Навоз как средство от простуды (хроники пандемии)

Акт шестьдесят восьмой

В январе по миру разошлась новость о том, что американский стартап Блюшифт Аэроспейс запустил одноступенчатую ракету «Звездная пыль ‒ 1». СМИ сообщили, что это первая коммерческая ракета, работающая на биотопливе, вернее сказать, на навозе. Глава компании Саша Дери рассказал журналистам, что биотопливо для ракеты можно получать на фермах по всему миру.

Это известие заставило друзей ускорить подготовку к полету на МКС. По-настоящему первый запуск навозной ракеты «Сила Силоса ‒ 1» прошел почти незаметно. Только шведские газеты писали о ракете, запущенной с территории Белоруссии, отметив, что она работает на неизвестном виде топлива, в котором присутствуют природные органические элементы. Однажды, вступив в космическую гонку, друзья не желали оставаться в ее хвосте.

Ракета-носитель и пилотируемый корабль были готовы к запуску. Ракета «Сила Силоса ‒ 2», сделанная друзьями из бочки ассенизатора, была заполнена органическим горючим. Биотопливо, пуская пар, стремилось наружу. Автомобиль, он же пилотируемый корабль был заполнен ведром картошки, мешком капусты, пакетом сухого навоза «Добрая сила» и водителем говновоза.

Оставалось загрузить в корабль космонавтов. Друзья полагали, что мигрировав в космос, таджикские рабочие разобьют на МКС огород, где посадят капусту с картофелем, обеспечив тем самым пропитание для российского модуля станции. Ничего нового друзья не придумали, они надеялись перенести на космическую орбиту аграрный опыт Подмосковья, где на полях трудятся преимущественно мигранты. Однако с космонавтами вышли некоторые проблемы. Таджикские рабочие не совсем понимали русский язык, и друзья долго не могли объяснить, как отстыковать корабль от разгонного блока с помощью ручного тормоза. Запуск приходилось откладывать.

В то время когда друзья безуспешно пытались преодолеть трудности перевода, на крыльцо генеральской дачи вышли иноагенты Трифон Мухин и конюх Яша, которые наконец проспались после стресса, полученного в Санкт-Петербурге.

– Вы что удумали! – воскликнул иноагент Мухин. – Решили пустить ракету с «Фантой» и патриотическими призывами!

– Что! Что! Что такое?! – не поняли Мухина наши друзья.

– Что? – в ответ удивился художник-иноагент и стал объяснять. – Это же чистой воды продакт-плейсмент! Вы деньги за рекламу уже получили?

– Какую рекламу? – попытался понять Женька, мотая головой во все стороны.

– Во-первых, – стал объяснять иноагент, указывая поочередно то на ракету, то на пилотируемый корабль, – рекламу «Фанты». Во-вторых, рекламу автомобиля марки «Фольксваген», который вслед за автомобилем марки «Тесла» улетает в космос. И наконец, за продвижение нравственно-патриотического воспитания молодежи в рамках утвержденных скреп.

В этом месте нужно объяснить читателям, что за время пребывания в компании продюсера Матвея и его креативной команды сельский художник поднабрался творческих мыслей. Первой из них была мысль, что бесплатно ничего не бывает. Второй – что ничего не бывает без предоплаты. Когда же предоплата получена и потрачена, можно особо на заморачиваться. В таком режиме работают творческие коллективы политических технологов и других консультантов. Наши же герои – люди простые, не обремененные византийским коварством и хитростью. Вытаращив глаза, они глядели на иноагента Мухина, не понимая выгоды от запуска в космос известных брендов. Друзья старались ради чистого любопытства и любви к искусству, а не ради наживы.

– Что ты предлагаешь? – стряхнув с себя недоумение, спросил Петр Авдеич.

– Если в космос летит «Фанта», пусть за это заплатит, – стал объяснять Мухин-иноагент. – За космическую рекламу!

– Откачка говна тоже пусть платит, – вмешался иноагент Яша, указывая на другой бок ракетоносителя, где был указан телефон круглосуточного удаления септика.

Друзья задумались. Легкие деньги манили простотой получения.

– Ничего не выйдет, – опомнился Женька, – биотопливо закипает, он указал на люк цистерны, из которого шел густой пар отвратительного буро-зеленого цвета с тяжелым запахом скотного двора. – Нужно торопиться, иначе топливо выкипит.

– Тогда нужно закрасить «Фанту» и септик, – не унимался иноагент Трифон. – С чего их бесплатно рекламировать.

– Нужно про себя написать, – неожиданно предложил Яша-иноагент, который тоже набрался у столичных криейторов.

Эта простая идея всех застала врасплох. Никто не понимал, что и как нужно рекламировать. Чтобы сконцентрировать мысли, решили, не глядя на утро, возбудить извилины мозга с помощью крепких напитков. Радостные студенты убежали в магазин. Остальные вернулись на дачу для мозговой атаки.

– Давайте напишем про наш колхоз, – немного подумав, предложил Петр Авдеич. – Скажем, что у нас молоко, мясо… и свежий навоз в изобилии.

– Квантовый центр можно рекламировать, – вспомнил Женя.

– Где колхоз, а где космос? – неожиданно встрял бывший сотрудник Роскосмоса, ветеринар Христофор. – Не вижу связи!

В это время из магазина вернулись студенты. Водку разлили по стаканам и слегка поправили метаболизм. Затем снова поправили. После третьей гомеостаз наконец пришел в нужное состояние.

– Давайте напишем «Космическая корпорация «Новые Оглобли», – предложил кто-то из студентов.

– Тухло, девушки! – скривился иноагент Мухин. – И потом, нужен слоган, месседж какой-то, как бы послание.

– Кому послание? – не понял председатель. – Мы и так посылаем картофель с капустой.

– Да нет, – стал объяснять иноагент, – посыл должен быть, типа не дай себе засохнуть.

– Вот какая-то птицеферма придумала, что вся сила в яйцах, – к месту вмешался Яша-иноагент.

Наперебой все стали предлагать разные лозунги, мешая в филологическом экстазе космос с колхозом, оглобли с дышлом*, навоз и селитру. Студенты тщательно протоколировали все идеи. В шорт-лист вошли следующие предложения:

Новые Оглобли – смени свое старое дышло!

В космос с Новыми Оглоблями!

Через тернии в Новые Оглобли!

Во время когда друзья занимались посылами, Мухин-иноагент, привычный больше работать руками, чем головой, вышел из дома. Уже вечерело. На улице зажглись фонари. Морозный снег искрился, дразня воображение художника. Иностранный агент проник в сарай, отыскал в полутьме банки с краской. Кисти, естественно, не нашлось, поскольку краску с навозом мешали совковой лопатой. Она стояла в углу, отсвечивая в темноте. В этих отсветах художник разглядел пару стертых от времени веников. Вытащив это хозяйство наружу, иноагент Трифон Мухин приступил к малярным работам. Широкими мазками покрывал художник бренд «Фанты», патриотические призывы и телефон круглосуточной откачки отходов.

В полночь все было кончено. Двор опустел. Лишь юный месяц на небе удивленно смотрел на странное сооружение, торчащее у генеральской дачи. Среди лесов пусковой установки канареечным желтым светилась ракета-носитель. Пар сочился из люка бывшей цистерны ассенизатора. Он расползался в лунных отсветах, играл цветами радуги и летел прямо к звездам.

*) Дышло (устар.) – одинокая оглобля, которой крепят лошадь к телеге.

Акт шестьдесят девятый

За полночь ударил мороз. Он обложил дачное товарищество холодным туманом, выбелил столбы, заборы и будку охраны. Небо покрылось алмазной россыпью. Юный месяц завалился на обочину небесной сферы. Было тихо, не лаяли даже сторожевые собаки на запертых дачах.

Среди ночи на генеральском дворе кто-то завздыхал, заворочался, заскрипел. Раздались тяжелые удары, багажник «Фольксвагена» открылся и из него вывалился протрезвевший золотарь. Занявшись космическим посланием, друзья совершенно забыли про водителя говновоза, которого сами назначили сантехником МКС и сунули в багажник вместе с картошкой, капустой и пакетом навоза для космонавтов. На морозе золотарь протрезвел, ожил и захотел покурить. Выбравшись на воздух, он с изумлением оглядел свою машину, которая стояла во дворе без положенной ей бочки. Лишившись цистерны с отходами, нутро машины просвечивало насквозь через ребра железной рамы.

– Как эта? – спросил сам себе золотарь и сам же ответил: – Так эта!

Он закурил, обошел машину кругом и, не найдя бочку с собранным биоматериалом, огляделся. Тут он заметил ярко-желтую цистерну в лесах пусковой установки.

– Эта! – развел руками ассенизатор.

Он подошел ближе и стал разглядывать ракету-носитель. На боку ракеты под слоем желтой краски, наляпанной впотьмах Трифоном-иноагентом, ассенизатор разглядел знакомый обрез апельсина с надписью Fanta. Он подошел вплотную, чтобы убедиться, что не обознался. Удостоверившись, водитель хмыкнул и затянулся. Это было большой ошибкой. Газ и зажженная сигарета не раз становились причиной трагических происшествий. Не обошлось и на этот раз.

Впоследствии золотарь не смог точно вспомнить, что произошло. Но видеокамеры на будке охраны все зафиксировали. Сначала в генеральском дворе что-то коротко сверкнуло, и посыпались искры, затем экран залило сполохом света, камеры затрясло, после чего изображение пропало.

Постфактум очевидцы рассказывали, что среди ночи небо озарила яркая вспышка, земля дрогнула, потом бабахнуло и выбило стекла. Выскочив наружу, кто-то из дачников успел разглядеть ярко-желтую комету, которая, вопреки природе вещей и явлений, неслась не к земле, а уносилась обратно в звездное небо.

Друзья, как были в трусах, высыпали на мороз. Над пусковой установкой клубился дым. Снег под ней растаял, земля выгорела и обрела цвет чернозема. В стороне на снегу лежал золотарь. Окурок торчал у него изо рта и все еще тлел. Стеклянными глазами водитель упирался в небо.

Все посмотрели наверх. Там, среди звезд, бесшумно скользила навозная бочка, сверкая канареечными цветами в свете юного месяца. Когда звездолет с жидкими отходами исчез из виду, друзья обернулись к золотарю. Он уже не лежал, а сидел, жадно глотая дым сигареты.

– Вот олень! – в сердцах воскликнул Авдеич. – Какого…! – председатель запнулся не найдя подходящих случаю слов.

– Он же не знал, что там биотопливо, – стал оправдывать Женя золоторя.

– Тащите его в дом, – вмешался ветеринар ХВ, – а то холодно стоять в трусах.

Ассенизатора втащили в дом, согрели и уложили спать, забрав спички и сигареты. Но сон был недолгим. Рано утром в ворота дачи забарабанили. Женька с Авдеичем, накинув телогрейки, пошли открывать. Отворив калитку, друзья обнаружили огромного красномордого мужика, второго поменьше с фиолетовым носом и бабу в норковой шубе, подпоясанную армейским ремнем со звездной бляхой.

– Предъявите документы! – потребовал красномордый.

– А ты кто такой? – спросонья спросил Авдеич.

Но красномордый не счел нужным ответить, он напирал на друзей, тесня их во двор. Вполне может быть, что ему удалось бы ворваться на генеральскую дачу, но тут подоспели студенты-укурки, ветеринар ХВ, иноагенты Трифон и Яша-конюх и вытолкали красномордого обратно на улицу. Поняв, что численное преимущество не на его стороне, мордатый в сопровождении носатого покинул поле боя, громко и матерно выражаясь.

Норковая шуба, оставшись в одиночестве, заявила, что она член правления СНТ, и потребовала предъявить регистрацию и разрешение на пребывание. На что ей было отказано. Шуба обиделась, заявив, что друзья находятся на территории СНТ «Кукуево-Дальнее» Управления делами президента незаконно.

Приняв к сердцу женские затруднения, Петр Авдеич вежливо попросил даму зайти в дом на утренний кофе. Шуба так удивилась, что не смогла отказаться. Скинув верхнюю одежду, женщина оказалась дамой средних размеров, крепкого сложения, по имени Галина. Пока она раздевалась, друзьям наоборот пришлось облачиться, чтобы не просвечивало сквозь белье.

В окружении мужчин Галина подтаяла, но бдительность не потеряла. Она рассказала, что в дачном товариществе много лет идет война за власть между альтернативными правлениями. Условно, правление «садоводов», которое возглавляют мордатый с носатым, противостоит правлению «огородников», которых женщина охарактеризовала как геев и трансвеститов.

Война уже привела к жертвам и разрушениям. Несколько председателей СНТ покинули посты вследствие преждевременной кончины от нервного истощения. В ходе боевых действий были сожжены некоторые дворовые постройки, помещение правления и взломана будка охраны, откуда выкрали списки дачников. В противостояние были вовлечены судебные органы, прокуратура, полиция, а также печатные и электронные СМИ. Время от времени власть над будкой охраны менялась, переходя от «садоводов» к «огородникам» и обратно.

Галина пояснила, что мордатый, как она выразилась, «истинный председатель правления», воспользовавшись ночным происшествием, решил выяснить число проживающих на генеральской даче, чтобы заручиться их всемерной поддержкой на предстоящем в субботу собрании дачников.

– Ну, так бы и сказал, а то сразу – документы! – расплылся Авдеич.

– Да он нефтяник… они так привыкли общаться, – пояснила Галина.

– А чего он здесь делает? – неосторожно спросил Женька. – Он должен на буровой… осваивать богатства родины, давать стране угля.

Галина обиделась и замкнулась в себе. Она принялась одеваться, буркнув на прощание, что ждет их в субботу на собрании. При себе иметь паспорт или иной документ, подтверждающий личность.

– Сдалось тебе…, – Петр Авдеич с укором взглянул на Женю, – такая баба уплыла.

Одевшись, вся команда вышла во двор. Пусковая установка уже не дымилась. В углу двора, у отхожего места, припорошенный снегом, сиротливо стоял говновоз. В какой точке пространства в это время находилась бочка с жидкими бытовыми отходами, известно только специалистам американской системы слежения, радары которой засекли пуск с территории России неуправляемого летательного аппарата канареечного цвета.

Акт семидесятый

Снег накрыл Москву и предместья. Насыпало столько, что жизнь наглухо уперлась в сугроб: было ни пройти ни проехать. Дворники вместе с уборочной техникой, которая летом так гордо дефилирует на парадах, исчезли из виду, оставив граждан один на один со стихией. Народ протоптал тропинки в снегу и, ругая коммунальщиков, устремился на работу.

Но беда не приходит одна, и на смену снегопадам явилась оттепель вместе с дождем и гололедом. Общественный транспорт утонул в огромной луже, которая морем разлилась от самого Клина на севере до самого Чехова на юге. Граждане торопились вброд к местам проживания, прыгали через лужи, падали и матерились, поминая лихом мэра, губернатора, а то и самого президента.

В субботу дачное товарищество «Кукуево-Дальнее» управделами президента готовилось к отчетно-перевыборному собранию. Правильно будет сказать, что к собранию готовилась часть СНТ или условные «садоводы». Условные же «огородники» готовились это собрание сорвать и опорочить противника. Сбор был назначен на детской площадке, поскольку помещение правления сгорело вследствие поджога.

Петр Авдеич, который уже заскучал по родному колхозу, вопреки нежеланию остальных, хотел принять непосредственное участие в мероприятии. Кроме всего, Авдеич никак не мог позабыть члена правления Галину, перетянутую солдатским ремнем, который даже под шубой выделял ее круглые формы.

Понукая друзей, Авдеич вывел компанию за ворота и повел за собой к месту общего сбора. Все предыдущие дни по пути в магазин друзья продирались через сугробы, вытаптывая тропу. Ходить по дороге, прорезанной в снежном покрове автомобилями, было небезопасно. Расстроенные обилием осадков члены товарищества так и норовили наехать колесами на пешеходов.

За ночь дорога растаяла и представляла собою каток, залитый водой. Идти пришлось раскорячившись, балансируя руками по воздуху. «Цирк на дроте» – сказали бы в Новых Оглоблях, наблюдая такое явление.

В середине пути мимо проехал УАЗ «Патриот», обдав компанию месивом грязи с водой. Друзья только выругались вслед хулигану.

На месте сбора уже стояло оцепление из «садоводов», которые высматривали «огородников». Столичное телевидение расставило камеры, готовясь запечатлеть скандальное событие. Корреспондент Первого канала Тинна Красовская бегала среди дачников, тыча мохнатым микрофоном им под нос. Полиция стояла вдали, не вмешиваясь в происходящее.

По указке Галины, друзей пропустили за оцепление, отметив каждого в протоколе как члена СНТ.

Собрание началось, несмотря на протесты «огородников», которые из-за оцепления выкрикивали проклятия в адрес «садоводов», снимая все на мобильные телефоны. Во вступительном слове мордатый главарь «садоводов» сообщил, что главным вопросом собрания будет выбор памятника, который поставят у ворот товарищества. Дачникам нужно выбрать одного из двух кандидатов – Кукуева или Дальнего. Сообщив эту полезную информацию, мордатый предоставил слово для годового отчета носатому. Тот сунул свой фиолетовый шнобель в стопку бумаг и забубнил противным голосом. До сведения дачников донесли, что за отчетный период из товарищества вывезли десять тонн снега, также было очищено семь километров дорог СНТ с твердым и земляным покрытием. Глухой бубунеж носатого заглушали свист и крики «огородников», которые требовали усилить громкость.

– Ты что, в колхозе! – неожиданно встрял в отчет Петр Авдеич. – Что ты байки тут травишь! По деревне пройти невозможно, а ты про тонны и километры. Ты объясни, почему дороги не чищены, почему уборочная техника не на полях!

Председатель так соскучился по руководству народным хозяйством, что промолчать просто не смог.

Неожиданно «огородники» поддержали Авдеича и стали громко выкрикивать оппозиционные лозунги. Из толпы показались палки с картонными призывами. «Долой мордоворота!», «Правление – к ответу!» и – даже трудно представить – «Россия будет свободной!», значилось на плакатах. Среди «огородников» нашлись и такие, кто обвинял членов правления в обустройстве собственных дач за счет членских взносов на закупку уборочной техники.

Пред лицом несогласованной акции мордатый отодвинул плечом носатого и заорал прямо в толпу. Он кричал, что против товарищества ведется целенаправленная кампания с бездоказательными обвинениями, в том числе связанными с уборкой территории.

– Подстрекатели из Госдепа провоцируют несознательных «огородников», заставляя их за печеньки выступать против общественного порядка! – выкрикивал мордатый. – Пользуясь поддержкой спецслужб США, они ставят под сомнение достижения правления СНТ!

Истошный крик мордатого председателя правления не возымел успокаивающего воздействия, а, напротив, еще больше распалил оппозицию. «Огородники» кинулись на оцепление, махая плакатами. Оцепление дрогнуло, и любители овощей смешались с поклонникам яблок и груш. Толпа кипела. Из нее в сторону телекамер летели отдельные вскрики, головные уборы, клочья волос и другие бытовые предметы.

Полиция наблюдала за мордобоем издалека. Операторы не отрывались от камер. Среди потасовки Тинна Красовская врезалась в толпу, что-то громко выкрикивая в микрофон. Через короткое время микрофон замелькал в воздухе. Потом в воздухе замелькала сама Тинна, и через мгновенье толпа выплюнула ее обратно к телевизионным камерам. Корреспондент Первого канала была сильно потрепана, но жива.

Пользуясь суматохой, Петр Авдеич протолкался к водителю «Патриота», которого хорошо рассмотрел через боковое стекло, и что есть сил пнул его в зад. Патриот свалился под ноги толпе и завыл благим матом.

Неизвестно, чем бы завершилось сражение, но откуда ни возьмись появился ОМОН. «Космонавты», махая дубинками направо и налево, рассеяли годовое собрание. Самых активных членов СНТ, не желающих расходиться, хватали за руки за ноги и с размаху бросали в автобусы.

Так друзья оказались в Сахарово, в центе миграции. Оказались, надо признать, нисколько не уплатив за проезд.

Послесловие

Прошел год с той памятной ночи, когда, сидя на кухне у председателя, Женька с Авдеичем придумали использовать народное средство для борьбы с модным вирусом. Неожиданное открытие привело друзей сначала в белорусскую, а затем и в российскую тюрьму. Перефразируя Петра Авдеича: Какую страну у нас не строй, все обязательно закончится ГУЛАГОМ, рано или поздно. Но и в тюрьме есть своя жизнь, а литературная жизнь есть тем более. Значит, мы не прощаемся с нашими друзьями, впереди у них новые приключения, а у нас – новые хроники.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.