Миссия из прошлого

Не тратя больше времени на излишние размышления, Владимир быстро умылся под навесным умывальником, стараясь как можно бережнее расходывать воду, уже зная, что её будут привозить из Маунга в цистерне автотранспортом. Конечно была надежда, что они найдут поблизости свой источник с чистой питьевой водой, но как уверяли ботсванцы, шансов на это практически нет. А так хочется на это надеяться… Затем Владимир аккуратно побрился и, чувствуя себя окончательно проснувшимся и посвяжевшим, направился к стоящим возле своей палатки профессору Туманову и доктору Селиванову, чтобы узнать планы работ на сегодня. Проходя мимо палатки Ирины, Владимир услышал как та что-то весело напевала себе. Наверное одевается уже, подумал он и радостно улыбнулся при мысли, что скоро вновь увидет её.

– После завтрака, – сказал Туманов, бросая короткий взгляд на свои наручные часы, – мы проводим отправляющиеся в Маунг машины, а затем осмотрим все овраги на склонах холма. Позже, согласно полученным данным, окончательно определимся, где будем копать… Возможно даже, разделимся на две бригады, которые будут работать самостоятельно. В общем, как говориться, поживём – увидем… – он сделал короткую паузу и посмотрел на безоблачное небо. – И очень надеюсь, что дождь, который нам упорно предрекает Иван Юрьевич, нам сегодня не помешает.

Владимир согласно кивнул головой: да, дождик им сейчас явно ни к чему. Но и помешать ему они тоже не в силах – с природой не поспоришь…

До завтрака, Владимир, выполняя данное себе утром обязательство, успел немного пометать нож в цель и показать для первого раза весьма неплохие результаты (по три попадания из десяти в каждой из четырёх попыток), в чём его единодушно заверили Сергей с Юрием. Впрочем, взглянув повнимательней на их хитрые рожи, Владимир начал сильно сомневаться, что его успехи были столь впечетляющими. Скорее всего они просто хотели его по-дружески поддержать, но унывать по этому поводу не стал и дал себе слово, что будет, по возможности, тренироваться каждый день.

После плотного завтрака, два пожилых водителя-ботсванца, тепло попрощавщись со всеми, сели в свои машины и поехали по своим старым следам обратно на север, в Маунг. Джек и его «вахтовка», как и было запланировано ранее, остались в распоряжении экспедиции.

Туманов ещё утром позвонил Дербенёву, рассказал последние новости, поделился планами на будущее и предупредил о том, что отсылает две машины обратно, как они и договаривались. Дербенёв, в свою очередь, пожелал ему успеха и пообещал через несколько дней прилететь к ним на вертолёте.

Свзязь с Маунгом осуществлялась с помощью двух спутниковых телефонов, которые находились у начальника экспедиции Туманова и его заместителя – доктора Селиванова. Телефоны отлично работали и Туманов нисколько не пожалел, что отказался от громоздкой радиостанции. К тому же, что весьма немаловажно, спутниковые телефоны позволяли легко связаться с любой точкой на земном шаре. А вот обычные «сотовые» телефоны здесь, увы, не работали – ну, не было рядом «вышек», кто ж их будет просто так ставить в пустыне, вдали от большого количества людей… Молодым археологам всё это было понятно, но всё равно обидно. К благам цивилизации привыкаешь весьма быстро… А для непосредственной связи между членами экспедиции имелось четыре переговорных устройства, какими пользуется служба безопасности концерна «Русский медведь». Обычные маленькие рации с дальностью связи до нескольких километров…

Когда возвращающиеся в Маунг машины скрылись вдали за цепочкой холмов, археологи, горя от нетерпения, быстро забрались в кузов «вахтовки». Кирки, лопаты, носилки и прочие инструменты для раскопок они погрузили ещё вчера вечером. Убедившись, что все сели и ничего не забыто, Туманов сам забрался в кабину и машина плавно тронулась в путь.

Объезд холма по периметру занял более четырёх часов. Большая часть этого времени ушла на тщательный осмотр оврагов. Но результаты стоили того: в двух оврагах на южном склоне холма, тоже удалось обнаружить каменные блоки. Расстояние между данными оврагами состовляло чуть больше шестидесяти метров и это явно были остатки одного сооружения – крепостной стены, как убеждённо заявил Селиванов. Вооружившись лопатами, археологи и тут и там очистили от красноватой земли несколько блоков и все смогли лично убедиться, что их размеры одинаковы в обоих оврагах, и, более того, совпадали с размерами блоков, найденных на северном склоне.

Обмеряя каменные блоки, Владимир вспомнил, что на фотографии города южная часть крепостных стен выделялась наиболее отчётливо, следовательно, она должна была и лучше сохраниться, чего не скажешь о северной и восточной – они на снимке едва просматривались. «Пока что находки подтверждают наши первоначальные предположения», – с довольной улыбкой подумал он, сообщая полученные размеры Ивану Юрьевичу и Аркадию Александровичу.

Профессор Туманов, выслушав Владимира, достал из висевшего на боку планшета аккуратно сложенную в несколько раз бумагу – крупномасштабную карту холма, совмещённую со схематичным планом города – и развернул её. Он быстро пробежал по карте глазами, нашёл на ней два оврага, в которых они сейчас обнаружили каменные блоки, и ручкой прочертил жирную черту между ними, следуя по пунктирной линии, обозначавшей предполагаемое нахождение крепостных стен.

– Итак, можно смело сказать, что этот участок крепостной стены реально существует, – улыбнувшись, громко заявил он. – Хорошее начало для нашей экспедиции.

Не менее довольный Иван Юрьевич тут же внёс предложение:

– Предлагаю, Аркадий Александрович, на этом участке и произвести первые пробные раскопки. Здесь мы сможем получить хороший поперечный разрез крепостной стены и, чего греха таить, надеюсь на… на первые находки. Они нам сейчас очень нужны. Думаю, удача не обойдёт нас стороной… А северную часть предлагаю пока не трогать – судя по фотографии, именно там расположены дворцы и главные храмы города – и туда без тщательной подготовки лучше пока не соваться. Хотелось бы вначале понять с чем мы имеем дело…

– Думаю, вы правы, мой дорогой друг, – медленно произнёс Туманов, размышляя над предложением Ивана Юрьевича, которое, впрочем, полностью совпадало с его собственным. Спору нет, данный участок был наиболее перспективен для первых раскопок. Ведь главное для них сейчас это найти бесспорные доказательства существования города. А что может быть в этом плане лучше целой крепостной стены? Опять же и находки им сейчас край как нужны, особенно пригодные для точных датировок… Нет, решено, начинать надо здесь. Он объвёл всех долгим внимательным взглядом и, указав рукой на дальний от него каменный блок, громко объявил: – Копать будем здесь. Все вместе. Мы отметим под прямым углом к основанию стены траншею с размерами: десять метров в длину и два – в ширину и начнём копать. И пусть удача улыбнёться нам и дальше.

Молодые археологи радостно зашевелились. Особенно были возбуждены Сергей с Юрием, в их глазах так и блестел азарт кладоискательства, они уже видели себя обложенными первыми находками, причём, по большей части, золотыми… Туманов только головой покачал, глядя на эту парочку. Эх, молодость, молодость… Он перевёл взгляд на Владимира и Ирину, которые что-то негромко обсуждали между собой, и, любуясь этой красивой, молодой парой, шутливо поинтересовался:

– А что думают по этому поводу наши молодые коллеги? Владимир, Ирина выскажите нам свои мнения. Может быть у вас есть возражения? Или другие предложения, где начать копать? Не стесняйтесь, говорите.

Владимир переглянулся с Ириной и высказался первым.

– Нет, возражений у меня нет, я полностью согласен с вами и Иваном Юрьевичем. Данный участок стены находится куда в более лучшем состоянии, чем северный, следовательно, обнажив его, мы узнаем точную толшину крепостных стен, а по ней сможем прикинуть и их предположительную высоту. Позже можно покопать и в восточной части города. Найденные нами у подножия холма останки двустворчатых африканских моллюсков, как будто бы подтверждают наше предположение о том, что вся эта подозрительно ровная, похожая на гигантскую чашу равнина, когда-то в прошлом являлась дном огромного пресноводного озера. Если всё это так, то где-то на берегу могут остаться части портовых сооружений, складов с товарами и, чем чёрт не шутит, с остатками древних кораблей. Конечно, всё это только предположения и шансов крайне мало, но почему бы не рискнуть? Вдруг повезёт…

– Да уж, – засмеялся Иван Юрьевич, – и город, и порт с кораблями им подавай…

– А что, мечтать так мечтать, – поддержали Владимира Сергей с Юрием. – Как говориться в одной надоедливой рекламе «мечты сбываются…»

– И опять же, – продолжил Сергей, – мы хоть и не археологи, но думаем, что Ирина права, когда обратила внимание на восточную часть равнины. Уж очень, очень похожа она на дно высехшего озера.

– Ладно, как говорят мудрые: поживём – увидем, – заключил Иван Юрьевич. – Но всё это дело отдалённого будущего, а мы сейчас должны думать о настоящем, мои дорогие коллеги. Я верю, что ради своих мечтаний вы готовы перелопатить весь этот холм, но нам пока нужны неопровержимые доказательства существования города. Это наша первейшая и наиглавнейшая задача на текущее время. Не будем забывать о ней.

– Да я понимаю, – горестно вздохнул Владимир. – Но так много хочется сделать, что глаза аж разбегаются.

– Вот для этого как раз и нужно начальство, – философски заметил Юрий, высоко подняв большой палец правой руки вверх. – Что б глаза у подчинённых в сторону не разбегались…

– Верно, – поддакнул Сергей и шутливо ткнул Владимира в бок.

– Да понятно всем, что копать нужно здесь, – вмешалась Ирина, грозя кулачком Сергею с Юрием, дабы те утихли немного. – А потом уж браться за всё остальное. Конечно, сначала доказательства существования этого самого города. Однако моя женская интуиция подсказывает мне, что озеро тут было, и порт был…

– Опять вы за своё, – рассмеялся Иван Юрьевич. – Дождётесь вы, оставим вот вас копать всю восточную сторону вдвоем, попляшете тогда…

– Да они будут этому решению только рады, – с широченной улыбкой на устах, встрял в разговор Сергей, но тут же получил от Ирины ощутимый тычок в бок. – Всё, всё, умолкаю, не надо меня больше бить…

– Ладно, ладно, хватит всем вам дурачиться, – вмешался профессорТуманов в эту дружескую перебранку. Он старался выглядеть максимально сурово, хотя с трудом сдерживал на устах улыбку. Эх, молодость, молодость… – Так, друзья мои, отставить все споры и живо за лопаты. Пора браться за дело.

– Верно, – поддержала профессора Ирина и шутливо потёрла руки. – До чего же не терпиться начать…

– Вот и отлично, – подытожил Туманов. – Пока парни разбирают лопаты, ты, Ирина, возьми себе тетрадку и нарисуй схематический рисунок траншеи в соответствующем масштабе. А мы затем с помощью рулетки и колышков разметим конторы будущего раскопа уже непосредственно на земле…

Всего полчаса хватило Владимиру, Сергею и Ивану Юрьевичу, чтобы обозначить колышками контур траншеи, протянуть верёвки по периметру и по середине, вдоль всей длины, а затем натянуть короткие верёвки с красными, жёлтыми, зелёными и синими флажками. В итоге получилась большая сеть с ячейками – метр на метр. Из стоявшей неподалёку машины они достали затем большой кусок брезента и растянули его вдоль будущей траншеи, чтобы на него сбрасывать вынимаемый грунт.

Ботсванцы достали лопаты, кирки, сита и теперь внимательно слушали профессора Туманова, который через переводчика-Джека, обстоятельно объяснял им, что они будут делать.

После короткого перерыва на обед, к вящей радости молодых археологов приступили, наконец, непосредственно к самим раскопкам. Ботсванцы сильными ударами вгоняли кирки в песчанную землю, разрыхляли её, а, затем, лопатами выбрасывали на брезент. Остальные тщательно просеивали почву между пальцами, возбуждённо переговариваясь и шутливо споря относительно того, кто сделает сегодня первую находку. Каждому хотелось стать этим счастливчиком и работа шла не останавливаясь. Время от времени брезент уносили вниз, к основанию холма, и там высыпали просеянную землю.

Владимир увлечённо работал вместе со всеми, лишь изредко бросая влюблённые взгляды на Ирину. В свободном светло-кремовом платье девушка была удивительно хороша. Она беззаботно смеялась и болтала, помогая ему просеивать землю, и Владимир порой едва сдерживался, чтобы не поцеловать её.

Ручку и тетрадь с нарисованной схемой раскопа Ирина положила рядом, чтобы немедленно зафиксировать первые находки, как только они будут сделаны. Она нисколечко не сомневалась, что они сегодня будут.

Через два с половиной часа траншею вскрыли на всю размеченную длину и на глубину до двух метров. После шестидесяти сантиметров песчаная почва сменилась тёмным красноватым суглинком, который сохранил немного влаги после прошедших недавно дождей, и копать сразу стало легче. Вдобавок, работу землекопам существенно облегчила крепостная стена, ширина которой оказась равной шести метрам. Она была сложена из одинаковых каменных блоков с размерами: 120 х 60 х 60 сантиметров. Причём все камни были так умело обработаны, что в щель между ними не проходило и лезвие ножа.

Толщина найденных остатков крепостной стены поразила Владимира. Такого он не ожидал. Одно дело читать про такую толщину в книгах и совсем другое – видеть самому, в живую так сказать. Мощь постройки просто завораживала. Он чувствовал себя таким маленьким и ничтожным на фоне этих громадных размеров. Владимир мысленно представил, как в прошлом стены города взлетали ввысь, грозно возвышаясь над лежащей внизу равниной, представил и… и замер в восхищении. Получившаяся картина, пусть даже и полученная при помощи силы своего воображения, поражала своим величием. Владимир перевёл взгляд на подогнанные с невероятной точностью каменные блоки и невольно проникся уважением к мастерству неизвестных строителей.

Впрочем, он был не одинок. Те же чувства явственно читались на лицах профессора Туманова и доктора Селиванова. Оживлённо переговариваясь, они с большим интересом обследовали каменную кладку, ощупывая буквально каждый её сантиметр. Причём они так сосредоточенно занимались этим делом, что Владимиру показалось кощунством хоть словом отвлечь их от этого увлекательного занятия. Поглядывая на них с некоторым чувством зависти, он упорно продолжал просеивать красноватую землю, лелея в сердце тайную надежду первым сделать находку. Однако пока ему не попадалось ничего кроме мелких жучков и камешков.

Археологи так увлеклись работой, что не заметели появившихся с севера плотных тёмных туч. Несколько раз оглушающе прогремел гром, пару раз сверкнули молнии и затем упругие струи воды с шумом обрушились на пыльную землю. Пришлось немедленно прекратить раскопки, собрать инструмент и залезть в машину. Люди, уставшие от жары и тяжёлой работы, с наслаждением вслушивались в весёлую капель дождя, громко барабанившего по крыше.

Прошёл час. Дождь заметно подутих и теперь лишь мелко моросил. Но всем, даже самым упрямым, стало совершенно ясно, что раскопки на сегодня придёться прекратить. Владимир с Ириной только тяжело вздохнули: они ведь так надеялись, что удача не обойдёт их сегодня стороной. Туманов улыбнулся, глядя на их растроенные лица, и отдал Джеку приказ возвращаться в лагерь.

Джек убежал в кабину, и вскоре «вахтовка», осторожно объезжая появившиеся лужи, медленно покатила в сторону скалистой гряды.

Дождь закончился как раз в тот самый момент, когда они подъехали к лагерю. Вымытая листва на росших вокруг поляны деревьях, приятно ласкала взгляды своим сочным, ярко-зелёным цветом. А вскоре выглянуло из-за туч солнце и капли воды на их листьях весело заблестели, словно маленькие бриллианты в зелёной оправе, и казалось вся природа ожила, посвежела, засверкала своей первозданной красотой. Даже древние красно-бурые скалы, смыв с себя пыль, словно помолодели, сменив привычный цвет на нежно-розовый.

Проводив Ирину до её палатки, Владимир подошёл к Ивану Юрьевичу, любовавшемуся красотой скал, что возвышались над их лагерем. Проследив за его взглядом, Владимир вдруг подумал, что камень для крепостных стен жители города добывали где-то здесь, в этих самых скалах. Если это действительно так, то где-то поблизости должна находиться и их каменоломня. Не вытерпив, он тут же поделился своим предположением с Иваном Юрьевичем.

– Насчёт каменных блоков ты похоже прав: десять к одному, что они взяты в местных скалах, – согласился с ним Иван Юрьевич. – А про поиски каменоломни действительно стоит подумать. Ведь если все строения в городе были сложены из местного песчаника, – он задумчиво оглядел скалы, – то её несомненно очень даже стоит поискать…

– Чтобы оценить масштабы строительства, – быстро договорил за него Владимир. – А они, судя по всему, весьма и весьма значительны.

– Верно. – Иван Юрьевич уважительно посмотрел на своего молодого коллегу и похвалил: – Молодец, быстро схватываешь! Вечером мы обязательно обсудим этот вопрос за столом.

Похвала была приятна и Владимир удовлетворённо кивнул в ответ.

Иван Юрьевич немного слукавил. Они с Аркадием Александровичем сразу предположили, что каменные блоки крепостной стены были вырезаны из местного песчаника, но говорить об этом Владимиру он не стал. «Пусть учиться мыслить самостоятельно и в дальнейшем не боиться высказывать свои мысли вслух», – подумал он и, вспомнив себя в его годы, невольно улыбнулся.

Вечером, после ужина, русские археологи собрались вокруг костра, чтобы немного отдохнуть, а за одно и подвести итоги сегодняшнего дня. Собрались все, ибо найденные остатки оборонительных сооружений города вызвали интерес не только у маститых профессионалов, но и у новоявленных археологов-любителей – Сергея с Юрием, которые первые задали вопрос Аркадию Александровичу: что же они всё-таки раскопали?

Профессор Туманов с хитринкой в глазах посмотрел на них и, чуть помедлив с ответом, чтобы подогреть у них интерес, негромко сказал:

– Мы нашли остатки южной крепостной стены и тем самым доказали, что наш город реально существует. Так что можно с уверенностью сказать – первая задача нашей экспедиции успешно выполнена. Большое всем спасибо, мы отлично потрудились. Что же касается самих остатков, то как вы уже все заметили, каменная кладка выполнена очень и очень искусно. Мы должны отдать должное мастерству строителей – они явно не новички в своём деле. Впрочем, в этом вы уже смогли убедиться, когда пытались просунуть лезвие ножа между блоками. – Сергей с Юрием утвердительно кивнули головой – это они проделывали такой опыт. – А сама стенка сложена из каменных блоков, как из обычных кирпичей, методом сухой кладки, без применения раствора…

– В этом есть что-то необычное? – тут же поинтересовался Сергей.

– Нет, что вы. Метод сухой кладки весьма распространён по всей Африке. Примером может служить уже известный вам Большой Зимбабве. Или, если хотите, египетские пирамиды.

– Интересно, а какова была первоначальная высота стены? – спросил Юрий.

Туманов слегка пожал плечами.

– Откровенно говоря, не знаю. Но думаю, что-то около восьми-десяти метров…

– По аналогии со стенами эллиптического строения в Большом Зимбабве? – догадался Юрий.

– Да. Но не только. Не надо считать людей, что жили несколько веков или даже несколько тысячилетий назад, глупее нас с вами. И раз жители города сделали стены такими толстыми – целых шесть метров! – то, наверное, только ради того, чтобы поднять их как можно выше. Иначе просто бы не было смысла делать их такими толстыми. Правда, мы судим только по одному кусочку стены. Вполне возможно, что в других местах, она тоньше и ниже. Равно, как и наоборот. Но в любом случае, постройка каменных стен таких размеров очень и очень непростое дело. Без знаний и соответствующего опыта тут не обойтись. Это по плечу только мощной и развитой цивилизации.

– Хочу ещё отметить, – раздался голос Ивана Юрьевича, – что сие каменные блоки расчитаны на очень большую нагрузку. Не удивлюсь, если впоследствие выяснится, что угловые башни имели высоту превышающую десять метров… – Он умолк, а потом еле слышно добавил: – Вот только не нравится мне их слишком правильная прямоугольная форма…

– Всё это так конечно, но, тем не менее, хочу сразу предупредить вас, друзья мои, – продолжил свою речь Туманов, – что мои предположения, равно как и Ивана Юрьевича, это только предположения. Скорее даже пожелания, а в действительности всё может быть совсем иначе. Не будем делать никаких преждевременных выводов. Вот поработаем немного – всё и узнаем.

Однако такое высказывание уважаемого профессора не могло остановить бурной фантазии его более молодых коллег и догадки посыпались как из рога изобилия. На вопрос о существовании города они давно ответили положительно и теперь спорили лишь о том – кто его построил и когда. Свои предположения внесли даже Сергей с Юрием, упомянув при этом последние находки сделанные в современной Республике Зимбабве. Они предположили, что город являлся крупной пограничной крепостью в государстве Мономотапа, или даже в ней могла находится одна из резиденций его верховного правителя, ведь данные земли как раз входили в сферу влияния этого государства. Прочитав на удивлённых лицах Владимира и Ирины вполне естественный вопрос: откуда мол у них вдруг взялись такие глубокие познания в истории Южной Африки, Сергей с Юрием только громко рассмеялись, а затем, скромно потупив глазки, продемонстрировали им книжку, что дал им вчера почитать Иван Юрьевич.

В итоге, общее мнение склонялась к тому, что строителями найденного города являются предки банту, а сам он построен в средневековье. И так продолжалось до тех пор, пока новое предположение не внесла Ирина.

– А что если мы нашли не что иное, как город древних финикийцев? – вдруг сказала она спокойным, серьёзным голосом, в котором не было и малейшего намёка на шутку.

Тут даже невозмутимый Иван Юрьевич не смог сдержать удивлённого возгласа. Профессор Туманов только покачал головой, не в силах сдержать ироничной улыбки.

– Но, Ирина, – обратился он к девушке, непринуждённо сидевшей на маленьком складном стульчаке рядом с ним, – подобные истории о неких учителях, обучавших примитивные народы Древней Африки, умерли ещё в прошлом веке, когда расисткие учёные заявляли, что «дремучий мозг негра не способен создать что-нибудь великое самостоятельно». Признаюсь меня очень удивило твоё нелепое предположение.

Ирина небрежным жестом поправила причёску и, без тени смущения, продолжила:

– А я вовсе не имею в виду тот бред, когда сторонники, так называемой, «финикийской» школы утверждали, что создание древних культур африканского железного века – исключительно заслуга неких отважных народов, пришедших сюда с другого континента. Моряки-финикийцы, устремившиеся к югу сабеяне, подданные царицы Савской, принёсшей в своё время дары легендарному царю Соломону, да древние арабские капитаны – вот кто, по их мнению, воздвиг великолепные города, поселился в них, а затем бесследно исчез, оставив местным дикарям лишь право грубо копировать и сохранять чужеродные традиции.

Ирина сделала небольшую паузу и снова поправила непокорные волосы.

– Забудьте об этом. Я говорю вам совсем о другом. Известно ведь, что финикийские купцы и мореплаватели держали в строгой тайне сведения о западном побережье Африки. Мы можем только гадать, что им было известно и куда они собственно плавали… Однако, мы достоверно знаем об их колониях на побережье Марокко. Так почему бы не предположить, что их торговые экспедиции достигали и берегов Южной Африки? Финикийцы могли основать на побережье небольшие торговые поселения, которые затем бурно разрослись, скажем, после бегства в них части карфагенян, уцелевших при разгроме их города римлянами. А уж затем, из этих прибрежных поселений, прийти сюда и построить целый город, – она указала на скрытый в темноте холм и продолжила: – Правда, встретили поселенцы здесь не полных дикарей эпохи палеолита или неолита, а племена бушменов и готтентотов, уже умевших изготовлять медные изделия и подходивших к открытию тайны получения железа из руды. Финикийцы включаются в местную торговлю и помогают наладить разработку древних рудников Франсистауна, работая в них вместе с коренным населением. То есть они не сыграли роль всемогущих богов, а всего лишь ускорили естественный процесс. Да и согласитесь, трудно представить жестоких и коварных финикийцев в роли альтруистов, этаких добрых, благородных учителей.

Девушка замолчала, но было заметно, что она очень увлеклась своим рассказом, да так, что лёгкий румянец выступил на её щеках.

– И потом эти самые финикийцы бесследно исчезают, не оставив после себя ни одной могилы, ни одного памятника, вообще ничего… Исчезают как призраки. Пришли из ниоткуда и ушли в никуда… – с сарказмом сказал Иван Юрьевич и покачал головой. – Такая версия хороша для писателя-фантаста, но никак для серьёзного учёного. Прости, Ирина, но это невозможно! – сурово заключил он и получил одобрительный кивок от Аркадия Александровича.

Владимир не отрываясь смотрел на Ирину в течении всего её рассказа. Он любовался ею, следил за каждым её движением, за каждым её жестом, и ему даже показалось, что она стала ещё прекраснее, когда от резких слов Ивана Юрьевича в её чистых синих глазах буквально полыхнул холодный огонь негодования. «А в гневе она ещё прекраснее», – подумал он, улыбаясь. Он нежно коснулся её руки, как бы успокаивая и говоря: не бойся, я с тобой – и, как полагается верному рыцарю, поспешил прийти ей на помощь.

– Подождите, подождите! – быстро проговорил он, останавливая спорщиков. – Давайте разберёмся. Ведь если исходить из чисто гипотетических предположений, то вариант предложенный Ириной вполне возможен. Возможности для подобных путешествий у финикийцев были. Это факт. Вспомните, что ещё Геродот описывал путешествие финикийцев вокруг Африки, которое успешно завершилось – это знает каждый школьник. Фараон Нехо послал свои корабли приблизительно за шесть веков до нашей эры и они, выйдя в Красное море, обогнули всю Африку, через Геркулесовы Столпы вошли в Средиземное море и вернулись в Египет. Затем, немного позже, другой финикиец Ганнон около 460 года до нашей эры доказал, что можно плыть и в другом направлении. Он прошёл через Гибралтар и проплыл вдоль западного побережья Африки. Судя по описанию его путешествия, он достиг побережья Камеруна, так как огненные потоки и столбы огня, извергаемые неизвестным вулканом, по-видимому указывают на гору Камерун. Обратно Ганнон вернулся с грузом слоновой кости и золотом, которое выменял у местного населения путём немой торговли. Но это только те известия, что дошли до нас благодаря уцелевшим записям, да ещё тем сведениям, что любезно сообщили нам сами финикийцы. А они могли о многом, о многом умолчать. Тем более, что скрытностью в этом плане страдали не только финикийцы, но и купцы всех народов ещё в течении двух тысяч лет после них. Слово «коммерческая тайна» никуда не делось и весьма популярно и в наши дни. А золото и слоновая кость – это весьма весомый аргумент для финикийцев, чтобы спокойно плавать за ним и молчать.

– Хорошо, Владимир, тут я полностью согласан с тобой, – хитро улыбаясь, заявил Иван Юрьевич. – Но ты забыл указать, что это были путешествия с весьма ограниченным числом людей, а речь-то в рассказе Ирины шла о массовой иммиграции, и в этом случае хоть какие-то её следы должны были остаться. А их-то как раз и нет. Как ты, Владимир, объяснишь их отсутствие?

– Вы забыли упомянуть ещё и о возможных причинах иммиграции, – вежливо, в тон ему, ответил Владимир. – А ведь Ирина правильно указала на взятие Карфагена римлянами в 146 году до нашей эры, как на наиболее подходящую причину для массового переселения. Спасаясь от врагов и не желая оказаться в рабстве, какая-то активная часть населения вполне могла на кораблях уйти за Геркулесовы Столпы и приплыть к побережью Южной Африки. И пусть столь далёкое путешествие вас не смущает. Прошли же хунны тысячи километров от степей Монголии до Каспийского моря за два года, спасаясь от своих врагов сяньбийцев. Прошли. И на новом месте они не только выжили, но и превратились за двести лет в гуннов, известных ныне всем. Это факт! И ведь тоже никто не обнаружил ни одной могилы на пути их следования. Хуннам, прорывавшимся с боями, просто некогда было хоронить своих мёртвых. А какие следы могли сохраниться в нашем случае, если путешествие длилось не десятилетия, путём медленного продвижения вдоль береговой линии, а на кораблях, за считанные годы, если не месяцы? Разве что удасться найти у побережья Южной Африки затонувший финикийский корабль, да ещё с записями относительно пути и цели его следования…

Владимир сделал паузу и сухо кашлянул.

– И ещё, почему финикийцы выбрали бы местом своего нового жительства именно Южную Африку? Да просто потому, что им нужен был климат максимально схожий с климатом Северной Африки. Зачем им невыносимая жара экваториальных районов с непроходимыми джунглями и зловонными болотами, в которых их ждала бы верная гибель? Вспомним, что обычно переселяющиеся народы ищут ландшафты похожие на их родные, к которым они максимально адаптированы. Примеров тому множество. Так сделали, например, хунны, переселяясь в прикаспийские степи, англичане, захватившие для своих ферм земли Северной Америки, русские крестьяне, что прошли всю сибирскую тайгу и осели преимущественно в долинах крупных и мелких рек, то есть в местах пригодных для земледелия и очень похожих на те, в которых вели хозяйство их предки в европейской части России.

На другой, напрашивающийся сам собой, вопрос: почему переселенцы могли исчезнуть без следа, отвечу так. Финикийцы, без сомнения, являвшиеся старым народом, даже уйдя за тысячи километров от родины, были обречены. Они должны были погибнуть. Обмануть природу и остановить своё время не удалось никому. Гунны Атиллы, после разгрома на реке Недао в 463 году, рассеялись и прекратили своё существование как народ. И не случайно, одновременно с ними гибнут и последние хунны в далёком Китае. Население финикийских колоний в Северной Африке разделило судьбу своих победителей-римлян и погибло в пятом веке нашей эры, вместе с крушением Западной Римской империей. Переселенцев в Южную Африку, я думаю, ждала таже судьба. Конечно, скажите вы, они, при благоприятных условиях, могли перейти в гомеостаз, но… но финикийцы обычно сами никого не щадили и для себя не просили пощады. Они, например, могли оказать ожесточённое сопротивление предкам банту, пытавшихся проникнуть сюда и завладеть железными рудниками Франсистауна, и те, как молодой этнос, находящийся в фазе подъёма, просто полностью уничтожили их, вместе с главным городом, мелкими поселениями, фермами и фруктовыми садами. Такое ведь бывает. Уничтожили же сами карфагенцы Тартес, да так, что современные археологи до сих пор не могут найти ни малейших следов его существования. Причём, это вовсе не означает, что Тартес это просто выдумка. Да и как могли выжить финикийцы среди чуждых им народов, малочисленные, но гордые деяниями их славных предков и достижениями собственной культуры? А я нисколько не сомневаюсь, что финикийцы с презрением смотрели бы на окружавшие их «отсталые» племена бушменов, готтентотов и предков банту. Увы, так делает любой народ, достигший каких-либо успехов на пути цивилизации. И современные чванливые европейцы и американцы США наглядный тому пример. Так что, теоритически финикийцы вполне могли попасть в здешние края и основать город, который лежит теперь перед нами, погребённый под многометровым слоем земли.