Бесконечный Лес

– Узришь ты красоту другую, взглянув с другого ракурса, – задумчиво нарушил тишину Ри-Кха, будто кого-то цитируя.

Вдыхая океанический воздух, быть может последний раз в жизни, Зук размышлял о том, в каком направлении развилось бы общество нарин, если бы их предки решили обосноваться на берегу саноры. Какими бы они стали в итоге, вдали от купола, укрывающего их от пустынного зноя, и от красоты фиолетового неба над океаном. Затем он вспомнил Бесконечный Лес, и пришёл к выводу, что вряд ли красота окружающей природы как-то сильно повлияла бы на это.

– Прощай санора, – сказал он, прищурившись от солнечных бликов, посылаемых им на прощание колышущимися волнами. – Нам пора в путь.

Ри-Кха оглянулся и посмотрел в сторону пустоты, и Анима впервые ощутила в нём нерешительность. Как бы хорошо он не владел своим разумом, впервые столкнуться с чем-то подобным было непривычно и тревожно даже такому существу как он.

Однако вскоре он совладал с собой, отбросив всё лишнее из головы, и произнёс:

– Что ж, переступим Рубикон. Направь корабль наш, всевидящая Анима.. мозгов сжигательница.

«Интересно, когда у нас закончится еда, он попытается нас съесть?».

«Ну, кстати, он вполне всерьёз и сам задумывался над этим вопросом».

«Да? Хм… Великолепная компания собралась, как я погляжу».

«О, да!».

* * *

На этот раз путешествие сквозь пустоту показалось Зуку более приятным и комфортным, чем в прошлый раз, на спине воздушного ящера; разве что окружающий вид был довольно-таки скучноват, если так вообще можно было выразиться о сером «ничто». Он жевал сочный фрукт, название которого практически невозможно было выговорить кошачьим языком, и размышлял о том, что делал бы в этот самый момент, если бы остался в Бесконечном Лесу.

«Думаю, прямо сейчас ты кормил бы червей», – вмешалась Анима.

Зук поперхнулся фруктом от неожиданности и закашлялся:

«Забавно. С каких это пор ты полюбила чёрный юмор?».

«С чего ты взял, что я шучу?».

«С того, что это вовсе не похоже на тебя. К чему вообще была эта фраза? Не говоря уже о том, что это не слишком вежливо – шляться в чьей-то голове без спросу».

«Какой-же ты зануда, Зук».

«Ты там уже как у себя дома хозяйничаешь, а? Знай своё место – плод моего воображения».

«Ха.. ха..», – с сарказмом произнесла Анима.

«Надо бы переселить тебя в одну из этих полусфер. Хоть какая-то реальная польза была бы от тебя», – продолжал Зук. – «Переносила бы мои вещи, а я палкой подгонял бы твою ленивую.. сферу».

«Твоими бесполезными лапами только жаб давить.. да и то через раз, не то, что палку в них держать», – парировала она.

Зук посмотрел на свои лапы, кое-как обхватывающие измятый фрукт, и засмеялся:

«Быть может они просто созданы для чего-то прекрасного, а не для орудий труда».

Засмеявшись в ответ, Анима театрально произнесла:

«Для топтания грязи и мокрой травы?».

«Да хоть бы и для этого», – продолжал смеяться он.

Будто не существовало вокруг них пустоты. Будто не были они на пути в никуда. Будто всё, что случилось с ними – было лишь ночным кошмаром, вдруг сменившимся на приятное сновидение. Пусть ненадолго, пусть всего на миг, они забыли обо всём и просто наслаждались беседой ни о чём, шутя и поддразнивая друг друга, забыв о том, что было, и не думая о том, что ждало их впереди. В тот момент они просто позволили себе насладиться предоставленной им передышкой, и отбросили всё ненужное из своего уютного, маленького мирка – воздушного плота посреди пустоты.

Подставив морду под лёгкий поток незнакомого воздуха, Ри-Кха совершенно не обратил внимания на смех дикого кота, будучи увлечённый своей медитацией.

* * *

Вначале это была лишь крохотная, едва заметная точка. Она была светлее окружающего пространства, поэтому они увидели её лишь тогда, когда Анима указала им, куда именно смотреть. Это легко было сделать, ведь эта точка была прямо по курсу их движения. Она лишь чувствовала объект впереди, но что именно это было, этого она пока сказать не могла. Расстояние было ещё слишком велико, даже для её способностей.

Увеличивался этот объект настолько медленно, что через какое-то время Зук перестал обращать на него внимание. По его внутренним ощущениям, прошло несколько дней, прежде чем сфера, а похоже это было именно на неё, ощутимо увеличилась в размерах, свидетельствуя об их приближении к ней. На протяжении этого времени они успели выдвинуть десятки предположений, но с помощью Анимы пришли лишь к тому выводу, что это не живой объект.

– Ты вновь не ощущаешь, что там внутри, как и тогда, в Тах-Карра? – поинтересовался Зук.

«К счастью, нет», – ответила она, попытавшись обратиться одновременно к обоим. – «Вернее.. к счастью, да, ощущаю, просто.. это довольно странно. Странный объект».

– Что хочешь этим ты сказать? – подал голос Ри-Кха, заставив Зука недоумённо приподнять бровь.

«Ну что же, кажется я могу общаться с несколькими существами одновременно», – сказала она сама себе, вместе с этим ответив таким образом на недоумение Зука.

– Да, так и правда гораздо удобнее, – кивнул он. – Так что за странность? Что не так с этой сферой?

«Она пустая внутри.. хотя.. не совсем пустая.. не знаю, как передать словами», – вздохнула Анима. – «Будто шар внутри другого шара, но и он тоже с пустотами внутри себя».

– Мда, – ответил Зук. – Есть предположения, Ри-Кха?

– Предполагаю, вскоре всё увидим сами мы, – ответил людо-ящер в своей привычной манере, и пожал плечами.

«Ещё я ощущаю холод», – продолжила Анима вскоре. – «Безжизненный холод».

Прошло ещё некоторое время, прежде чем сфера предстала перед ними во всём своём величии. Ри-Кха отметил, что она была громадных размеров, видимо в десятки раз крупнее Города, который и сам по себе был достаточно больших размеров. Её поверхность слегка искрилась от кружащих внутри неё облаков белого дыма, пульсирующих яркими вспышками. И за ними не было видно ничего.

«Ри-Кха, попробуй остановить плот», – произнесла Анима.

Не став вдаваться в расспросы, людо-ящер потянулся к поясу. После того, как ничего не произошло, он задумчиво сощурил глаза и внимательно осмотрел устройство управления полусферами. На вид оно было в полном порядке, однако ещё несколько попыток тоже оказались безрезультатны.

«Оно в порядке, Ри-Кха, дело не в этом», – сказала Анима, увидев подтверждение своих догадок.

Ри-Кха взялся за рычаг и потянул в сторону, с удовлетворением замечая, что хотя бы это всё ещё работает. Сперва воздушный плот повернулся боком к сфере, затем полностью развернулся к ней задней частью, но его изначальная траектория движения осталась неизменной.

– Она.. притягивает нас? – насторожился Зук.

«Хм… скорее, это мы притягиваемся к ней», – в голосе Анимы улавливались нотки тревоги. – «Полусферы. Я чувствую какой-то всплеск энергии в них».

Сощурив глаза, Ри-Кха задумчиво произнёс:

– Не думал я, что скорость развивать они способны столь.. стремительную. Не видел ранее подобного.

«Они работают сейчас на пределе своих возможностей», – прокомментировала это Анима. – «Даже за гранью».

– Ты уверена, что никак не сможешь воздействовать на них? – уже и так зная ответ, всё же спросил Зук. – Они же живые, в какой-то мере.

«Это лишь органика, Зук, сплетённая с чужеродными материями. Они следуют каким-то своим, неведомым мне алгоритмам действий. Мне там просто не на что воздействовать», – с печалью в голосе, произнесла она.

Скорость плота тем временем набирала силу, и они уже начали отчётливо различать приближение поверхности сферы. Отчаянно ища выход из сложившейся ситуации, и не найдя его, они поняли, что столкновения уже не избежать, и попытались хотя бы смягчить его. Они стащили в одно место всё более-менее мягкое, что попалось на глаза, а затем Ри-Кха закрепил всё это лентами, в углублении возле рычага управления. Сам он расположился там же, и с помощью оставшейся ленты привязал себя к креплениям плота. Рядом была привязана сумка со свёрнутым куском шкуры внутри, в которую забрался Зук. До столкновения оставалось уже совсем немного, и людо-ящер сжал лапы на рычаге, глядя на своё приближающееся отражение впереди. Последним рывком он развернул плот нижней частью к блестящей поверхности сферы, чтобы их тела хотя бы не зажало, если каким-то чудом им вообще посчастливиться выжить.

На фоне светящегося шара маленький плот был практически незаметен. Точно так же, как незаметна была бы для постороннего наблюдателя гибель маленькой мошки, притянувшейся на свет лампы.

XVI

Скреплённые тела слуг Небес пронзили поверхность сферы, будто тонкий лёд, разлетающийся холодными искрами. Внутри эти незваные гости были встречены рёвом ветра, приветствующего их пламенем своих ледяных объятий. Он кружил и трепал их в белёсой мгле, будто гостеприимный хозяин, обрадованный неожиданному визиту своих давних друзей. Или как дикий кот, играющий со своей жертвой в её последнюю игру.

Вдоволь наигравшись, он швырнул её обмякшее тело на землю, казалось, утратив к ней всяческий интерес; и по инерции она ещё некоторое время продолжала скольжение по гладкой поверхности, пока наконец не нашла долгожданный покой среди полупрозрачных, ледяных скал.

* * *

Зук открыл глаза и ничего не увидел. Разве что только тьму, которую, как и раньше, дикие коты могли видеть только в своих снах. Лишь через мгновение он понял, что находится среди кусков ткани, накрытых шерстью цатха. Дышать было тяжело, воздуха едва хватало, и он пошевелил телом, попытавшись выбираться наружу. Острая боль пронзила переднюю лапу, и надрывный вздох вырвался из его груди. Стиснув челюсти и поморщившись, он немного отдышался и сделал ещё одну попытку, стараясь двигаться аккуратнее. Левая лапа вновь дала о себе знать укоризненным уколом боли, но в этот раз он уже был к этому готов и не обращал внимания. Старался… не обращать внимания.

Через некоторое время он прищурил глаза от яркого света, а лёгкие обожгло морозным воздухом, когда он наконец выполз из своего укрытия и вдохнул полной грудью.

«Анима.. ты здесь?», – мысленно обратился он к своей половине, пытаясь игнорировать звон в голове и сфокусировать зрение.

«Да… Зук… Здесь так холодно… Так больно», – слабо ответила она.

«Я знаю, Анима… Знаю», – ответил он, постукивая клыками и потихоньку начиная видеть окружающий мир сквозь расплывчатую пелену перед слезящимися глазами.

Они были внутри ледяной пещеры с несколькими входами. Один из этих «входов», видимо был проделан их плотом, пробившим лёд и окончательно развалившимся на части. По пещере были разбросаны обломки и ошмётки полусфер, оставивших за собой кровавые следы на поверхности. Вокруг шкур, послуживших ему временным убежищем, тоже было полно красных пятен.

Одна из полусфер ещё функционировала. От панциря осталась лишь половина, едва прикрывавшая внутренности. Её уцелевшее, кубическое сердце, пусть слабо, но всё ещё разгоняло кровь по изувеченной плоти. Видимо модернизированные Городом, регенерирующие ткани полусферы успели хоть немного затянуться, прежде чем весь жизненный сок окончательно не покинул вены и артерии. Она раскачивалась над поверхностью, упираясь в одно из углублений в стене пещеры, будто пытаясь пробить отверстие сквозь лёд слабыми толчками. Движимая своими алгоритмами, она застряла в этом безмолвном цикле: пока не иссякнет энергия, или пока её панцирь не разрушится окончательно.

«Где Ри-Кха?», – спросил Зук, не найдя его поблизости.

«Он.. ушёл», – ответила Анима.

Зук не стал уточнять, что именно имелось в виду, в этот момент это было уже не важно. Он ощущал слабый огонёк тепла в своём теле, однако прекрасно понимал, что это лишь иллюзия, создаваемая Анимой, чтобы облегчить страдания их замерзающего тела.

«Жаль..», – произнёс Зук.

«Да», – её голос звучал апатично и вяло.

Он посмотрел на свою лапу, она безвольно болталась и было такое чувство, что она удерживается лишь за счёт кожи и нескольких волокон уцелевших мышц. У него вырвался смешок, и пасть едва приоткрылась для того, чтобы сострить по этому поводу, однако слов не нашлось, и он просто смотрел некоторое время на свою конечность, раскачивающуюся словно маятник.

Наконец Зук поковылял на трёх лапах в сторону выхода из пещеры; как бы там ни было, хоть напоследок он хотел удовлетворить своё любопытство и посмотреть, где они очутились.

Это было похоже на поверхность океана, покрытую льдом, с торчащими из неё, острыми верхушками ледяных скал и отверстиями разных форм, разбросанными повсюду. Видимо такие пещеры и пустоты были здесь повсюду. Небо было заволочено, пульсирующей яркими вспышками, белой пеленой, служившей здесь основным источником света.

Зук обратил внимание на кровавый след, и проследив взглядом за ним, увидел невдалеке знакомую фигуру. Недолго думая, он направился к ней.

Ри-Кха сидел с опущенной головой прямо на холодной, припорошенной снегом, поверхности льда, скрестив нижние конечности. Тело было покрыто ссадинами и рваными ранами, в районе груди была небольшая вмятина, а нижняя челюсть неестественно скошена в сторону. Его лапы всё ещё продолжали сжимать самое дорогое ему, самое ценное, что было у него на этом свете. Его нож, покрытый странными рисунками, значение которых он и сам не мог понять. Он будто хотел попрощаться с ним, не в силах забрать его с собой туда, куда отправилась его освобождённая душа.

«Ты.. застала его.. когда пришла в себя?».

«Да… Лишь на мгновение, едва хватившее, чтоб попрощаться..».

«Это хорошо… Хорошо, что он был не один».

«Думаю.. ему было всё равно».

«Покажи мне».

* * *

Ри-Кха кое-как пытался отогнуть рычаг, проломивший рёбра и прижавший его к остаткам плота. Лишь благодаря особенностям строения нарин, он всё ещё был в состоянии дышать, хоть и с жуткой болью. Несколько раз теряя сознание и вновь приходя в себя, он всё же смог высвободиться и сполз на холодную поверхность пещеры.

Через несколько минут он заставил себя подняться, пытаясь удержать равновесие из-за головокружения. Вскоре он нашёл глазами тело дикого кота. Зук вывалился из сумки, и его голова покоилась на панцире полусферы, покрытом трещинами, а лапа была вывернута под резким углом. Не без удивления Ри-Кха всё же обнаружил в нём признаки жизни, однако возвращаться в сознание дикий кот явно не собирался. Ри-Кха попытался позвать его, но вместо слов из пасти вырвался лишь невнятный возглас. Осторожно ощупав свою челюсть, он понял причину и вздохнул. Мысленно обратившись к Аниме, от неё он тоже не услышал ответа. В конце концов людо-ящер прикрыл тело Зука сумкой и решил пока оставить его в покое.

Прошло какое-то время, когда он вернулся внутрь пещеры. Если до этого у него ещё теплилась надежда на какой-то другой исход – увидев безжизненное, пустое пространство снаружи, она окончательно угасла. Он чувствовал, что ему уже осталось недолго, поэтому эта надежда была по поводу других, а не его самого.

Он вытащил свой нож, приставил его к голове Зука, однако остановился в раздумьях.

«Здесь пустота и холод вокруг нас… Зук, Дикий Кот.. и Анима», – произнёс он мысленно. – «Израненному телу вашему не выжить здесь».

Через мгновение он всё же убрал нож. Это был бы акт милосердия, и он помог бы им уйти легко. Но, как бы там ни было, это решение он был не вправе принимать за них.

«Мне жаль, но выбор этот сделать нужно будет вам самим».

Из тряпок и кусков шкур он соорудил небольшое убежище от холода, и аккуратно поместил в него тело диких котов.

«Прощай, Зук, Дикий Кот. Прощай, Дикая Кошка, Анима… В других мирах, быть может, встретимся мы вновь».

Он оглянулся по сторонам, в пещере было уже множество пятен крови, и он понимал, что она принадлежит не только полусферам.

В этом мире его время подходило к концу.

В другом его ожидало продолжение пути.

Он сидел на холодной поверхности, сжимая в лапах свой нож и разглядывая рисунок на рукояти. Его пульс замедлялся и сознание начинало понемногу угасать, покидая тело.

Он не жалел ни о чём. Всё, что было сделано, было сделано им осознано. Он лишь не совсем понимал, почему конечной точкой стало именно это место. Что было такого в этом холодном, безжизненном мире? Зачем судьба вела его именно сюда? Ведь свою смерть он мог найти, не покидая Город вовсе.

Свою смерть. Свой переход в другие миры.

Его путешествие только начиналось.

Сломанная челюсть не позволяла ему это сделать, но мысленно Ри-Кха растянулся в улыбке.

Навсегда закрывая глаза, он услышал в голове знакомый голос.

«До встречи, Ри-Кха», – тихо сказала она.

«До встречи, Анима», – ответил он, проваливаясь в неизвестность.

* * *

Придя в себя, она ощутила дикую боль. Пока ещё тело было в относительном тепле, однако снаружи она уже чувствовала холод. Она знала, что ждёт их за пределами укрытия. Разум Зука ещё блуждал по лабиринтам царства снов, и хоть их общее тело было разбито, под этим покровом шкур оно было в безопасности, некоторое время.

Анима нашла людо-ящера снаружи. Коснувшись его сознания, она с грустью наблюдала за течением его мыслей, и решила не вмешиваться. Это было уже бессмысленно: и для его умирающего тела, и для его угасающего сознания. Она лишь поразилась, насколько легко его разум воспринимал своё скорое исчезновение. Впрочем, как она могла быть в этом уверена? Ведь её собственное сознание было подтверждением того, что физическое тело – лишь оболочка, лишь временный сосуд для чего-то большего.

«Надеюсь, в других мирах ты найдёшь то, что искал в этом», – сказала она, но эти слова отбились от стенок уже опустевшего сосуда.

Анима вдруг задумалась – почему эта линия направила их именно сюда? Она «вглядывалась» в пространство и не чувствовала ничего, кроме пустоты, холода и льда. В отчаянии она начала винить саму себя за то, что привела их троих к смерти, в этом безжизненном мире.

Она не могла понять, не могла принять.

«Неужели это конец?», – взволнованно думала она. – «Ради чего всё это было!? Ради смерти во льдах!?».

«Но ведь это какая-то бессмыслица!», – она мысленно обхватила голову. – «Бессмысленно, глупо и абсурдно!».

Внезапно будто что-то оборвалось в ней. Её сознание будто обмякло в бессилии. Будь у неё собственное тело в тот момент, в её опустевших глазах читались бы лишь боль и отчаяние.

Она лишь нашла в себе последние силы, чтобы поддержать в этом теле иллюзию тепла, чтобы ослабить боль изломанной плоти. Хоть немного. Чтобы оставшееся им с Зуком время, в их маленьком мирке с угасающим солнцем, хотя бы прошло чуть теплее. Чуть безболезненней.

* * *

– Прощай, Ри-Кха, Дикий Нарин, – хрипя, произнёс Зук, глядя на застывшую фигуру.

Некоторое время он сидел рядом с безмолвным людо-ящером, глядя на линию горизонта, затем вернулся в пещеру. Среди обломков их воздушного корабля, разрушенного воздушными штормами, он нашёл несколько сумок с оставшейся провизией. Навскидку, еды должно было хватить ещё дня на три, а от холода спасали шкуры.

«Анима.. ты всё ещё здесь?», – спросил он, и не дождавшись ответа, продолжил: «Эти шкуры вполне помогут справиться с холодом. Не трать свои силы зря».

Она молчала, но в итоге всё же произнесла:

«Зачем, Зук? Какой в этом смысл? Ты же сам знаешь, что нас ждёт».

«Знаю, Анима. Это ждёт нас в любом другом месте. Разве нет?».

Он схватил клыками сумку с фруктами и затащил под шкуры.

«Всегда ждало. За любым углом. За любым поворотом нашего пути», – стараясь не задевать лапу, он устроился поудобнее и принялся за фрукт. Он был уже обветренный и потерявший свежесть, но всё ещё вполне годился в пищу.

Чавкая и хрипя, он молча прикончил ещё один плод, когда его брови вдруг слегка приподнялись:

«Кстати, чуть не забыл».

Анима всё ещё была подавлена грузом навалившихся, тяжёлых мыслей, и не подавала признаков заинтересованности, однако Зук продолжал:

«Теперь тебе ведь известны многие виды разумной жизни?».

Он вспомнил о том, о чём ранее хотел как-то аккуратно выведать у неё. Впрочем, сейчас аккуратность его уже не интересовала, что-то скрывать от неё он уже не собирался.

«Во время той погони, среди пустошей, мне на глаза попалась странная птица», – он мысленно представил её образ. – «Она вела себя так необычно, двигалась в воздухе настолько уверенно… такого мастерства я не встречал ранее. В общем-то, каким-то образом она и натолкнула меня на мысль об озёрах. О том, чтобы затеряться среди них от стаи».

«Она будто подсказала мне верный путь», – добавил он через мгновение и уложил голову на здоровую лапу. Он вновь почувствовал головокружение, и прикрыл глаза.

Какое-то время они молчали, но вскоре Анима всё же нарушила нависшую тишину:

«Это была чайка. По крайней мере, тот образ, что я увидела, напоминает чайку… Правда, техникой полёта она отличалась от других представителей… своего вида».

«И что же это за техника?».

«Понятия не имею», – будто пожала плечами Анима.

«Чайка», – хмыкнул Зук. Это слово отразилось в его памяти каким-то неуловимым, давним воспоминанием.

Анима уловила, что и в её памяти тоже.

«Анима… мне жаль… жаль, что это произошло с тобой», – вдруг произнёс Зук. «С твоим физическим телом».

– Жаль, что прошлого уже не изменить, – прохрипел он. – Я бы так хотел… так хотел, поступить иначе тогда… Не оставлять тебя одну.. среди той травы.

Анима молчала, но её внимание отвлеклось наконец от самокопания.

Тем временем Зук продолжал:

– Даже несмотря на то, что… быть может, только благодаря этому, благодаря обретённым тобой способностям, я жив до сих пор.

– И всё же…

«Я знаю, Зук», – ответила Анима. «Я видела это в тебе».

«Да? Я вроде не показывал это наружу».

«Барьеры разума уже не преграда для меня», – ответила она. – «Я знаю, что на самом деле произошло в ту лунную ночь. Знаю, что ты ощущал тогда, гонимый и осуждаемый своими бывшими сородичами. Осуждаемый мной».

«И мне тоже жаль, что никто не захотел тебя слушать тогда. Включая и меня саму».

Зук молчал.

«Знаю, что сейчас ты хотел бы прикоснуться ко мне», – продолжала она. – «Хотел бы согреть, не только своими словами, но и своим телом».

Зук хмыкнул:

«Видимо теперь у меня нет секретов от тебя, Анима».

«Видимо да», – улыбнулась она.

«Тогда», – сказал Зук, – «теряется вся интрига».

«Отчасти, да», – ответила Анима. – «Но взамен мы получаем гораздо большее».

«Это верно», – кивнул головой Зук. – «Но для этого нужны обоюдно разрушенные барьеры разумов. С обеих сторон».

«Да, Зук, я знаю и это тоже… но… я так боюсь».

«Пугает неизвестность, но теперь ты ведь знаешь обо мне всё», – произнёс Зук. – «И теперь ты знаешь, кого на самом деле пускаешь в свой дом».

«Знаю», – взволнованно ответила она.

«Тогда… открой свои двери, ведь я вхожу в твой дом не как завоеватель, не как разрушитель барьеров… но как долгожданный гость, желающий поскорее увидеться с самым близким ему существом во вселенной».

Она слушала его. Она слышала его. Она понимала его.

И она открыла для него свой разум, впуская его в свой мир.

В свой внутренний космос.

* * *

Две вселенные приблизились друг к другу, и сплелись воедино, смешавшись своими звёздами и планетами. И в этой новой вселенной больше не осталось страха, порождаемого неизвестностью, ведь каждый тёмный уголок был озарён ярким светом воспламенившихся звёзд.

В ней больше не осталось тайн, сомнений, недомолвок.

Лишь пульсирующее тепло бесконечного множества пылающих сердец.

* * *

«Здравствуй», – открыв глаза, практически одновременно произнесли они, и улыбнулись. Эта внезапная синхронность позабавила обоих.

«Всё ещё хочешь найти новое тело?», – спросил Зук, прекрасно зная ответ.

Слова. Пусть даже в форме мысли. Теперь это было для них лишь забавной игрой, ведь слова были уже не нужны. Передача информации, которой они делились друг с другом, происходила мгновенно.

«Боюсь, теперь тебе уже никогда от меня не избавиться», – засмеялась она. – «Впрочем, это тело для нас уже слишком тесно, поэтому да, всё ещё хочу найти».

«Даже не знаю, как мне пережить такое», – улыбнулся он в ответ.

* * *

Зук медленно разлепил свои веки. Голова всё ещё немного гудела, но головокружение и тошнота всё же ослабли.

«Проснулся?», – услышал он мягкий голос.

«Ага», – ответил Зук и осторожно прикоснулся к гематоме на голове. – «Долго я отсутствовал?».

«Разве это имеет значение?», – голос Анимы был тёплый, и в тоже время какой-то пустой, отстранённый. – «Та птица, это была чайка».

«Да, ты уже говорила», – слегка нахмурился Зук, затем его морда разгладилась: «Так это был всего лишь…».

«Сон», – ответила она. – «Прекрасный сон».

– В этом сне ты сказала, что уже знаешь обо мне всё, – его голос хрипел ещё больше, чем раньше.

«В этом сне ты разговаривал не со мной, но с моим образом, сконструированным твоим собственным разумом».

– Жаль.

«Почему?».

– Потому что это было бы прекрасное завершение нашей истории – этот сон.

Анима промолчала. Содержание сна она увидела лишь после пробуждения Зука, в его памяти. И он понравился ей тоже, как и ему.

«Да», – наконец ответила она. – «И.. знаешь… я и правда знаю о тебе уже многое. И о событиях той ночи тоже, и о многом другом».

– Это хорошо, Анима. Хорошо, – Зук медленно поднялся. – Значит тебе известно и то, что я больше не намерен оставлять тебя.. как тогда.. у пропасти в пустоту.

Он помолчал немного и добавил:

– Даже если бы такая возможность сейчас предоставилась.

«Да, это мне известно, Зук», – ответила она. – «Но, я не чувствую здесь жизни. Видимо, на этот раз это и правда конец… И это я привела нас сюда».

Она вновь замолчала и погрузилась в себя.

– Во-первых, я тоже чувствовал ту нить, и тоже не видел других направлений, – захрипел Зук. – Ри-Кха вообще было всё равно.

Зук смотрел на искалеченную полусферу, продолжающую слабо биться в стену льда, и продолжил:

– А, во-вторых, нравиться тебе или нет, но в этот раз я утащу тебя за собой.

«Она уведёт нас в никуда», – наконец ответила Анима, поняв его замысел.

– Мы всё равно пришли из ниоткуда, так что какая разница?

«Никакой.. Тогда, я направлю все силы на твою… нашу, лапу. Но будет немного холодно, согревать я уже не смогу», – произнесла она, и в её голосе уже скользнула слабая надежда.

– Ничего. Разогреемся обычным способом, – ответил Зук.

Лапу он и правда перестал ощущать, и увлечённый своим занятием, пару раз даже падал на ходу, забыв о её нерабочем состоянии, и направляя на неё вес тела. Вначале он посматривал на сумку с фруктами, но потом всё же отбросил эту мысль. С тремя лапами добраться до верхней поверхности кубического сердца было проблематично, не говоря уже о том, чтобы затащить туда ещё и груз. Да и места там едва хватало только для них с Анимой.

Долго провозившись с лентой, сжатой в клыках, и вскарабкавшись на ближайший выступ, Зуку удалось наконец забраться внутрь полусферы. Там он обессиленно прилёг на поверхности сердца, пытаясь перевести дыхание. Но по крайней мере холода они с Анимой теперь уже не чувствовали. Хотя бы некоторое время.

Он планировал воспользоваться этой лентой, закреплённой внутри, для того чтобы оттащить полусферу к выходу, высвобождая её на волю. Однако возникала проблема – как потом попасть обратно внутрь, да ещё и во время её движения? Снаружи, без помощи стен, ему было уже не допрыгнуть до неё.

В конце концов Зук обратил внимание на остатки плота, разбросанные по всей пещере, и поискал глазами подходящий из них. В своих поисках он руководствовался тем, что ему нужно было учитывать длину ленты и направление движения в сторону выхода. К тому же своим весом, этот обломок должен был превышать вес полусферы. Впрочем, особого выбора у него не было; единственный, подходящий обломок, был невдалеке от выхода, и этого расстояния всё равно немного не хватало для его задумки. Но других вариантов он пока всё равно не видел.

С помощью одной лапы, клыков, и подсказок Анимы, Зук смог наконец кое-как закрепить ленту узлом между нескольких отростков, удерживающих кубическое сердце на весу, и соединяющих его с внутренней частью панциря. Затем он спрыгнул вниз, расшибив при этом подбородок о лёд; приземляться только на три лапы ему было ещё непривычно. Анима застонала, но всё же не стала ослаблять болевые рецепторы ещё сильней, ведь одновременно с потерей чувствительности Зук всё больше терял контроль над своим телом. Такова была плата за обезболивание. Он сплюнул кровь и мотнул головой, в тот же миг пожалев об этом, когда ощутил накатывающую волну головокружения и тошноты.

Вдох.

Выдох.

Он схватил свободный конец ленты и потащил его к выходу, увлекая за собой, не особо сопротивляющуюся, полусферу. Остановившись возле крупного обломка и не выпуская ленту, он обогнул его и вернулся к полусфере, создав своеобразную петлю, с помощью которой он мог тянуть полусферу к обломку находясь внутри неё.

С этого места забраться внутрь было уже немного легче, и спустя несколько попыток, ему наконец это удалось. Тяжело дыша, он некоторое время всё же не выпускал ленту из пасти. Если бы она упала вниз, спускаться за ней у него уже не было, ни сил, ни желания.

Отдышавшись, Зук начал потихоньку натягивать ленту, прижимая лапой и перехватывая клыками. Когда обе полоски ленты были натянуты, он упёрся о мягкую поверхность и со всей силы потянул ленту на себя, насколько позволяло его положение. Затем перехватил ленту ещё чуть ближе, и повторил то же самое вновь. Короткими рывками полусфера начала приближаться к выходу.

В итоге она остановилась практически в нескольких сантиметрах от выхода. Как бы не старался Зук, она уже не могла продвинуться дальше таким способом. Вновь предоставленная самой себе, она продолжила свои толчки в ледяную стену, прямо у самого края.

– Ты сама хочешь наружу или нет? – прохрипел Зук, обращаясь к полусфере.

«Зук..», – Анима почувствовала нарастающую ярость в нём.

– Ты ведь сама хочешь выбраться. Так какого чёрта?!

«Зук, пожалуйста..».

– Какого чёрта ты бьёшься в эту стену, если выход прямо возле тебя?!

«Мы придумаем что-нибу…».

– Чёрт бы тебя побрал! – прохрипел он, и прыгнул, ударившись всем телом во внутреннюю часть оставшегося куска панциря.

Полусфера качнулась в сторону, но этого всё ещё было недостаточно.

– Так-то лучше, – уже более спокойным голосом произнёс Зук, а затем впечатался в панцирь ещё раз, едва не сорвавшись вниз, и цепляясь клыками и когтями за край кубического сердца.

На этот раз полусфера качнулась чуть дальше, и этого хватило, чтобы она выскользнула наконец наружу. Волоча за собой чёрную ленту, она начала медленно дрейфовать в том направлении, куда неведомая сила влекла её ещё внутри пещеры.

Зук бессильно опустился на мягкую поверхность сердца и застыл, тяжело дыша. Теперь можно было наконец перевести дыхание. Дальше всё уже зависело от того, куда так тянуло этот изувеченный симбиоз плоти и неизвестной материи.