Радоку был опытным и хитрым следопытом. Он прекрасно понимал, что в местных лесах ему нет равных… только если это не представители старших рас. Поэтому ему нужна была фора. И он не поверил своему счастью, когда противник опустился на колено и застыл. Этих мгновений кхатазу вполне хватило. Он метнулся в лес со скоростью едва ли меньшей, чем скорость клинка Поющего меча в атакующем выпаде.
Оказавшись в сени спасительного леса, Радоку несколько успокоился. Разум постепенно очистился от волнения и страха. Он оказался в своей стихии. Первым делом нужно было набрать дистанцию. Следопыт скрылся в чаще, следуя одному ему известными лесными тропами. О том, что он здесь только что был, можно было судить лишь по слегка примятой лесной траве и болтающемуся на тонкой паутинке жирному пауку, который видимо был потревожен потоками воздуха от пробегающего человека.
Теольминт зашёл в лес ровно в том месте, где в него до этого влетел Радоку. Эльтасмирий легко проследил его путь по опушке. Этот человек был не слишком искусен в своём ремесле. Проникнув в лес, Теольминт не упустил след и легко прошёл по нему несколько десятков шагов. Примятая трава. Сгнивший пень. Прыжок. Примятая трава. Кривое дерево. Участок без травы. Опять примятая трава. Похоже, это будет не поединок, а выслеживание жертвы. Теольминту даже стало немного обидно, что он тратит своё время на подобную ерунду. Примятая трава… Примятая трава… Примятая трава?! Неужто следопыт настолько неопытен? Жирный паук, болтающийся на паутинке. Эльтасмирий ловко увернулся от восьминогого уродца. Жирный? Почему он не живой? И трава дальше не примята. Ловушка!!!
Паук внезапно лопнул, исторгнув облачко серой пыли. Доли мгновения спасли Теольминта от потери зрения. Пыль, которой был начинён мёртвый паук, при попадании в глаза вызывала сильное кровотечение и ослепление, разъедая оболочку зрачка. Теольминт в последнее мгновение успел закрыть глаза и совершить прыжок в сторону, но часть пыли он всё же вдохнул. Глаза были спасены ценой длительного чихания, сильного слезотечения и невыносимой болью в лёгких, не позволяющей идти. И хотя все эти повреждения не представляли опасности для жизни, первый ход был за человеком. Он выиграл два часа времени. Но зачем? Почему он не атаковал? Ведь момент был очень удобным…
Радоку двигался тайными тропами со скоростью неподвластной обычному человеку. Примятой травы он больше не оставлял. Прошло уже полтора часа, а противник не настиг его. Значит, всё же ловушка сработала. Следопыт не питал иллюзий – вряд ли эльтасмирий настолько глуп, чтобы попасться в ловушку и ослепнуть. И вряд ли он обошёл её без последствий, ведь тогда он бы нагнал человека ещё час назад. Скорее всего, он частично поражён, а значит, раздосадован, и теперь следопыту следует быть втройне осторожным. Лишь одно огорчало хитрого Радоку – он не остался там и не прикончил потерявшего ориентацию противника. Но он не мог предугадать этого, ведь могло быть иначе – он бы остался, а эльтасмирий бы миновал ловушку – тогда бы не было такого огромного запаса времени как сейчас, а прямая схватка не входила в планы Радоку, по-крайней мере сегодня.
– Всё хорошо! – Прошептал он, идя по известному только ему маршруту.
По пути он разместил ещё пару ловушек, которые были неопасны для обычных охотников, потому что они попросту не ходят этими тайными лесными тропами. А вот преследователь явно пойдёт. Запас времени был очень приличным, до цели оставалось не так далеко, но если идти в том же духе – ничего не выйдет. И Радоку свернул в низину, путая следы и на ходу забросив на ветки нескольких деревьев связки сушёных фруктов, смешанных с вяленым мясом и порошком, усиливающим запахи. Подобные составы обожают обезьяны, а также лесные виверны и тролли.
Прошло около двух часов. К Теольминту вернулось зрение, кровь из носа перестала течь. Раздражённые слизистые оболочки носа и глаз успокоились – помогла эльтасмирийская лечебная мазь из малой поясной сумки. Эльтасмирий был цел и невредим, не считая кровавых пятен на груди, животе и штанах. Носовая кровь запеклась на одежде, делая из утонченного существа жуткого на вид лесного злодея.
«Что ж, любезный Радоку, сыграем в полную силу» – холодно подумал Теольминт и ловко взобрался на второй ярус джунглей. Далее идти по следу он решил там, где нет хода следопыту. Бесшумно он продолжил путь, опираясь на интуицию и опыт, ведь теперь явно примятой травы не было, а тайных троп он не знал. Следовало, не теряя верного направления, догнать противника до заката солнца, и желательно сегодня, а не завтра. Теольминт не хотел растягивать схватку до следующего дня. Можно было конечно войти в Диалог с Лесом, и увидеть тайные тропы следопыта Радоку, но Теольминт хотел обойтись без этого. Внутренний воин в нём требовал крови и мести за первую неудачу. Он хотел победить без обращения к природе. Передвигаясь подобно лёгкому лесному ветерку, он постепенно стал сокращать разрыв между собой и противником. Любой другой следопыт уже потерял бы след, и Радоку был бы в безопасности, но скрыться от эльтасмирия с помощью только ориентирования на местности вряд ли было бы возможным, да и собственно речь об этом и не шла.
«Почему он отрывается? Для чего ему время? Куда он идёт?» – эти мысли крутились в голове Теольминта. Он не заметил, как миновал расстояние в несколько десятков полётов стрелы, благополучно избежав при этом встречи с матёрым медведем, огромной змеёй и оравой агрессивных обезьян, рвущих длинные листья лиан. Приматы расположились на втором ярусе, взбудораженные недавним появлением рядом с их деревьями трёх саблезубов, чьи следы Теольминт тоже заметил. Чтобы избежать столкновения с обезьянами, он спрыгнул на землю, намереваясь проскочить по земле. Оказавшись у подножия исполинского кедра, стоя на его извилистых, уходящих в землю, корнях он увидел сквозь листья папоротника острые колышки. Заострённых конусов длиной в указательный палец хватило бы, чтобы распороть себе обувь и пронзить ступни, спрыгни он чуть в сторону. Колышки были замаскированы и смазаны белесой жидкостью, чей лоск эльтасмирий и заметил сквозь папоротник. Сочетание возбуждённых обезьян и самой ловушки наверняка привели бы к смерти любого другого следопыта-кхатаза, но тут его противник просчитался – Теольминт не человек, и подобные западни для него были очевидными. Он быстро миновал опасное место, пока его не начали атаковать обезьяны. Через пятьдесят шагов эльтасмирий вернулся на второй ярус и опять двинулся по веткам.
По прикидкам Теольминта он должен был нагнать соперника не далее, чем через полчаса. Но в этот момент он почувствовал, что оказался в области тишины. Он замер среди ветвей и вгляделся в темноту густых зарослей орешника. В них что-то таилось. И оно смотрело на Теольминта. Он не видел глаз, но он чувствовал взгляд. Холодный, нечеловеческий, опасный. Выбор стоял простой: тихо и быстро покинуть зловещее место и продолжить свой путь, как подобает истинному, осторожному эльтасмирию, или принять бой, что не выглядело разумным, но именно этого в данный момент требовал внутренний воин.
«Подарю следопыту ещё немного времени» – подумал Теольминт и спрыгнул с дерева, в полёте выпустив три стрелы подряд по орешнику. Это было своевременно, потому что в это же время из орешника выстрелила струя жидкости, попав в ветку на которой только что сидел эльтасмирий. Ветка запузырилась, кора с неё слезла – едкая жидкость, похоже, была кислотой. В то же время стрелы Теольминта не произвели никакого видимого, или даже слышимого эффекта. Это было странно. Либо существо оказалось чрезвычайно юрким, либо стрелы не могут пробить его броню. Размышлять над этим интересным вопросом не было времени – в любой момент плевок мог повториться.
Теольминт выпустил ещё две стрелы в орешник, перекатился за дерево, убрал лук и достал два лёгких меча. Он не Танцор Вихря, но покромсать врага очень даже способен. Внутренний воин ликовал. Сам Теольминт ощущал радость и азарт. Такие чувства приходили к нему лишь в ближнем бою – он ощутил, что он всё-таки Боец, Воин, Солдат… Осознание вперемешку с ощущением лёгкости наполнили его сущность. Однако он почти мгновенно пришёл в себя, чтобы его сущность не наполнилась также и кислотой. Он начал маневрировать, быстро и скрытно перемещаясь между деревьями. Ещё одна струя кислоты не заставила себя ждать. Эльтасмирий легко увернулся от неё, но несколько капель всё же попали на одежду, добавив к засохшим пятнам крови оплавленные дырки. Добравшись до кожи, кислота стала жечь её, но эта боль лишь раззадорила внутреннего воина эльтасмирия. Он приметил ту часть зарослей орешника, из которой вылетел последний плевок. Теольминт метнулся туда, на ходу разворачивая клинки для удара. В ответ на приближение врага, из кустов раздалось шипение. Воин взвился в воздух, пропуская под собой очередную струю кислоты, в прыжке перевернулся через голову и, пролетая над кустом, пробороздил заросли двумя клинками. Одно лезвие отскочило от твердой, как камень, поверхности. Второе же рассекло податливую, как разваренное мясо массу. Приземлившись, эльтасмирий перекатился по земле и, опасаясь атаки, нырнул в сплетение кедровых корней. Ответной атаки не было. Он быстро осмотрел клинки. Один был чист, второй же заставил поморщиться от тошнотворного запаха. С лезвия стекала прозрачная слизь, смешанная с тиной и гниющими водорослями. Вонь усиливалась, и Теольминт поспешил избавиться от неё, зная, что промедление убьёт его. Он убрал в ножны чистый меч, ударившийся о мощный панцирь, и медленно погрузил второй в землю, глядя как слизь теряет отравляющую силу, впитываясь в лесную почву.
Гигантские дольнеи – огромные водяные улитки, плюющиеся кислотой и всасывающие наполовину растворённую добычу. Обитают они всегда колониями, в топких тропических лесах. Живущие в болотах народы часто используют их для обороны форпостов. Значит, рядом есть система заболоченных ручьев. Эльтасмирий выглянул из-за корней. В кустах орешника было тихо.
«Либо я его убил, либо ранил, и он спрятался в панцире» – решил Теольминт. Проверять свои догадки он не стал – не было ни времени, ни желания. Его внутренний воин утолил свою жажду боя и успокоился. Некоторое время он потратил на поиск следов и восстановление охотничьего настроя. Вскоре стало понятно, что Радоку направился в низину. Где как-раз и текла река, из которой выполз гигантский дольней. Внезапная догадка осенила Теольминта. Он вдруг понял мотивы Радоку.
Теольминт помчался к реке. Он хотел успеть. Стало ясно, что следопыт намеренно свернул в эту сторону, ведь войдя в реку, он обезопасит себя на долгое время. Теольминт потеряет след. И найти его будет возможно, лишь обыскивая оба берега и теряя уйму времени. Эльтасмирий спрыгнул с ветки кедра, застилающего реку огромной тенью, и понял, что не успел. След от кожаных мокасин упирался в самую воду, обрываясь на берегу.
Темнело. Скоро вечер перейдёт в ночь и дольнеи выползут из высосанных ими же подтопленных пней, превратив свои прозрачные тела в ловушки, чувствующие малейшие вибрации в радиусе десятка шагов. Радоку был доволен собой. Он работал, напевая про себя песенку.
Следопыт увеличил запас времени настолько, что сам не верил в такую удачу. У него впереди целая ночь на оборону. Он достиг своего схрона – останков разрушенного временем храма исчезнувшей расы хикари, ушедшего в вязкую землю в самом центре безымянной лощины. По неизвестным причинам храм хикари не был исполинским сооружением, подобным тому, чей фундамент послужил основой замку лорда Хироюки. Возможно, это был малый храм, или вовсе что-то другое. Радоку нашёл его ещё, будучи совсем юным и сразу же ощутил источавшуюся из этого места Силу. Именно она сделала его одним из лучших следопытов. Но у обретения Силы была и обратная сторона. С годами Радоку пристрастился к этому месту настолько, что стал считать его домом. Постепенно у него появились сны, предвещающие скорую и бездарную гибель. И, однажды, эти сны переросли в тревогу наяву. И в тот день, когда эта тревога переросла в страх, явилась она.
Радоку увидел её, но не услышал шагов в ночи, полной выползших дольнеев и прочих ужасов кхатазских джунглей. Пред ним показалась совсем ещё юная и очень бледная дева в платье, сшитом по моде прошлых эпох. В руках она держала небольшого зверька.
– Пришла пора расплатиться, следопыт! – Произнесла она, и Радоку совершенно чётко осознал, что именно она открыла ему это место годы назад, чтобы в будущем взять свою цену. И будущее наступило.
– Возьми зверя, корми его, ухаживай и не дай ему умереть до времени! – Приказала дева.
Радоку сидел в центре схрона и трясся от страха. Он ожидал, что гостья потребует от него выйти за пределы убежища, и искал в себе силы не поддаться её уговорам. Однако дева, кем бы она ни была, не стала повторять сюжеты детских сказок. Она бросила зверя человеку и, развернувшись, молча направилась в темноту.
– Когда же наступит это время? – Бросил он ей вслед отчаянный вопрос.
– После Первородного сна!
Радоку очнулся от воспоминаний и бросил тревожный взгляд на спящего зверька. Это был щенок собаки неизвестной ему породы. Во сне он вёл себя спокойно, в редкие часы бодрствования же издавал громкий лай, будоражащий джунгли на сотню шагов вокруг. А ведь эльтасмирий наверняка уже понял его задумку, и будет идти сюда максимально настороже. Но Радоку встретит его во всеоружии. Он сделает Ловушку с большой буквы «Л», и сами илийдинги не смогут её избежать. Тут имеется всё необходимое для этого. Подобные, пусть и не такие особенные, схроны разбросаны по лесам у всех более-менее опытных следопытов. Это не паучок, начинённый ослепляющей пылью. Это будет хитросплетение ловушек, обойти которые невозможно.
Он обтёсывал подготовленные колышки, смазывал их ядом, натягивал лианы, сооружал выскакивающие, выстреливающие, выпрыгивающие ловушки. Пригодились и жилы виверн в качестве растяжек, и ядовитые клыки хоригов в качестве снарядов, вылетающих при натяжении или разрыве растяжек. В ход пошёл весь арсенал, что был запасён за многие годы.
«Это будет день моей славы. Радоку – победитель эльтасмириев!» – подумал следопыт, но быстро подавил тщеславные мысли.
Он продолжил работать чётко, без ошибок и промедлений. К концу вечера работа была закончена. Радоку довольно потёр руки – раньше на это ушла бы целая ночь, но то, как он быстро сделал это, говорило о высшем мастерстве и опыте. Осмотр сотворённого следовало провести очень осторожно и внимательно, иначе можно было угодить в свои же ловушки. Радоку позволил себе немного вздремнуть. Утомлённый дневным напряжением он провалился в сон, но проспал совсем немного – этого хватило, чтобы усталость тяжёлого дня ушла полностью. Радоку справил нужду, выпил воды и решительно выдохнул – враг наверняка где-то на подходе. А ведь ещё нужно проверить свои ловушки и занять позицию в схроне, который являлся своеобразным укрытием для стрелка с прекрасным обзором местности.
Земля. Нижний ярус леса. Небольшая лощина, наполненная висящей в воздухе влагой. Заросли лопуха. Участок с деревьями. И небольшая полянка.
Если враг решит спрятаться в лощине – он завязнет в липкой слизи дольнея, скрытой под тонким слоем дёрна и веток. При попытке выбраться на голову ему опрокинется добрый ушат кислоты того же дольнея. Она конечно уже не такая едкая, как свежая тягучая слизь, исторгаемая этой гигантской улиткой, но покалечит противника изрядно и останется только добить его. Не зря Радоку в прошлом месяце почти изничтожил целый выводок этих речных тварей, собирая материал для схрона.
Если враг решит пройти незамеченным через заросли лопуха… что же… там и останется. Заросли напичканы растяжками и выстреливающими ядовитыми зубами. Стоит задеть одну и начнётся цепная реакция. Никакое существо, будь оно хоть трижды ловким и юрким, не сможет пройти это место живым.
Участок с деревьями. Обычный лес. Здесь простые, но эффективные ловушки, подготовленные довольно давно. Так, на всякий случай! Который как раз и представился сегодня! Пространство между деревьями изрыто ямами с ядовитыми кольями на дне. Всё это бережно заложено мхом, укрыто ветками. Народ эльтасмириев славится своим чутьём, но даже если он заметит одну яму, он не сможет заметить их все. А даже если и заметит, то пока он аккуратно их обходит, то будет уязвим для арбалетных болтов Радоку. Тоже ядовитых. И либо умрёт от болтов, либо, уворачиваясь, попадёт в одну из ям.
Полянка. Тут Радоку улыбнулся. Это единственное место, которое он не защитил. Это за него сделал сам лес. Вечером кхатаз разбросал там различные особые приманки собственного приготовления, и сейчас полянка кишела огненными муравьями – лесными насекомыми красно-рыжего цвета размером с мышь. По такой полянке не осмелился бы пройти и лесной тролль.
«Всё прекрасно!» – вновь потёр руки Радоку и поднял взгляд выше.
Второй ярус леса. Толстые ветви. Лианы. Говорят, эльтасмирии столь же легко перемещаются по веткам, как и по земле. Что ж…
Ветки над лощиной подпилены, все до единой. Места пропилов скрыты древесной смолой. Пойдёт эльтасмирий этим путём и рухнет вниз прямиком туда, где слизь и кислота.
Ветки над зарослями лопуха давно облюбованы ядовитыми пауками. Завешаны паутиной. Тут нет заслуги Радоку. Просто так вышло. Этот участок непроходим.
Участок с простым лесом. Там второй ярус деревьев измазан салом шерсторога. Оно настолько скользкое, что любое существо, пытающееся там пройти, рухнет с деревьев прямо в скрытые ямы с кольями. Любое другое сало привлекло бы насекомых или животных. Сало же шерсторога не имеет запаха и поэтому определить, что ветка им измазана можно только тогда, когда ты за неё ухватишься. Когда уже поздно…
Ну и полянка. Там второй ярус леса попросту отсутствует.
Радоку не смог удержаться и опять потёр руки, заняв позицию в схроне. Скрытый от взглядов, но замечающий всё вокруг. Сверху его убежище скрывали опавшие толстые ветки, образуя естественную крышу, оберегающую от вторжения с высоты. Радоку покрепче взялся за малый трёхзарядный арбалет, позволяющий стрелять из положения «лёжа», шевеля одним лишь пальцем. Рядом лежал ещё один такой же запасной экземпляр.
«Стрельба из лука не даёт такого преимущества в скрытности» – мысленно успокоил сам себя следопыт. Он бросил взгляд на щенка, всё так же мирно спящего на шерстяной подстилке. Место Силы действовало на него иначе, чем на человека, и явно подавляло жизненную активность зверя. Именно поэтому таинственная дева принесла его сюда.
Засада готова. Радоку стал ждать…
Теольминт снял обувь и босиком зашёл в воду ручья. Он поглядел на своё отражение и задумался. Попавшийся ему дольней не мог быть одиночкой. А значит, целый выводок должен был облюбовать эту местность и бесшумно двинуться навстречу зашедшей в воду теплокровной добыче. Ступни Теольминта уже скрылись в мягком иле, но на противоположном берегу ручья не было никакого движения.
«Этот слизняк был не хищником, а жертвой. Он скрывался от чего-то, или от кого-то» – осенило Теольминта.
Возможно, поблизости обитали ещё более опасные создания. Романтичный на вид ручей с неприличным чавканьем позволил Теольминту вырвать ступни из глинистого дна. Выйдя обратно на берег, эльтасмирий поднял голову вверх, рассматривая макушки деревьев и самые высокие ветви леса, и принялся снимать с себя одежду…
Долго скучать в засаде Радоку не пришлось. Сначала на поляну выскочила лесная свинья, которую тотчас атаковали огненные муравьи. Волосатая туша с визгом удрала в сторону реки. Наступило затишье. Интуиция подсказывала следопыту, что враг рядом. Радоку задержал дыхание, пристально наблюдая за лесом.
– Я знаю, ты здесь, – бесшумно шептал он одними губами, прильнув к арбалету, – покажись.
И эльтасмирий показался. Радоку так и не успел понять, что произошло. Едва слышно хрустнула ветка на крыше схрона. В это же мгновение сверху прилетела эльтасмирийская стрела, разбив вдребезги арбалет, который Радоку держал в руках. Осколки и щепки оружия прыснули в стороны, воткнувшись ему в лицо и глаза. Радоку вскрикнул от боли и не заметил, как стремительная тень, просочившись сквозь ветки, одним точным ударом погасила его сознание.
Боль вернула человека в сознание. Он обхватил ладонями голову и тотчас с криком убрал руки. Всё его лицо опухло, а из одного глаза торчала большая щепа от разбитого арбалета. Он так же лежал в схроне, но теперь не был в нём единственным разумным существом. Одним глазом он обвёл свои укрепления. Ни одна ловушка не сработала. Тем не менее, рядом с ним сидел обнажённый эльтасмирий со спящим щенком в руках и смотрел на следопыта слегка слезящимися глазами. Его обожжённая кислотой дольнея кожа на плечах и шее уже покрылась волдырями. Других повреждений у эльтасмирия не было. Радоку понял, что проиграл.
– Как? – Спросил он.
– Верхний ярус, – ответил Теольминт, – третий, недоступный ни для кого кроме птиц, мелкой живности и насекомых.
– И тебя… – обречённо прошептал Радоку.
И вдруг его уцелевший глаз налился отчаянной злостью. Он взглянул на победителя с вызовом:
– Ну что ж… убей меня! Убей! Я не боюсь смерти!
– Конечно, не боишься. – Сухо и жёстко ответил Теольминт. – Кто же боится достойной смерти? А вот ты сам-то достоин её? Или может быть ты достоин умереть, как вор?
– Какой ещё вор? Я – не вор!
Эльтасмирий приподнял вверх спящего щенка.
– Вот это создание является доказательством того, что ты вор. Собака явно не дикая, и так случилось, что я встретил опечаленную дочь одного из старших лордов Рокушимы. Она как раз не получила в дар щенка от одной благородной дамы. А почему? А потому что он пропал, да ещё и вместе с дамой. Какое совпадение, не правда ли?
Теольминт вновь взглянул на маленькое животное. В единственном глазу Радоку отразился страх. Но это не был страх перед собственной смертью. Он вдруг осознал, что за последние месяцы всем сердцем полюбил этого странного, шумного, но беззащитного зверя. И именно к нему он бессознательно спешил, стремясь спасти его от самого воплощения смерти – охотящегося эльтасмирия.
Теольминт поймал себя на мысли, что ему приятно наблюдать страх поверженного противника. Он слегка тряхнул головой и сказал:
– Как к тебе попал этот щенок, я спрашивать не буду. Я просто заберу его. Ты проиграл поединок, а вор ты, или нет, меня не интересует.
Теольминт взглянул на лес – тьма окутала деревья, и лишь небо ещё освещалось заходящим солнцем:
– Я не позволю тебе достойную смерть от моего клинка. Но и позорить тебя не хочу. Пусть тебя убьёт твоё же мастерство… Или спасёт… Ты сразишься сам с собой. Твоё умение ставить ловушки против навыков их избегать и обезвреживать. Ты свободен. Беги. Любым путём, каким хочешь. Если останешься жив, так тому и быть… Я считаю до десяти. Если останешься на месте, я подвешу тебя за уд на ближайшем дереве. И ты либо умрёшь от боли, либо он оторвётся, и ты освободишься, но всё равно умрёшь от боли. В обоих случаях ты завершишь свой путь позором, если страх ночного леса заставит тебя остаться. Я ни к чему не принуждаю, но поторопись с выбором. Мне ещё предстоит возвращаться обратно…
Поющий меч разбудил лорда Роташи, который молча поднялся на ноги и увидел гордого эльтасмирия, стоявшего на фоне сполохов ночного походного костра. Взгляд его, спокойный, как море после сезона дождей, контрастировал с внешним видом. Одежда в крови и дырах. Кислотные ожоги на теле явно причиняли ему боль, но это никак не отражалось на его лице.
– Позовите лекаря и дайте ему новую одежду. – Приказал Роташи.
– Благодарю, лорд. – Ответил эльтасмирий.
– Схватка окончена?
– Да. На этом считаю свою миссию выполненной. Никто лучше вас не передаст приветствие нашего архонта лорду Року.
Роташи молча посмотрел на кривляющегося щенка, так и норовившего вырваться из крепких рук эльтасмирия.
– Я нашёл его в схроне вашего следопыта. Расцениваю это как собственный трофей.
По меркам лесных ходоков это противостояние было стремительным, можно сказать, молниеносным. Молодой лорд жаждал узнать больше о поединке двух лучших лесных следопытов, виденных им когда-либо, но расспрашивать подробности ему не позволяла гордость и честь. Эльтасмирий сказал всё, что считал нужным.
Поэтому лорд Роташи просто кивнул.