Миссия из прошлого

Туманов встал из-за стола и, шутливо пригрозив им пальцем, предупредил:

– Только смотрите, без глупостей! Скалы – есть скалы! И сами … – он сделал паузу, подыскивая нужные слова, но не найдя их, многозначительно добавил: – и сами … не балуйтесь там!

Владимир и Ирина смущённо опустили глаза и дружно заверили, что всё будет в полном порядке. А затем, радостно улыбаясь, поспешили выйти на свежий воздух. Перед входом в палатку Ирины они остановились и влюблёнными взглядами посмотрели друг на друга. Их губы уже начали было сближаться, как вдруг Ирина увидела идущего к ним Ивана Юрьевича, и испугано остановилась.

– До завтра, – лукаво улыбаясь, шепнула она Владимиру и, не дожидаясь ответа, поспешно скрылась в палатке.

Владимир проводил её любящим взглядом и подумал, что желание побыть с Ириной вдвоём, только он и она, сейчас для него намного важнее поисков древней каменоломни. Особенно после той, новогодней, незабываемой ночи… При мыслях о Новом годе, воспоминания сами собой, мощной волной нахлынули на него, и он словно заново увидел эти чудесные мгновения со стороны…

… Они стояли в палатке Ирины и страстно целовались, забыв обо всём на свете. И казалось, весь мир перестал существовать – для них смолкли все звуки и наступила полная тишина. И в этой тишине они остались одни, только они одни, вдвоём.

В какое-то мгновение Владимир оторвался от податливых губ Ирины, нежно посмотрел на неё и с такой же нежностью начал покрывать лёгкими поцелуями её лицо, шею, изредка касаясь языком мочек ушей, где блестели в полутьме золотые серёжки. Он не просто целовал её, он ласкал её, лелеял. Целуя шею, он медленно опускался вниз, одновременно растёгивая пуговицы на её вечернем платье. Когда его губы нежно коснулись обнажённой груди, Ирина вздрогнула словно её ударило током. Владимир почувствовал, как напряглись и стали совсем твёрдыми её маленькие упругие груди. Ласково, едва касаясь кончиками пальцев, он нежно провёл по ним руками, а затем, нагнувшись взял в рот тёмный, ярко выделяющийся на белоснежной груди, сосок. От лёгких, ласковых движений языка, мягкий сосок быстро отвердел, превратившись в маленькую сладкую конфетку. Чуть дрожа от страсти, Ирина запрокинула голову назад, предоставив ему полную свободу действий, и он вновь начал покрывать поцелуями её лицо, шею, плечи, грудь. Через какое-то время Владимир остановился, прижал на мгновение Ирину к себе. А затем плавно потянул её платье вниз. Ирина не сопротивлялась: она повела плечами и сбросила с себя платье. Оно медленно, цепляясь за грудь и бёдра, сползло вниз.

И перед Владимиром вдруг предстала богиня, настоящая богиня в своей первозданной красоте. Лунный свет, через небольшое полиэтиленовое окошко, мягко падал на девушку, заботливо обволакивая её и заставляя обнажённое тело светиться словно изнутри нежным серебром. Рассыпавшиеся длинные волосы искрящейся волной закрыли часть плеч, грудь, создавая ещё большую притягательную силу. У Владимира перехватило дыхание и он замер, не сводя с Ирины восхищённых глаз. Через несколько секунд, медленно приблизившись, он мягко провёл руками по восхитительным изгибам её тела, приятно чувствуя, как напрягаются её мускулы под нежной и бархатной на ощупь кожей, а затем вновь начал исступлённо целовать её. Он целовал буквально каждый миллиметр её тела, постепенно переходя всё ниже и ниже, и одновременно медленно опускаясь на колени. Ирина, не выдержав сладостной пытки, крепко схватила его голову, прижала к себе и, шепча какую-то ласковую чушь, стала нежно гладить по волосам. А Владимир, не отрывая губ от её тела, продолжал целовать, медленно опускаясь дальше и, дойдя до белых кружевных трусиков, стал осторожно снимать их, одновременно целуя её живот, а затем всё ниже и ниже, приближаясь к тёмному кудрявому треугольнику. Затем он встал и обнажённая Ирина сама, всем телом прижалась к нему. Не отрываясь от его губ, она стала помогать ему освобождаться от одежды. Когда вся одежда уже лежала на полу, он развернул Ирину, прижался к её упругим ягодицам, зарылся лицом в пышные волосы, целуя затылок, шею, нежно провёл рукой по её груди, животу, затем коснулся её влажных половых губок. Ирина сладострастно вскрикнула и ещё сильнее прижалась к нему…

Они занимались любовью весь остаток ночи и не выпускали друг друга из объятий даже на короткие минуты отдыха. Они наслаждались близостью, словно встретившиеся после долгой разлуки любовники и, подобно измученным жаждой путникам, упивались любовью, отдаваясь друг другу полностью, без остатка, они пили, пили и не могли утолить свою жажду, которая казалось с каждой минутой становилась всё сильней и сильней…

От этих воспоминаний по телу Владимира прошла приятная волна возбуждения. После двух одиноких ночей, огонь желания горел в нём всё сильней и сильней. И он с нетерпением ждал завтрашнего дня, чтобы вновь остаться наедине с Ириной, чтобы вновь повторилась та волшебная, незабываемая ночь, воспоминания о которой ещё были так ярки и свежи… Он на миг представил как будет обнимать и целовать Ирину, как крепко прижмёт её к себе… Но эти приятные грёзы грубо разрушил чей-то громкий крик, призывая сонных археологов поскорее идти на завтрак. От неожиданности Владимир испуганно вздрогнул и мотнув головой, нехотя вернулся из мира грёз и фантазий к серой реальности, ведь до долгожданного «завтра» оставался ещё целый день и целая ночь…

За завтраком Владимир думал только об Ирине, сидевшей рядом с ним, о том, что после той памятной – воистину волшебной – новогодней ночи он стал ближе к ней, ближе к своей мечте. К своей мечте… Как и все россияне в новогоднюю ночь, он загадал только одно, самое заветное желание. «Господи, сделай так, чтобы Ирина стала моей, только моей. Чтобы она в этом новом году вышла за меня замуж. Нет у меня другого, более жгучего желания, чем это!» – обратился он в те секунды к Богу, искренне надеясь, что его мольба будет услышана. И вот его желание как будто бы начинает сбываться. Но сбудется ли оно до конца? Он этого не знал и порой, как и все влюблённые, терзался сомнениями. Он шумно вздохнул. Но тут Ирина случайно задела его руку и, как бы извиняясь, мило улыбнулась ему, блеснув жемчужной полоской зубов. И все сомнения вдруг разом пропали, ушли в никуда. И он твёрдо поверил в то, что его тайная мечта осуществиться до конца. Он улыбнулся Ирине в ответ и нежно коснулся кончиками пальцев её руки. На душе мгновенно посветлело, а окружающий мир сразу стал казаться ярке и прекраснее. И у Владимира вдруг появилось ощущение, что сегодняшний день будет на редкость добрым и удачным. И для него, и для всех остальных.

И предчувствие не обмануло Владимира. В тот знаменательный день археологами были сделаны действительно очень важные и интересные находки…

Бригада Ивана Юрьевича, в которой работал и Владимир, продолжала раскопки около южной стены города. К трём часам дня она нашла несколько железных предметов, настолько изъеденных ржавчиной, что установить их назначение оказалось совершенно невозможным; осколки четырёх глиняных горшков; красивую бронзовую подвеску, явно служившую женским украшением (её нашёл именно Владимир и обрадованный Сергей тут же отпустил по этому поводу несколько шуточек и дал пару советов, сводящихся к тому, чтобы скрыть находку и подарить вечером … ну, известно кому); несколько обгоревших костей и пять крупных голубых бусинок, лежавших в одном месте, словно голубинные яйца в гнезде. И всем казалось, что эти находки не последние. Надежда на новые открытия буквально висела в воздухе.

Через пятнадцать минут радостно вскрикнул восемнадцатилетний ботсванец Счастливчик-Куэт, прозванный так за своё необычайное везение. Казалось, удача сама липнет к нему. Каждый день он что-то да находил, и при этом больше, чем любой из его коллег по бригаде. Невысокого роста, худой и жилистый – он даже внешне походил на собаку-ищейку.

– Господин начальник, подойдите сюда! – громко закричал он басовито-грубоваым голосом, совершенно не вязавшимся с его маленькой тщедушной фигуркой.

Заинтригованный Иван Юрьевич поспешил к нему, вытирая на ходу вспотевшее лицо и шею большим клетчатым платком. Через три минуты он осторожно извлёк из земли довольно крупный кувшин с двумя ручками, обтёр его и принялся детально рассматривать…

Три метра, отделявшие их, не помешали Владимиру и Сергею увидеть, как внезапно побелело лицо Ивана Юрьевича и как он медленно осел на землю. Бросив свои лопаты, они тут же бросились к нему.

– Что с вами, Иван Юрьевич? – поспешно спросил Сергей, склоняясь на ним.

– Плохо с сердцем? – забеспокоился Владимир.

– Да нет, ребята, с сердцем у меня всё в порядке, – тихим, усталым голосом ответил Иван Юрьевич, продолжая смотреть на кувшин в своих руках, вернее только на рисунок у него на боку. – Вы лучше взгляните на находку.

Сергей послушно взял кувшин и повертел его в руках.

– Ну и что? – недоумевающе спросил он. – Кувшин как кувшин, только с картинками. Не вижу никаких причин для паники. Что в этом кувшине такого, что заставило вас схватиться за сердце?

Владимир в свою очередь осторожно взял у Сергея кувшин и принялся внимательно разглядывать его. По мере осмотра его глаза становились всё шире и шире, а в горле внезапно пересохло, да так, что нельзя было вымолвить и слово. И он ошалело продолжал смотреть то на кувшин, то на Ивана Юрьевича…

– Сергей, ты свой школьный учебник по истории Древнего мира помнишь? – болезненно поморшившись, спросил тем временем Иван Юрьевич у недоумевающего Сергея.

– Ну да, немного помню… – замялся Сергей, боясь попасть впросак – как раз в те годы историей он увлекался меньше всего, его больше занимало каратэ. – А что? – осторожно поинтересовался он.

– А то, что ты должен помнить и картинки из этого самого учебника, – устало буркнул Иван Юрьевич, продолжая держаться за сердце. Сергей неуверенно кивнул: картинки худо-бедно он ещё помнил, но вот текст… – Так вот, Сергей, посмотри внимательно на этот, как ты выражаешься «кувшин», только внимательно, и скажи мне: что он тебе напоминает?

Сергей пожал плечами, послушно посмотрел на загадычный предмет, почесал затылок, а затем вдруг радостно выпалил:

– Он похож на греческую амфору! Точно! На древнегреческую амфору!

– Верно, – усмехнулся Иван Юрьевич, поднимаясь на ноги. – Только он не «похож», а это и есть та самая настоящая греческая амфора!

– Но как?.. – удивлённо вскрикнул Сергей.

– А вот так! И сделана она явно не в Греции! Вы только посмотрите на рисунки! Охота львов на жирафов и антилоп гну! Которых в Греции нет и никогда не было! И найти эту самую амфору здесь – это так же странно, как обнаружить томагавк северо-американских индейцев при раскопках древней Москвы! – возбуждённо кричал Иван Юрьевич. – Но это бессмыслица! Это бред какой-то!

Немного успокоившись, он достал из кармана брюк рацию и связался с профессором Тумановым.

– Да, – услышал он через несколько секунд спокойный голос Туманова.

– Аркадий Александрович, прошу вас, срочно приезжайте сюда. Мне просто необходимо показать вам одну… одну очень интересную находку.

– Хорошо, сейчас буду. У меня тоже есть, что показать вам.

Сергей, дождавшись, когда Иван Юрьевич закончит свой разговор с Тумановым, высказал вслух предположение, что амфору могли сделать и местные, городские ремесленники и тогда сразу становится понятным, откуда взялись рисунки африканских животных.

Иван Юрьевич на такое вполне логичное предположение отреагировал мгновенно.

– Вот именно, местным ремесленником! – громко закричал он, широко размахивая руками. – Но такие амфоры – самый известный продукт древнегреческой цивилизации! И я не могу поверить в то, что их здесь научились делать точно такими же, как и в Греции! Совпадения, конечно, бывают, но не до такой же степени! Так можно додуматься даже до того, что город построили древние греки!

– Иван Юрьевич, а вы не могли ошибиться? – осторожно поинтересовался Сергей. – Может это вовсе не греческая амфора?

– Если бы это было так, – пробурчал Иван Юрьевич, вновь беря в руки амфору. – Нет, я просто уверен, что её сделал греческий гончар, попавший каким-то образом в здешние края. Будем надеяться, что она сделана не в шестом или четвёртом веке до нашей эры, а то совсем замечательный получиться ребус…

Бормотание Ивана Юрьевича прервал новый радостный вскрик Куэта.

– Смотрите, смотрите! Там ещё один кувшин! – громко закричал он.

Иван Юрьевич быстро передал амфору обратно Владимиру и пулей умчался к новой находке.

Сергей посмотрел ему в след и усмехнулся:

– Да, кажется, наш друг, Счастливчик-Куэт, закатил сегодня нашим учёным мужам добрый арбуз…

– И похоже не один, – улыбнулся Владимир. – Ладно, пойдём посмотрим, что он там откопал на этот раз. Будем надеяться, что не посудину ацтеков или инков, а то нашего бедного Ивана Юрьевича точно кондрашка хватит.

– Это возможно, – засмеялся Сергей.

Так, обмениваясь шутками, они подошли ближе.

Иван Юрьевич, несмотря на крайнее возбуждение, работал очень осторожно, боясь повредить хрупкую находку. И когда он наконец выпрямился, держа в руках амфору, пот струйками стекал по его раскрасневшимуся от пережитого волнения лицу. Но амфора была целёхонькой – а это главное.

– И эта целая, – обрадовался Сергей. – Хоть сейчас на выставку отправляй.

Владимир кивнул – всё так, хотя удивляться тут особо было нечему: обе амфоры лежали в небольшой каменной нише в основании крепостной стены и осыпавшася сверху земля просто аккуратно замуровала их там.

Тем временем Иван Юрьевич обмёл находку кисточкой и взглянул на рисунок.

– Боже ты мой! – вырвалось у него через секунду и было хорошо видно как задрожали его руки.

Владимир из-за его плеча бросил быстрый взгляд на рисунок и замер в изумлении. На чёрном боку амфоры неизвестный художник изобразил город с мощными крепостными стенами, а перед ним водную поверхность моря или озера с двумя большими кораблями, напоминавшими греческие триеры с надводными таранами.

Иван Юрьевич торопливо повернул амфору и на другой стороне они увидели двух белокожих воинов с прямоугольными щитами и в полном комплекте защитного вооружения: шлемы с белыми перьями, закрывающими не только голову, но и лицо с шеей; доспехи из набранных пластинок, заканчивающиеся юбкой; на ногах поножи и сандалии. В руках воины держали короткие мечи. Белые лица и красное вооружение отчётливо выделялись на общем чёрном фоне. Несмотря на кажущееся сходство, было видно, что воины отличаются друг от друга в тщательно прорисованных деталях одежды, доспехов и в выражениях лиц. Первый воин был повыше и его гордое лицо буквально излучало властность и надменность, а у второго на устах играла слабая улыбка.

Владимир так увлечённо смотрел на двух белых воинов, пытаясь разглядеть мельчайшие детали их вооружения, что даже не заметил как подъехала «вахтовка» и из неё бодро выскочил профессор Туманов. Оглядевшись, Туманов быстро подошёл к ним и Иван Юрьевич, даже не пытаясь хоть что-то объяснить, молча указал ему на амфоры.

– Не может быть! – вырвалось у Туманова через мгновение. На его удивлённом лице отразилось сразу несколько чувств: крайнее изумление, радость, полный восторг и столь же полное недоверие.

Владимир молча протянул ему свою амфору, чтобы он смог лично осмотреть ее. Сергей держал наготове вторую.

– Не могу поверить своим глазам! – твердил как заводной Туманов, внимательно осматривая амфоры. Он делал это с такой тщательностью, что Владимиру казалось, будто он хочет найти неопровержимые доказательства того, что этих амфор на самом деле нет, а есть лишь их жалкая подделка и фальсификация.

Все остальные молча наблюдали за Туманов и терпеливо ждали, что он скажет по поводу их находок. Ясно ведь, что произошло что-то нечто экстраординарное. Но Туманов ничего не сказал, он только +молча положил последнюю амфору на землю, прошёл к машине и вытащил из неё картонную коробку с белым человеческим черепом.

– Взгляни, – бесстрастно сказал он Ивану Юрьевичу и протянул ему череп. – Мы нашли его два часа назад с дыркой в лобной части и бронзовым наконечником от стрелы внутри.

Иван Юрьевич долго осматривал череп с разных сторон, что-то бормоча себе под нос, затем вопросительно посмотрел на Туманова и заявил:

– Я не считаю себя большим специалистом в области антропологии, но всё же мне кажется, что этот череп не похож на череп негра-банту, бушмена или готтентота.

– Я тоже так думаю, – на удивление спокойным голосом сказал Туманов, задумчиво глядя на череп. – Впрочем, компьютер даст нам более чёткий ответ. Только вот боюсь, что он только подтвердит наши с тобой самые худшие предположения…

– Ибо это будет означать, что строители города имели к предкам банту такое же отношение, как я к современному балету, – невесело рассмеялся Иван Юрьевич и устало махнул рукой.

– Тогда получается, что это город финикийцев, о котором так мечтала Ирина, – вмешался в разговор Владимир. – А мы так удивлялись подозрительно большому количеству железных изделий и стеклянных бус. Теперь всё встало на свои места. Предположительное время основания города – начало первого века нашей эры, когда в этих местах не было и не должно было быть культуры развитого железного века. А финикийцы вполне могли начать разработку железных, золотых и медных рудников, наладить массовый выпуск изделий из металла и стекла, и даже амфор, ведь в Карфагене жили выходцы и из Греции. Большое количество оружия, человеческих останков без признаков захоронения и толстый слой пепла говорят в пользу теории гибели города от вражеского нашествия. Поголовное истребление всех жителей – вот и нет никаких следов присутствия в Южной Африке финикийцев. А наши находки доказывают, что город построен именно финикийцами. Больше просто некому.

Туманов задумчиво посмотрел на Владимира и отрицательно покачал головой.

– Ты слишком спешишь. С такими, как ты выражаешься, доказательствами, нас только обсмеют и будут абсолютно правы. Амфоры и железные изделия – результат торговли и обмена, череп принадлежит неизвестно кому, стеклянные бусы привезены из Индии, ну и так далее. Всё очень спорно и ненадёжно. А в ваших с Ириной финикийцев я поверю только тогда, когда будут найдены надписи на финикийском языке. И не раньше! Будем надеяться, что через две недели Вадим Дмитриевич Дербенёв привезёт новых рабочих и мы сможем начать полномасштабные раскопки города, которые и дадут ответы на многие интересующие нас вопросы.

– Да, вы правы, Аркадий Александрович, делать поспешные выводы после двух недель раскопок не следует. Но всё же город финикийцев, несмотря на всю абсурдность такого предположения, теперь имеет полное право на существование. Ведь все последние находки как будто говорят в его пользу, – устало сказал Иван Юрьевич и развёл руками. – Я уже сам не знаю чему верить. Что ни новая находка – то новая загадка. Или лучше сказать, заморочка. И город финикийцев – это как раз именно то, во что мне сейчас легче всего поверить.

Туманов, поймав на себе пристальные взгляды Владимира и Сергея, улыбнулся и пробурчал в ответ:

– Вот смотрят! Да не смотрите вы так на меня! Я не меньше вашего хочу, чтобы гипотеза Ирины о финикийцах подтвердилась. Это было бы величайшим открытием в истории археологии двадцать первого века. Но пока давайте, как настоящие учёные, смотреть фактам в лицо и не делать поспешных выводов, выдавая желаемое за действительное.

Никто не стал ему возражать и раскопки продолжились, только с куда большим рвением и интузиазмом. Все жаждали новых находок, которые смогли бы пролить свет на происхождение строителей города. И эта жажда находок охватила всю экспедицию, словно золотая лихорадка.

Традиционное вечернее обсуждение находок выдалось на редкость бурным и продолжительным. Гипотезы следовали одна за другой. Больше всего конечно старались молодые археологи, их бурная фантазия не знала границ. Ирина искренне радовалась новым находкам. Ведь она даже не мечтала, что её высказывание о городе финикийцев в Южной Африке может оказаться правдой. А сенсация дня – амфоры – весь вечер ходили по рукам, продолжая будоражить умы археологов. Все восхищались их красотой и гармоничностью форм. И зная, что эти амфоры они впоследствии смогут увидеть только в каком-нибудь крупном музее мира, спешили насладиться их красотой здесь, сейчас, пока ещё была такая возможность.

Обсуждение затянулось надолго и спать в тот день археологи легли очень поздно. Владимир с Ириной тоже отправились спать вместе со всеми, обойдясь без привычной вечерней прогулки. На этом настояла Ирина, говоря, что им завтра рано вставать. Но Владимир ничуть не огорчился – ведь весь завтрашний день они проведут вместе, вдвоём, только они одни…

И с этой приятной мыслью он и заснул.

Глава девятая

Утром Владимир проснулся рано, на целый час раньше обычного. Но он всё равно хорошо выспался и встал в чудесном настроении, искренне радуясь, что долгожданный день похода настал. И это радостное настроение не покидало его всё утро, а два мощных стимула звали поскорее отправиться в путь: древняя каменоломня и Ирина… Нет, пожалуй, Ирину следует поставить на первое место, мысленно поправил себя Владимир, отправляясь умываться. Через полчаса, умытый и одетый, он уже был готов в любую минуту выступить в поход. Если б, конечно, было можно…

Как человек предусмотрительный, он ещё вчера с вечера собрал рюкзак, положив в него запас продовольствия, воду, фонарь, фотоаппарат, кое-какую одежду и медицинскую аптечку. Аптечку настоятельно посоветовал взять Аркадий Александрович, внимательно следивший за его сборами. Вздохнув, словно жалея, что он дал согласие на этот поход, Туманов прямо сказал: «Владимир, обязательно возьми с собой аптечку. Скалы – есть скалы, всякое может случиться. Не дай бог кто-то из вас поранится – а тебе и перевязать будет нечем. И запомни на будущее: даже выезжая за город на пикник, всегда бери с собой аптечку. Обязательно когда-нибудь да пригодиться, не придёться потом локти кусать, да сетовать на свою забывчивость и лень. Ты уж послушай меня, старика». Понимая, что Туманов прав, Владимир без возражений последовал его совету.

Юрий, тоже наблюдавший за его сборами, буркнул что-то насчёт неумех-путешественников, вышел из палатки и вскоре принёс со склада два ножа-мачете для прокладывания пути в зарослях кустарника. Владимир от ножей отказываться не стал, коротко поблагодарил Юрия, а вот его критические замечания пропустил мимо ушей, прекрасно понимая, что тот ему просто немного завидует, а в душе признаёт, что в этом походе третий будет лишним…

Не забыл Владимир и про портативную рацию. Он заранее взял её со склада, но на всякий случай решил проверить её работоспособность. Он аккуратно, соблюдая полярность вставил в рацию аккумулятор и, отбежав метров на сто, обменялся несколькими фразами с Юрием, который воспользовался рацией Туманова. Слышимость оказалась отличной и Владимир, вполне удовлетворённый результатом проверки, сунул свою рацию в чехол и положил рядом с рюкзаком.

Затем они с Юрием ещё раз проверили рюкзак и, убедившись, что ничего не забыто, отправились спать.

После завтрака, счастливо улыбавшихся путешественников, вышли провожать все члены экспедиции. Выслушав пожелания удачи и шутливые советы, Владимир с Ириной помахали всем ручкой и, не теряя больше времени, тронулись в путь.

Они радостно шагали к ждущим им скалам и ощущали себя чуть ли не первопроходцами, покорителями этих диких мест. И даже немного гордились этим. На первый день они запланировали обследовать скалы в северном направлении от лагеря, вдоль западной стены города – то есть ближайший участок скалистой гряды. Ведь, здраво рассуждая, можно было предположить, что древние строители брали камень где-то поблизости от города, а раз так, то это был самый перспективный район для поисков каменоломни. И Владимир и Ирина были уверены, что без труда найдут там искомое, а их путешествие, как воскресная прогулка в городском парке, будет лёгким и приятным.

Но они жестоко ошиблись. Поход в скалы оказался трудным и изнурительным. Крутые подъёмы и густой кустарник отнимали много времени и сил. Ноги то скользили по гладкой, словно отполированной поверхности скал, то застревали между многочисленными острыми обломками камней и тут только толстая и прочная кожа ботинок спасала их от возможных порезов и ушибов. Под палящими лучами солнца скалы нагревались, усиливая и без того страшную духоту. Сильно натерали плечи лямки рюкзака и карабина, который перед самым отправлением буквально всучил им Сергей, мотивируя это тем, что опасных диких животных здесь тоже хватает. Его дружно поддержали Туманов с Иваном Юрьевичем. Пришлость взять и эту тяжесть…

«Первопроходцы» вернулись в лагерь через девять часов потные, усталые, исцарапанные колючками и до крови искусанные мухами и другими зловредными насекомыми. И вдобавок, что самое обидное, без всяких результатов. Единственным отрадным моментом во всём этом безрадостном путешествии было занятие любовью под ветками акации на небольшом, заросшем мягкой травой, скальном уступе, откуда открывался чудесный вид на зелёную равнину, лежащую внизу. «Но ради этого волшебного часа, я готов и завтра терпеть те же лишения и невзгоды, что и сегодня», – бодро сказал себе Владимир, перед тем, как лечь спать.

Следующий день, несмотря на все их ожидания, оказался точной копией первого.

Только шестого января, на третий день поисков, удача, наконец, улыбнулась им. Им просто повезло: совершенно случайно Ирина увидела вырубленные на одном из склонов ступеньки, почти полностью скрытые кустарником. От радости девушка хлопнула в ладоши и громко закричала…

Пока Владимир орудовал своим мачете, прорубая проход в зарослях кустарника, Ирина сфотографировала ступеньки, окружающие скалы, а также то направление, в котором вела древняя тропа. Она привела их к аккуратным террасам, на которых древние жители города вырубали красный камень для своих построек. Они прошли ещё немного дальше и за выступом скалы обнаружили несколько блоков, полностью обработанных и вполне готовых к отправке. Им удалось разглядеть также и то место, где они были вырублены из скал. Причём следы пил и других инструментов выглядели совсем свежими, словно работы прекратили только вчера, а не полторы тысячи лет тому назад. Владимир с Ириной быстро сообразили, что такое стало возможно лишь благодаря нависшему выступу скалы, который и защитил данное место от выветривания.

Скинув с плеч рюкзаки, они быстренько обследовали ближайшие террасы и вскоре нашли в зарослях кустарника ещё пять блоков. Однако освобождать их из плена растительности не стали. Зачем? Напрасная трата сил и времени, и так было прекрасно видно, что по своим размерам они ничем не отличаются от тех блоков, что были обнаружены ими ранее.

Ирина тщательно сфотографировала всё, что им удалось обнаружить. Отчёт прежде всего… Затем Владимир сделал несколько снимков девушки на фоне древних террас и около готовых каменных блоков. Это уже, понятное дело, для себя. Ирина с готовностью приняла несколько эффектных поз, словно настоящая фотомодель. Владимир фотографировал и откровенно любовался её. Когда он делал последний снимок, то вдруг подумал, что Ирина со своими внешними данными вполне могла бы стать успешной моделью. Но на его счастье выбрала не подиум, а археологию…

Найдя древнюю каменоломню – объект их трёхдневных поисков – археологи радовадись как дети, которые только что нашли свою давно потерянную любимую игрушку. Они громко смеялись и кричали, и долгое эхо, многократно усиливая, разносила их радость далеко по окрестным местам. Затем, немного успокоившись, они с аппетитом пообедали под выступом скалы, в тенёчке, наслаждаясь тишиной и прохладой. Но когда Ирина начала складывать остатки провизии обратно в рюкзак, Владимир, вдруг, вскочил на ноги и, с блеском в глазах, предложил:

– Послушай, Ирина. Сейчас ещё только час дня и, в принципе, больше нам тут делать нечего. Мы с тобой нашли каменоломню – и свою задачу выполнили. А для того, чтобы оценить объём вынутой породы, нам всё равно нужен теодолит. Его у нас нет, поэтому давай, пока ещё есть время, осмотрим скалу, что одиноко стоит в северо-западной части города…

– Но зачем? – удивлённо уставилась она на него.

– Понимаешь, меня всегда удивляло: зачем её включили в городскую территорию? Этот вопрос не даёт мне покоя. Ведь гораздо проще было оставить её за пределами городских стен. Но нет же, её включают. Зачем? Мне кажется, что эта скала играла какую-то важную роль в жизни города. Но вот какую? Ума не приложу…

– Может быть в ней вырубили храм? – немного подумав, предположила Ирина, пытаясь увидеть искомую скалу сквозь заросли кустарника. Не увидев ничего, она протянула руку Владимиру и, широко улыбнувшись, попросила: – Помогите же встать мне, мой сеньор, мы немедленно отправляемся в дорогу!

Владимир по достоинству оценил театральный жест Ирины. Он галантно поклонился и, с озорными чёртиками в глазах, мягко взял девушку за руку.

– С вами, моя прекрасная маркиза, я готов отправиться хоть на край света или… под венец, сказал он глубоким, проникновенным голосом, помогая ей подняться.

– О, не надо таких жертв, граф Владимир Астахов. Проводите меня в город, к вашему замку на скале, и не смущайте больше вашими дерзкими речами сердце наивной, бедной девушки, – ответила Ирина прелестным голосом и грациозно изобразила реверанс. После поклона, мило улыбнувшись, она добавила: – К тому же, я слышала, вы, граф, известный ловелас и разбили немало женских сердец.

– Это всё гнусная клевета! Не верьте подлым обманщикам, любовь моя! Ну скажите же поскорее мне, чем я могу доказать свою преданность вам? – страстно сказал, приложив руку к сердцу, мнимый граф.

– Поцелуйте меня!

Счастливо улыбаясь, «граф Владимир» с удовольствием исполнил просьбу прекрасной «маркизы». Один поцелуй растянулся на несколько минут, но когда руки Владимира попытались было проникнуть под майку к упругой девичьей груди, Ирина, уперев острые кулачки ему в грудь, мягко отстранилась.

– Не надо, «граф»! Мы должны идти, если хотим успеть сегодня хоть что-то осмотреть, – лукаво улыбнувшись, проворковала Ирина и шутливо погрозила ему пальчиком. Затем крепко поцеловала в губы и обещающе прошептала: – А «это» пусть подождёт до вечера…

Десять минут спустя, они уже шли по глубокой расщелине, спускаясь к равнине. Дорога была относительно лёгкой и они успевали по достоинству оценить красоту каждого пейзажа, внезапно открывавшегося перед ними. У них было хорошее настроение, и всё вокруг казалось таким прекрасным и милым. И впервые за много дней путешествие по скалам приносило им настоящее удовлетворение. Они с наслаждением вдыхали полной грудью воздух, наполненный ароматом цветущих диких яблонь, что густо росли по склонам скал, вцепившись в них своими крепкими корнями, любовались цветами и разноцветными местными бабочками, что беззаботно порхали вокруг них. И даже яркое африканское солнце казалось сегодня пекло не так жарко, как в прошлые дни; оно словно огромный воздушный шарик парило в высоте и радостно прыгало в такт их шагам.