Слишком рано. Сексвоспитание подростков в эпоху интернета

Структура книги

Книга состоит из шести глав. Первые четыре касаются преждевременного сексуального поведения в эпоху интернета, рассмотренного с разных сторон. Пятая, наоборот, дает советы родителям и воспитателям в области секса. В новом издании к ним добавлены еще две. Шестая глава посвящена новому феномену видеоигр, а именно навязчивым онлайн-играм – активности, с которой подростки в последние годы сталкиваются слишком рано и массово из-за развития новых технологий. Наконец, завершает книгу практическая глава, задуманная стать справочной для родителей цифрового поколения, желающих знать, какие у них есть основные инструменты и способы контроля и направления своих детей в Сети.

Каждая из первых четырех глав посвящена темам, которых нет в классических руководствах по половому воспитанию для разного возраста. Главы посвящены использованию технологий и описанию способов, как они и средства массовой информации преподносят и пропагандируют сексуальное поведение у детей. В частности, раннее развитие девочек; широкое распространение порнографии онлайн среди подростков; секстинг; совращение.

Таким образом, у вас появятся инструменты, сфокусированные вокруг каждой проблемы, чтобы оценить ее распространение и понять, почему сегодняшнее поколение зачастую вовлечено в нее в огромной степени. Но прежде всего вы сможете предвидеть побочные эффекты и последствия для эмоционального и психического развития. Именно для того, чтобы поддержать родителей и учителей в их работе, приведены идеи и советы для профилактического вмешательства в общение между мальчиками и девочками, детьми и подростками.

В начале каждой главы я провожу анализ проблемы, затем предлагаю разные конкретные инструменты, которые помогут понять сложности поведения, часто кажущиеся такими очевидными.

В некоторых разделах, например об онлайн-порнографии, дополнительно приведен идеальный диалог между отцом и сыном и в целом между взрослым и ребенком, чтобы предложить конкретные слова, которые необходимо сказать. Потому что есть много родителей, которые все эти годы признавались мне: «Да, я знаю, что должен говорить со своим ребенком на эти темы, но не знаю, какие использовать слова, как это сделать. Я чувствую, что не смогу».

Также мы предложим посмотреть вместе конкретный фильм с планом для понимания и обсуждения поднятых вопросов и проблем. Это еще один способ найти нужные слова и поводы, чтобы оставаться близкими и откровенно общаться даже на темы, которые заставляют нас держать дистанцию.

Часто случается, что дети, когда взрослые вовлекают их в разговоры, ссылаются на разницу в возрасте: «Вы древние, из другого поколения и не можете нас понять. Вы просто старичье». Эта книга и задумана, чтобы ответить на это возражение: «Да, я намного старше тебя. Реальность, в которой ты растешь и живешь каждый день, не та, что в мои годы, мне такое и представить было трудно. Но я приложил много усилий, чтобы понять достоинства и недостатки многих вещей, которые для тебя рутинны и нормальны, в то время как мне они таковыми не кажутся. Может, и не все, но многое понял. Считаю своим долгом, так же как и твоим правом, чтобы я и ты говорили и сравнивали то, что думаем об этом. Потому что истина обычно находится где-то посередине, и мы должны искать ее вместе».

«Слишком рано!» предназначена для этого: найти общий путь. Приятного чтения!

1. Маленькие девочки растут… чересчур быстро

Как девушки понимают, что нужно выглядеть сексуально и доступно, чтобы быть популярными

Александра: либо делай так, либо убирайся

Александре 16 лет. Она хорошо учится в школе. У нее есть лучшая подруга. Есть и другие подружки, с которыми она общается и обсуждает все: школу, жизнь, парней. Но у нее есть проблема: низкая самооценка, почти нулевая. «Если мальчишки проходят рядом, они меня не видят. Даже не замечают. Мои подруги – другое дело. Они могут быть заметными, добиваться расположения, знают себе цену. Я же, наоборот, остаюсь в стороне, безликая, невидимая, подпирающая стенку на домашних вечеринках, как картина».

Для Александры все началось в средней школе. Все дело в фамилии. Все подшучивают над ней, потому что она имеет сексуальный подтекст. В общем, ее называют не по имени – Александра, а по фамилии – Вакка (итал. – «корова, телка») и другими схожими словами. Есть один эпизод, застрявший в эмоциональной памяти, точка, разделившая жизнь на до и после, четко обозначившая все, что случилось с ней позже и из-за чего ей пришлось просить о помощи. Это произошло в шестом классе средней школы. Однажды на уроке физкультуры учительница отлучилась из-за травмы школьника, и ребята остались одни. Внезапно местный хулиган начал во всеуслышание дразнить Александру за ее фамилию. Кто-то еще присоединяется к нему, и через несколько секунд слышится уже хор одноклассников, указывающих на нее и ржущих из-за ее фамилии, добавляя вульгарные прилагательные. Девушка стала подыгрывать, делая вид, что ей смешно, хотя, как она сама призналась, «думала, что умру, не в силах пережить эту абсурдную ситуацию». Когда учительница вернулась, она ничего не заметила и продолжила урок, но Александра не могла избавиться от чувства стыда и унижения, которое испытала. «В начальных классах моя фамилия иногда вызывала улыбку, были некоторые школьники, которые шутили над ней, но я никогда не относилась к этому так серьезно. В начальной школе мы думали о других вещах». Тот эпизод в спортзале средней школы теперь навсегда часть ее жизни, как одежда.

«Со следующего дня я ходила с опущенной головой с единственной надеждой, что никто меня не заметит. Два года прожила, затаив дыхание. В школе выполняла свои обязанности. У меня были две лучшие подружки, с которыми сохранились очень прочные отношения: я их использовала как барьер между собой и остальным миром. Я прицепилась к ним, как мидия, позволяя защищать себя, нашла убежище. Каждый раз заходить в спортзал было пыткой. „А вдруг это повторится?“ – думала я. Но учительница больше не уходила, и наконец-то я все пережила. Когда перешла в старшие классы, все изменилось. В выбранном мной классическом лицее одноклассникам не было дела до моей фамилии. Все, наоборот, были более заинтересованы в том, чтобы их замечали другие, приглашали на вечеринки, образовывали группы. Я хотела быть среди популярных, тех, у кого были планы на выходные, приятелем, с которым можно гулять, но кроме тех моих лучших подружек у меня не было никого. И я чувствовала, что отличаюсь от всех. Казалось, что не вписываюсь в обстановку. Смотря со стороны на них, чувствовала, что другая, и, разумеется, стала изгоем. Это ощущение превратилось в страдание. Мучилась от того, что думала, будто никогда не найду свое место в мире, что никто не заметит мое отсутствие, если не появлюсь, как будто я безделушка в жизни других, мебель. И никто даже не интересовался мной.

Однажды утром я почувствовала, что больше так не могу, что нужно изменить сценарий. И тогда решила: чтобы стать популярной, я должна переспать с несколькими парнями из моей школы. Только так я бы сделала большой рывок вперед, попав в клуб „нормальных“. Не могу точно сказать, почему выбрала именно этот план, чтобы изменить ситуацию. По фотографиям и комментариям, которые читала в социальных сетях популярных девушек, казалось, что они весьма раскованны и хорошо информированы об этом. И это не оставляло мужчин равнодушными. А учитывая сигналы, которые приходят нам, женщинам, со всех сторон, вероятно, самый важный урок, который получаем сразу после появления на свет, состоит в том, что, если хочешь стать успешной, нужно демонстрировать сексуальность и доступность, особенно с теми, от кого зависит, будете ли вы приняты в группу или покинете ее.

Так, никогда до этого не занимаясь любовью, я обнаружила, что сделала это с тремя разными людьми за десять дней. Первый раз было ужасно. Это случилось с лучшим другом парня, организовавшего вечеринку, куда я решила пойти. Немного выпила, а затем очень сексуально потанцевала с ним. Парень подмигнул, на что я дала понять, что мне все нравится, потом он отвел меня в комнату своего друга на верхнем этаже и сделал там все за пять минут. Потом оделся и спустился к остальным, оставив меня одну. Я ничего не почувствовала, когда он сверху двигался на мне. Хотя нет, было очень больно. Я повторила это еще два раза: на вечеринке и дискотеке.

В школе парни стали говорить обо мне как о легкодоступной девушке, которая встречается со всеми. И действительно, я стала получать приглашения от тех, кто со мной даже не здоровался раньше. Но должна признать, что и сама запуталась в своих чувствах. Когда я гуляла с парнями, мне казалось, что это какая-то другая я – не та, что обычно ходит на учебу. Я почувствовала, что стала другой. С другой стороны, многие девушки стали плохо обо мне говорить, распускать слухи. Лучшие подружки спрашивали, что случилось, почему я себя так веду. Но я только отшучивалась. Делала вид, что все держу под контролем.

Но одним утром случилось кое-что неожиданное. Я почувствовала себя ужасно, почти не дышала, сердце сильно колотилось. Думала, что умираю. Позвала маму, она тут же прибежала, и я сказала ей: „Срочно отвези меня в больницу. Я умираю“. Она была в шоке. В скорой помощи меня внимательно осмотрели. Диагноз: все в порядке. Врач отпустила меня, сказав матери: „У вашей дочери случилась паническая атака“. Меня как холодной водой окатили. Я стала бояться, что этот ужасный опыт может снова повториться.

Я заперлась в доме. Никаких больше прогулок и вечеринок. Утром, чтобы пойти в школу, мне даже пришлось принять успокоительное, потому что я не могла заставить себя выйти за дверь. Так больше не могло продолжаться, поэтому меня отвели к психотерапевту. И вот на сеансах я все переосмыслила: начиная с эпизода в средней школе и до моей изоляции от остального мира, ощущения непохожести на других. Он помог мне понять, что свою потребность быть любимой и принятой другими я трансформировала в глубоко саморазрушающее сексуальное поведение. Он сказал: „Быть популярной – совсем не то же самое, что быть любимой; прежде всего, не нужно думать, что, если кто-то затащит тебя в постель, потом вознаградит любовью и преданностью. Наоборот, ты обнаружишь себя вынужденной притворяться той, кем не хочешь быть. И потеряешь себя“. Эти слова заставили меня понять, что он говорит о том чувстве смущения, которое я испытывала, когда ходила на вечеринки, предавалась беспорядочным связям и отдавалась любому, кто хотел взять меня. Я играла роль и не была собой. Во время терапии я научилась говорить о себе, какая я есть, своем страдании, необходимости быть замеченной и любимой.

Сейчас все хорошо. И рядом со мной парень, который, зная мою историю, сказал, что не хочет только лишь заниматься со мной сексом. Хочет быть рядом, чтобы я чувствовала себя спокойно. Когда настанет момент, мы займемся любовью. Но сейчас – нет, еще не время. „Я не хочу быть четвертым в этом порочном списке“, – когда он мне это сказал, я поняла, что наконец-то началась та самая глава книги моей жизни».

Красивые и несозревшие

Почему многие девушки думают, что единственный способ быть замеченной и принятой в группе ровесников, – это выглядеть сексуально и вызывающе? Как родился стереотип, что популярная девушка-подросток доступна для парней в своей компании, в то время как прототип неудачницы – одетая как монахиня, ни для кого не доступная девственница?

Несомненно, наши дочери с ранних лет учатся, как выглядеть сексуально и соблазнительно, сосредотачиваясь на внешности и имидже, что служит ключом для успешного будущего во всех сферах жизни: любви, дружбе и карьере. В конце концов, статистика ясно говорит: за последние 50 лет интимная жизнь молодежи значительно изменилась. Они становятся активными слишком рано, увеличивается вероятность нежелательной беременности и венерических болезней у несовершеннолетних, возрастает употребление алкоголя и наркотиков^[4].

Средний возраст первого сексуального опыта за последние годы снизился:

• 20–21 год – у поколения 1946–1955 годов;

• 19 лет – у поколения 1956–1965 годов;

• 20–21 год – у поколения 1966–1975 годов;

• 17 лет – у нынешнего поколения.

Слишком раннее развитие должно зависеть от более широкого явления, которое на биологическом уровне означает постепенное половое созревание. Вместе с тем на уровне поведения и эмоций многие дети демонстрируют сексуальные установки начиная с периода второго детства^[5], когда нужно думать о своем теле в игровом и двигательном плане, а не сексуальном.

По сути, тенденция последнего столетия такова, что половое созревание у детей наступает все раньше и раньше.

В середине прошлого века средний возраст менархе (первого менструального цикла) был около 16–17 лет, а сегодня – 12,5. Главная причина – улучшение санитарно-гигиенических условий и окружающей среды. Среди психологических и образовательных факторов, внесших вклад в это явление, средства массовой информации занимают доминирующее положение. Обилие и разнообразие картинок и контента по теме секса сделало нормальным для подростков представление о себе с эротической точки зрения. И последствия этого отражаются на мозге: гипоталамус и гипофиз стимулируются к производству гонадотропина, который побуждает к секреции гормонов, стимулирующих половые органы, заставляя их активироваться раньше, чем запрограммировано природой.

Комбинация органических и психологических факторов, стимулируемых окружающей средой, оказывает прямое воздействие на то, что наши дети думают, представляют и делают в эротическом плане. Это ясно видно при работе в начальной школе, в том числе с восьмилетними детьми, которые говорят об оральном сексе и отношениях то, что явно не соответствует уровню их эмоционального и умственного развития. То же самое происходит и когда маленькие девочки очень соблазнительно танцуют, подражая взрослым танцовщицам, или одеваются во взрослом стиле или, по крайней мере, подростковом, совсем не типичном для раннего и второго детства. Эти похожие формы преждевременного поведения приводят к особой форме взросления несовершеннолетнего, проходящей через его эротизацию. Согласно Американской психологической ассоциации, этот феномен основан на четырех элементах.

1. Ценность любого человека связана исключительно с его сексуальной привлекательностью и поведением.

2. Человек должен стремиться соответствовать популярному убеждению, что быть сексуальным означает быть привлекательным внешне.

3. Человек рассматривается как сексуальный объект, то есть он предназначен, чтобы его так использовали другие; его не уважают за независимость и управленческие способности.

4. Сексуальность навязывается человеку неуместным образом.

Эротизация детей разрушает многие воспитательные идеи и модели поведения, до сих пор применяемые родителями. По Фрейду, особенно в раннем детстве, сексуальность характеризуется напряженной психической энергией и активностью, которая, однако, сильно различается у детей, взрослых и подростков. Поэтому следование детьми эротической модели поведения, намного более сложной, чем их стадия развития, превращается автоматически в форму психологического давления, настоящее насилие, надругательство прежде всего на эмоциональном уровне. Оскверняется базовый принцип детства – право быть ребенком, то есть взрослеть, следуя времени и физиологическим этапам.

В отношении физиологии и ритмов развития не существует условий, которые, по крайней мере в отношении секса, создают детей-акселератов (англосаксы называют это явление hurried child syndrome – «синдром ускоренного ребенка»).

Как взрослые, мы должны спросить самих себя: не может ли склонность поощрять раннее развитие детей обернуться против нас?

Похоже, что многие звезды, достигшие в юности вершин популярности, демонстрируют, что такие риски есть даже у богатых и знаменитых, в чьей жизни было все, но слишком рано. Бритни Спирс и Линдси Лохан – всего два примера подростков, воплотивших историю о сексуальной и раскованной девушке, вовлеченной во взрослую жизнь до того, как получила нужные эмоциональные навыки. Их юность отмечена бесконечной чередой неприятностей, включая психические расстройства, эмоциональную нестабильность, наркоманию и проблемы с законом. Но никто не рассказывает детям о темной стороне гламурной жизни, выжимая максимум из их акселерации. Мы фиксируемся только на внешнем, не задумываемся о том, что глубже. Вообще не задумываемся.

Секс как товар

Девочки особенно пострадали от акселерации: рынок, направленный на молодежь, с раннего возраста побуждает покупать и потреблять продукты, предназначенные для взрослых. Можно прийти к выводу, что повсеместно распространенная в обществе сексуализация привела к исчезновению понятия детства. Но, возможно, реальная проблема в том, что исчезло понятие «взрослый». Если нет ребенка, получается, что не существует и взрослого, который заботится и переживает. В либертарианской экономике, очень заточенной на прибыль, дети и в целом несовершеннолетние приравниваются ко взрослым как субъекты и объекты рынка. Их ценность зависит от размера прибыли, которую они могут принести. Идея свободной торговли разрушает моральное обязательство опекать самых слабых и уязвимых, маленьких и только растущих. Мир, в котором живут дети, таким образом, больше не представляет собой деревню, населенную заботящимися о них людьми. «Если на них можно заработать – я их использую. Если они могут принести мне выручку – я их куплю» – мне кажется, эта логика преобладает во многих сферах, относящихся к детям. Они воспитываются в культуре потребления, не соответствующей их уровню развития.

В конце 80-х рынок искусственно создал подгруппу, называемую предподростками, которая включает детей в возрасте от 6 до 12 лет, и в последние 20 лет начал привлекать их более взрослыми продуктами. На рынок поступили вызывающие и сексуальные куклы, с более взрослым стилем, чем девочки, которым они предназначались. В то время как в 50-е девочки играли с куклами, похожими на младенцев или двухлетних малышей, с 60-х мир покорила Барби, «помешанная» на моде, путешествиях и спорте, вечно помолвленная с Кеном. Ее популярность снизилась в начале 2000-х с появлением Bratz, чувственных подростков, все время прихорашивающихся или совершающих покупки, – идеальный образ импульсивных покупателей, которых рынок хочет видеть в каждой будущей женщине.

По факту девочкам во все более раннем возрасте предлагают представлять себя маленькими женщинами, что отражается в стиле одежды, манерах, мечтах и фантазиях.

Мир рекламы, чтобы сделать это нормальным, усиливает эффект, показывая молодых ребят, ведущих себя провокационно.

Мы, родители, тоже хорошо понимаем эту тенденцию, и не только благодаря рекламе. Выражение «педофилия корпораций» – метафора, используемая учеными для описания создания и реализации компаниями товаров для детей, смысл и значение которых они заведомо не могут понять, и такая практика схожа с эксплуатацией детей для получения экономической выгоды^[6].

Проблема стала настолько обширной и неконтролируемой, что в США образовалась коалиция из журналистов, представителей ассоциаций защиты детства, родителей и психологов, сформировавших общую цель в рамках Американской психологической ассоциации. В 2007 году «Рабочая группа по изучению сексуализации девочек»^[7] опубликовала отчет, в котором подчеркивалось, что эротизация тела девочек и ранние проявления сексуальности – следствие как действий рынка, так и поведения многих взрослых. Таким образом, появился замкнутый круг:

• через маркетинговые исследования специалисты по рекламе ищут определенные тенденции;

• с помощью мощных средств воздействия, которыми они располагают (телевидение, газеты, рекламные щиты, цифровые СМИ), реклама эти тенденции распространяет и усиливает;

• широкое распространение приводит к изменению вкусов и мышления большого количества населения, иногда провоцируя на неожиданные побочные эффекты и начиная продвижение в одном конкретном направлении^[8].

В частности, как отец, я поражаюсь, отмечая, как часто мы, взрослые, позволяем нашим дочерям носить одежду и вести себя не по возрасту. Мои дочери в подарок на день рождения (и на пять лет, и на девять) получали футболки с надписями вроде «Я клевая!», «Я секси!», «Я такая красивая!», не говоря уже о коробочках для макияжа, дневных и вечерних духах, гелях для душа и интимных аксессуарах. Я видел, как с легкостью учителя начальной школы зачитывают в конце года сочинения на музыку Sex Bomb Тома Джонса (этот случай к моим детям не имеет отношения), а родители устраивают для восьмилетних малышек пижамные вечеринки – как из сериалов для подростков.

Однажды в своем доме я увидел, как маленькая девочка искала лифчик для детского сада, как это делала ее подруга. И похоже, что мы, взрослые, почти не удивляемся всему этому: поощряем, улыбаемся и всячески благоприятствуем.

Кажется, прошло уже много времени с тех пор, как бюстгальтеры с подкладками седьмого размера, продаваемые британским сетевым магазином по четыре фунта стерлингов, появились в отделе одежды для детей. Тем, кто выразил удивление таким маркетинговым ходом, руководители магазинов ответили, что «линия была задумана для защиты скромности подрастающих девочек». Та же сеть недавно выпустила игрушечный набор для танцев на шесте, состоящий из пилона, подвязки, фальшивых денег и DVD. За последнее десятилетие негативных примеров не счесть. Линия одежды для детей и подростков, которую пришлось изъять из продажи, состояла из футболки с надписью: «Так много мальчиков и так мало времени». Сеть Woolworths линию ночного белья для маленьких девочек назвала «Лолита». Abercrombie & Fitch выпустила в продажу стринги для 7–14-летних девочек. Торговая марка Playboy, публикующая на разворотах одноименных журналов полуголых девушек, выпустила собственную линию школьных аксессуаров^[9].

В начале 2011 года по всему миру начались жаркие дебаты по поводу статьи в парижском Vogue за декабрь 2010 под названием «Подарок»^[10]. В ней были опубликованы фотографии маленьких девочек в модных платьях, на шпильках, с броским макияжем и изысканными прическами. Статья стоила выпускающему редактору работы, но многие тогда высказались, что категорически против любой формы цензуры в этом смысле. Главный аргумент в защиту сводился к тому, что детей используют и общаются с ними как со взрослыми, во всех областях и разными способами, тогда почему мы виним в этом только индустрию моды и рекламы? Нам, взрослым, нужно скорее задуматься о том, в какой степени такие сообщения, образы, темы и просьбы вызывают у детей слишком взрослое и сексуальное представление о себе. Если мы посчитаем эту тенденцию нормальной, для многих несовершеннолетних так же нормально будет перейти к половому акту, к которому они окажутся не готовы эмоционально и физически. Об этом свидетельствует широкое распространение среди подростков венерических болезней и случаев нежелательной беременности.