Эпос трикстеров – 2, или Подлинная история хартлендских богов

А тут ещё под вечер караван с севера прибыл. Во дворе суета и шум поднялись. И Митра, чьё настроение совсем уже испортилось, решил Ахшен не дожидаться. Попрощавшись с Митреном и Лалавати, бог света откинул входной занавес, со злостью толкнул дверной щит и, сделав пару шагов по ступенькам вверх, вышел наружу. Дверной щит с грохотом отвалился к левой стене «дворца» в трёх шагах перед мордой лошади. Того самого тяжеловоза, с которого сгружал горшок с зерном Сараби. Тот самый горшок, что за мгновение до этого приподнял своей единственной рукой Анагай.

Грохота и тени, выскользнувшей из полуземлянки, лошадь испугалась, заржала и резко присела на задние ноги, потянув за привязанным к ней кувшином Анагая. Тот, тоже испугался, отпустил кувшин и попятился назад. А сзади как раз Митра выходил из покоев раджи. Однорукий воспитатель спиной с размаху налетел на бога. Тот нападения не ожидал и оказался сбитым с ног.

А сбоку от входа стояло длинное долблёное корыто, из которого лошади пили воду. Вот в это корыто и полетел Митра. Его задница в кожаных штанах плюхнулась в прохладную воду, а руки-ноги и голова остались торчащими из-за высоких бортиков поилки. В одной из рук Митра держал девятихвостую камчу с которой последнее время не расставался ибо уже несколько лет путешествовал везде на высоком белом жеребце. А под корытом валялся Анагай и тщетно пытался встать на ноги. Без руки ему это сделать было немного затруднительно.

Картина смешнее не придумаешь. Но никто не смеялся, поскольку все знали: в лужу село не хухры-мухры-незнамо-что, а САМО Божество из Великого Тримурти. Все это знали, кроме Сараби. Он Митру в таком облике никогда не видел и даже не слышал, что ТАК может выглядеть бог света. Но и Сараби было не до смеха. Он лошадь успокаивал.

Дурное настроение Митры от воды под задницей переросло в дикий гнев. Он, как ошпаренный, выскочил из корыта и схватил левой рукой за грудки Анагая, рывком подняв того с земли.

Митра сразу узнал «наставника», и гнев перешёл в бешенство. Мало того, что этот старый однорогий козёл утащил куда-то девчонку, так ещё и опозорил теперь бога перед всем двором Митрена! Да за такое… За такое… Митра даже придумать не мог, что с этим бывшим свинопасом сделать.

Тогда он развернулся и со всего маху кинул старика в корыто. На то самое место, где мгновение назад пребывал сам. Анагай упал не поперёк, а вдоль поилки, словно в ванну. А Митра тем временем занёс правую руку с камчой для удара.

– Не трожь его, рожа узкоглазая! Он ни в чём не виноват!

«Так! А это что за конский навоз смеет тут перечить богу света?»

Митра разворачивается и видит безусого парня в домотканой рубахе и таких же штанах.

– А это что за молокосос мне тут советы давать изволит? – неожиданно мягко вопросил бог.

– Я не молокосос. Меня Сараби зовут, – заявил безусый, твёрдо глядя в глаза Митре.

– Сараби… Головастый, значит… Ну, щас я тебя безголовым сделаю…

Рука с камчой стала подниматься для взмаха, чтобы располосовать лицо мальчишки… Щелчок кнута и камча исчезла из руки Митры. Была и нет её. Что случилось?

Бог света обернулся в сторону щелчка и увидел ошарашенного начальника каравана по имени Сахуг, удивлённо глядящего не на Митру, а на собственную пустую правую ладонь. А рядом… Рядом стояла милашка Ахшен, сияя голубыми, словно мартовское небо глазами.

– Дяденька Митра, не бей их! Они же не нарочно! Прости. Ты же добрый!

Бросив кнут Сахуга на землю, маленькая «принцесса» в три прыжка преодолела расстояние до бога и повисла у него на шее.

– Ну, дяденька Митра, ну ты же не будешь их наказывать? Правда ведь не будешь?

Гнев тут же куда-то испарился. Как можно гневаться на такое милое существо?

– Ладно, голубка, не буду я их наказывать. Пусть живут, – ответил Митра и повёл Ахшен во дворец.

Безусый парень бросился доставать из корыта Анагая. А караванщик Сахуг, поднимая с земли брошенный дочкой раджи кнут сказал ему:

– Да ты, Сараби просто безумец! На самого Митру с кулаками полез. Да ещё и оскорбить успел. Точно Митра сказал: Безголовый ты…

Так и стал Сараби Безголовым, то есть все вскоре стали звать его Асар. А госпожу-голубку Ахшен всё племя зауважало пуще прежнего. Мол, она своих людей даже богу в обиду не даст!

* * *

Сидели как-то вечером боги в покоях Агни и под сому и жареного кабанчика вели неторопливый разговор. Богов было немного. Всего пятеро. Помимо самого Агни там были Вишну, Гаруда, Кама и Аю. В общем, мэтр из Тримурти общался с молодёжью.

Дело было месяца за два до того, как Индра и Ваю отправились на охоту за восьминогим Шарабхой.

Сидели эти пятеро и тщательно перемывали косточки своим знакомым. Наконец, добрались до Митры.

– А вы знаете, – таинственным голосом начал Аю, – что Митра чуть ли не каждый месяц летает в Хастин?

– Да кто ж этого не знает? – каркнул Гаруда. – Митра всегда благоволил раджам из Хастина. Они и сам Хастин по его совету построили. И брахманы местные это не только из-за подарков раджи разрешили. Кто же воле Митры перечить станет?

– А я не о том, – возразил Аю. – Знаете ли вы, что у тамошнего раджи растёт единственная дочь, которую он пообещал в жёны богу.

– Митре что ли? – усмехнулся Вишну.

– А вот это неизвестно, – продолжил с прежней интонацией бог жизненной силы. – Она обещана просто богу. Без имени. И блюдёт неустанно свою девственность…

Последние слова, сказанные крайне таинственным голосом с жутко серьёзным выражением лица, вызвали гомерический хохот всей остальной компании. И только лицо Аю осталось по-прежнему серьёзно-надменным, что вызвало новый приступ хохота остальных богов.

– И давно она её блюдёт? Эту самую девственность, – спросил, прыская смехом, Агни.

– С рождения. А учитывая, что ей сейчас уже лет шестнадцать, то значит, уже шестнадцать лет блюдёт, – отвечал Аю. – И ни на одного мужчину она даже не глядит. Мужики ей просто не интересны. Бабы, кстати, тоже. Ибо благочестивость её и непорочность выше всяких похвал. И никто во всём мире, говорят, соблазнить её не в состоянии…

– Врут, поди, – каркнул Гаруда.

Аю на это пожал плечами:

– Люди говорят… Хотя видел я эту девицу. И впрямь красавица. Девочка в самом соку. Даже дурацкая привычка брахманов из-за Рахи вытягивать головы своим детям её не портит. И при этом она совершенно непорочна и богобоязненна. Каждый день она производит все нужные требы и ходит молиться в святилище… Ну, вы знаете, что рядом с Хастином стоит древнее святилище. Вот там она и почитает богов.

– А каких богов? – поинтересовался Агни.

– Всех. И вас всех тоже. И никто не может её совратить. Ибо она непорочна, – говоря это Аю обернулся в сторону Камы, мечтательно закатил глаза, а на устах его появилась робкая блуждающая улыбка.

Кама перестал смеяться и нахмурился:

– Это вызов, брат?

Блуждающая улыбка Аю превратилась в усмешку:

– Да это вызов, брат! Хоть ты и бог любви, но там тебе ничего не светит!

– Спорим, брат?

– Спорим, брат!

– На…

– Проигравший вместе с окрестными шурале от полнолуния до полнолуния будет гонять карликов пани! – вмешался Агни, опасаясь, как бы молодёжь не придумала какую-нибудь глупость типа голых плясок в зале Тримурти.

– Да! – согласился Кама.

– Угу, – подтвердил Аю.

* * *

С детства у Ахшен была своя отдельная комната, где она жила под присмотром нянек и служанок. Няньки и служанки жили, как вы понимаете, в той же комнате. А куда им ещё деваться? Не строить же для них отдельный дом! Впрочем, сейчас вся эта женская «орда» вместе со слугами-мужчинами сидела в государевом амбаре. Там они под присмотром Лалавати разбирали зерно, которое должно пойти на посев. Сам Митрен со своими «нукерами» ещё не вернулся из Варунаси.

Как только выпадал снег, вся семья раджи вместе с его дружиной, состоящей из двух десятков воинов, отправлялась в путешествие по самым крупным поселениям княжества. В каждом из них жили по паре недель, пили-ели за счёт местных жителей, собирали дары, а затем двигались дальше. К весне возвращались в Хастин. Вот Лалавати с Ахшен уже вернулись, а Митрен слегка задержался.

Зато перед расставанием отец подарил Ахшен настоящую двухколёсную боевую колесницу! Вещь редкостная. Даже представить страшно, сколько за неё пришлось заплатить, ведь сработали её лучшие мастера Варунаси!

Надобно сказать, что во всём княжестве Митрена было всего пять колесниц. Кроме самого раджи да начальника его дружины, такую роскошь себе могли позволить только старейшины трёх самых крупных родов, у которых собственные небольшие дружины были. А тут девица… Впрочем, не девица, а наследница самого великого раджи! Есть разница. Поэтому никто не протестовал. Тем более, что к своим шестнадцати годам Ахшен и колесницей управлять научилась, если и хуже отца, то не намного. Ну, может быть, силёнок для эффективного контроля лошадей не хватало… Ахшен посмотрела на стрекало с бронзовым наконечником, прислонённое к стене. Именно с помощь этой длинной палки приходилось управлять конями. Сложное дело. Наверное всё-таки не женское. Сила большая нужна. Но в конце концов она отлично владеет луком. Поэтому может быть и просто «стоящим на колеснице». А для управления конями можно найти парня помускулистее. Вот того же Асара, к примеру…

Ахшен усмехнулась, вспоминая, как этот сейчас уже почти тридцатилетний мужчина получил своё имя. Смешная история вышла. Сколько лет прошло, а всё не забывается. Образ статного красавца Асара в мельчайших подробностях предстал перед мысленным взором дочери раджи. Неожиданная волна нежности накатила на Ахшен.

– А он смелый, этот Асар. И симпатичный… – тихо себе под нос произнесла «принцесса», осторожно погладив при этом древко стрекала.

– Неужели симпатичнее меня? – раздался за спиной вкрадчивый мужской голос.

Ахшен вздрогнула и резко обернулась. У входа в её «апартаменты» стоял незнакомый мужчина. Высокий, загорелый, очень мускулистый. И очень молодой. Этакий Давид от Микеланджело, только слегка одетый. На улице в оврагах ещё снег лежит, а этот разгуливал лишь в плотно облегающих коротких штанах, не доходящих до колена и едва прикрывающих выпирающее могучее достоинство. Ещё на шее у него висела массивная золотая гривна. А завершали странный наряд широкие золотые браслеты на запястьях, бицепсах и золотые поножи. Прекрасное молодое лицо обрамляла шапка кудрявых волос пшеничного цвета.

– Ты кто? – неуверенно спросила Ахшен.

– Я тот, о ком ты мечтала в своих самых сладких снах, – заявил незнакомец, достал из-за спины букетик белых цветов, похожих на звёздочки и протянул ей.

Мужчина был действительно красив. Его могучие мускулы пробуждали в душе какое-то странное желание прикоснуться к ним, подчиниться ему, отдаться… А эти хрупкие цветы посреди тающих снегов… Ахшен никогда в жизни не видела гор, а потому ничего не знала про эдельвейсы, но не могла не оценить их прелесть. Они такие милые, хрупкие. Для неё… Разве может такой прекрасный человек желать ей зла? Он пришёл сюда ради неё. Принёс эти цветы…

– Кто ты? – дрожащим голосом повторила Ахшен.

– Я тот, кого ты ждала всю свою жизнь, – ответил Кама, увеличивая силу своего магического влияния.

«Вот ведь, упрямая девка, – думал бог любви. – Другие в это время уже подо мною соком исходили, а она всё ещё спрашивает чего-то».

Волна нежности и любви теперь уже к этому незнакомцу затопила сердце Ахшен. А вслед за ней поднималась волна желания ощутить его плоть. Девушка подняла руку и пальцы её наткнулись на что-то жёсткое. Стрекало.

Некое чувство протеста возникло в глубине её сознания. Какая-то часть души буквально возопила: «Нет! Это не правильно! Ты не знаешь его! Он тебя использует! Это ложь!»

– Кто ты? – по-прежнему дрожащим голосом повторила Ахшен.

«О боги! – взмолился про себя Кама. – Ты хоть что-нибудь ещё говорить умеешь?»

Он уже стал терять терпение.

– Я твоя любовь. Иди ко мне, моя девочка. Я сделаю тебя счастливой, – произнёс бог и стал вслед за этим про себя повторять слова заклинания, усиливающего влечение девушки.

Укол боли пронзил бедро Ахшен в том самом месте, где у неё было странное родимое пятно, похожее на колесо со спицами. Слабый укол, словно чуть коснулись тела иголкой, но наваждение спало. Перед ней по-прежнему стоял красивый мужчина, но девушка уже не испытывала к нему никаких чувств. Никаких? Неправда!

«Этот мерзавец проник ко мне в спальню и хотел меня… Хотел меня… Ах ты, скотина!» – мелькнуло в голове «принцессы».

– Убирайся отсюда! Немедленно! – зарычала Ахшен и схватилась за стрекало.

– Что? – пробормотал ошеломлённый Кама.

Он совершенно не понимал, что же случилось? Ведь всё так хорошо начиналось.

– Вон отсюда, пёс похотливый! – завизжала Ахшен и деревянным концом стрекала треснула бога по лбу.

Тот закричал от боли и неожиданности:

– А-ах! Ты чё творишь-то? Кобыла необъезженная!

При этом бог любви смекнул, что дело оборачивается как-то не так, повернулся и бросился к выходу. Увидев врага убегающим, Ахшен воодушевилась и начала преследование. Рука сама перевернула стрекало и острый бронзовый конец с иглой вонзился в задницу удирающего бога. Кама заорал так, что бабы в амбаре стоявшем за две сотни шагов от «дворца» замерли в ужасе. А девица безжалостно вонзила стрекало в его мягкое место ещё раз. Бог прибавил скорости и пулей, миновав большой зал, выскочил на улицу на обозрение толпы стражников и челяди спешившей ко «дворцу» на помощь своей «принцессе». Только тут он догадался перейти в тонкое тело…

* * *

Тем же вечером Аю и Вишну, которые лично наблюдали за этой сценой, само собой разумеется, пребывая в невидимом состоянии, взахлёб и наперебой рассказывали друзьям о Великом Позоре несчастного бога любви.

Ахшен после этого зауважали не только подданные её отца, но и жители Золотого города, разнёсшие её славу по всей Арьяварте. А представьте удивление Митрена, Лалавати, да и самой Ахшен, когда Митра поведал им, кого «принцесса» так славно «подколола» стрекалом!

Побочным эффектом от той истории стали массированные акции шурале под предводительством проигравшего пари Камы, против цвергов. Не будь их, не было бы и того героического похода цверга Яри, приведшего к встрече с новым «бесхозным» богом, обернувшимся Великим Полозом. Вот ведь какие причудливые узоры на полотне Истории плетут порою богини Судьбы…

* * *

Глава 2. День равный ночи

* * *

Перед потрясённым Митрой стояла высокая тощая старая ведьма в чёрных лохмотьях.

– Демоны тебя раздери! Как ты опять попала в Ирий?

– Я так давно живу, о, Великий, что ведомы мне многие пути мира. И там, где я ходила раньше, что мне помешает пройти вновь?

– М-да… Так за какой же надобностью ты припёрлась на сей раз?

– Мне многое ведомо, все я провижу

судьбы могучих славных богов.

Близится срок.

В день равный ночи зачать должна дева

секиру для буйных бессмертных голов.

Близится срок.

– Что ты сказала? – Митру всегда раздражали эти иносказания, сейчас он даже левое ухо выставил по направлению к ведьме, чтобы лучше расслышать, что она там бормочет.

– Пришёл срок? В день равный ночи? Это весной или осенью?

– Ближайший, – словно чёрная ворона хрипло прокаркала Вёльва.

– Демон тебя задери! А где же та звезда, которую ты пророчила все эти годы? Почему я её не вижу? – возмутился Митра.

Вёльва в ответ только плечами пожала:

– Мне-то откуда знать? Я тебе лишь свои видения пересказываю…

Трёхэтажная заковыристая словесная конструкция слетела с уст бога:

– …ть! А откуда у тебя вообще эти видения? Может быть ты в очередной раз мухоморов обожралась?

– Ты знаешь, что это не так, бессмертный! Много лет назад я уже доказала, что мои видения не связаны с мухоморами. Иначе бы я не знала ничего о твоих снах. А что касается звезды, то, возможно, она появится только к рождению младенца.

Митра слегка успокоился.

– Да, Вёльва, возможно, ты и права. Значит, день равный ночи… Ты поможешь мне разработать ритуал?

– Я всегда рада служить тебе, владыка Света, – тощая чёрная фигура изобразила нечто, напоминающее поклон.

* * *

Святилище на берегу реки Вороны было древним и вполне стандартным мегалитическим памятником.

Неглубокий и неширокий ров образовывал почти идеальный круг. Внутри 12 стоящих вертикально огромных гранитных плит, перекрытых сверху столь же гигантскими гранитными собратьями, положенными горизонтально, образовывали стену с двенадцатью воротами, из которых лишь одни были настоящими. Внутри 30 вертикально стоящих невысоких (примерно по пояс взрослому мужчине) гранитных менгиров создавали ещё один круг. В нём оставалось довольно большая свободная площадь. Там легко могла бы собраться толпа из пары сотен человек. А в самом центре стоял жертвенный алтарь, который представлял из себя огромную глыбу белого известняка, когда-то обтёсанную до состояния правильного параллелепипеда. Сейчас эта глыба уже была порядком изъедена временем, но в целом сохраняла ещё прежнюю форму. Высота её мужчине среднего роста будет по… Ну, по это самое. Женщинам по пояс, значит. А ширина и длина – с односпальную кровать.

Над алтарём по приказу Митры возвели сооружение из жердей и шкур, сильно напоминающее сибирскую ярангу. С чумом не путайте. Яранга-то гораздо просторнее. Зачем она нужна? А вы сами подумайте. Даже в марте под вечер на берегу Вороны порою весьма прохладно становится, а ритуал на много часов рассчитан. После того, как древесно-шкурная конструкция была возведена, Митра внутрь ни одну живую душу не допускал. Сам носил туда дрова, жаровни, курильницы и всякую колдовскую снасть.

И ещё пришлось местным брахманам популярно объяснить, что Новый год, то бишь праздник весеннего равноденствия, им суждено встретить в роще с противоположной стороны Хастина. А сие святилище перейдёт во временное распоряжение почитаемого ими божества для проведения важных экзистенциальных процедур, от которых зависят судьбы Вселенной.

– Короче, выгребайтесь отсюда, мокрицы яйцеголовые! И чтобы я вас здесь неделю больше не видел!

В назначенный день бог света прилетел в Хастин с самым рассветом и не в обычном облике лесного охотника, а в парадных одеяниях и с физиономией солидного златовласого и бородатого мужа.

Ровно в полдень он повелел Ахшен и десятерым воинам раджи следовать за ним. На месте Митра быстро расставил караулы. Пятеро воинов должны были охранять покрытое шкурами сооружение в непосредственной близости, ещё двое встали у внешнего входа в святилище, а оставшиеся трое должны были ходить дозором вокруг рва. Больше всего бога света беспокоили густые кусты покрывавшие берег реки почти до самого входа. Хотя, если честно, никаких подвохов Митра не ожидал. Да кому сегодня в голову придёт нападать на святилище, которому лет пятьсот уже никто не угрожал? Тем более, когда в нём бессмертный находится!

* * *

Митра с Ахшен зашли внутрь «яранги». Там бог разжёг два костра, запалил три светильника, потом, налил чашу какой-то жидкости, поколдовал над нею немного и дал выпить содержимое Ахшен. Девушка послушно выпила. Затем Митра заставил её раздеться и лечь на алтарь.

Странные ощущения испытывала Ахшен после выпитой чаши. Вроде бы всё видишь, всё понимаешь, но все чувства куда-то улетучились. Воля собственная исчезла. Максимум, что можешь – подчиняться командам Митры. Да и то, наверное, не надолго. Хорошо, что он лечь велел. Древний известняк должен быть жёстким и холодным, но Ахшен его не чувствовала. Полное равнодушие к происходящему.

А бог в это время обошел вокруг алтаря, распространяя какой-то ароматный дым из небольшой курильницы, сел у костра между входом в «ярангу» и параллелепипедом известняка и тихо запел какую-то песню…

* * *

Митрен был просто ошарашен. С утра на его голову свалился бог света в парадном облачении. Отродясь такого не бывало! Раджа даже не признал своего покровителя. Если бы не голос, да не привычные шуточки, то так бы и не догадался, что за важная птица заглянула к нему во дворец.

А потом (солнце уже к закату близилось) появились ещё двое. Черноволосый круглолицый крепыш с чёрным длинным луком. О, Судьба! Да это же сам бог ветров Ваю! Его раджа последний раз без малого лет десять назад видел. Хорошо, что память не подвела. А кто этот высокий блондин в кожаных штанах и расшитой диковинными красно-золотыми узорами белоснежной рубахе с бронзовым кинжалом за золотым поясом?

– Мир вам, гости дорогие! Да будут долгими ваши дни, о, великие! Разделите с нами еду, кров и тепло нашего очага, Трижды рождённые! – заговорил первым раджа, отвесив непривычный для себя поясной поклон.

– Мир дому твоему, раджа Митрен! Да хранит Судьба очаг твой, семью твою и всех, кто служит тебе! – ответил Ваю. – Благодарим за приглашение, но мы им воспользуемся чуть позже. Позволь представить тебе нашего нового бессмертного. Надеюсь, брахманы уже поведали вам о Господине Путей Пушане?

– Э-э-э, – замялся слегка раджа. – Великий Митра говорил нам об этом.

Ваю тяжело вздохнул и сокрушённо покачав головой, обратился к Велесу:

– Ну, ты погляди, какая же всё-таки скотина наш Семипламенный Агни. Он, похоже так и не соизволил известить брахманов о явлении нового бога. Ну, ладно. Мы с этим позже разберёмся. А сейчас, о, могучий Митрен, не будешь ли ты так любезен, чтобы выделить нам проводника до вашего знаменитого святилища? Хм… А чего это ты так испугался?

Раджа действительно как-то в лице изменился. Запереживал, занервничал.

– Э-э-э, я прошу прощения, о, бессмертные! Но там сейчас Великий Митра проводит некий ритуал и жертвоприношение с участием моей дочери.

«Не к добру это,» – подумал Велес. Тень недовольства, смешанного с досадой пробежала по его лицу, но этого к счастью, не заметил никто из присутствующих.

– О! – удивился Ваю. – И Митра здесь? Да ты не волнуйся. Мы его не побеспокоим. В общем-то даже скорее всего, в само святилище мы вообще не пойдём.

Раджа повеселел и тут же дал богам провожатого.

* * *

Впрочем, провожатый-то практически и не понадобился. Он вывел их за околицу деревни, обогнул небольшую рощицу и указал рукой вдаль. Ну, а характерные очертания святилища только больной на голову не опознал бы. Боги поблагодарили воина и отправили его назад. Когда провожатый скрылся из виду, Ваю обратился к другу:

– Ну, и что мы тут делать будем? В святилище Митра жертвы приносит. Нас не звал, а явимся – разозлится. Вон, вокруг даже стражу выставил. Чего делать-то?

– Хранитель сказал постеречь от заката до полуночи. Давай пока здесь подождём. Берёзку поваленную у дороги видишь? На ней посидим, а, как стемнеет, подойдём поближе к святилищу. Так… А это ещё что?

Ваю посмотрел в ту строну, куда показывал Велес и поспешил успокоить:

– Похоже первый весенний караван. То ли из Варунаси, то ли из Матхуры. Кто их знает, дорога-то одна. Хотя… Из Матхуры. Я начальника каравана узнаю. Это Сахуг. Жив ещё старый сыч, бегает…

От северного брода, огибая по широкой дуге святилище, к Хастину двигалась цепочка из двух десятков лошадей в сопровождении десятка пеших погонщиков и стольких же пеших охранников.

Глядя на них, Велес вспомнил сожжённый хутор в зимней степи и хмыкнул.

– А народ здесь и впрямь не пуганый. Отправлять целую гору добра с двумя десятками человек…

– Да полно, – перебил его бог ветра. – Кто тут на них напасть-то может? Десяток настоящих кшатриев банду в полсотни человек разгонит.

В ответ Велес хмыкнул ещё раз. Среди стражников он узнал Асара. Того самого вайшьи, которого встретил у ночного костра почти год назад, когда искал дорогу в Золотой город.

– А ты уверен, что те мужики с острогами в руках, что изображают из себя охрану, – настоящие кшатрии?

– А почему – нет? Я раджам указания на этот счёт давал.

– Хм… Указания он давал. А они, по-твоему, сразу бросаются все указания исполнять? Да ты сам подумай, где ж столько кшатриев на все караваны наберёшь?

Пока боги обсуждали охрану, караван поравнялся с ними.

– Мир вам, добрые люди! Да будут бессчётны дни ваши! – заявил приблизившийся начальник каравана Сахуг, пропуская мимо себя своих подчинённых с лошадьми. Как истинный караванщик «Серый сыч» (так переводится на русский язык его имя) был охоч до новостей и разнообразных сплетен. А где их найти? Только в разговоре с важными людьми. Эти двое хоть и молоды лицом, но богаты одеждой. Точно люди знатные, да и в Хастине новые. Раньше их Сахуг здесь не видел. Хотя чёрный лук брюнета наводил на некоторые мысли о совсем уж сверхъестественном происхождении незнакомцев.

– Мир и тебе, почтенный Сахуг! Да будут счастливы твои дни! – ответствовал Ваю, приведя караванщика в лёгкое замешательство. Бог ветра получил в этот момент несказанное удовольствие. На всём северо-западе Арьяварты всего полтора десятка людей, водящих караваны. Ваю, конечно, знал их всех в лицо, хотя и не каждому представлялся сам.

– Вот, приятель, о чём я тебе говорил! – воскликнул в этот момент Велес, всё ещё продолжая беседу с другом. – Почтенный Сахуг, не мог бы ты подозвать вон того воина с боевым топором за поясом? Уж не зовут ли его Асар?

– Да, почтенный, – отвечал ещё более удивлённый Сахуг. – Именно так его и зовут с некоторых пор. Эй, Асар! Подойди сюда! Знатные господа хотят с тобой побеседовать.

Воин подошёл быстро, но не бегом. Видно было, что сохранение достоинства он считает для себя очень важным. Кожаные сапоги, домотканые, украшенные по швам разноцветной вышивкой штаны, кожаные доспехи поверх толстой стёганой рубахи. Длинные пшеничного цвета волосы волнами спадают на плечи. Кожаный шлем в левой руке. Был бы одет на голову, Велес его бы и не узнал.

– Вот Ваю, – краем глаза Велес заметил, как открылся рот у старого караванщика. – Позволь представить тебе Асара. Скажи, почтенный Асар, был ли ты рождён в варне кшатриев?

Парень сразу стал мрачнее тучи, но богатые одежды незнакомцев и испуганное лицо Сахуга (без слов говорящее: «Не перечь им ни в коем случае!») заставили охранника признаться:

– Я был рождён в варне вайшьев, но кто вы такие, чтобы задавать подобные оскорбительные вопросы?

– Видишь, какой? – Велес обернулся к богу ветра. – Очень гордый и знающий себе цену.

– Молчи, конская башка. Опять с богами поссоришься. Не видишь, что ли? Это же бессмертные, – зашипел на парня Сахуг.

– О! – воскликнул, услышав это Велес. – Опять? А тебя часом не за прежнюю ссору безголовым прозвали? И с кем же ты поцапаться успел? Хотя… Нет! Не говори! Сам угадаю. С Митрой! Точно? Кто ещё у вас тут чуть ли не каждый день бывает?

Парень нахмурился и опустил голову.

Велес усмехнулся:

– Почтенный Сахуг, твой караван уже уходит. Мы не смеем тебя дальше задерживать. Но не оставишь ли ты нам этого воина? Вы уже дошли до Хастина, охрана теперь не нужна. А к утру Асар вернётся. Может быть даже раньше…

– А-а-а… – начал было Сахуг.

Но его оборвал Ваю:

– Многоуважаемый Сахуг, сегодня тебе повстречались Повелитель ветров Ваю и Господин Путей Пушан. Мы были рады личному знакомству с тобой. До свидания.

Поняв, что от него требуется, Сахуг всё ещё с открытым ртом и выпученными глазами пошёл вслед за своим караваном.

– Так ты из вайшьев? – вновь спросил Асара бог ветров. – Но почему на тебе доспехи и почему ты в охране каравана?

Парень набычился пуще прежнего (хотя казалось, куда уж пуще?):

– Вы хотите вновь отправить меня пасти коров и дёргать репу?

– Ха-ха-ха, – басовито рассмеялся Велес, превращаясь в чёрного бородатого громилу. – Да ведь ты сам говорил Орику, что круглоголовые вайшьи могут только в земле ковыряться и коровам хвосты крутить!

Секунда, и перед совершенно добитым Асаром вместо чёрного бородатого громилы вновь появился высокий безусый блондин.

Велес подошёл к охраннику и хлопнул его по спине:

– Хорош бычиться. Дело не в тебе. Нам важно понять, почему в охране каравана не все кшатрии. Много там ещё вайшьев?

– Да ведь кшатриев вообще нет, – ответил Асар. – Раньше мы погонщиками были. А потом тех, кто покрепче, да посмышлённее в охрану переводить стали.

– Не понял. А где же кшатрии? – возмутился Ваю.

– Их ведь и без того мало. На караваны не хватает. Да и не любят они по дорогам шляться…

Сожжённый хутор в зимней степи почему-то сейчас очень живо представился Велесу, а в памяти зазвучал голос Дхармы: «Когда вайшьи остаются без руководства, они ведут себя хуже зверей. Низкая варна. Никакого благородства. Чёрные души». Велесу, родившемуся в обществе без варн, сложно было поверить в эти слова, но доказательства тогда были перед ним. Сожжённый хутор в зимней степи. Глядя сейчас на Асара, молодой бог засомневался в правильности выводов мудрого Дхармы. Но Ваю говорит чуть ли не тоже самое!

– А почему, дружище, ты так против вайшьев выступаешь? – спросил Велес бога ветров. – Они действительно столь низкая варна, что не способны ни к какому благородству? Или ты сам из кшатриев и считаешь вайшьев недостойными чести охранять караваны?

– Я вне варн, – туманно ответил Ваю. – И уж тем более не против вайшьев. По мне так благородства в них не меньше, чем в брахманах или кшатриях.

Асар чуть рот не открыл от таких слов, но вовремя сдержался – только резко сглотнул слюну. Не ожидал он услышать такие крамольные слова от бога. С этого момента он за Ваю жизнь готов отдать. Правда, продолжение его разочаровало. А бог ветра между тем продолжал, обращаясь к Велесу:

– Но ты пойми, кшатрии рождаются воинами. Они с молодых ногтей учатся быть воинами. Отцы передают им секреты боевого мастерства. Ты что, Шакракарта не помнишь? Один настоящий кшатрий стоит в бою десятерых мужей из других варн. Ты понимаешь, что если Асар прав, наши караваны ходят, по сути дела, незащищёнными?

– Вот еловый корень через пень-колоду! Так я ж тебе об этом уже полдня втолковываю!

– О, великие, – вступил в разговор Асар. – Раз уж вы всё уже выяснили, я, пожалуй, пойду?

– Нет, – остановил его Велес. – Ты знаешь дружинников Митрена, что охраняют святилище?

– Конечно.

– А они тебя?

Асар вздохнул и буркнул:

– Кто ж в Хастине Безголового не знает?

– Прекрасно, как говорит мой друг Дхарма. Пригодишься, если нам с ними общаться придётся. А сейчас сидим на этой берёзке и смотрим на тех мужиков у арки. Заметим что-нибудь странное – идём туда. А пока, Асар, рассказывай, как у вас там житьё в Матхуре?

* * *

Последние лучи солнца погасли. Небо потемнело и вызвездилось блескучими огоньками. Созвездия привычно закружили вокруг Небесного Гвоздя, который позже назовут Полярною звездою. Заметно похолодало, но мужики этого почти не заметили. Двое бессмертных с интересом слушали байки Асара. Как отметил про себя Велес, сказочником Безголовый оказался не хуже Орика.

Вот так трепались и глядели на часовых у святилища, до которого всего-то метров пятьсот было. Стражники их тоже видели, но сочли вполне безопасными, и сами подходить не решались: был же приказ постов не покидать! Вот и не покидали.