Откинувшись на спинку кресла, он закрыл глаза и в мечтах представлял сейф, набитый пачками долларов и евро, себя и свою семью, отдыхающих на разных курортах и путешествующих по всему миру. Дорогие автомобили и золотые украшения с бриллиантами его особо не прельщали, потому что светиться он особо не хотел. Ездил он как все на подержанной иномарке и одевался по консервативному простенько. Понтоваться, как это делали многие казахи, внезапно разбогатевшие, он не любил.
Внешне он походил на завхоза бюджетной организации или школы. Потрёпанный костюм, однотипного одного фасона галстуки и тёмного цвета рубашки, не выдавал вовсе в нём материального обеспеченного человека.
От радужных мечтаний его разбудил звонок на городской телефон. Подняв трубку, на том конце его поприветствовала приятным голосом девушка и попросила принять факс из центрального штаба. Нажав кнопку приёма факса, он нетерпеливо стал ждать.
Дождавшись приёма факсимиле, на том конце провода девушка переспросила его о том, получил ли он факсимиле, и получив утвердительный ответ, положила трубку.
Сисенгали Нигметович положив трубку, бегло прочитал полученный по факсу листок бумаги. В нём было написано о том, что 15 ноября 2005 года к ним с агитацией в область приедет Булат Абилов с кандидатом в президенты Рашидом Базарбаем, а также другими доверенными лицами. Надо было к этому периоду подготовить зал для встречи с избирателями в городе Уральск и собрать побольше народа. Сисенгали Нигметович достав из кармана пиджака сотовый телефон и найдя в телефонной книжке номер Морозова, набрал его номер.
– Виктор Николаевич, добрый день! Узнали? – волнительно спросил он. – Вы в курсе насчёт 15 ноября? Да! Надо было бы тогда встретиться сегодня! Хорошо тогда я к вам сейчас подъеду!
Положив трубку, Гизатов одел на себя верхнюю одежду и вышел из своего кабинета.
В общем зале в это время находились Серик Уразбаевич и ещё несколько посетителей.
Поздоровавшись с каждым из них за руку и предупредив Серика Уразбаевича о том, что его не будет пару часов, он вышел из офиса и сев в машину, тронулся с места. Подъехав к областному штабу «ЗСК», где находился Морозов, Гизатов набрал по сотовому номер Морозова, а когда он поднял трубку, то попросил его выйти на улицу.
– Добрый день, Сисенгали Нигметович! – открыв переднюю пассажирскую дверь, поприветствовал его первым Морозов.
– Добрый! – ответил он, и, выйдя из машины, поздоровался с ним за руку и нетерпеливо сразу спросил: – Что будем делать?
– А что будем делать-то? Готовиться! – спокойным тоном ответил Морозов. – Ты деньги своим представителям в районах на агитацию выделил уже?
– Да! – уклоняясь от взгляда Морозова, ответил он.
– Ну всё тогда! О чём тогда беспокоишься? – похлопал его по плечу Морозов. – Помещение в городе найдём, избирателей для встречи с нашим кандидатом подготовим. Только смотри, чтобы как в прошлом году не вышло, когда из зала многие выступали, что деньги не получили на избирательную кампанию за проделанную работу! – резким взглядом в его глаза посмотрел Морозов и добавил: – Если воруешь, то делай это аккуратно, и будь добр делись со своими людьми положенными им средствами.
– Понял тебя, Виктор Николаевич! – виноватым голосом ответил Сисенгали Нигметович.
– Смотри, не проколись и на этот раз! – пожурил его как школьника Морозов.– Зови на встречу с избирателями проверенных людей.
– Понял! – опустив взгляд вниз, словно школьник не выполнивший домашнее задание перед строгим учителем возле школьной доски тихим голосом ответил Гизатов.
– Ладно, я пойду! Работы полно, – похлопав Сисенгали Нигметовича по плечу, напоследок произнёс Морозов, а затем вышел из машины.
Гизатов облокотившись двумя руками за руль, вспомнил прошлогодний случай, когда были выборы в маслихаты всех уровней и Мажилис. Тогда на выборах в Мажилис по партийным спискам и одномандатным округам от их партии выдвигался кандидат. Деньги выделялись неплохие, и он вроде бы со всеми «поделился», но один из его недоброжелателей, который хотел сместить его со своего поста, стал копать под него и подговорил некоторых из его партийцев, что денег на выборы выделили гораздо больше. Они тогда по очереди выступали на встрече с избирателями, и там присутствовали Абилов и Морозов, они всё это слышали.
Ему тогда с большим трудом удалось сохранить своё место, доказывать ревизионной комиссии из центра об использованных средствах. Поэтому в этом году он выдавал деньги региональным представителям в районах одну сумму, а в расписках от них требовал указать полученную сумму в несколько раз выше.
Главное, что с них расписки взяты, а потом пусть доказывают что хотят. Гизатов, довольный этим обстоятельством, завёл машину и тронулся с места.
Морозов, зайдя к себе в офис, продолжил делать начатое им дело – перебирал красные стяги и флаги, доставшиеся ему даром при развале КПСС и СССР. Их он готовил к уличным автомобильным шествиям по городу в колонне автомобилей. Эти флаги, канувшие в забытье, как и сама страна под названием Советский Союз, он ежегодно вместе с однопартийцами выставлял на всеобщее обозрение четыре раза в год, а именно в день рождения вождя пролетариев Ленина 22 апреля, затем на майские праздники 1 и 9 мая, и последний четвертый раз осенью на 7 ноября.
На 22 апреля обычно они возлагали цветы в парке Кирова памятнику Ленину, перенесённого туда властями из центра города. На майские праздники коммунисты в составе пешей колонны доходили до Стеллы, где также возлагали цветы. А на 7 ноября они, как правило, устраивали небольшой митинг на площади имени Маншук Маметовой, где сотрясался воздух возгласами в адрес действующей власти на фоне алых стягов, как правило, критикой и сравнением уровня жизни до и после развала СССР, вызывая ностальгию по прошлому у людей пенсионного возраста, которые в большинстве любили сидеть днём на лавочках на площади или просто гулять там. 7 ноября уже было на носу, и это был лишний повод заявить горожанам о своей партии. Сам кандидат от оппозиционных сил лично у него не вызывал симпатий, и если бы не вливание больших денег на его агитацию, то бесплатно бы его он не продвигал. А на людях надо было ему показать, что искренне он за него агитирует. Честно говоря, ему этот кандидат от оппозиционных сил был второстепенен и даже на третьем месте, был не в приоритете.
Ему первостепеннее важнее было дать избирателям, прежде всего, побольше узнать о его партии коммунистов, а потом уже об этом кандидате Базарбае. Как раз предстоящие выборы предоставляли ему возможность как в прошлом году ещё раз прорекламировать свою партию.
Часть денег, выданных ему на эти выборы, он уже давно перечислил на свой заграничный счёт в швейцарском банке. Хоть он и на глазах и говорил окружающим всем людям, что Западная Европа – это зло в виде дикого капитализма, сам он был не прочь дожить свою старость там. На Казахстан с момента обретения им независимости ему было наплевать, и он считал себя здесь как Остап Бендер из романа Ильфа и Петрова «Золотой телёнок», который мечтал жить в Рио де Жанейро. Вот и Морозов мечтал уехать жить за границу, но не в Рио, а в Париж или Рим – куда вели все дороги мира.
До пенсии ему оставалось чуть менее пяти лет, и он хотел дождаться этого момента, чтобы забрать свои накопленные пенсионные деньги в частном пенсионном фонде и выйти в статусе пенсионера на заслуженный отдых на случай возвращения в Казахстан или в Россию. Менять свой паспорт РК на заграничный ему особо не хотелось, можно ведь было за границей жить в качестве гражданина Казахстана, к тому же ежемесячные положенные ему пенсионные выплаты копились бы на счету в банке. И для того, чтобы их забирать оттуда, достаточно было приезжать раз в год или выписать доверенность кому-нибудь из близких.
А пока ему ещё рано было думать об этом. Как минимум надо было ещё «подзаработать» на следующих очередных выборах в Мажилис, а затем ещё может быть и на ещё одних президентских выборах. Сейчас на его место метили много завистников, и ему ещё рано было выходить на покой. Он был ведь хитрым и изворотливым политиканом и вовремя избавлялся от таких людей, подставляя их разными способами. Морозов посмотрел время на ручных часах, и время уже показывало пятый час. Надев пальто, он попрощался с сидевшими в офисе соратниками-пенсионерками, которые любили собираться здесь с утра до вечера и сплетничать. Сейчас он их озадачил по выходу из офиса расклеивать у себя во дворах агитационные материалы. А так в основном для расклейки в общественных местах и по городу плакатов он нанимал студентов, которые много не просили за свою работу. А пенсионеры у него работали за идею, просто так. Кому-то было достаточно подарить презент в виде коробки конфет и пачки чая, а другим достаточно было накрыть «поляну» – водку с закуской, и это не сильно било по его карману. О том, что на выборы выделяют огромные суммы денег в виде долларов, он своим соратникам по партии не говорил, а наоборот пенял на постоянную нехватку денег .
Выйдя из офиса, он направился пешком домой, благо их офис находился недалеко от его дома.
Минувшие выходные были плодотворными для Алибека и его команды. Удалось объездить все населённые пункты по саратовской трассе. И это было лишь одной третью выполненных работ. Предстояло ещё проехать по атырауской и самарской трассе. Сегодня был понедельник, и он решил дать выходной девушкам, а самому нужно было зайти в офис, куда его вызвал Сисенгали Нигметович. Все эти два дня он со стороны наблюдал за Назгуль, как она ответственно относилась к своей работе и была трудолюбивой в отличии от Анар, которая работала спустя рукава, и могла наклеить плакаты на стену или закрепить его скотчем на столб слабо, что его могло легко сорвать сильными порывами ветра. В отличие от неё Назгуль как и Алибек крепили плакаты так, что их невозможно было отодрать даже ножом. Но когда Алибек выдавал в конце дня вознаграждение за проделанную работу, у Анар прямо светились глаза, когда она получала деньги на руки. Назгуль же получала свои деньги спокойно и каждый раз при этом благодарила его за это.
Алибек, позавтракав, вышел из дома и посидев на лавочке на площади Маншук Маметовой некоторые время, направился пешком на работу в офис. Ему хотелось узнать, что нового произошло за эти дни. Минуя подземный переход через улицу Маметовой, где находилась пиццерия, Алибек обратил внимание, что повсюду на дверях магазинов, кафе и парикмахерских была расклеена агитационная реклама в поддержку действующего президента. Эти заведения ведь считались частной собственностью предпринимателей и просто так своё согласие на расклейку этих агитационных материалов они не давали, кроме как воздействуя на них административными рычагами власти. Плакаты с изображением их оппозиционного кандидата на торцах жилых домов и остановках были во многих местах сорваны. Сорвать их было проще простого, так как в местах общего скопления людей за этим никто не следил в отличии от помещений, принадлежащих частным собственникам, которые за этим следили. Его осенила мысль, что надо этим воспользоваться, и за денежное вознаграждение хозяевам магазинчиков у себя в Зелёновском районе многие из них наверняка согласились бы на это.
Сворачивая налево от проспекта Достык в сторону Арбата, Алибек услышал и увидел издалека колонну автомобилей коммунистов, которые с красными флагами, торчащих из окон машин и играющей в граммофоне песней советского периода проехали мимо него. Под стать льющейся из граммофона музыке и красными флагами были подобраны автомобили той эпохи – «Москвичи» и «Жигули» – модели популярных авто конца 80-х годов прошлого столетия. Люди, спешащие на работу или по своим делам, на какое-то время замирали, и с улыбкой в лице провожали колонну автомашин.
– А что у нас коммунисты тоже выдвигают своего кандидата в президенты? – услышал он возглас женщины пенсионного возраста от проходящей мимо автоколонны.
– Да! – ответил Алибек, подойдя к ней близко.
– И кого же? – удивлённо спросила она у него.
– Базарбая Рашида Аскаровича! – громко ответил Алибек.
– Не слышала даже про него ничего! – сокрушённо ответила она и тут же добавила: – Да и всё равно действующий президент выиграет эти выборы.
– А почему вы так считаете, апа? – спросил с интересом Алибек. – Ведь на Украине, в Грузии и Кыргызстане сменились президенты и у нас ведь такое тоже вполне возможно.
– Кудай сактасын! – испугливо ответила она. – Там ведь кровь невинных людей пролилась, и не дай Аллах нам того же. Главное, чтобы не было войны у нас, а просто так свою власть действующий президент не отдаст. У нас у казахов ведь менталитет такой – никто просто так с кормушки не уйдёт. Вот, в России, бывший президент Ельцин вовремя ушёл со своего поста, а иначе страну развалил бы.
– Я смотрю апа, что вы хорошо разбираетесь в политике! – с улыбкой на лице произнёс Алибек.
– А как же не разбираться в политике, балам? – улыбнулась она в ответ. – С утра и до поздней ночи только и делаю, что смотрю новости и сериалы. А чем же ещё заняться на заслуженном отдыхе?– с грустью произнесла она последние слова.
– А как же семья: муж, дети и внуки? – спросил удивлённо Алибек.
– Мужа схоронила давно, он у меня «чернобылец» был и постоянно болел, пока не слёг окончательно! – с грустью ответила она. – А сын со своей семьей живёт в другом городе, зовут меня туда жить, но я никак не решаюсь. У меня ведь тут и родители похоронены, и супруг мой, и родственников живых тут много. А на старости лет ехать в чужой город, где у меня нет знакомых и никого я не знаю, не хочу! – вытирая слёзы носовым платком, произнесла она тоскливо.
Алибек на миг представил свою маму, согласилась ли она переехать жить к нему, будь она жива. А может быть он и не решился бросить ее одну и не уезжал бы от неё так далеко.
Ему по человечески сейчас стало так жалко эту женщину, что он не стерпел и подойдя ближе к ней, обнял ее двумя руками за спину и похлопал ее легким движением руки, чтобы утешить ее.
– Не надо плакать, апа! Я уверен в том, что у вас всё нормализуется, – высказал он ей слова утешения.
– Спасибо, балам! – вытирая слёзы, ответила она. – А у тебя у самого мама тоже есть, наверное?
– Мама у меня умерла менее 10 лет назад, и если была бы жива, то вы с ней одинакового возраста, наверное, были бы, – грустно ответил Алибек.
– Сочувствую тебе от всего сердца! – искренне произнесла она, приводя себя в порядок.
– Спасибо! – поблагодарил ее Алибек, а затем спросил: – А вас как зовут, апа? Меня Алибек!
– А меня зовут Карлыгаш Утегеновна! – ответила она.
– Очень приятно! – ответил Алибек и посмотрев на часы в сотовом телефоне, произнёс далее: – Вы приходите к нам на работу Карлыгаш Утегеновна, это недалеко отсюда. Нам нужны такие как вы. Я оставлю вам на бумажке адрес работы и свой сотовый номер, – с этими словами Алибек достал карманный блокнот и, сорвав оттуда листочек, написал адрес и номер телефона.
– Обязательно зайду как-нибудь! – ответила она и положила листочек к себе в сумочку. – Сейчас я в поликлинику иду на приём к врачу. Как освобожусь, зайду. Если сегодня не получится, то в следующий раз. А ты там балам, постоянно бываешь? – спросила она напоследок.
– Сейчас во время выборной кампании редко там бываю, но там постоянно есть люди в офисе, кто вам даст информацию по нашему кандидату, – ответил он, то и дело поглядывая на часы.
– Хорошо! До свидания! – поблагодарила она его в ответ и пошла дальше по своим делам.
– Хорошего вам дня, апа! – крикнул он в дорогу ей и поспешил на работу.
В офисе было полно народу. Кто-то пришёл узнать новости, кто-то забрать агитационные материалы в свой район, а другие забрать и почитать последние номера газет. Своих соратников можно было лишь отличить по оранжевым шарфикам, надетым на шею.
Алибек, выходя из дома, носил оранжевый шарфик постоянно, а так же раздал их своим людям на местах.
Поздоровавшись со всеми за руку, Алибек прошёл в кабинет Гизатова, где у него находились два региональных представителя, и они что-то обсуждали. Поздоровавшись, Алибек присел на свободный стул.
– Алибек, послушай, это и тебя касается! – обратился к нему Сисенгали Нигметович. – 15 ноября, то есть буквально через несколько дней, к нам в город приедет Булат Абилов с нашим кандидатом в президенты Базарбаем. Надо будет собрать людей для ознакомления с предвыборной программой нашего кандидата. Нам надо достойно встретить делегацию и показать всем нашу сплочённость и силу.
– А где будет проходить эта встреча с избирателями?– спросил Алибек.
– Местом проведения занимается Морозов в городе, а нам не мешало бы организовать эту встречу в одном из наших районных центров, – ответил не раздумывая, Гизатов. – Может быть, в Перемётном или Таскале? – спросил у присутствующих он, посмотрев на Алибека.
– Надо решить это и спросить мнение каждого регионального представителя! – заявил Алибек.
– Ну да, конечно! – согласился с ним Гизатов. – Но однозначно, в дальние районы как Жанибек и Бокейорда, где нет дорог, мы не поедем.
– А надо бы свозить их туда, чтобы видели наглядно как преодолевают расстояние в 500-600 км от областного центра жители этих населённых пунктов, минимум за 12 часов езды по бездорожью, – высказался горячо Алибек.
Гизатов в ответ лишь посмотрел на него исподлобья, но так и ничего не ответил. Про эту дорогу, а вернее полное ее отсутствие, он, конечно же, знал, так как ему приходилось туда и обратно съездить один раз, когда он искал там региональных представителей. До посёлка Чапаево дорога была отличной, но как только сворачиваешь с атырауской трассы направо, то блага цивилизации сразу же заканчивались на этом. Пыль стояла столбом, а ещё когда на обратной дороге пошёл дождь, его иномарка застряла в грязи. Местные жители передвигались по этой дороге лишь на «Нивах» и «УАЗиках».
Сисенгали Нигметович мысленно представил себе, как они едут на «УАЗике» и трясутся по раздолбанной дороге вместе с Булатом Абиловым и Базарбаем на встречу с избирателями в посёлки Жанибек или Бокейорда. А когда машина вдруг застревает в грязи, то все втроём они толкают ее сзади в лакированных сапожках и дорогущих пальто с меховым воротником. Нет, однозначно он в ту сторону больше не поедет и не захочет опозориться перед такими большими персонами.
– И всё-таки я считаю, что ближайшие районные центры от города будут самыми оптимальными вариантами! – заявил твёрдо Гизатов.
Никто слово в ответ не проронил.
– Алибек! – обратился Гизатов к нему. – Узнай у себя в Перемётном, есть ли там зал большой для проведения встречи с избирателями и можно ли его арендовать. А я узнаю насчёт этого в Таскале.
– Хорошо!– ответил Алибек.
– Всё! Тогда все свободны и давайте работайте на своих закреплённых местах и здесь в офисе не слоняйтесь без дела, – обратился он ко всем строгим голосом, хотя с его уст это звучало как вежливое обращение учителя к ученикам.
Сисенгали Нигметович по своей натуре был слабым по духу человеком, и никто никогда не видел его сердитым и не в своем духе. Алибеку лично он напоминал кота Леопольда – персонажа из советского мультфильма, кота и гадивших ему постоянно мышей. И коронной фразой этого кота Леопольда было изречение «Ребята! Давайте жить дружно!». Вот и сейчас слова, обращённые к ним, напоминали это изречение, и все сидящие поэтому серьёзно их не восприняли для себя, в том числе и Алибек. Для лидера оппозиционной партии, который смог повести за собой толпу, Гизатов явно не подходил. В нём не хватало жесткости, смелости в действиях и самое главное – харизмы.
Алибек много раз слышал об этом, что за спиной Гизатова многие его осуждали за бесхарактерность, а в открытую об этом никто не мог заявить в лицо. Алибек всячески избегал эти разговоры и шушукания за спиной, считая, что руководству партии наверху было виднее, кто им нужнее на руководящих местах.
Алибек вышел из офиса и направился домой пешком. Проходя мимо Арбата, он посидел некоторое время на лавочке, благо на улице стояла солнечная погода, но по-осеннему была всё же холодной. Людей, прогуливающихся по Арбату, было много, особенно молодёжи. Кто-то спешил в сторону центрального рынка, а другие шли в противоположную сторону. Лишь единицы присаживались на скамейки и любовались солнечному осеннему дню. Наблюдая за лицами проходивших мимо него людей, Алибек не увидел среди них улыбающихся. Все лица были хмурыми и не счастливыми. Кто-то шёл уткнувшись взглядом вниз, словно выискивая на земле ценную монету, кто-то шёл прямо и не озираясь по сторонам. Парни и девушки, уткнувшись носом в сотовый телефон набирали СМС-сообщения двумя руками, не замечая никого вокруг. У каждого из них, наверное, были какие-то проблемы в жизни, а может быть и сама жизнь сейчас не была такой радужной, как ее описывали провластные СМИ.
Мимо Алибека пробежала маленькая девочка, только-только наверное научившаяся ходить, а за ней едва успевала доганять ее молоденькая мамочка. Вместо того, чтобы радоваться первым шажочкам своей малышки, на лице вместо радости у неё Алибек увидел озлобленность и досаду. Поймав малышку в руки, мамочка принялась лупить ее по попе и ругать ее за непослушание. Малышка заплакала и во весь голос заорала на всю улицу. Вот откуда появляются озлобленные люди с рождения, если вместо ласки и любви от самого близкого и родного человека видят ненависть и нелюбовь.
По внешнему виду и одежде этой девушки было видно, что она сама нуждалась в материальной поддержке. На вид ей было не больше 18 лет, а то и меньше. Совсем молоденькая, наверное, недавно закончила среднюю школу.
Алибек встал со скамейки и подойдя к плачущей малышке, приподнял ее на руки и прижал ее руками к своей груди, лаская ее за голову. Она сразу же успокоилась, а ее мама ошарашенно смотрела то на него, то на свою малышку.
– Зачем же вы девушка ругаете такое милое создание? – первым вышел из неловкой ситуации Алибек, задав вопрос.
– Не слушается меня совсем, поэтому ругаю! – резко ответила она. – А кто вы такой, чтобы учить меня уму-разуму?
– А вас в детстве тоже так ругали? – вопросом на вопрос ответил Алибек.
– Нет, конечно! – немного мягче ответила она, не ожидая такого вопроса. – Но ведь тогда время совсем другое было.
– А при чём тут время другое? – задался вопросом Алибек. – Материнская любовь к своему дитя ведь не подвластна никакому времени.
– Жизнь у меня не устроена личная, – грустно ответила она.
– А в чём дело? – с интересом спросил Алибек.
– Я ведь после окончания школы в посёлке приехала в город поступать учится и поступила в педколледж. А на первом курсе мне вскружил голову парень, старше меня на несколько лет. Обещал жениться, а когда забеременела, взял и пропал, – ответила она печально и на глазах у неё появились слезы.
– Вас как зовут? – спросил Алибек у неё.
– Акмарал! – смахивая слезы платком, ответила она.
– Меня зовут Алибек! Очень приятно! – поприветствовал ее Алибек, возвращая ей в руки успокоившуюся дочь. – А вашу прекрасную малышку как зовут?
– Ботагоз!
– Какое красивое имя и она соответствует своему имени! Красивые и большие глаза как у верблюжонка, – заигрывая с малышкой, произнёс Алибек. – Акмарал! Я так понял, что вы сейчас нуждаетесь в материальной помощи?– спросил Алибек и тут же спросил ещё: – А поработать временно не хотите?
– Я бы с удовольствием, но мне не с кем оставить дочьку, – грустно ответила она.
– Ну, у вас вроде дочка не капризная и можете ее с собою брать, – немного подумав, ответил Алибек.
– Правда? А что делать то нужно? – с интересом спросила она.
– Надо будет ездить с нашей группой по посёлкам и расклеивать плакаты, – ответил Алибек. – С утра до вечера в течение менее месяца. И за это вы будете получать по две тысячи тенге в день.
– Это же хорошая оплата! Я согласна! – радостно ответила она.
– Тогда завтра с утра подходите по этому адресу, – Алибек достал блокнот и, вырвав оттуда листочек, написал адрес и свой номер сотового телефона. – Это недалеко отсюда, на следующей улице. И теплее оденьтесь сами, и свою малышку –верблюжонка тоже укутайте.
– Спасибо вам, Алибек! – поблагодарила она его и вся счастливая прижала к себе доченьку.
Алибек, довольный тем, что смог обрадовать сегодня хоть одного человека из тех хмурых людей до этого проходивших мимо него на Арбате, попрощался с девушкой и направился домой. Он нашёл замену в будние дни Назгуль, которая не могла пропустить занятия, а в выходные дни будет давать возможность отдохнуть этой девушке Акмарал.
Как мало нужно конкретному человеку повода сделать его счастливым, – подумал про себя Алибек.
Вспомнив про просьбу Гизатова насчёт аренды помещения в Перемётном, Алибек нашёл в записной книжке сотового телефона домашний номер Коваленко Веры Николаевны и позвонил ей с таксофона, находящегося возле здания «Казахтелеком». Трубку долго никто не поднимал и лишь когда Алибек отчаявшись дозвониться, решил положить трубку, как на том конце провода он наконец-то услышал ее голос.
– Вера Николаевна, добрый день! – поприветствовав ее первым и справившись о ее здоровье, Алибек дал ей поручение узнать насчёт аренды помещения.
Закончив с ней телефонный разговор, Алибек направился домой.
Утром следующего дня Алибек вышел из дома, где во дворе его поджидала машина с Бериком. Сев в авто, они тронулись с места и направились в сторону офиса, где их уже перед входом ждали Анар и Акмарал с дочкой.
Выйдя из машины, Алибек поприветствовал их, а затем, открыв заднюю дверь машины, усадил их туда.
– Познакомьтесь! – усевшись на переднее место, произнёс Алибек. – Это наша новая помощница Акмарал, а с нею ее дочь Ботагоз.
– Очень приятно! Меня зовут Берик! – обернувшись назад, представился Берик.
– А мы уже познакомились с Акмарал, когда ждали вас! – ответила, улыбаясь, Анар. – А с малышкой толком ещё не познакомились, так как она спала всё время.
– Обязательно ещё познакомитесь с ней. Она теперь ведь у нас дочь полка будет! – засмеялся Алибек, а за ним и все остальные улыбнулись.
Машина тронулась с места, и они поехали по привычному маршруту в сторону СХИ. Первым их населённым пунктом по атырауской трассе где им предстояло работать – это был посёлок Щапово.
Все населённые пункты Зелёновского района по атырауской трассе находились вдоль течения русла реки Урал и вблизи трассы республиканского значения. Уральские казаки, когда основывали эти поселения, специально строили их вдоль берега реки Урал, чтобы круглый год ловить здесь рыбу. Посёлок Щаповский входил когда-то в 1-й Уральский военный отдел Уральского казачьего войска.
Русские названия поселений вдоль реки Урал до самой границы Зелёновского района с Акжаикским районом сохранились почти везде и волна переименований всё на казахский лад пока ещё не коснулась этих посёлков.
До места назначения доехали быстро и, обклеив вдоль и поперёк весь посёлок агитационными плакатами, поехали дальше в Малый и Большой Чаган. Эти два посёлка были соединены между собой и были гораздо крупнее по численности домов и населения, особенно Большой Чаган. Станица Чаганская входила когда-то уже в 20-й Лбищенский военный отдел Уральского казачьего войска. Кое-как управившись до 2 часов обеда, они уставшие сели в машину, где Берик играл с малышкой и кормил ее бутылочкой с соской с молоком внутри.
– Я смотрю, что вы нашли общий язык с моей доченькой! – смеясь, уставшим голосом произнесла Акмарал.
– А как с ней общий язык не найти то? – улыбнулся в ответ Берик. – Она совсем не плачет и не капризничает.
– Это хорошо! – обрадовался этому Алибек, а затем обратился к Берику: – Мы проголодались Берик! Вези нас в столовую!
Берик передал малышку назад к маме, а затем, заведя мотор, тронулся с места. Недалеко от выезда из поселка находилось кафе «21 миля», куда он всех их и привёз обедать.
Внутри был тесновато и из нескольких столиков занят был лишь один столик – из двух сидящих мужчин и пьющих пиво. Кафе больше походило на питейное заведение, нежели на столовую, где можно было вкусно и сытно пообедать. На прилавке находились разных видов пирожки и беляши не первой свежести, и может быть даже и вчерашние.
– Что желаете молодые люди? – обратилась к ним женщина в возрасте с накинутым на верхней одежде протёртым фартуком от масла. По ней было видно, что она являлась и поваром, и продавцом в одном лице.
– А у вас есть первые и вторые блюда?– неуверенно спросил Алибек.
– Да есть! – ответила она недолго думая. – Вот меню возьмите! – и протянула ему исписанную вручную бумажку форматом А4 и обернутую в файл.
– И что всё есть в наличии? – так же неуверенно опять спросил Алибек.
– На первое остался лишь борщ, а на второе – пюре с котлетой и макароны по-флотски, – залпом ответила она.
Алибек с этим листочком меню подошёл к своим, устроившимся на одном из столиков и положил меню на стол.
– Есть только борщ на первое и пюре с котлетой и макароны. Что будете есть? – спросил он у всех.
Недолго думая, все выбрали то, что им хотелось.
Официантка и повар в одном лице спустя несколько минут принесла блюда, заказанные ими. На запах и вкус, когда каждый из сидящих попробовал и первые, и вторые блюда были вкусными или они были так голодными.
Акмарал кормила свою дочь пюре и она с удовольствием ела его. Малышка вела себя спокойно, видать, что мама ее воспитывала в строгости и послушании и не капризничала вовсе.
– Ну как вам работа, Акмарал? Не устаёте? – спросил Алибек как только все плотно поели.
– Вовсе нет! – улыбаясь, ответила она. – И дочка рядом со мною и не мешает, и есть кому за ней присмотреть! – посмотрев на Берика, смеясь, произнесла она.
Берик от смущения отвёл свой взгляд в сторону и под видом того, что надо сходить в туалет, вышел из помещения кафе.
– Смутила парня! – с юмором произнёс Алибек.
– Такого наглого парня как он не возможно кажется смутить, – ехидным голосом произнесла Анар.
Алибек с укором посмотрел на Анар, а затем вышел на улицу.
– А почему ты так говоришь про Берика? – с интересом спросила Акмарал.
– Да приставал как банный лист в первую же нашу поездку, – ответила Анар и больше не желая ничего говорить, тоже вышла из помещения.
– А по нему и не скажешь вроде,– успела лишь ответить ей вслед Акмарал.
Акмарал некоторое время после сказанных Анарой слов просидела как в ступоре за столом, держа в руках дочь. Когда она заметила Берика, и как он кормил ее малышку и держал в руках, ей на миг показалось, что ее дочь нуждается в папе, а она в крепком и сильном мужском плече. Отец ее малышки, едва узнав о беременности Акмарал, бросил их на произвол судьбы, и даже после рождения дочери не интересовался ее судьбой. Повторно совершать ошибку Акмарал не желала, и отогнала прочь от себя вмиг минутную свою слабость. Когда-то после рождения дочки она зареклась, что пока сама крепко не встанет на ноги, и не поднимет на ноги свою дочь, никаких отношений с мужчинами она не будет иметь вообще.