Эпос трикстеров – 2, или Подлинная история хартлендских богов

Чавканье слегка смутило девушку. Достичь прежнего предоргазменного состояния не получилось. Майка с некоторой брезгливостью заглянула в ступку, помешала слегка содержимое пестиком. Увиденное её вполне удовлетворило.

– Вот, Роксанка. Теперь ты у меня за всё ответишь, – тихо прошипела колдунья-любительница.

Майа вытащила из сумки небольшой глиняный кувшинчик, перелила туда из ступки зелье и заткнула плотно притёртой пробкой из дубовой коры и отставила в сторону. Надела на голую ногу сапог, встала, отряхнулась, окинула взглядом сильный молодой дуб, под которым сидела. Затем девушка выкопала среди корней дерева ямку и поставила туда кувшинчик с зельем. Раскачиваясь из стороны в сторону, Майка стала закапывать ямку и при этом монотонно читать заклинание:

Как этот дуб стоит крепко, не гнется,

не ломится, не прогибается,

так бы и у Тагара стоял бы

на меня уд и ночью, и вечером,

и утром, и днем, не гнулся бы, не ломился,

ни к кому, кроме меня, не стремился…

* * *

Роксану Майка уже давно невзлюбила. Да и как её любить-то, когда что бы в стойбище молодёжь не делала, Роксанка везде первая. И всё у неё лучше всех получается. И все её хвалят. Майка же везде будто оплёванная ходит. А ведь в детстве были подругами – не разлей вода. С Тагаркой, кстати, тоже. Ну, не подругами, конечно, а друзьями. Детишек одного возраста в стойбище совсем мало. Так что сверстники до поры до времени тусуются одной кучей. Вместе – на речку, вместе – в лес, вместе свиней пасти, вместе взрослым помогать с конями там или коровами, вместе – пообедать в тот чум, куда первыми позовут. Был с ними, правда ещё один мальчишка – Шамси его звали. Тощенький такой, белобрысенький, ничем не примечательный. С кудрявым статным красавцем Тагаром ни в какое сравнение не идёт. Хотя с Майкой-то он как раз чаще всего и играл. И Майке с ним интересно было. Но куда ему до Тагара! Она о Шамси даже и не думала. Вообще в этом плане не думала. Ну, есть и есть. Побегали, поиграли, и ладно.

Так вот вчетвером и пробегали они своё беспортошное детство. А когда подросли, и одели штаны, взрослые стали загружать их делами посерьёзнее. Теми делами, для которых особая выучка нужна. Девчонок – женскими, пацанов – мужскими. Вместе они стали бывать много реже. Зато тянуть их друг к другу стало больше. Тагара – к Роксане, Роксану – к Тагару. А Майка глядела на это и исходила чёрной завистью, потому что тоже о Тагарке мечтала, а он её только приятельницей по детским играм считал.

Тут ещё родители Тагара и Роксаны заметили их симпатии и осознали, что брак этот – выгодное дело. Выкуп за невесту чужому роду платить не надо будет. Да и родителям Роксаны лучшего наследника было не сыскать.

Вот и решили по осени сыграть свадьбу. А чтобы это намерение как-то обозначить (мало ли что до осени случится!) собрались провести ритуал, про который минувшим летом караванщики с Южных гор рассказывали. Новомодный такой ритуал – помолвка называется. Вроде бы как и не свадьба, но все обещания уже будут даны официально, а стойбище получит замечательную возможность зарезать пяток барашков да пару свинок, чтобы это дело отметить. Зиму неплохо перезимовали. Жизнь пока богатая идёт да сытная. Надо богов за это отблагодарить, да свои животы заодно порадовать. Назначена была помолвка на первый день полнолуния…

Майка как про это узнала, чуть с ума не сошла. Уводит подлая Роксанка её Тагарку! Как есть уводит. С горя Майка даже к отцу пошла и потребовала, чтобы он сам к Тагару свататься пошёл. Отец сначала долго смотрел на неё, не понимая, чего дочка хочет, а когда до него смысл её речей дошёл, ответил:

– О, луна моих ночей! Тебе ничего на голову тяжёлое сегодня не падало? Здорова ли ты, моё дитятко? Не помутила ли добрая госпожа Сати твой рассудок? Или бесподобная супруга Камы прераснейшая Рати перестаралась со своими дарами, которые навели затмение на твой разум? Ты где это слыхивала, чтобы отец невесты шёл свататься к отцу жениха? Надо мною потом всё наше племя смеяться будет! По всей Арьяварте сказки будут рассказывать про глупого отца, послушавшегося своей безумной дочери! К тому же Тагар скоро женится на Роксане. Они любят друг друга и их родители уже договорились. Тебе-то туда зачем соваться? Лучше бы присмотрелась к Шамси. Хороший парень…

Но Майка о таком и слышать не захотела. Фыркнула, как рысь и убежала с поля, где происходил тот разговор, в родной чум.

* * *

И вот в день помолвки далеко уже за полдень стоят на площади стойбища разряженные в пух и прах Тагар с Роксаной, готовятся принять благословление родителей, через которых, как известно, говорят устроитель семейного очага Агни и его супруга Сваха. Только замешкались там что-то родители с гирляндами из первоцветов и о чём-то никак не могут договориться. У Тагарки в горле от волнения пересохло, пока он тут посреди площади торчит. Это с ним часто случалось. Как разволнуется, так в горле сухота возникает, словно в поле во время засухи. Вот он возьми да скажи тётке Бимджи, что стояла по другую сторону от Роксаны:

– Попить бы чего, тётя Бимджи. Сушняк замучил.

И в тот же миг в руках у тётки появился невесть кем поданный горшок с молоком. Тот самый желтоватый с орнаментом в ёлочку. Тагар уже к нему потянулся, но всё испортила Роксана.

– О! Молоко! Я тоже пить хочу! – воскликнула она.

Хвать горшок и к нему тут же припала губами.

* * *

А дальше всё, как в кошмарном сне.

Глоток, другой. Резкий хлопок. Шум упавшего и расколовшегося горшка.

Все оборачиваются на Роксану и из почти сотни ртов вылетает дружное:

– Ах!

И тишина.

Вместо Роксаны рядом с Тагаром стоит одетый в невестин наряд берёзовый пень. На верхнем его срезе лежит роксанина шапка. Шапка шевелится и сползает на бок. Из-под неё высовывается испуганная лягушачья морда.

Тонкий и предельно громкий женский визг разрезает тишину, как острая бритва кожу на щеке:

– Сглазили!!!

Лягушка из-под невестиной шапки испуганно квакает и делает немыслимый прыжок через толпу. Народ в ужасе отшатывается от неё. Лягушка не теряя времени ныряет в траву в направлении бобрового пруда.

Толпа сомкнулась, все снова загоготали. Никто так и не увидел, как маленькая зелёная лягушечка допрыгала до пруда и сиганула в спасительную воду.

Крики, шум только подчеркнули всеобщую растерянность. Вдруг среди всеобщей неразберихи ещё один женский вопль:

– Она – ведьма! – старуха Бендзея тычет корявым пальцем в тётку Бимджи. – Она проклятое молоко Роксане дала! Я сама видела!

– Да ты сдурела, старая карга! – Возмутилась Бимджи. – Роксана ж мне племянница!

– Да-а-а! – зашлась старуха. – И у твоего брата она единственная дочь! Выйдет замуж и прощай богатое наследство! А так, помрёт он, и всё стадо – твоё!

Толпа опять ахнула, подивившись разумности древней Бендзеи. Хоть и знали, что она давно с Бимджи враждует, и, что именно Бендзея чаще всех ворожбой и знахарством занимается, но против фактов ведь не попрёшь. Уж больно всё складно у старухи выходит. Да и то, что именно Бимджи горшок подала, не только Бендзея видела. Многие свидетелями были. Тут даже Майка чуть было не поверили, что это тётка Бимджи свою племянницу зачаровала.

– Крутите ей руки, чтобы опять колдовать не начала! – скомандовала старуха.

Толпа зашумела ещё громче. Старшие братья Тагара бросились на несчастную тётку пропавшей невесты и заломили ей руки.

– Так что у вас здесь происходит? – перекрыл крики толпы мощный командный голос.

В центр площади вступили Индра и Велес.

* * *

Пока старуха Бендзея излагала Индре суть происходящего, Велес заинтересовался разодетым стволом берёзы и осколками горшка.

«У-у-у, как всё запущено, – думал он осматривая улики и вполуха слушая показания свидетельницы. – Явно тут колдовством пахнет. Тут старая карга права. Хотя от неё самой колдовством за пять полётов стрелы несёт…»

Старуха закончила рассказ. Замолкла. Толпа тоже молчала. Даже неугомонная ребятня затихла. Все ждали, чего скажут пришельцы.

Индра повернулся к Велесу:

– Ну, чего скажешь, Пушан? Ты чего-нибудь в этом понимаешь?

Толпа приглушённо ахнула:

– Пушан!

Возвратившись из Хастина, Ваю всё-таки устроил в Тримурти небольшой скандальчик, заставив, наконец, Агни известить всех брахманов о рождении нового бога. Больше того. Он добился, чтобы извещены были не только жрецы, но и все арии, обладающие экстрасенсорными способностями. А кроме того, до местных уже дошли слухи о подвигах Пушана в Хастине. Вот толпа и ахала, боясь поверить своим ушам.

– Подойди сюда, Индра, – ответил Велес, вызвав новый вздох толпы и шумок перешёптываний. – Смотри. Роксана выпила молоко и превратилась в берёзовое бревно, а душа её обратилась в лягушку и ускакала. Куда?

Молодой бог обернулся. Он хоть и был в образе старца, но рост сохранил двухметровый, поэтому на голову оказался выше самых высоких общинников. Индра, кстати, тоже.

– Вот, – протянул руку Велес. – Туда ускакала. Там пруд. Лягушек, наверное, видимо-невидимо. Куда ещё лягушке скакать?

– Ну, и что это за колдовство? – поинтересовался Индра. – Я в этих бабьих зельях не сильно разбираюсь.

Велес тихо усмехнулся, осторожно поднимая с земли черепок, в котором осталось ещё немного заколдованного молока:

– Зельями не только бабы балуются. Сому тебе баба что ли варит? Хотя тут ты, пожалуй, прав. Баба зелье делала.

Молодой бог обмакнул палец в молоко, почти неслышно пробормотал какое-то заклинание и сунул палец в рот.

Увидев это, Индра просто обомлел:

– Сдурел что ли?

Велес в ответ довольно шмыгнул носом, вытащил палец изо рта, облизал его и демонстративно причмокивая посмаковал молочные капли языком.

– М-м-м… А-а-а… Можжевельник, ягоды… Боярышник… Тысячелистник… Ещё какая-то хрень. Не разберу никак. Не встречал такого, но на вкус приятная. Пряная такая. Э-э-э… Точно! Приворотное зелье. Ух… – Велес помотал головой и полузадушено добавил. – Точно баба делала. Икры лягушачьей для плодовитости добавила. На мужика охотилась. Тьфу! Гадость какая.

Он смачно сплюнул на землю. Толпа окаменела, ловя каждое его слово.

– Вот теперь понятно, почему девка в бревно до свадьбы превратилась. Обычно-то с бабами такое после свадьбы случается, – в толпе кто-то из мужиков тихо хихикнул, Велес улыбнулся уголками губ и продолжил. – Зелье делала та, что вашу Роксану всем сердцем ненавидела. А предназначалось оно для тебя, добрый молодец. Тагар тебя что ли звать?

Бледный, как отбеленное полотно, жених кивнул, соглашаясь, а бог продолжил.

– Кто-то тебя хотел в себя влюбить. А Роксана ненароком это зелье хлебнула. И вот что получилось…

– Скажите, великие, как мне вернуть Роксану? – дрожащим голосом спросил Тагар. – Я ради этого хоть на край света пойду!

– Молодец, парень! – похвалил жениха Индра. – Только сам видишь, от подруги твоей лишь бревно осталось. Нет её больше. А покойников оживлять, сам знаешь, нельзя. Никогда ничего хорошего из этого не выходило. Я прав, Пушан?

Женщина, которая всё порывалась приблизиться к бревну, тихо потеряла сознание и повисла на руках мужа, которому ничего не оставалось, как положить её на землю. Толпа вокруг него расступилась.

«Это мать невесты и, наверное, её отец,» – отстранённо подумал Велес.

Мужчина опустился на колени возле жены и поднял на богов взгляд, полный скорби и угасающей надежды:

– О, истинный господин наш Индра, прояви свою милость! Благотворный, о Пушан, пусть будет здесь твоя щедрость! Спасите мою единственную дочь. У меня больше не осталось ни сыновей, ни дочерей. Она единственная моя отрада…

– Я же сказал тебе… – начал было Индра, но запнулся, увидев останавливающий жест руки Велеса.

– Есть очень маленький шанс разрушить колдовство, – тихо проговорил Велес.

– Если нужна жертва, я готов! – звонко отчеканил Тагар. – Возьмите моё сердце, о, бессмертные!

– Дурак!

Велес метнул взгляд в толпу, пытаясь понять, кто это сказал, но крикуна (точнее крикунью) не увидел. И бросил это занятие, не до того сейчас.

– Не нужна нам твоя жертва. А сердце тебе самому понадобится, чтобы Роксану спасти. Надо найти ту лягушку, что на этом пеньке сидела, и назад её на этот пенёк вернуть. А там я скажу, что тебе делать нужно. Согласен?

– Конечно! – обрадовался жених.

– Тогда так сделаем, – стал по-хозяйски распоряжаться Велес. – Мы с Индрой и Тагаром к пруду пойдём. А остальные, давайте, по делам своим расходитесь. Только столб этот чтобы никто трогать не смел! И к пруду не подходить! А кто ослушается, я того сам в жабу превращу!

Народ стал расходиться. Пребывавшую в полуобморочном состоянии мать Роксаны унесли в чум. Отец ушёл с нею. Боги уже направились к пруду, как услышали сзади:

– А можно мне с вами?

– А это ещё кто? – удивился Индра, разглядывая белобрысого худощавого парубка.

Ответил ему Тагар:

– Это мой лучший друг Шамси.

– И мне можно? – вмешалась Майка.

Не могла она просто так сидеть в чуме. Хоть и не хотела она, чтобы дело так обернулось, хоть и боялась, что дознаются бессмертные до правды и её жестоко накажут, но неизвестность была ещё страшнее.

– А это кто? – усмехнулся Индра. – Ещё один лучший друг?

– Нет. Подруга. Мы все сверстники. Росли вместе, – ответил Тагар с такой чистотой и непорочностью, что Индре даже расхотелось дальше над ним подтрунивать.

– Хотите идти – идите. Только мне не мешайте, – жёстко заявил Велес. – И делать будете то, что я скажу. Или…

– Или он вас в жаб превратит, – хохотнул громовержец.

Шамси только плечами пожал, мол, о чём разговор? А вот Майка не на шутку испугалась, оцепенела от ужаса и еле-еле смогла головой кивнуть.

– Ну, тогда пошли, – сказал молодой бог.

– А я как же?

Боги и трое сверстников обернулись на этот голос. Оказалось, это тётка Бимджи спрашивала. Братья Тагара как вцепились в неё, так и держали.

– Отпускайте её. Вряд ли она так на пацана запала, чтобы зелья любовные ему подсыпать. Тут девку помоложе искать надо, – сказал им Велес и задумчиво глянул на Майку.

* * *

Народ от греха подальше попрятался в свои чумы. Только вездесущие мальчишки решили проявить свой героизм и украдкой, неумело прячась за высокими конусами своих жилищ, стали подглядывать за тем, что творят у пруда боги.

А те в это время в сопровождении жениха, Майки и Шамси подошли к водоёму.

– А вот теперь, ребята, скажу в чём тут самая большая трудность. Нужно нам найти в этом пруду твою невесту, Тагар. Но только сделать всё надо, пока не зашло солнце. Иначе колдовство станет необратимым, – Велес бросил мученический взгляд через реку и увидел уже коснувшееся земли огромное красное колесо солнца. – А лягушек здесь гораздо больше, чем хотелось бы…

– И ты ещё не сказал, как нам её найти, – перебил друга Индра.

– От обычных лягушек она отличается только на вкус…

– Ты издеваешься? – с удивлением спросил громовержец.

– Нет, что ты! Даже не думал. Знаешь, какова на вкус женская грудь, текущая молоком?

Индра ухмыльнулся, отвёл в сторону взор с лукавой искринкой, пригладил усы и ответил:

– Ну, конечно…

– Если сейчас лизнуть лягушку, в которую превратилась Роксана, вкус будет такой же… А если обычную лягушку… Ну, какие на вкус бывают сопли, вы, наверное, тоже все знаете… А узнать, кто из них Роксана, можно лишь начав облизывать их по очереди. Вот только кто это будет делать?

За спиной Велес услышал странные звуки. Он точно знал, что это Шамси пытается сдержать рвоту. Ну, надо же! Получилось. Успокоился.

Кто-то толкнул молодого бога под руку. Оказалось, что это Скрежещущуй Зубами. Козлики вместе с колесницей притащились.

– Ну, чьо-о-о стоите? – проблеял Скрипящий Зубами. – Лизать начинайте, а то солнце-е-е зайдёт.

– А-ай! Он говорит! – взвизгнула от неожиданности Майка.

Парням орать было не к лицу. Они просто побледнели и отпрянули от животных.

– Ну-у-у, говори-и-ит. Ну-у-у, и что-о-о? Нам тепе-е-ерь и поговорить не-е-ельзя? – возмущённо проблеял Скрежещущий Зубами.

Боги сначала удивились странной реакции ребятишек, потом поняли в чём дело и Индра вполне обыденно, будто разговоры козлов – это самое обычное в природе дело, заявил:

– Нашли чего пугаться! Мы же бессмертные. Не забыли? У нас что захотим, то и будет разговаривать. Вы лучше по делу о чём-нибудь подумайте.

– Не бойтесь вы их, – поддержал друга Велес. – Они хоть и вреднючие твари, но вполне безобидные.

Козлы набычились, отвернулись и принялись обиженно жевать траву, не обращая внимания на людей и богов. Молодёжь же ещё пару мгновений с сомнением косилась на говорящих животных, а потом быстро успокоилась.

– А как мы лягушек ловить будем? – спросил Тагар.

– А ещё они прыгают и никакого порядка не соблюдают, – ехидно добавил Индра. – Пойди, найди в этом скопище твою невесту…

Осознав сказанное, Тагар потерял всякую надежду. Слёзы навернулись на его глазах. Он упал перед прудом на колени, протянул руки к воде и прошептал:

– Роксана, милая, вернись. Прошу тебя. Вернись ко мне, любимая…

Но в ответ ему было только мощное кваканье лягушачьего хора с противоположной стороны пруда. Шамси чуть не заплакал, видя горе лучшего друга. Даже богов это растрогало. Они печально вздохнули. И только Майка отвернулась, обиженно поджав свои тонки губы и зловредно сузив глаза.

– Хватит рыдать, – скомкал трогательную сцену Велес. – Дело делать пора.

С этими словами он превратился в огромного волка. Ребятишки шарахнулись в стороны. Тагар чуть в пруд не свалился. Даже головы любопытствующих мальчишек, что из-за чумов выглядывали, минут на пять исчезли за шкурами конических жилищ.

Волк в это время обернулся к пруду и завыл страшно и протяжно. Услышав этот вой, лягушки дружной толпой выскочили из пруда и выстроились в очередь на берегу. Такой фокус даже видавшего виды Индру впечатлил. А волк тем временем вновь стал благовидным старцем.

– Ну, чё? Лизать будем?

Лицо Майки исказила гримаса отвращения. Девушка замотала головой, а потом отошла от богов и парней метров на пять.

Велес взял первую лягушку, спокойно лизнул её, отрицательно мотнул головой и выкинул в пруд.

– Вот так и делайте, – сказал он и поднял следующую.

Тагар обречённо вздохнул и взял первую лягушку. Лизнул, сморщился и выкинул в пруд. Взял вторую. За ним последовал Индра. Это развлечение, похоже его прикалывало.

Шамси первую облизал и выкинул, а вот после второй его вырвало:

– Ненавижу лягушек, – прохрипел он отплёвываясь. – Всю жизнь я их терпеть не мог.

Тем не менее он взял третью…

* * *

Индра облизал пятую лягушку и осознал, что жевать эти сопли ему уже надоело. Не прикалывает.

– Слушай, Пушан, а чего это мы сами-то лижем? Давай призовём какую-нибудь животину бессловесную и пусть она этим лизанием занимается.

– Не пойдёт, – коротко ответил Велес, выкидывая в пруд очередную амфибию и сплёвывая на траву слюну.

– Почему не пойдёт-то? – не унимался Индра.

– Сам сказал. Животина бессловесная. Лизать-то она может и будет, но если Роксана попадётся, она ж не поймёт! И нам не скажет, – рассмеялся молодой бог, кидая в воду новую лягушку.

– Хе-е-е, хе-хе-хе-е-е… – услышал громовержец тихий смех за спиной приятеля.

Глаза Индры вспыхнули радостью.

– А если животина будет говорящая, то пойдёт? – спросил он, смещаясь так, чтобы лучше было видно пока ещё потешавшихся козлов.

– Не-е-ет, – испуганно замотали те бородами, моментально прекратив смех.

Велес выкинул ещё одну неудачную претендентку в невесты, обернулся и с любопытством уставился на козлов. Злорадная улыбка осветила его лицо.

– Пойдёт, – кивнул он и двинулся к рогатым животным.

– Не-е-ет. Не-е-е надо… Мы глупые-е-е… У нас не получится-а-а, – жалобно блеяли козлики, пятясь задами к колеснице, которая тихо отъезжала от них.

Тагар и Шамси отвлеклись от своего занятия и со смехом наблюдали новое представление. А Индра так просто хохотал вовсю мочь, хотя для столь почтенного старца это было совсем не солидно.

Велес нацелил на козликов руки с вытянутыми указательными пальцами и неуклонно шёл вперёд. Скреж и Скрип тихо пятились. Потом бог сделал резкий рывок и одновременно коснулся пальцами лбов обоих животных. Те перестали пятиться. Взгляд у них помутился и стал каким-то полупьяным. Длинные языки козликов вылезли наружу. Велес схватил упряжку, подтянул их поближе к пруду. Вот тут и пошёл конвейер. Тагар и Шамси поднимали с земли каждый по лягушке и передавали их богам. Те проводили амфибией по языкам козлов и выкидывали в пруд.

Майка смотрела на всё это и думала: «Какая же я дура! Тагарка ведь действительно любит Роксанку. Вон как для неё старается. А я для него лишь подруга. Зря я всё это затеяла. Уж лучше бы всё шло как шло. Дёрнули же меня демоны. А теперь всё пропало. Найдут Роксанку или не найдут, боги всё равно до правды дознаются и всем расскажут. Вон как этот Пушан рецепт зелья раскрыл. Словно видел, как я его готовила. И сейчас на меня хитро поглядывает. Ждёт, небось, когда сама во всём признаюсь. А вот нетушки. Убейте меня до смерти. В жабу превратите. Ничего не скажу. Тагар меня тогда точно возненавидит… Хм… А Шамси-то какой молодец. Хуже всех ему было. И то сказать богам-то всё равно. Они эту лягушку не только облизать, а и проглотить могут, не поморщившись. Тагар в каждой лягушке невесту видит. А этот только для друзей старается. И ведь не бросил, не ушёл. Хороший он парень. Только вот поздно я это заметила. Не долго мне жить осталось».

С козлами дело пошло быстро, но очередь лягушек казалась просто бесконечной. Началась гонка со временем. От солнышка оставалось меньше четверти, когда Велес получил от Тагара новую амфибию и без особого почтения провёл её мордой по языку Скрежещущего Зубами. Козёл вздрогнул, полузакрытые глаза его округлились и он голосом натурального зомби произнёс:

– Она!

Велес и сам вздрогнул от неожиданности. Для проверки лизнул. И впрямь, будто женскую грудь, полную молоком, облизываешь.

– Нашёл? – обрадовался Индра. – Дай мне попробовать. А то те зелёные мне как-то не понравились.

– На. Жалко ли?

Громовержец лизнул найденную невесту в спину и пришёл в полный восторг:

– Ух! Точно баба! Кровь с молоком! Пошли к столбу.

– Пошли, – согласился Велес.

Он одновременно ткнул указательными пальцами обеих рук лбы пребывавших в трансе козлов. Те ожили и тут же принялись отплёвываться во все стороны и смешно ругаться, проклиная на чём свет стоит тот день, когда впервые увиделись с бесчувственным живодёром Пушаном. Нахмуренные брови Велеса заставили их слегка снизить градус проклятий. Козлики поспешно отвернулись от богов и людей и, по-прежнему бормоча что-то злобное себе в бороды, отправились к пруду, прополоскать чистой водичкой рот, чтобы избавиться от гнусной лягушачьей слизи.

А Велес уже на ходу принялся объяснять своим спутникам:

– Только вот ещё что. В тот момент, когда Роксана вернёт человеческий облик, тот, кто навёл ворожбу, сам станет лягушкой.

– Так ему и надо! – воскликнул Тагар.

– И что? Этому человеку уже ни что не поможет? – дрожащим голосом спросила Майа.

– Только истинная любовь снимает это проклятье. Но где ж эта девушка такую найдёт? Она ведь захотела получить чужую любовь силой. Значит, своей не было. А заставить любить себя с помощью колдовства… Это же чистая глупость. Нет любви без свободы. Силой можно добиться многого, но любви не получишь. И я думаю, что человек, который уже любим, не будет добиваться любви силой…

– А всё-таки жаль, если этот человек живёт в нашем стойбище. Не хотелось бы, чтобы кто-то из наших навсегда стал лягушкой, – сказал Шамси. – Правда, Майка?

– Да. Только лучше бы ему вообще не рождаться, – ответила девушка и заплакала.

– Ты чего, Майка? Ты не плачь, может быть, всё и обойдётся, – стал уговаривать её огорчённый Шамси и даже попытался обнять. Майка не стала сопротивляться.

* * *

Пацаны-наблюдатели, увидев возвращение богов, даром времени не теряли и уже успели оповестить все чумы. За пару минут на главной площади опять собралось всё стойбище. Велес снял с пенька шапку и положил туда лягушку. Та попыталась дёрнуться, чтобы сбежать, но бог погрозил ей пальцем.

– Я тебе убегу, квакша глупая.

Лягушка притихла. Велес взглянул за реку. Солнце почти зашло. Над морем лесов виднелся только крохотный кусочек.

– Тагар, ты Роксану любишь?

– Да. Больше жизни.

Велес пристально поглядел в широко открытые глаза василькового цвета и сказал:

– Тогда поцелуй эту лягушку прямо в губы так, будто перед тобою стоит сама Роксана. Тем более, что это она и есть.

Парнишка поверил. Шагнул к столбу, наклонил голову к лягушке, закрыл глаза, представляя перед собою Роксану и поцеловал. Лягушка была совсем не холодной. Её губы пахли женской кожей.

Хлопок, вздох толпы. И Тагар ощутил своими губами жаркие девичьи губы.

– Тагар! – произнесла вернувшаяся Роксана и потеряла сознание. Магические превращения отнимают у людей очень много сил.

«О боги, какая же я дура! – думала в этот момент Майа. – Он её действительно любит. И мне ничего там не светит. Я только жизнь им поломать могла. И лучше бы мне помереть прямо сейчас. И никто по мне горевать не будет».

Тут она глянула на стоящего рядом Шамси и подумала: «Нет. Похоже всё-таки, что вот он огорчится. И чего этот дурачок во мне нашёл? Злобная, завистливая. О боги, ну, зачем такой жить? Прости меня, Шамси. Я только горе всем приношу…»

Пока все смотрели на жениха с невестой, никто не обратил внимания на то, как Велес щёлкнул пальцами.

Хлопок. И все уставились на то место, где прежде была Майка. Там стояло новое бревно, обряженное в девичью одежду. Шапка упала со столба. И теперь на его голой верхушке сидела новая лягушка. Она не пугалась людей. Сидела и ждала, когда её убьют или выбросят в болото. На то и суд богов и людей.

К тому времени уже все знали, что человек, совершивший колдовство против Роксанки сам должен превратиться в лягушку. Увидев новый столб с амфибией, люди шарахнулись в стороны.

– Вот она, ведьма!

Только Шамси остался стоять на своём месте.

– Майка, – упавшим голосом пробормотал он. – Зачем же ты так! Глупая ты овца… Ну разве можно так людям завидовать? Майка, а ведь я тебя люблю…

Шамси обернулся на запад. Последний лучик солнца угасал в зелёном море древних дубрав.

«Успею,» – мелькнуло в голове юноши. Шамси шагнул к столбу и припал губами к остренькой лягушачьей мордашке.

Велес тихо щёлкнул пальцами.

Хлопок.

И все увидели, что парень целуется уже не с лягушкой на столбе, а с живой Майкой.

Когда поцелуй прервался, Майка пробормотала:

– Шамси, прости меня.

Терять сознание она не стала, а только крепче прижалась к груди юноши.

Велес покачал головой и громогласно заявил:

– Похоже, сегодня будут две помолвки, – он оглядел напряжённую, затаившую толпу и добавил. – Ну? Чё стоите? Всё хорошо, что хорошо кончается! Пир готовьте! Мясо и молоко тащите! Боги благословляют! И всех прощают!

Толпа оставила дурные мысли и, радостно загомонив, занялась устройством праздника.

Сам Велес быстро запрыгнул в колесницу, махнув только рукой изумлённому таким поступком Индре, мол, подожди немного, и укатил куда-то по дороге на восток. Вскоре он вернулся, везя в колеснице огромный медный котёл, в котором булькала пшённая каша на молоке, щедро приправленная мёдом диких пчёл, и ещё множество ценных подарков из настоящей бронзы для помолвленных пар.

* * *

Уже ночью, когда шум пира слегка утих, Велес отозвал в сторону Майку.

– Ну, Майа, что же ты сейчас думаешь?

– О чём? – спросила испугавшаяся не на шутку девушка.

– О любви, – серьёзно ответил бог.

Майка сглотнула застрявший в горле комок и, еле сдерживая наворачивавшиеся на глазах слёзы, отвернула лицо в сторону и произнесла:

– Дура я была. Нельзя было этого делать. Не знаю теперь, как родичам в глаза глядеть…

Велес усмехнулся:

– Ну, вот теперь я знаю, что всё у тебя будет хорошо. А родичей не бойся. Коли раскаялась, они простят…

* * *

Гуляли всю ночь и весь следующий день. Такого праздника в стойбище никто ещё не видывал. А на следующее утро боги сели в золотую колесницу, перелетели на другую сторону реки и поехали своей дорогой дальше.

А в стойбище стали вспоминать всё произошедшее. И вскоре до соседних стойбищ, а потом постепенно и до самых дальних племён дошёл правдивый рассказ о том, как у одного юноши чёрная сила похитила невесту. Но на счастье парня встретился ему на проезжей дороге Господин Путей и несравненный знаток магии великий бог Пушан. Тот самый Пушан, что больше всего на свете обожает пшённую кашу и может любого своего верного слугу одарить невиданным богатством. И этот бог обратился в огромного серого волка. Сел юноша ему на спину и поскакал в тридевятую землю. Там и обитала тёмная злая сила, похитившая невесту. Испугалась эта сила Пушана и поклялась отдать украденную девушку. Но, как известно, злые силы договоров не держат и всегда норовят обмануть. Вот и тут так случилось. Отпустить-то невесту отпустили, но в облике лягушки и в болото, где этих лягушек видимо-невидимо. Но не знала тёмная сила, что нет в мире преград для настоящей любви! Подошёл юноша к озеру, и чуткое любящее сердце сразу подсказало ему, в облике какой именно лягушки прячется его невеста. Взял он эту лягушку, поцеловал, и тут же превратилась она в прекрасную девушку. А потом была свадьба и пир на весь мир. И так далее и тому подобное. В общем, крутой у нас бог Пушан, и глуп тот, кто ему не поклоняется.

* * *

Довольный громовержец развалился на мягких подушках у задней стенки колесницы:

– Пушан, а зачем ты вторую девчонку в лягушку превратил?

– Я? – изумлённым голосом произнёс Велес, оборачивая смеющееся лицо к приятелю.

– Ну, ты мне-то своих вшей на голову не кидай! Я ж волшбу чую. Видел, что это твоя работа.

– Знаешь, Индра, я с детства больше всего на свете ненавижу зависть. А Майкой именно зависть и завладела. Надо было её от этого вылечить. Девчонка-то она в общем хорошая…

– Ну, и как? Получилось?

– Вроде бы, да.

Индра покачал головой:

– Придурок ты, Пушан! И охота тебе с этими смертными возиться? Вот помяни моё слово, когда-нибудь те, с кем ты нянчишься, тебя же и предадут.

Велес усмехнулся в ответ:

– Ну, и пусть. Это будет на их совести. А я перед своею останусь чист…

* * *

– Вот такие дела, ребятки. Вам, наверное, собираться надо, – слова Власова втащили всех из сказки в грубую реальность.

Юрке покидать сказку не хотелось и он спросил:

– Дядя Коля, а есть она на свете эта любовь?

Аникин-старший изумлённо поглядел на сына, но промолчал. А Николай Денисович ответил:

– Конечно есть. Вот только найти бывает сложно. Есть такая притча. Однажды старый кот увидел маленького котёнка, который бегал по кругу и пытался поймать свой хвост. Котёнок всё крутился, падал, вставал, опять гонялся за хвостом.

– Зачем ты гоняешься за своим хвостом? – спросил наконец уставший от этого зрелища старый кот.