– А почему вы хотите самый лёгкий вариант как город Уральск себе оттяпать? – недовольным тоном выкрикнул со своего места Серик Уразбаевич. – В пределах города намного ведь легче вести агитацию нежели в районах, куда нужно будет выезжать. Например, чтобы добраться до Бокейорды, нужно будет проехать по бездорожью почти 600 километров.
– Товарищи! Позиции нашей коммунистической партии сильны в городе, и мы не раз доказывали это на выборах всех уровней, – вступился в полемику Морозов. – Не скрою, что некоторые районы находятся далеко от областного центра, но на транспортные расходы вам будут выделяться дополнительные расходы. И ещё, большинство районов нашей области, за исключением северных, казахоязычные, а у нас членами компартии и сторонники нашей партии проживают в основном в самом областном центре.
– А как же работать тогда придётся Любимовой?– никак не унимался Серик Уразбаевич. – На левобережье от реки Урал есть два казахоязычных района, таких как Сырым и Каратобе!
– Но у неё ведь есть заместители, которые найдут там агитаторов среди местного населения, а ей самой можно будет агитацию проводить в русскоязычных районах Теректы и Бурлин, и ещё есть город Аксай, – кое-как сдерживая себя от назойливых вопросов Серика Уразбаевича, ответил Морозов.
– На этом наше собрание подходит к концу, и я сразу хотел бы вам раздать подписные бланки для собирания подписей, – обратился ко всем сидящим в зале Морозов, посмотрев персонально на каждого. – Хочу акцентировать ваше внимание на том, что количество подписных листов ограничено и просьба к тем агитаторам, кто будет собирать подписи – заполнять их надо самим, понятным почерком для всех с указанием ФИО, даты рождения, адреса проживания и номера удостоверения личности обязательно, – держа в руках подписной лист формата А3, наглядно показал Морозов. – И никаких поддельных подписей или вымышленных фамилий, так как избирком будет досконально под микроскопом сверять каждую фамилию и подпись.
Закончив своё выступление, Морозов раздал по стопке подписных листов в одинаковом количестве Сисенгали Нигметовичу и Анне Степановне лично в руки.
– И ещё хотел бы сказать, – вновь обратился ко всем Морозов. – Чтобы мотивировать тех, кто будет собирать подписи, вознаграждайте каждого, кто заполнит целый подписной лист в пятьдесят подписей аккуратно и без исправлений в сумме три тысячи тенге. Деньги на это выделены.
Далее Морозов уединился в маленькой комнате, где располагался рабочий стол Сисенгали Нигметовича, сперва с ним, а затем и с Любимовой. Алибек краем глаза заметил как Морозов что-то передавал каждому из них в пакете, и те за это расписывались.
Постепенно люди стали расходиться и как только остались в офисе лишь активисты партии «Азат», Серик Уразбаевич обратился к Сисенгали Нигметовичу:
– Сисенгали! Ты за всё время не проронил ни слова и даже не поборолся за должность руководителя. Не надо было уступать этому Морозову.
– Саке! Всё уже решили на верху! – ответил спокойно он, тыкая вверх указательным пальцем. – У нас руководителем штаба станет представитель компартии, в Атырау – представитель партии «Алга», а в Актау или Актобе – «азатовец», например. В каждом конкретном регионе распределили из расчёта того, кто и где какой авторитет имеет.
– А я думал, что у нас в рядах демократия! – раздосованно произнёс Серик Уразбаевич.
– Алибек! Сегодня будь на телефоне и обзванивай всех наших активистов, которые у нас есть и пусть сегодня-завтра зайдут к нам в офис и возьмут подписные листы на руки! – обратился Сисенгали Нигметович к Алибеку. – Сами мы тоже возьмём по одному листу каждый и всех туда будем вписывать – родственников, соседей и так далее. И кто будет к нам заходить в офис за газетой или случайные прохожие – всех вписывай автоматически.
Алибек кивнул головой в ответ и достав из тумбочки блокнот с номерами телефонов активистов, принялся обзванивать их. Прежде всего, он обзвонил тех, кто ездил вместе с ними в Алматы, в том числе одним из первых позвонил Назгуль и Анар, зная о том, что им лишний заработок не помешает.
Сисенгали Нигметович и Серик Уразбаевич выехали по делам, и он остался один в офисе. Обзвонив всех до обеда, Алибек быстро сходил пообедать в столовую «Дастархан» на Арбате, а затем обратно вернулся в офис, и у входа запертой им двери ждали его Назгуль и Анар.
– Привет! – поприветствовал их первым Алибек. – Давно меня ждёте здесь? Я был на обеде.
– Привет, Алибек! – поприветствовала в ответ его Назгуль. – А мы так и подумали, что ты недалеко отошёл наверное от офиса и решили подождать тебя здесь.
Открыв дверь, он запустил их первыми в офис, и сам сразу зашёл за ними. Сев за свой стол, он достал из тумбочки два подписных листа и вручив каждой по одному бланку, произнёс:
– Вот, Назгуль и Анара. Вручаю вам каждой по одному бланку. Вам нужно будет каждой в свой бланк заполнить аккуратно пятьдесят человек, достигших восемнадцати лет с указанием ФИО, адреса проживания, даты рождения и росписи в конце. За каждый заполненный верно бланк вам будет выдано поощрение в размере трёх тысяч тенге. Вписывайте туда своих родственников, знакомых, одногруппников, соседей и всех подряд. Как только заполните бланк полностью, принесите его сюда и взамен сразу же получите вознаграждение и новый бланк для заполнения. Всё понятно? – обратился он к ним в конце.
– А собирать подписи можно только в городе или в районах тоже? – спросила Анар.
– Да где угодно, лишь бы был гражданином Казахстана и имел при себе удостоверение личности, – улыбаясь, ответил Алибек. – И имел право голоса.
– И ещё! – добавил слово серъёзно уже Алибек. – Так как вы мои люди, я в конце каждого вашего подписного листа заверяю свой подписью, что подписи собранные вами оригинальные.
– Хорошо, Алибек! Мы тебя не подведём! – ответила, улыбаясь, Назгуль. – Ну нам пора идти и собирать подписи у всех своих знакомых и родственников.
– А когда они иссякнут, что тогда делать и где собирать эти подписи? – спросила вдруг Анар.
– Ну тогда пройдитесь по многоэтажным домам и стучитесь в квартиры к знакомым и незнакомым вам людям, – наученный таким способом, ответил спокойно Алибек. – Частные дома лучше не обходите, так как там во дворе могут быть злые собаки. В жилых домах намного удобнее собирать подписи, так как в одном подъезде могут находиться пятнадцать-двадцать квартир, а в девятиэтажках и того больше.
– Ну всё поняла! – ответила Анар, и они вместе с Назгуль направились к выходу.
– Ну всё, Алибек! до свидания! – помахала ему в дверях Назгуль, улыбаясь, и они вышли на улицу.
В тот день ещё подошли в офис несколько человек за подписными листами, а основной наплыв был уже на следующий день.
Алибек время зря не терял и благодаря своей коммуникабельности подписи собирал везде – и в столовой, куда ходил на обед, и по пути домой, когда шёл на работу и обратно, и соседей всех подписал. Подписной лист с ручкой наготове таскал всегда с собою. Таким образом, он за два дня заполнил сам аккуратно целых два подписных листа и уже переходил к заполнению третьего листа.
Назгуль подписной лист заполнила на следующий день ближе к вечеру, и на следующий день собралась за вторым подписным листом.
Анар за эти два дня собрала лишь десять подписей и тех, кто желал подписаться, было мало. Убеждать людей она не могла, а денег заработать очень хотелось. И тогда в голове мелькнула мысль, а не пририсовать ли эти подписи. Достав у знакомых телефонный справочник с номерами стационарных городских номеров жителей Уральска, она списала оттуда недостающие фамилии и вписывала их в подписной лист, благо адреса проживания там были указаны. В телефонном справочнике были лишь указаны фамилии с инициалами, как например, Иванов Б. Г., а так как надо было указать имя и отчество полностью, то она их придумывала на свой манер – Иванов Борис Георгиевич. Номера удостоверений и дата их выдачи и кем, тоже выбирала наобум. Самое сложное на ее взгляд было подделать подписи расписавшихся и она старалась расписаться так, как созвучно фамилии, а где-то просто писала каракули. Заполнив, таким образом, один лист, она через два дня появилась в офисе «Азат».
– Молодец, Анар! Ничего не подозревающий Алибек принял из ее рук подписной лист и не глядя расписался в нём. – Вы с Назгуль оперативно работаете.
– А она когда была? – спросила Анар, смотря по сторонам, чтобы не встретиться глазами с Алибеком.
– Она вчера вечером была, – ответил Алибек, вручая ей новый бланк подписного листа. – А за деньгами зайди в соседний кабинет к Сисенгали Нигметовичу, он тебе их выдаст.
– Хорошо! – ответила она и вырвав из рук Алибека подписной лист, скрылась в соседнем кабинете.
Сисенгали Нигметович переспросив у Алибека о том, выделять деньги Анар или нет, а затем вбив в табель ее фамилию и дав ей расписаться, выплатил ей деньги.
Анар, как серая мышка после того, как получила деньги, выбежала на улицу, даже не попрощавшись с Алибеком.
Торопиться наверное куда-то, – подумал про себя Алибек, глядя ей в след через окно, затем погрузился в бумаги, лежащие на столе.
К концу текущей недели большинство подписных бланков было заполнено. Пустых бланков уже не осталось, а те, что были на руках у активистов – вот-вот должны были занести. Что касаемо коммунистов и партии «Алга», то первые уже заполнили все подписные листы, а вторые так же были близки к завершению.
В начале следующей недели, когда все подписные листы были уже готовы, в офисе партии «Азат» собрались активисты всех трёх оппозиционных партий, чтобы объединить все подписные листы и сдать их в территориальную избирательную комиссию по ЗКО, находящуюся в здании областного маслихата по проспекту Достык, которая осуществляет проверку достоверности подписей с привлечением работников паспортных служб, оформляют после этого соответствующий протокол и далее направляют его в ЦИК.
– Поздравляю вас, товарищи! – начал свою речь в привычном ритме Морозов. – За одну неделю нам удалось быстро собрать необходимые подписи в поддержку нашего кандидата от оппозиции Базарбая Рашида Аскаровича. Сейчас мы как его доверенные лица поедем и сдадим все собранные подписные листы, а далее будем ждать проверки и регистрации нашего кандидата. Надеюсь, что все работали честно и без задних ног? – обвёл он всех сидящих в зале пристальным взглядом.
– Мы за своих людей отвечаем!– ответил недовольным тоном с места Серик Уразбаевич. – За других не знаем.
– Ну, хорошо тогда! Пожелайте нам удачи! – произнёс Морозов и вместе с Сисенгали Нигметовичем и Любимовой взяв в руки каждый по стопке подписных листов, вышли на улицу и сев в машину, уехали.
Сидя в машине, за рулём которой был Морозов, он обратился к рядом сидящему Сисенгали Нигметовичу, который сидел на переднем пассажирском сидении:
– Если нашего Базарбая зарегистрируют, в чём мы все не сомневаемся ,то нам такие огромные суммы денег выделят, что нам всем и не снилось.
– А сколько если не секрет? – спросил с интересом Сисенгали Нигметович.
– В пределах полумиллиона долларов! – показав указательным пальцем вверх, многозначительно произнёс Морозов. – Из расчета 1 доллар на имеющего право голоса – достигшего возраста в восемнадцать лет.
– А как будем распределять эти деньги между собою? – поинтересовалась сидящая на заднем сидении Любимова.
– Мне двести тысяч, а вам думаю обоим по сто пятьдесят хватит? – спросил Морозов, поочерёдно взглянув сперва на рядом сидящего Сисенгали Нигметовича, а затем в зеркало заднего вида на Любимову, и увидев в зеркало ее улыбающейся, улыбнулся в ответ и подмигнул ей одним глазом.
Любимова Анна Степановна была дочерью его одноклассника, с которым Морозов проучился с первого по десятый класс и с которым дружил и поныне, и его дочка росла у него на глазах, поэтому она была как бы его человеком. Опыт политика у Анны был на нуле и поэтому Морозов сам натаскивал ее и учил всему этому, и она поэтому была ведома и зависима полностью от него, и ею было легко управлять и манипулировать. О том, что она была дочерью друга никто не знал кроме них, а люди, не знающие их отношения, шептались за спиной, что их связывают любовные отношения, но это было в корне не так. Оба они никак не комментировали эти слухи, что ещё больше подогревало интерес для всякого рода пересудов и сплетен.
Самой Анне было уже за тридцать лет, и к этому возрасту у неё не было ни семьи, ни какого либо карьерного роста в тех местах, где она успела уже поработать. Она успела поработать и библиотекарем, и секретарем-референтом, и продавцом, в общем, в тех местах, где не было никакой ответственности в работе и не требовался аналитический склад ума. Все эти места работы ей нравились, но было существенное одно «но» – зарплата была маленькая. А ей хотелось получить всё и сразу – автомобиль, квартиру, норковую шубу и отдыхать каждый год за границей. Она жила вместе с родителями и была единственной дочкой. Ее конечно родители баловали и лелеяли, но ей давно уже хотелось жить отдельно и устроить свою личную жизнь. И когда друг ее отца Морозов протолкнул ее кандидатуру сперва на должность руководителя филиала партии «Алга», а потом в качестве доверенного лица кандидата в президенты Базарбая, она про себя подумала, что у неё есть шанс поправить свое материальное состояние. И хотя опыт выступления на публике и тем более харизмы у неё не было, Морозов убедил ее, что это не беда. Она просто следовала всегда за ним, как домашняя собачка на привязи и своей точки зрения никогда не придерживалась.
Автомобиль свернул с проспекта Достык налево на улицу Ихсанова и затормозил сбоку от здания областного Маслихата. Все втроём вышли из машины и направились к входу в здание, и скрылись там за дверями.
Спустя несколько дней пришла информация в офис, что кандидатура Базарбая была зарегистрирована на пост президента Казахстана. Ближе к обеду к ним в офис заехали Морозов с Любимовой и уединившись в кабинете с Гизатовым, обсуждали текущую ситуацию.
– Ну, Сисенгали Нигметович, приятную новость для всех нас уже услышали наверное? – обратился Морозов, улыбаясь и пребывая в хорошем настроении.
– Да, конечно, Виктор Николаевич! Нам ещё с утра скинули по факсу об этом информацию, – ответил он, пожимая руку Морозову. – Теперь какие нам предстоят работы по агитации? – обратился он сразу с вопросом к Морозову.
– Ну, во-первых, – посмотрел Морозов на него и на Любимову, – так как у вас агитация будет проходить в районах области, вам нужно будет в каждом населённом пункте – посёлке и ауле найти минимум одного, а в крупных посёлках и райцентрах – по два или три агитатора, которые по окончании агитационной кампании станут наблюдателями за ходом голосования в день выбора президента 4-го декабря. В самом городе Уральске у нас намного полегче, чем у вас, так как для нас это не первая выборная кампания и кадры в городе у нас есть. Для начала вам надо будет проехаться по всем этим посёлкам, провести агитацию, а затем уже смотреть на месте и отобрать себе подходящие кандидатуры.
– А какая у них будет оплата за агитацию? – поинтересовался Сисенгали Нигметович.
– В пределах пятнадцати тысячи тенге за чуть более месяца агитации, плюс пара тысяч тенге в качестве наблюдателя в день голосования (минимальная сумма оплаты труда в 2005 году составляла 9200 тенге в месяц), – ответил Морозов. – Я думаю, что такая сумма оплаты устроит каждого безработного не только в посёлке, но и в самом городе.
– А что агитатор обязательно должен быть безработным? – спросила Анна.
– Ну не обязательно, но желательно. Если агитатор днём будет на работе, то в какое время он будет тогда проводить агитацию? – задался вопросом Морозов и сам же на него и ответил: – В посёлках кроме работы в бюджетных организациях – акимате, школе, больнице, другой работы нет, а те, кто работает в этих заведениях, повально числятся членами правящей партии. Даже если и не числятся, то из-за боязни потерять работу, мало кто согласится работать агитатором на оппозицию, понятно?
На что Анна и Сисенгали Нигметович лишь кивнули в ответ в знак согласия.
– Можете ещё к работе привлекать и тех, кто вышел на заслуженный отдых, – продолжил свою речь Морозов. – У нас в самом Уральске многие агитаторы как раз являются пенсионерами, а им нечего терять, и пенсию, заслуженную у них никто не отберёт. Им, пенсионерам, нечего терять кроме своих оков.
Сисенгали Нигметович после сказанного Морозовым слов особо не переживал за агитаторов в сёлах, так как в каждом из районов области у него был координатор и задача найти у себя в посёлках района агитаторов ложилась на их плечи. Единственным районом, где была слабо представлена их партия «Азат» был Зелёновский район, примыкающий к областному центру, и к тому же русскоговорящий и густонаселённый.
Анна тупо сидела и молчала, лишь временами кивая головой в знак согласия с Морозовым. Деятельность партии «Алга», которой она руководила, была представлена и известна лишь в пределах Уральска, и она сама лично за пределы города почти никогда не выезжала, только лишь на пикник летом и временами на озеро Шалкар. Но Морозов как ее покровитель по поводу отсутствия агитатора на вверенной ей территории просил особо не переживать, так как по его словам у него были там свои люди. Ей оставалось лишь верить ему и сумма денег выделяемых им на агитаторов в посёлках по ее территории ей предстояло получить лишь половину, остальное Морозов обещал раздать своим людям на местах.
Спустя некоторое время Морозов и Любимова покинули офис партии «Азат» и уехали на машине. Сисенгали Нигметович сразу же после их отъезда подозвал к себе Алибека и Серика Уразбаевича.
– Саке! – обратился он к Серику Уразбаевичу. – Езжайте в Акжаикский район в командировку. У нас же ведь есть по этому району координатор Бегимов, который живёт в Чапаево. Так как район у нас большой – Акжаикский, то вы вдвоём с ним поделите между собой посёлки, и по своему району в каждом посёлке вам нужно будет найти агитатора.
– А ты Алибек! – обратился теперь он уже к Алибеку, – возьмёшь на себя Зелёновский район, и в каждом посёлке у тебя будет задача найти агитатора.
– А сколько обещать по оплате агитаторам? – поинтересовался Серик Уразбаевич. – И на транспортные и командировочные расходы сколько денег выделишь нам?
– Пятнадцать тысяч тенге на одного агитатора в каждом посёлке, плюс две тысячи в качестве наблюдателя в день голосования, – ответил спокойно Сисенгали Нигметович. – И ещё Саке, у тебя же есть машина. Ты чеки от АЗС приноси мне, и я буду деньги по факту выдавать. А командировочные оплачиваются из расчёта полторы тысячи тенге в сутки на проживание, питание и так далее. А тебе Алибек, – обратился он к нему, – надо найти машину в аренду с водителем, аренду которой будут оплачиваться и выбрать себе двух-трёх агитаторов из проверенных людей и с ними будешь каждый день выезжать из города по всем посёлкам Зелёновского района поочередно и вечером приезжать обратно. И в каждом населённом пункте найти надёжного человека. Провести сперва самим агиткампанию на месте – расклеить и раздать листовки, плакаты и брошюры, а потом чтобы всю эту работу делал в дальнейшем агитатор на месте. Оставляете ему все агитационные материалы, обмениваетесь номерами телефонов и с каждым из них регулярно поддерживаешь связь. Всё понятно? – спросил Сисенгали Нигметович, посмотрев поочередно и на Серика Уразбаевича, и на Алибека.
На что оба кивнули в ответ в знак согласия.
– Всё, тогда свободны! – произнес Сисенгали Нигметович, а затем вышел сам из офиса и уехал по делам.
Алибек, сидя за столом, стал подумывать над тем, как найти машину с водителем и кого с собою взять в качестве агитационной поддержки рядом. Мысль позвонить и предложить эту работу Назгуль и Анар возникла сама собой. Позвонив им поочередно, он каждую из них попросил зайти к нему в офис после обеда в одинаковое время. Мимолётно посмотрев в окно, он увидел в окне таксиста Берика, который почти каждый день стоял возле автошколы «Тлек» напротив них и таксовал на своей старенькой видавшей виды иномарке. Алибек несколько раз пользовался его услугами, когда нужно было срочно куда-то ехать по делам или когда кто-то из посетителей их офиса просил вызвать такси. Берик был старше его лет на пять, к тому же Алибек никогда не видел его подвыпившим или пьяным, что, конечно же, было ему на руку.
Алибек, открыв дверь офиса, так как Берик был старше него, сам спустился по ступенькам и перебежав проезжую часть дороги, подошёл к его машине и сев на переднее пассажирское сиденье, прежде всего, поздоровался с ним за руку, а потом заговорил:
– Берик! Как у тебя работа идёт?
– Да так, пойдёт. На хлеб с маслом хватает, – ответил он спокойным голосом.
– Я хотел бы тебе предложить сдельную работу. Как ты на это смотришь? – спросил Алибек то и дело поглядывая на входную дверь в офис, которая была не заперта и внутри офиса никого не было.
– А что за работа? – с интересом спросил Берик.
– Во время выборов и до самого голосования в начале декабря нам нужна будет твоя машина в аренду и ты сам как водитель, – ответил Алибек.
– А для чего и сколько будете мне платить? – заинтересованно начал расспрашивать он.
– Транспортные расходы на бензин ежедневно, плюс командировочные на суточные расходы, плюс аренда твоей машины с ежемесячной оплатой. Сумму оплаты я пока что не могу сказать, насчёт этого ты поговоришь с нашим шефом и обсудишь это с ним, – ответил Алибек то и дело жестикулируя пальцами обеих рук, показывая наглядно плюсы.
– А куда надо ехать то? – нетерпеливо переспросил Берик.
– Каждый день с утра будем объезжать поочерёдно все посёлки Зелёновского района и вечером приезжать обратно, – ответил Алибек, и судя по бегающим глазам Берика был уверен в том, что он согласиться. – Мы будем проводить агитацию на местах, а ты будешь лишь нас возить туда-сюда.
– А когда уже надо будет приступить к работе и выезжать? – этим вопросом Берик дал знать Алибеку о том, что согласен.
– Да хоть завтра! – удовлетворено ответил Алибек. – Я спрошу у шефа по поводу твоей оплаты, как он придёт, – и открыв дверь авто, вышел из машины и направился в офис.
Дождавшись прихода Сисенгали Нигметовича, он сразу же зашёл к нему.
– Сисенгали Нигметович! – обратился Алибек к нему, зайдя к нему в кабинет. – Я нашёл машину с водителем как вы и просили, и водитель спрашивает по поводу суммы оплаты.
– Пусть лично ко мне зайдёт, и я с ним поговорю насчёт суммы, – ответил вскользь он, не отрывая глаз от бумаг, пришедших по факсу.
– Хорошо! – ответил Алибек и вышел из кабинета сразу, и посмотрев в дверь, выходящую на проезжую часть, и увидев стоящую на прежнем месте машину Берика, спустился к нему и позвал его идти с ним.
Далее Берик сам уже зашёл к Сисенгали Нигметовичу в кабинет, и они вдвоём в течение десяти-пятнадцати минут разговаривали между собою и долго обсуждали детали.
Вышел от него Берик довольный и улыбчивый.
– Ну что? Договорились? – спросил у него Алибек сразу, не пытаясь вникать в детали разговора.
– Вроде бы да! – ответил улыбаясь Берик. – Транспортные расходы плюс ежедневные командировочные расходы, и за аренду машины отдельно.
– Ладно, можешь не говорить о сумме, – остановил вовремя Алибек Берика на полуслове, готового раскрыть все детали разговора. – Главное, чтобы ты был доволен, а конкретных цифр не озвучивай вслух.
На что Берик кивнул в ответ и вышел из офиса на улицу. Не успел он выйти, как за ним сразу в офис вошли Назгуль и Анар.
– Привет Алибек! – при входе поприветствовала сразу его Назгуль, а Анар лишь кивнула головой вниз в приветствии.
– Добрый день! – ответил, улыбаясь Алибек, и встав со стола и выйдя навстречу им, поцеловал в щеку Назгуль.
– Ты нас просил зайти, вот мы и появились у вас, – произнесла Анар нетерпеливо, смотря на влюблённых.
– Да! – ответил Алибек, и взяв в обе руки по одному стулу, поставил их перед своим столом, а затем сев за стол, глазами дал им знать, чтобы они сели рядом со столом.
– В общем, есть работа для вас, – тихим голосом произнёс Алибек. – Во время выборов на арендованной машине со мной в течении более месяца до дня голосования ездить со мной по посёлкам, находящимся недалеко от города и проводить там агитацию. Это всё будет оплачиваться и вознаграждаться руководством нашей партии.
– А как часто мы будем ездить? У нас же учёба в универе! – спросила Назгуль сразу как только Алибек закончил свою речь.
– Мы можем взять больничный, если это хорошо будет оплачиваться!– перебила Назгуль Анар, заинтересованная в деньгах.
– Насчёт суммы оплаты вы поговорите лично с Сисенгали Нигметовичем, а по поводу учёбы уже вам решать лично! – ответил Алибек, показывая в сторону кабинета Сисенгали Нигметовича. – Он сейчас там один и пока не занят, зайдите сразу к нему.
– Хорошо! – ответила Назгуль, и вместе с Анар они зашли в его кабинет.
Спустя некоторое время они вышли из него, и судя по их лицам Алибек понял, что они остались довольны предложенной суммой.
– Ну как, договорились? – спросил у них Алибек как только они подошли к его столу.
– Вроде бы да, заработок нормальный для студентов, – радостно ответила первой Анар. – Осталось теперь как с учёбой решить.
– Тебе это легче сделать, чем мне, – грустным голосом ответила Назгуль. – Ты и так редко посещаешь универ, а я каждый день хожу на учёбу как на работу.
– Ну в общем сперва решите с учёбой, а потом дайте мне знать, хорошо? – подбодрил их Алибек, не торопя их дать ему ответ.
Морозов, сидя за столиком в кафе вместе с Анной и попивая с ней кофе, мирно беседовали между собой.
– Аня! Осталось совсем немного и заживём с тобою полной грудью, – воскликнул тихим голосом он.
– Виктор Николаевич! Вам легко сказать, а у меня голова болит, как мне найти в каждом отдалённом ауле агитатора, тем более я-то за город никуда не выезжала, – сокрушенно ответила она.
– Не переживай ты так, Аня! – хлопнул по ее плечу легким взмахом ладони Морозов. – Я вместе с тобою поеду, у меня в твоих районных центрах остались ещё с советских времен кое-какие связи. И потом, достаточно лишь тебе в каждом районном центре найти лишь одного агитатора, а не искать их в каждом ауле. Чем меньше ты потратишь сумму на этих агитаторов, тем больше нам достанется, – потирая руки, произнёс Морозов.
– А как же быть с отчётностью за потраченные средства? – недоумённо спросила Аня.
– Подписи и табеля подделаем, всё равно в отдалённые аулы никто не поедет с центра с проверкой, – спокойным голосом ответил он. – Это мне надо в Уральске с помпой и шумихой провести агитацию, чтобы все видели. А тебе особо не за что переживать, только вот в Аксае надо будет создать видимость работы, и я тебе в этом помогу.
– Ну хорошо тогда! – успокоившись ответила Аня.
– Тебе в помощники надо будет найти двух-трёх человек, и желательно, чтобы у одного из них был личный автомобиль, – продолжил свою речь Морозов, попивая чай. – И чтобы были надёжными и проверенными, на которых можно будет положиться.
– Да, есть у меня две девушки на примете. Вместе работали когда-то, – чуть-чуть задумавшись, ответила Любимова. – А с шофёром надо обдумать и ещё предложить им, согласятся ли они. А сколько им придётся платить? – спросила она тут же у Морозова.
– Плати девушкам-агитаторам столько, сколько не жалко было. Я думаю, что 300-400 долларов будет для них нормально. Всё-таки молодым девушкам надо ухаживать и следить за собой, – улыбнулся в ответ Морозов и подмигнул Ане левым глазом. – А водителю заплатишь столько же и ещё плюс на транспортные расходы и бензин, ремонт и так далее.
– А агитаторам на местах сколько выделять в посёлках и в городе Аксай? – спросила Аня.
– Им выдели деньги в размере пятнадцати тысяч тенге на одного агитатора в посёлке, и в Аксае наверное их нужно будет пять-шесть человек. Но это уже не твои проблемы, а мои, так как людей я сам найду на местах, – загадочно улыбнулся в ответ Морозов. – И потом Аня мы охватим лишь северные районы области, расположенные близко к городу, такие посёлки как Подстёпное, Барбастау, Фёдоровка, Пойма, город Аксай и так далее. Эти населённые пункты русскоговорящие, и нам там легко будет найти общий язык с местным населением. А южные районы – Жымпиты и Каратобе мы осилить не сможем, так как там живёт в основном коренное население. В каждый аул заехать не сможем, но вот в самих райцентрах по одному человеку найдём для видимости, и они найдут нам «мёртвых душ», которые есть на бумаге, а вживую их нет, как в поэме Гоголя. Чем больше у нас будет «мёртвых душ» на местах, тем больше мы заработаем, Аня! – похлопав слегка правой рукой по плечу, закончил свою речь Морозов.
Любимовой только сейчас дошли сказанные Морозовым слова, и такого она не ожидала от него услышать. Она ведь знала его с детства, так как он часто бывал у них дома, и характеризовала его как положительного человека и друга семьи. Но чем больше она узнавала его в последнее время сталкиваясь по работе, тем меньше положительных черт оставалось у неё о нём. В ней сейчас боролись две противоположности. С одной стороны, она понимала для себя, что то, что советует ей Морозов и наставляет ее – это не честно и аморально. С другой стороны, ей давно хотелось выбраться из нищеты и постоянной нехватки денег, что она могла запросто закрыть на это глаза. В тех местах, где раньше она работала, зарплаты хватало лишь на текущие расходы и поддержание штанов, а о том, чтобы куда-нибудь съездить и отдохнуть на море, купить шубу и машину, не могло идти и речи. А ей очень хотелось выйти из состояния постоянной нехватки денег и зажить хорошо раз и навсегда. И эти выборы оказались для неё как нельзя кстати и дали ей шанс один из тысячи, чтобы придти к своей мечте о безбедной жизни. И грех было бы этим не воспользоваться.
Она молча кивнула Морозову головой в знак согласия и улыбнулась, допив чай в стакане, стала собираться домой. Морозов остался довольным согласием Ани и тоже допив чай, первым встал со своего стульчика, а затем вместе они вышли из кафе и он подвёз на своей машине Любимову до дома.
Подбросив ее домой, Морозов поехал к себе домой. В дороге мысленно обдумывал, куда потратить выделенную на выборы огромную сумму денег.
Для себя он давно мысленно представлял купить домик где-нибудь на берегу моря и встретить там старость со своей супругой. Детям, которых у него было двое – сын и дочь, можно было бы прикупить ещё недвижимость в Москве или Санкт-Петербурге. Здесь в Уральске он ничего не хотел приобретать из недвижимости, так как ему не хотелось оставаться тут жить. Он жил с семьёй в обычной хрущёвке в 2-х комнатной квартире в центре города, и ему особо не хотелось светиться здесь и бросаться в глаза окружающим людям. Он жил так же, как и многие жители Уральска, одевался не броско, ездил на поддержанной машине российского автопрома и старался не выделяться ничем из толпы. Он вёл двойную жизнь и был так называемым подпольным миллионером и держал за границей счёт в иностранной валюте. Каждое лето под видом того, что он будто бы с семьёй уезжал отдыхать на Чёрное море своим ходом на автомобиле, он пересекал казахстанско-российскую границу, оставлял на автостоянке машину в Самаре или Саратове, и улетал на самолёте отдыхать с семьёй в страны Западной Европы, Турцию или страны Юго-Восточной Азии. Хотя в глазах окружающих его людей он выглядел «коммунякой» и ярым противником «загнивающего Запада» и капитализма, роскошную жизнь миллионера он любил, так как и ездить на отдых в ту же самую Европу.