Царь Аллагар почувствовал жар во всем теле. Он тихо спросил жреца:
– Они хотят нас напугать?
Старый друг царя, Верховный жрец оставленной ими страны Острона, посмотрел на Аллагара и удивился, как сильно изменился тот.
– Они не могут без этого. – ответил он – Глупые и жестокие начинающие люди хотят быть похожими на своих всесильных богов. Страдания других питают их силу. Они познают себя таким образом.
– Можно ли остановить их?
– Это неудержимая стихия народов, не умеющих писать. Они должны пройти свой путь сами…. Как смерч стихает от того, что сердце его остывает, так и эти народы….. утихнет пламя их энергии.… Помнишь как тогда, на море шторм убивал нас, но закончился внезапно, и каким свежим после этого стал воздух?
– Зачем они это делают? У нас нет женщин, нет скота, у нас мало золота, жемчуга, с нас нечего взять. Мы не сделали им ничего плохого. Они могли бы пользоваться нашим городом…. Город для всех.… Великую зиккурату построили бы самые искусные мастера Сирии…. Почему они не хотят нашего красивого города? Можно ли с ними договориться?
– Их слишком много, чтобы они могли разумно думать. Искусство переговоров им недоступно. Они хотят убить нашу идею, царь. Она тревожит их зарождающиеся души…. Они боятся нового…. Они хотят как прежде …..
– Они уничтожат нас?
– Я думаю, это предопределено…. Они окружают наш недостроенный город. Но ты, мой правитель, можешь тайно покинуть нас. Ты нужен нашему доброму народу. Уйди ночью. Завтра будет поздно!
Первый раз за всю жизнь вместе с суровым и мудрым жрецом, царь услышал в его голосе тревожное волнение…. И оно передалось ему. Он, не раздумывая, произнес и удивился хриплому звуку собственного голоса:
– Я остаюсь.…
Шангу долго молчал, потом с чувством произнес:
– Сегодня ты мудрее богов.…
– Но как же ты? Ты стар, у тебя нет сил держать меч. Бог силы давно уступил место богу мудрости.
– За меня не волнуйся.… я выберу самый острый нож и мне хватит сил вонзить его сладкое лезвие в любого из врагов, а затем в свое сердце…. Это будет моим вкладом в нашу победу, но сначала я должен насладиться твоим триумфом, мой царь….. с этого места я буду смотреть на победу твоей воли и любви!
Аллагар сказал:
– Мы так долго шли, искали эту землю. Мы нашли ее. Мы не успели построить город, но я дам ему имя. Имя ему будет Кай-Аг …. Недолго просуществует наш город … как и наша жизнь…. но о нем и о нас будут помнить!
После Аллагар с решительностью запахнул плотнее плащ, и обратился к начальнику своей охраны Раббэ:
– Выстави наблюдателей и приходи ко мне в палатку.
В походной палатке они были одни: царь и начальник его охраны Раббэ. Несмотря на высокую должность, он оставался рабом. Аллагар купил этого сильного воина на невольничьем рынке еще до своего путешествия. Ему сразу понравилось выражение лица раба, спокойствие и уверенность которую он буквально излучал. Аллагар отдал за него внушительное количество изумрудов, но потом ни разу не пожалел об этом. Этот раб отличался высоким ростом и массивной мускулатурой. В нем угадывалась бешеная сила, но он был тих и спокоен. Сразу между ними возник эмоциональный контакт. Раб не стремился убежать, более того, он стал близким человеком. Аллагар не вел никаких войн. Его небольшое войско охраны плохо знало военное дело. Раббэ стал учить молодых воинов драться. Он в совершенстве владел искусством работы двумя мечами. Его обучил этому приему старый македонец у прежнего хозяина. Это сложное искусство вести бой двумя мечами и долго не уставать давалось немногим. И с этими немногими бойцами они совершили путешествие вместе с царем в новые земли. Но никто никогда не мог допытаться, почему он не называл имени, данного ему при рождении, как будто это было его тайной. На невольничьем рынке его звали Раб и он откликался. У Аллагара его стали звать с ударением на последний звук и получилось Раббэ.
Аллагар говорил тихо и доверительно:
– Ты должен уйти сейчас из города, пройти окружение варваров, и вернуться домой. Одному тебе это удастся сделать.
Аллагар от удивления даже задышал сильнее:
– Я должен тебя защищать! Я не понимаю, правитель, зачем ты так говоришь мне…
Аллагар мягко перебил его:
– Ты поймешь меня потом…. когда-нибудь…. Их тьма…. Нам суждено погибнуть…. Но мы должны драться и победить их неразумные души! Мне нужна особая сила…. Та сила, которую не воспитаешь ни физическими упражнениями, ни изнуряющими боевыми тренировками. Для этого ты, лучший воин из лучших, могучий как сам бог силы, измеришь путь домой, к родному городу. Чего бы это тебе не стоило… это будет твоя битва за нас всех….
Раббэ спросил:
– Почему тебе самому не уйти? Я надолго задержу их….
Аллагар грустно улыбнулся и ответил:
– Что проку в гибели от рук дикарей, в неизвестности. Наши тела превратятся в корм для червей, но наши души должны подняться к богам победителями. Я буду вдохновлять своих воинов. Но кто вдохновит меня? Вернись в наш город… передай моей жене, благословенной Эриде, моей любимой, что я ведомый богами, ушел к нашим отцам с ее именем в сердце своем. Передай ей перстень. Ее перстень – ее подарок….. – На секунду его голос потерял силу, но тут же зазвучал по-прежнему уверенно. – Торопись! Я буду знать, что ты это сделаешь, и тогда в решающую стадию боя от моей любимой Эриды ко мне придет особая сила. Я передам эту силу своим воинам. И только с ней мы вместе выполним завет богов…. Вместе пришли сюда, вместе уйдем дальше Солнца, непобедимые и от этого счастливые. Дикари будут помнить нас всегда. Отправляйся прямо сейчас…
Он снял с пальца перстень со сверкающим изумрудом. Солнечный луч, внезапно проникший из дыры в палатке, отразился от граненого камня. Он напомнил ему зеленый луч, который внезапно появился на горизонте тогда – после сильного шторма, во время которого он впервые подумал о смысле смерти…. Свет надежды… И хотя тот луч блеснул и исчез, он запомнил его как что-то очень важное, значительное, как послание от добрых богов. Тогда жрец сказал ему: этот луч не дано увидеть больше одного раза. А кто увидит его, станет счастливым. Так и случилось. По дороге домой в гостях у финикийского царя … он встретил прекрасную Эриду…. С тех пор он ничего больше не хотел, как быть рядом с ней… Только исключительная засуха заставила его бросить свой народ, свою жену и уйти на поиски лучшего места для города «для людей»…
Аллагар упаковал перстень в кожаный мешочек с ремешком и повесил его на шею Раббэ.
От волнения у Раббэ пересохло в горле. Он с трудом спросил о том, что и так было ему понятно?
– Ты погибнешь, царь?
Царь впал в задумчивость… Он был где-то далеко… Потом медленно и протяженно произнес:
– Да-а-а …
И это хриплое и длительное «да-а-а» прозвучало в палатке как эхо непроизнесенного звука…
Раббэ не понимая до конца своего задания, все же сказал:
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, но я верю тебе, мой господин… Надейся на меня…
Он мучительно пытался понять, для чего такой странный приказ…. Зачем ему уходить, когда надо драться? Неприятная мысль все время назойливо звенела как муха в его голове: кто же защитит Аллагара? Как царь будет биться без своего главного боевого помощника? А его ученики из отряда охраны будут думать, что он предал их? То ради чего он жил, последние годы теперь пропало? Неужели все было напрасно? А главное: как можно так – погибнет его царь, его покровитель, его господин, а он уйдет и останется живым…. Зачем? Эта мысль особенно сильно его смущала. Оставить царя в такой момент, и предательски остаться живым? А что он скажет людям в городе? Но он верил своему господину. Значит задание его очень важное. Пусть он не понимает суть, но он верит, и во что бы то ни стало дойдет до родного города и передаст перстень.