В его кармане я нашёл кучку самодельных плакатах о пропаже собаки. С обратной стороны каждого из них, было написано «идиот». Я решил взять их с собой, на всякий случай…
…Когда я вошёл в свою квартиру и повторил все тоже, что я делал на протяжении 165 дней, то пришёл в абсолютное отчаяние. Самокрутки у меня не было, а сколько я не пытался курить сигареты – они, были ненастоящие. Сорвав все книги со стен, я сломал каждый зонтик в пыльном углу, я выкинул гитару из окна, а затем достал клей из ящика в столе. Я расклеил объявления о пропаже по всей комнате обратной стороной и сев на корточки среди идиотов, начал рыдать…
…Мне повезло что я смог устроиться на две смены сразу. Конечно, это было не очень законно, он зато я мог жить в библиотеке практически не выходя наружу. Моя кровать, которой я практически никогда не пользовался, стояла в подсобке. Там же находились все остальные мои личные вещи. Однако жил я не там, я жил среди книг. Среди огромных шкафов и бесконечных лестниц которые заводили меня все дальше и дальше, в царство туманного незнания. В мое царство. По ночам здесь зажигались лампы имеющие противно зелёный оттенок, а в холле свет всегда был желтый и поэтому чем ближе была ночь, тем ближе я был к выходу. Непонятно зачем делать библиотеку круглосуточной, возможно чтобы такие же заблудившиеся как я имели шанс найтись?
Я был не особо общительным, я никогда таким не был, но этого и не было нужно. Чтобы пообщаться с клиентами достаточно указательного пальца и таблички A6 или среднего пальца и таблички выход. Если днём, приходило сотни и сотни людей и времени на мысли или апатию у меня не было, то ночью апатии и мыслей было так много, что сон отступал на второй план. Я думал что я болен, не душевно, а по жизни (что в принципе одно и тоже), но со временем я узнал о таком явлении как лунная болезнь. Это как депрессия и бессонница в одном ключе, вот только если они лечатся таблетками и временем, то она лечится отсутствием кофе и влюбленности. А так как я примерно на 75% состою из них, я был на целых 3/4 неизлечим.
В один день, Где-то посреди ночи, к нам заглянул пожилой мужчина, одетый в старую рыбацкую куртку. Он выглядел потерянным, но в отличии от меня ничего не искал.
Однако я сразу понял – он был болен такой же болезнью.
– Здравствуйте, молодой человек, вы здесь работайте?
– Да, а вы? – спросил я в ответ чтобы продолжить разговор
– Нет, я работал здесь раньше…
– Правда?
– Я был охранником, но знания это не то что нужно охранять, верно? – он нервно засмеялся и тогда я понял что фактически украл его работу
– И что же вы теперь охраняете?
– Жизнь
– А разве жизнь это то, что нужно охранять?
– А как же? – я пожал плечами
– Я думаю она знает куда больше о самозащите чем хотелось бы – и на этом моменте я уже хотел удалиться, как вдруг услышал скрежет зажигалки
– Здесь нельзя курить – грубо произнёс я не оборачиваясь
– Я и не курю – я развернулся. Он зажигал пламя и гасил его. Это было опасно, но
не запрещено. Как парадоксально. Как завораживающе
– А вы курите? – спросил он
– Нет
– А хотите?
– Зачем?
– Это помогает защитить жизнь
– Я думал наоборот – убивает
– Убивает любовь или одиночество. Сигареты – лучший любовник…лучшая компания Мы вышли через чёрный ход и он протянул мне самокрутку. Затем он дал мне подкурить и горький вкус дыма заполнил мои и до того переполненные горечью лёгкие. Забавно впервые затягиваясь кашлять и чувствовать как убиваешь себя и от того хотеть жить сильнее. Эйфория от головокружения, легкая тошнота и красный, обугливающиеся кончик палочки в тьме. Гораздо приятнее убивать себя когда есть кто-то рядом. Не как свидетель, а как соучастник. И тогда мы стали убивать друг друга каждый день. Для этого нам не нужно было разговаривать, не нужно было здороваться. Нужно было просто смотреть на то, как пепел медленно развивается по воздуху исчезая во тьме и создавая чувства пустоты внутри тебя. Я быстро привык и перестал кашлять, а старик кашлял все сильнее. Однажды после долгой прочистки легких, на его ладони остались красные пятна, а когда я хотел спросить об этом, он сказал
– Ничего страшного: это побочный эффект от лекарства Но я то знал что под лекарством он имеет в виду не какой-то препарат, а сигареты, но я ничего не мог с этим сделать. На следующий день он не пришёл, через неделю тоже и я стал курить сам, только чаще. Со временем головокружение прошло, но пустота осталась. Я продолжал скорее не изо привычки, а изо эстетики самого процесса. Убивать себя чтобы жить, жить чтобы убивать себя.
Потрясающе. Просто потрясающе.
Когда моя жизнь стала превращаться в рутину, то я понял что пора сменить обстановку. Я собрал все свои сбереженные деньги и решил присмотреть себе квартиру. К счастью, я мог позволить себе только маленькую, однокомнатную коммуналку на краю города. Почему к счастью? Я обожаю ездить на трамваях, а туда можно будет добраться только на них. Если я перейду лишь на дневную смену, то смогу ездить по ночам. Пустая железная клетка на колёсах, уходящая в снежную тьму и издавая звуки старости и ветхости, с
редкими электрическими потрескиваниями. Поездка в трамваях напоминает мне ритуал слежения за огнём. Хруст кремня, маленькое как моя жизнь и убегающее как время пламя. Такое же скоротечное как любовь. И вновь и вновь приходиться зажигать его, ведь обычные зажигалки перегреваются, а на долговечную я тратиться не хочу. Не потому что она стоит много денег, а потому что иначе пропадёт вся магия и появится новая, а я не очень люблю изменения, даже если они и к лучшему.
Именно в один из таких дней, когда
ближе к праздникам клиентов было так много что двух пальцев и табличек было недостаточно, я увидел Лену в толпе. Точнее, кажется увидел. На секунду мне показалось что это было ты, хотя возможно Лена все это время и была тобой или ты все это время была Леной, неважно. Она стояла перед кассами и смотрела куда-то вдаль, будто пытаясь разглядеть меня своими пустыми, белыми глазами. Я хотел подойти к ней, но управляющий опередил меня, а она не стала задерживаться.
Когда дверь закрылась за её спиной, я отвлёкся на то, чтобы показать мужчине нужную книгу, но тут же, сорвался с места и побежал за ней. Нет, не за книгой, как мне хотелось тогда думать, а за Леной. Я бежал от разъярённого парня, от недоумевающего начальника, от своей прошлой жизни, от своих прежних чувств.
Когда я оказался на улице, мои ноги были по щиколотку в снегу, а сердце по голову в цветах. У сердца нет головы, а внутри нас не растут цветы, но это ли так важно? Важен был снег, ведь из за него я не мог разглядеть её. Ту, что так долго утешала меня, ту, что сейчас была за сотнями голов потерянных жителей, ту, что на какое-то время могла заменить тебя. Когда я вернулся обратно, все меня сторонились, и правильно делали, я был не в настроение даже показывать пальцем на табличку выход. Я вышел с другой стороны библиотеки и закурил. Дым развился по ветру и улетел далеко в толпу. Возможно Лена его почувствовала, возможно ты его увидела – Неважно…было на самом деле, но важно – было для меня. Я больше никогда её не видел.
Через несколько месяцев я переехал и стал жить по новому. Не сказать что моя жизнь стала другой, я просто стал жить её иначе. Помимо книг, у меня появился новый способ поиска – парк. Я часто выходил в него и шлялся там пока не замерзал так, что не чувствовал даже боли. Однако я никак не мог найти там тебя. Однако что-то меня тянуло туда, каждый раз. Однажды я решил взять гитару и сыграть там что нибудь, но меня прогнали чуть не разбив мне ни только моё сердце, но ещё и голову. В тот же день, я познакомился со славным парнем, который заправлял клубом начинающих музыкантов.
– Мы собираемся по вторникам и четвергам в 20:00 недалеко отсюда, приходите если будет время и желания – сказал он мне и притянул помятую, маслянистую визитку. Времени у меня было полно, а вот желания немного. Тем ни менее в тот же четверг я пришёл туда со своей гитарой и как и все сел в круг. Там были скрипачи, барабанщики и много много других музыкантов. Один я сидел со старой гитарой и пытался играть свои грустные любовные песенки. Они не понравились скрипачам, не понравились барабанщикам и ещё многим многим другим музыкантам. Но они понравились тому славному пареньку и мне этого было достаточно. Однажды он рассказал мне про одну девушку, которая не умела не на чем играть, а просто приходила сюда чтобы слушать и её никто не прогонял. Когда я спросил как её зовут, парень почесал затылок и сказал что не знает. Так я впервые узнал тебя. В тот день я искал дольше чем обычно. У меня появилась надежда. Я стал более общительным, познакомился со всеми в клубе, научился куда лучше играть и мы даже смогли составить небольшую группу. У меня появилась надежда. Мы выступили на небольшой сцене в парке, а потом начали делать это по несколько раз в неделю и к нам приходило все больше и больше людей. У меня появилась надежда. Однажды к нам подошёл какой-то именитый организатор и предложил выступить на большой сцене, после чего он возможно захочет подписать контракт. Мы согласились, а я отказался. Моя надежда умерла. Тебя нет в этом парке. Тебя нет в этом городе. Возможно тебя даже нет в этом мире. Ведь если бы ты была, то давно бы меня услышала ведь тебе не нужны все эти сцены и гитары, тебе просто нужно слышать. Слышать как что-то делают ради тебя.
И в тот самый момент, когда меня буквально выкинули из группы и когда я блуждал по парку не чтобы найтись, а чтобы потеряться, я увидел тебя. Кажется ты тоже что-то искала…возможно это был я? У меня были сотни вопросов. Как я тебя узнал? Знал ли я тебя всю жизнь и где я мог увидеть тебя раньше? Стоит мне подходить к тебе и находить тебя первым? Заслуживаешь ли ты этого?
Заслуживаю ли это и я?.но сколько вопросов не крутилось бы в моей голове, я все равно подошёл и сказал
Привет
Привет – мы сказали это почти синхронно
Ты кого-то ищешь?
Нет, у меня никогда никого не было
А Как можно потерять то, чего нет?
А как можно прятаться так долго имея такое лучезарное лицо и длинные блестящие волосы? – ты засмеялась
Как тебя зовут?
Я не знаю
Как это?
Я слишком долго искал твоё имя чтобы пытаться найти своё
Матвей
Рад знакомству, Матвей
Да нет же, глупенький, тебя зовут Матвей
Откуда ты знаешь?
Я не знаю, я просто хочу чтобы тебя так звали
Можешь звать меня как хочешь
Можно я буду называть тебя милый?
Почему?
Потому что ты мне совсем не мил – ты засмеялась
Парадокс…
Он самый, милый
А какие еще парадоксы ты знаешь?
Я знаю как летают птицы, резко падая вниз. Я знаю как тяжело умирать, когда жизнь бьет в тебе ключом. Я знаю как свободны люди, будучи закупоренными впритык к друг дружке, словно шпроты в банке…
Какая твоя любимая книга – перебил я тебя
«Одиночество в сети»
Так вот где прячется твоё имя…
Что?
Не хочешь выпить кофе?
Хочу…милый – ты вновь засмеялась, и Мы пошли пить напиток души…
…Я проснулся в своей комнате среди идиотов. Я все понял сразу, но не понял что идиотом был я. Я встал и посмотрел на свои руки. Я помню как ты касалась меня во сне и на этих местах остались красные следы твоих рук. Я быстрым шагом пошёл ванну и долго стоял над раковиной думаю рвать мне или нет. Постояв так 10 минут я достал свечи из шкафчика и вернулся в свою комнату. Обычно когда ты приходишь ко мне во сне, ты всегда трогаешь мои руки. Когда мы сплетаемся губами ты тихо и нежно ползешь по мне, от запястья к шее, даже не представляя себе как много мне придётся жечь себя воском потом. Да, я прижигаю каждое место твоего касания чтобы они не успевали испарятся, а оставались на моей коже. Пока я смотрел как плавятся свечи, я снова стал думать и задавать себе вопросы. Мог ли я спасти тебя? Хотела ли ты сама этого? Кто этого хотел? Неважно кто хотел, главное что я не хотел чтобы это случилось, но порой наше желание это лишь пробка. Пробка от вина. Ведь когда её вытягиваешь, то всегда уже слишком поздно и остается лишь вкушать вкус последствий. А последствия всегда опьяняют.
Я вылил немного воска себе на руку. Он потек струей по моим венам. От горячего воска моя кровь стала холоднее. Я начал заливать красные пятна на своих руках и наслаждаться. Я не могу сказать что это возбуждало меня, но разве обязательно нужно быть возбужденным чтобы получать оргазм? Я чувствовал как таю. Мне захотелось выйти на балкон чтобы застыть обратно. Когда я вошёл в черную пустоту, то ощутил холод. Это не был холод внешний и наверное даже не внутренний. Это было холод воспоминаний…я улыбнулся. 165. Завтра мой последний день…
…после того как мои сходили в кафе, я вызвался проводить тебя до дома. Ты сказала что живешь далеко, а еще что не хочешь чтобы я к тебе заходил