. За день до пропажи после окончания рабочей смены он никого к себе не подпускал, держался в стороне, затем попросил ноутбук из личной секции Максимова под предлогом поиска и заперся в комнате. Ночью произошла сильная гроза, на несколько минут вырубило электричество так, что пришлось запустить резервный генератор. Утром Климова уже не было, ни одна из камер видеонаблюдения не зафиксировала его присутствия. Впрочем, и очевидцев исчезновения тоже не было.

Зато досмотр ноутбука Максимова предоставил крайне интересные факты. Кроме личных записей, фото и видео Андрея, в папке «Землянам» было обнаружено семь зашифрованных файлов неизвестного формата. Наименования файлов представляли собой определённые даты, ближайшая из которых была 30 декабря. Попытка дешифровки файлов ни к чему не приводила. В назначенную дату первый файл автоматически разблокировался и стал доступен чтению. Файл содержал следующую текстовую информацию: «Провести анализ радиационного фона планеты. И.Г.Климов».

После исчезновения Климова ксенопсихологи нашли в лесу рядом с территорией базы местного жителя. Он самостояльно пришёл к землянам, но был ранен, истощён и нуждался в госпитализации. В данный момент ему оказывалась квалифицированная медицинская помощь.

Глава 4. Узник

Из рапорта военного врача крепости Эскон Гая Танена:

Коменданту Эскона достопочтенному эруану Моту Сарти извещаю.

Мой немногословный доклад будет излагать сугубо личную точку зрения относительно Анда Рэя и его происхождения.

Мне никогда не приходилось сталкиваться с подобным больными. У Анда Рэя на лицо все признаки потери памяти. Первые дни он говорил на совершенно незнакомом марконариям языке, затем отдельными фразами пытался донести, что совершенно не помнит ничего из своего прошлого, кроме имени.

При первом осмотре отмечен закрытый перелом в области предплечья, признаки сильного сотрясения мозга, множественные кровоподтёки и ссадины, с большой вероятностью закрытые переломы нескольких позвонков. Не исключены внутренние кровотечения. Несмотря на тяжёлое состояние, больной был в полном сознании и даже пытался произвести активные действия по самообслуживанию.

Вопреки подозрениям командования Эскона, я имею право утверждать, что больной не представляет опасности для базы. Вероятность того, что Анд Рэй является вражеским агентом, крайне и крайне низка. В пользу этого могу предложить несколько доводов. Во-первых, речевой запас Рэя не соответствует ни одному местному лексикону. Я могу смело утверждать, что речь не выдумана для прикрытия, потому что на этом языке Рэй говорил во сне, а это невозможно подстроить. Во-вторых, его внешность совершенно не подходит под марконария. Отсутствие загара и типичных этнических признаков говорит о том, что родина больного в лучшем случае на севере Эксмании и попал он сюда совсем недавно. Эксмания, насколько мне известно, находится в нейтралитете относительно настоящего конфликта и не сотрудничает с правительством Масканара. Не исключено также, что родиной Рея является ещё не открытая мореплавателями часть света. Этим объясняется и особенность языка, и внешность.

В третьих, найденные при больном вещи имеют крайне загадочную природу, пока недоступную нашему пониманию. Кроме ожерелья мы нашли при нём белую одежду, способную выдерживать огонь, не промокать в воде, неуязвимую для пуль и царапин и кроме всего прочего сделанную из неизвестного материала. В кармане одежды был обнаружен пистолет странного вида. Выстрелить из него нам так и не удалось. Также мы обнаружили личные записи больного на незнакомом языке и странные приспособления, о назначении которых пока трудно судить. Я выражаю сомнение относительно мысли, что наш враг имеет подобные средства.

Несколько человек из отряда Кана Дармера, включая его самого, поведали мне подробности находки Рэя. Они нашли его у подножия Аргсунского холма во время возвращения с задания. Незадолго до находки на холме был слышен взрыв. Вероятно, он послужил причиной падения Рэя в обрыв, отчего тот получил серьёзные повреждения, сотрясение и потерю памяти. На Рэе, по словам Дармера, был надет странный железный костюм со стеклом на голове.

По уставу группа должна была оставить посторонний объект без внимания. Однако на помощи Рэю настоял, вопреки отговоркам товарищей, некто Грен Ларгер. Поднять Рэя вместе с костюмом не смогли даже вчетвером. Тови Сенеману удалось открыть костюм интуитивно – нажатием на какие-то незнакомые символы в порядке, нарисованном на плече костюма. Таким образом, Рэй был извлечён из своего доспеха и временно доставлен на ближайший сторожевой пункт, а затем на Эскон, в госпиталь святого Данара.

Но этим череда удивительных фактов не оборвалась. Обычно больные в состоянии Рэя нуждаются в госпитализации сроком минимум на четыре седмины, плюс минус три дня. Рэй спокойно передвигался, питался и обслуживал себя уже через десять дней. Через двадцать дней он почти полностью выздоровел. Раны и переломы зажили в два раза быстрее, чем я прогнозировал, признаки черепно-мозговой травмы быстро сошли на нет.

На ежедневных осмотрах Анд Рэй вёл себя естественно, не проявлял агрессии, производил впечатление порядочного молодого человека, пусть и неспособного к диалогу из-за языкового барьера.

Также присовокуплю к сказанному результаты общего военного осмотра, которые я регулярно провожу над солдатами Красного патруля. У Анда Рея не выявлено никаких явных болезней и патологий, которые способна выявить наша медицина, за исключением последствий травмы. Физическая сила и реакция на очень, очень высоком уровне. Да простят меня бойцы Бессмертного батальона, но этот парень способен составить им конкуренцию.

Рэй часто показывал мне свои рисунки, на которых он изображал неведомых животных, странные сооружения, небесные тела, экзотическую архитектуру и тому подобное. Тем самым убедив меня в мысли о своём необычном происхождении. Я крайне рекомендую командованию обучить этого человека всем необходимым для солдата навыкам. Он может быть для нас весьма полезным.

С уважением, заведующий госпиталем военный врач Гай Танен.

– Интересно-интересно, – промолвил Моту Сарти, отложив заключение Танена к кипе бумаг в углу стола.

Он прошёл к Кану, который стоял, как вкопанный, и дружески похлопал по плечу капитана диверсионно-разведывательной группы.

– Что ты думаешь об этом, Дармер?

Моту Сарти был комендантом базы Эскон, невысокий, полный, смуглый человек, с орлиным взглядом и шрамом на щеке. Служебное время он проводил в эруанской форме с погонами, а его крупную голову украшала именная фуражка, подаренная сослуживцем из генералитета.

– Я думаю, товарищ комендант, что Танен прав, – неуверенно проговорил Кан – Анд Рэй действительно не опасен. Я полагаю, его стоит испытать.

– Испытать? – удивился Сарти. Глаза его округлились, – знаешь, Дармер, жизнь приучила меня не доверять новым людям, тем более с неясной родословной.

– Да, товарищ комендант. Понимаю. Вы не доверяете Рэю. И поэтому приказали после выздоровления отправить его за решётку.

– А как бы ты поступил на моём месте, Дармер? Время сейчас неспокойное, войска Лонгана наступают с юга и запада, повсюду саботаж, заказные убийства, диверсии, предательства. И тут появляется, откуда не возьмись, человек. Языком он, видите ли, не владеет, разные странные штучки держит при себе. Притом заметь, появляется на границе фронта, в самой горячей точке. Оступился и упал с обрыва… Однако же, по воле случая попался в наши лапы. Чтобы выкрутиться, несёт всякую сумасбродицу, врёт, что ничего не помнит. А сам по силе сродни бойцам Бессмертного батальона. Тебе не кажется, что случайностей слишком много?

– Я всё это понимаю, товарищ комендант, – ответил Кан, – и всё-таки я не думаю, что Рэй причастен к шпионажу. Шпионы не падают с неба в ноги врагу. А если и падают иногда, то у них всегда при себе яд, которым они не брезгуют воспользоваться. Мы с этим пару раз сталкивались. Рэй оказался здесь случайно. Я не берусь судить, кто он и откуда, но мне кажется, ему можно верить. Он пока не сделал ничего плохого или подозрительного. Мне приходилось работать с агентами врага, я знаю их нутро. Но он не из них. Не похож он на них, товарищ комендант....

– Ну, хорошо, – с трудом согласился Моту, – допустим, я его отпущу, что дальше?

– Я проведу стандартные испытания, – сказал Кан, – затем отведу его к Лоноку. Рэй уже немного говорит по-нашему, всё на лету схватывает. Танен говорил, что его очень тянет к книгам. Лонок займётся им. Всё равно нашему старику нечего делать. Мы найдём для Рэя место в жилом секторе. Я думаю, он освоится.

– Ты ручаешься за то, что Рэй не натворит бед? Ты готов ответить за него в случае непредвиденных действий с его стороны? – спросил Сарти, нарочито повышая голос.

Кан с трудом, через силу ответил:

– Да… Готов, товарищ комендант.

– Вот и славно, – выдохнул Сарти, – я пройдусь с тобой до камеры. Прикажу, чтобы выпустили Рэя. С этого момента он будет под твоим надзором. Но учти… если что-то пойдёт не так, пострадает и он, и ты. А если он сбежит без нашего ведома, ты, Кан, сядешь за решётку. Сколько сейчас время? – спросил Моту, оглядываясь.

Кан вышел в коридор и посмотрел на часы:

– Три саркана, сорок три симана, – сообщил он.

– Основная подготовка уже идёт, а до обеда долго, – проговорил для себя Сарти, – через два саркана собрание в штабе. Думаю, это не займёт много времени. Пошли…

Они вышли из кабинета и направились вниз по каменной лестнице на первый этаж донжона, минуя охрану и прислугу.

– Тяжёлые нынче времена, – с грустью сказал Сарти, – Великая империя Марконария распалась, бывшие союзники грызутся между собой, новая масканарская верхушка решила навязать безбожную республику, а все, кто против, подлежат уничтожению. Под лозунгами свободы творятся самые кровавые злодейства.

– Кто, по-вашему, виновен в этом, товарищ комендант? – поинтересовался Кан.

– Кто-кто… Террианцы. Это им выгодна гражданская война на наших землях… Ну и мы сами виноваты, что не сохранили былого единства.

На первом этаже донжона несколько охранников по обычаю примкнули к коменданту, и вооружённый отряд двинулся на выход, минуя склады. Оживлённая работа кипела повсюду. Группа рядовых перетаскивала новую партию оружия в хранилище. Рабочие, ремесленники, повара занимались своим делом, попутно приветствуя коменданта. Но Сарти сделал лишь учтивый жест ответного приветствия и, больше не обращая ни на кого внимания, продолжил рассказ:

– После Великой войны они захватили наше союзное королевство Ланпар, но им не удалось прорвать великую линию Грейка, не удалось этим поганым оккупантам сокрушить могущество Его Величества Хатона Второго. Вот и действуют теперь хитростью. Поставили своих людей в высшие чины власти. Смерть Райнда Пятого наверняка их рук дело....

Моту Сарти любил поднимать тот или иной пласт истории, и часто это превращалось в длинный эмоцинальный монолог. Кану не оставалось ничего другого, как покорно выслушивать рассуждения своего начальника.

Ворота донжона распахнулись, и отряд во главе с комендантом вышел на внутренний двор крепости, залитый светом двух солнц. Неподалёку находился штаб, в подвалах которого содержались военнопленные и заключённые по тем или иным причинам.

На улице стояло ясное безоблачное утро. Вокруг – ни души, только несколько сторжевых гарнизона несли вахту рядом с воротами. Вдалеке, за внутренней стеной крепости, раздавался стук из ремесленных мастерских. Из труб пекарен струился белесоватый дым. Отряд неторопливо двинулся к западной части внутреннего двора.

– Оставшиеся наследники престола перессорились между собой, – продолжал Сарти – и империя распалась на три королевства – Толиман, Эксманию и Масканар. Масканар, издревле славившийся своей тягой к независимости, террианцы сделали орудием мести. Организовали революцию, свергли короля Райнда, но они не учли того, что народ ещё помнит прошлое, и поэтому он будет воевать за своё будущее.

– История наших народов никогда не была безоблачной, – сухо подытожл Кан.

– Всё-таки не могу понять, Дармер, что ты здесь забыл? – спросил Моту. Он часто задавал ему этот вопрос, и Кан каждый раз придумывал что-то новое, – ты же родом из Толимана, а у вас там вроде мирно. Жил бы себе припеваючи, невесту нашёл. Говорят, в Сансаре дамы о-го-го....

– Вы сами знаете, товарищ комендант, я человек принципа. Сейчас война ещё не вышла за пределы Масканара, но будьте уверены, скоро она перекинется и на восток. Я пришёл сюда прежде всего, чтобы помочь правому делу. Кроме того, во времена Великой войны в моей семье умер отец, мы остались без кормильца. По законам Толимана родители получают хорошие деньги, если их сын находится на военной службе. Чтобы вывести из нищеты мою мать и младшую сестру, я записался в добровольческий батальон для участия в Западном конфликте, его у нас так называют. А дальше вы всё знаете....

– Славный ты парень, – похвалил Сарти, – мне бы такого преемника, как ты....

Кан знал историю жизни Сарти. Он питал огромное сожаление к коменданту, когда дело касалось прошлого. Во время Великой войны с Террианом Сарти воевал на севере провинции Маруан – в самом пекле. Там он был ранен и контужен, а впоследствии переведён в тыл. Когда Сарти узнал, что город с одноимённым названием был захвачен врагом, а большинство жителей уведены в плен на север, трудно было передать его горе.

В городе осталась его семья – жена Лана и сын Грейги. Об их судьбе можно было только гадать. Поражение имперских войск под Маруаном было самым крупным за всю историю конфликта, но оно же сплотило народы перед лицом агрессора. Плен для человека тогда был тождественен крейнконцеру – так террианцы называли свои лагеря смерти, построенные в спешном порядке вдоль южного побережья Ланпарского моря рядом с Арагайским хребтом.

Уже через два года, когда линия Грейка после нескольких победоносных баталий продвинулась к морю, Сарти встретил среди пленников Мааронского лагеря своего сына, страшно похудевшего, истощённого, практически не реагирующего на внешний мир. Тем не менее, сын сразу узнал своего отца.

Грейги рассказал, как мать была жестоко убита террианцам потому, что не могла работать, таскать тяжёлые камни, а сам он ждал и до последнего надеялся, что с юга когда-нибудь придёт освобождение. Сарти в гневе и отчаянии долго бил стены жилого помещения, кулаки его были раздроблены в кровь.

Грейги через несколько дней умер, несмотря на старания лекарей. После этого Сарти изменился, стал замкнутым, вспыльчивым, больше всех на свете стал ненавидеть Терриан и террианцев. Только с Каном он мог позволить себе шутки, откровенные беседы, потому что чувствовал в нём определённое родство. Кан напоминал ему прежнего Грейги, и это, пожалуй, было единственным утешением пожилого по местным меркам вояки.