Надо сказать, что за историю жизни Гарриса это похищение было, кажется, шестым. Или седьмым?.. Сам парень уже устал считать их. Почему из четырёх детей отца выбор похитителей – чаще всего конкурентов – падал на Гарри, для последнего оставалось загадкой. Но надо сказать, что выработанный иммунитет не оставлял шансов ни панике, ни страху. Грей знал, что его скоро отпустят. Несмотря на это, попыток выбраться он также не оставлял, правда, очевидно безуспешных.
В общем, это было стандартное начало дня заложника. Можно представить его удивление, когда до слуха донеслись сначала тонкие, едва различимые звуки скрипки, а потом и аккомпанемент оркестра, наигрывавшего, кажется, "Nessun dorma!" оперы "Турандот". Было очевидно, что в доме над погребом, где сидел Гаррис, кто-то включил проигрыватель, и достаточно громко. С таким поведением похитителей парень никогда не сталкивался, а закономерные мысли о том, каким целям могло служить подобное музыкальное сопровождение, постепенно заставляли Грея утрачивать хладнокровие.
К моменту, когда послышались приближающиеся шаги со стороны двери, Гаррис уже заметно похолодел и нервно дёргался. Стоило ли спрятаться за грудой коробок? Но что это даст? Ведь этот человек в доме наверняка не один. Даже если незаметно выскользнуть за дверь и, заперев его, выбежать, кто-то другой наверняка его схватит…
Когда послышался лязг отпираемого замка, страх заставил Грея резко метнуться к коробкам в дальнем углу и притаиться за ними. Дверь открылась и глухо стукнулась о стену, после чего вошедший стал продвигаться вглубь комнаты, тихо напевая мотив всё еще звучавшей наверху мелодии. Внезапно остановившись и громко хохотнув, похититель звучно произнёс: – Мистер Грей! – в его голосе, так похожем на голос самого Гарриса, слышалась ироничная торжественность: – Подобает ли особе ваших кровей играть в непристойные прятки? – судя по звуку, говоривший смотрел в сторону коробок, за которыми находился Гаррис, поэтому аккуратно обойти его со спины бы не вышло. Всё же сдаваться он тоже не был готов! Но, попытавшись продвинуться чуть левее за коробки, ближе к выходу, парень снова услышал голос похитителя: – А я так спешил обрадовать Вас! – снова театральная ирония: – Ведь Вы свободны!
Эти слова повергли в шок Грея, но потом резко накатила волна облегчения, и он даже не подумал дважды, прежде чем выйти из укрытия. Ведь он был всегда уверен в таком исходе!
Когда Гарри поднялся, его слегка потряхивало, но, стараясь напустить на себя как можно более равнодушный вид, он слегка отряхнул пальто, которое уже нельзя было спасти, и посмотрел на говорившего с ним, открыв рот и собираясь что-то ответить, но слова замерли у него на языке при виде этого человека. Эти волосы, глаза, нос… Это лицо и даже его выражение!.. Тёмно зелёный костюм от Ralph Lauren и чёрный галстук в бордовую полоску… Гаррис Грей смотрел на своё живое отражение!
И его, видимо, здорово забавляло перекошенное от изумления (или ужаса?) лицо Гарри, потому что это отражение зловеще засмеялось, правда, уже другим, не так похожим на его собственный, голосом. А, развернувшись к по-прежнему распахнутой двери и зашагав на выход, запело хорошо поставленным меццо-сопрано: "All'alba vincerò!"
Эпилог
… Итак, было около четырёх пополудни.
В коттедже сумрачно, несмотря на ясный погожий день. Возможно, дело в закрытых жалюзях на окнах кухни, а может мрачностью веяло от сутулой фигуры, сидевшей за стойкой и уныло жевавшей плохо нарезанный сэндвич. На столе были разбросаны крошки, остатки овощей и сыра, но дымящаяся чёрная кружка разносила душевный аромат зернового кофе. В целом, атмосфера была гнетущей, будто природа замерла в ожидании грозы.
Но она казалась сравнительно спокойной: пустой взгляд светло-серых глаз был равнодушно устремлён в пространство, отчаяние покинуло его, а тело небрежно расслабилось над столешницей стойки. Вокруг разливалась благостная тишина: звуки чужих голосов не нарушали её покой, и образы сумасбродных убийц не маячили перед глазами. Она была по-настоящему одна, это ли не радость?..
Когда сэндвич кончился, ей захотелось что-нибудь на десерт, но в полках сладкого не нашлось. Наша героиня надула губы и пару минут стояла посреди кухни, машинально оглядываясь по сторонам и думая, сходить ли в магазин. Идти не хотелось ужасно, но желание вкусно покушать пересилило и, выпив залпом полкружки кофе, она поднялась наверх, чтобы переодеться.
Порывшись в куче вещей, одна часть которых была разбросана на диване студии, а вторая – небрежно сложена в шкафу, она сменила серую оверсайз футболку на спортивный тёмно-фиолетовый топ, белые велосипедки и чёрную олимпийку с серебристой нашивкой Adore на груди. На столе валялся мини-рюкзак, в котором, всегда готовые, лежали вещи первой необходимости: три паспорта, бинт, забитое наличкой тётино портмоне, выключенный запасной телефон с зарядкой и бутылка воды, правда, уже заплесневевшая. Перебрав ещё раз этот набор, она тоскливо посмотрела в окно. Стоит взять только деньги? За последний месяц, проведённый в Б., не было никаких признаков охоты, поэтому такие сравнительно спокойные часы появлялись чаще. Однако сегодня что-то бередило её предчувствие, поэтому, резко закрыв молнию рюкзака, она перебросила его через плечо и спустилась вниз.
Уже возле двери, ещё раз обернувшись, убедилась, что сюда не вернётся. И вышла, не заперев дверь на ключ.
Дворик возле дома был покрыт молодой зелёной травой. Глядя на неё, невольно захочется так же сочно цвети, не думая о всякой ерунде. Того же хотелось и ей, сейчас девушка чувствовала бодрость и даже некий подъём – чуяла развязку. Стоило выйти на асфальтовую тропинку, ведущую к ближайшему супермаркету, как послышался шум подъезжающих авто.
Повернув голову в сторону шума, она увидела кортеж из трёх полицейских машин: они подъезжали тихо, точно крадущиеся дикие коты, опасающиеся спугнуть добычу. Это не удивило и не насторожило девушку, она просто стояла и ждала, даже заметив такой же кортеж с другой стороны дороги. Все шесть машин подъехали вплотную к ней, стоявшей посреди тротуара, в них сидело с дюжину офицеров, большинство из которых вышли и направились в её сторону. Она остановила невозмутимый взгляд на том, кто шёл немного впереди и держал в руке бумагу. Встав в паре шагов от девушки, он произнёс: – Магдалина Годман? – Она неторопливо, но уверенно кивнула. – Вы арестованы за участие в подрыве отеля Babelone's в Сплитперсе 19 октября 2*** года, – глаза офицера, светлые и холодные, напоминали осколки льда. "Этот человек сдерживает ярость. Наверно, кого-то потерял там…" Она не стала делать удивлённый вид, как изначально планировала: вместо этого окинула взглядом полицейские машины – одна из них оказалась пустой.
– Что за бред? – снова сосредоточившись на предъявлявшем ей ордер, ответила девушка: – Это правда, осенью три года назад я была в Сплитперсе, и посещала отель. Но я не имею отношения ко взрыву! – слегка повысив голос, она нахмурила брови, напустив на себя возмущённый вид. Почувствовать что-то по-настоящему сейчас ей было непросто – мыслями она была уже далеко.
У её собеседника заметно заходили желваки, и, молча опустив взгляд, он достал наручники: – Расследование ещё не закончено. Но мы забираем вас, мисс Годман.
– Нет!!! Это не я, это он! – все полицейские вздрогнули от резкого вскрика. Невозмутимость испарилась мгновенно: теперь глаза девушки отражали жуткий неестественный блеск, она вытягивала руку и показывала пальцем на кого-то с другой стороны дороги, но там, как ни странно, было пусто, стоял только припаркованный рядом с соседним коттеджем минивен. – Это всё они!! Арестуйте их!!
Ад снова поднялся из-под земли, чтобы достать её. Сначала она увидела Винченцо, всё таким же, как в тот день: чёрная толстовка и штаны, сливающиеся с ночью, хотя при свете дня до ужаса отчётливые, кепка и маска на этот раз не закрывали лицо, и был виден хищный прищур его глаз и безжалостная бледная полуулыбка. Поодаль, один за другим проявились фигуры – Долли и Джинни прыгали возле офицеров и корчили рожицы, копируя их угрюмые мины, Кен присел возле неё на дорогу и безнадёжно всматривался ей в лицо, Патрик, оперевшись на одну из коповских тачек, затянулся сижкой, поглядывая на красотку Дженнифер, уже стоявшую возле той самой пустой машины и нетерпеливо постукивающую ногтём по её окну.
Глава кортежа нависал над ней и шипел объяснения, сдерживая злобу, и поэтому мог видеть, как менялось выражение её лица – будто она неспешно надевала маску: в до этого испуганных глазах засияли искры, морщины напряжения на лбу расслабились, уголки губ приподнялись. Внезапно она выдала: – Я знаю, кто за этим стоит, – эта тихая фраза гулом пронеслась над копами: – А вы хотите узнать? – подмигнув, она подалась вперёд и слегка оторопевший мистер Зистер (так звали офицера) не успел остановить её руку, которая молниеносно выхватила пистолет из его кобуры.
Над тихой улицей раздался выстрел.
***
Вдоль широкого шоссе, соединявшего города штата С., располагалось с полсотни постовых пунктов с недремлющими патрульными. Нападая на след злостных нарушителей, доблестные полицейские мчались "на всех парах", дабы пресечь их неправомерные деяния. Но когда мимо одного из пунктов проехала, оголтело шумя сиреной и мигая синим и красным, патрульная машина, никто и не подумал отреагировать – у водителей-копов свои дорожные правила.
И это давало очевидное преимущество. Открыв пошире окно и посмотрев в зеркало заднего вида, она снова рассмеялась, подмигивая пустому соседнему сиденью, с которого ей вторил самодовольный смешок томной Джен. Сзади слышалось звонкое хихиканье Лолиты, сидевшей на руках у Джинкс, которая, высунув голову из окна, похоже подумывала залезть на крышу. Довольные собой Вин и Пат сидели рядом с выражением холодного превосходства. Бедный Канеки как обычно хотел умереть и залез в багажник.
Да, все её заклятые друзья вновь были с ней. Как и три месяца назад, когда она покинула Сплитперс. Как и пять лет назад, когда она сбежала из "дома скорби" (полный бред, там, как и везде, бывает очень весело). Как и в тяжёлые времена её отрочества. А может, как и всю её жизнь…
Куда же им направиться теперь? Это путешествие длиною в жизнь! Она знала, что оно бесконечно, ведь смерти нет.
"Магдалина Годман?"
Этот вопрос эхом отозвался в голове, и она сжала челюсть. Как надоели эти безызвестные чужие имена! "Я Дорри Райан! Дорри Райан!!! Больше никто не посмеет назвать меня другим именем!" – в очередной раз оглянувшись на быстро проносящийся пейзаж, опалённый алым весенним закатом, девушка нахмурилась и сфокусировалась на дороге – она приняла решение: "Я знаю, куда мы направимся. Старые добрые Стентоны…" – последовал недобрый оскал: – "Они точно не будут мне рады! Но у них нет выбора, придётся помочь мне вернуться, если не хотят проблем. Это и правда всё, чего я теперь хочу – вернуться… Обратно, обратно домой! Прочь из города! В наш уютный Пряничный Домик на берегу розового озера! Мама, я всё ещё люблю…"
Примечание. Дорри Райан
Личное дело: Доротея Бертран, 17.02.2***, К-м сити, Ф.
Детство:
Родилась в пригороде К-м сити, поселении Остин. Жила там с матерью, Маргарет Доббин, в небольшом доме на краю посёлка, на берегу озера Диппинк. В пятилетнем возрасте Доротея стала свидетелем убийства мисс Доббин (зарезана). После этого отец, Гастон Бертран, забрал девочку в К-м сити и оставил на попечении у своей матери (сам работал в столице, часто бывал в разъездах). Начальное образование получила дома, в семье отца. Судя по рассказам очевидцев и отношению Доротеи, бабушка – Анжелина Бертран – внучку недолюбливала, считая незаконной дочерью и подвергая сомнению родство с отцом, имело место домашнее насилие.
В десять лет девочка пошла в школу, где из-за замкнутости и резкого поведения стала изгоем. Однако ей всё же удалось обзавестись подругой – староста класса Мелина Флиен стала первой, к кому Доротея привязалась после смерти матери. Тогда она стала писать: начала с небольших историй, в которых одинокие персонажи обретали любовь в чьём-либо обличье. В школе вместе с Мелиной и её подругами они создали маленький авторский клуб – ставили сценки по мотивам написанных историй и снимали их. Но спустя два года Мелины не стало.
На фоне стресса от потери близкой подруги у девочки впервые проявились симптомы – бессонница, истерические приступы. Вскоре она замолчала, не издавала ни звука на протяжении месяцев. Когда ей исполнилось тринадцать, отец приехал и забрал её в М-у, поместил в городскую лечебницу Глэссон.
Отрочество:
Спустя год мистер Бертран забрал дочь из больницы и оставил жить у себя, определив в столичную школу. Там четырнадцатилетняя Доротея, уже имевшая опыт общения со сверстниками и психотерапевтами, сумела взять в оборот новых одноклассников – она не только подружилась с ними, но и стала негласным лидером шайки неуправляемых подростков. В то же время она встречает одного из выпускников своей новой школы – в бреду она зовёт его Редж – и влюбляется в него. Вместе со своими приспешниками вливается в компанию выпускников, пытаясь разными способами привлечь его внимание, в том числе противозаконными (и аморальными) действиями.
В тот же период рождается творческое альтер-эго девочки – она заводит блог и называет себя "Дорри Райан". Она продолжает писать, но теперь её истории наполнены мраком и хаосом, хотя и не лишены романтизма. А для своей шайки она придумывает название – "Делириус", так они и называют свой групповой видеоблог, в котором откровенничают о своих выходках.
Первый раз была арестована в возрасте пятнадцати лет: за угон автомобиля, порчу имущества и причинение вреда здоровью. Помощник отца приехал в отделение с её лечащим врачом, и девочку отпустили под надзор мистера Бертрана. Похожие случаи в последующие два года происходили периодически.
Один из них стал резонансным, и дело почти дошло до суда. Одна из "подпевал" Доротеи – Нэра Джастин – вскрыла себе вены и в предсмертном письме обвинила подругу в своём несчастье. Исходя из содержания письма и полученных затем показаний свидетелей, стало известно следующее: на одной из молодёжных вечеринок, о которых писала погибшая, были многие подростки из школы Т., в том числе фавориты Нэры и Доротеи. Среди выпускников у девочек были подруги, одна из которых, Лайла Джордан, видимо, хотела свести Нэру и Нетта (её краша) в тот вечер, но что-то пошло не так. В итоге над девочкой жестоко посмеялись, облили спиртным и подожгли. На её лице остались серьёзные повреждения от ожогов, она пролежала в больнице четыре месяца и перенесла три операции, а вернувшись домой, покончила с жизнью на третий день.
Этот случай отразился на девочке Бертран крайне болезненно: она была в депрессивном состоянии около месяца – не ела и не спала, постоянно ходила на могилу подруги. А ещё через месяц, подкараулив Беннета Эрста недалеко от дома, напала на него. В результате парень серьёзно пострадал: сотрясение мозга, сломанная кисть, сильный ушиб колена, повреждения рёбер и пениса – согласно врачебному протоколу после осмотра в больнице. Родители Беннета были в ярости и делали всё, чтобы Доротею посадили. Однако её отцу и доктору удалось это предотвратить: три месяца принудительного лечения и три месяца домашнего ареста стали результатом нападения.
Когда ей исполнилось шестнадцать, парень, за которым "бегала" Доротея, уехал из страны. Узнав об этом, какое-то время она вовсе не вставала с кровати. А спустя два месяца сгорел дом её бабушки в К-м сити: миссис Бертран успела выбраться, но по дороге в аэропорт (известно, что она заказала в тот же вечер билеты в М-у) произошла авария, и по прошествии двух недель женщина скончалась в больнице. Со слов очевидцев, на похоронах бабушки, у которой выросла, девочка казалась живой тенью: она никак не реагировала на происходящее, словно не понимая, где находится.
Следующий год был примечателен постоянной сменой настроения: она могла проводит дома недели, ссылаясь на здоровье и не ходя в школу, а потом резко оживала и подбивала свою компанию на очередную эскападу.
08.01.2*** года Гастон Бертран был найден застреленным в своих апартаментах, его нашла семнадцатилетняя дочь. В делах компании отца Доротеи стали обнаруживаться компрометирующие факты и обстоятельства, были заморожены активы, арестованы хэдменеджеры. Семью также не оставили в стороне: общественное осуждение, норовистые репортёры и офицеры не оставляли дом Бертранов. Девочка совсем потерялась – она была уже сильно больна, и такое давление добивало её расшатанное психическое состояние.
Тогда один из бывших подчинённых мистера Гастона – Джозеф Ворнинг – увёз Доротею в соседний регион, где поместил в закрытую и дорогую, но комфортную лечебницу с приветливыми и заботливыми врачами.
Юность:
Её вновь выписали в девятнадцать, и Джо Ворнинг отвёз девушку к Стентонам, дальним родственникам её матери, которых с трудом отыскал, и убедил бездетную чету взять опекунство над сиротой. Сдав экзамены лучше, чем ожидалось, она поступила в престижный столичный университет на философский факультет. Какое-то время вела размеренный образ жизни: погрузилась в учёбу, общалась с ограниченным кругом так называемых "ботанов", среди которых следует отметить студентку филологического факультета Аниту Кинсли – с ней, очевидно, она сблизилась по-настоящему.
На двадцатилетие Доротея уехала в образовательный трип по Е-пе, который длился семь месяцев. Информации об этом периоде нет. Известно только, что там, где она останавливалась, до сих пор с восхищением вспоминают имя Дорри Райан, особенно в арт-среде.
Вернувшись, девушка стала более живой и открытой, в течение следующего года периоды ремиссии были частыми. Но незадолго до выпуска с её подругой Анитой произошёл несчастный случай. В чём было дело, доподлинно неизвестно: мисс Кинсли отправилась на встречу со своими сёстрами Морган в городке по соседству, а вернувшись, обратилась в больницу, где были зафиксированы повреждения (ожоги второй и третьей степени на шее, груди, животе, внутренней стороне бедёр; ушиб нижней части позвоночника, травмы внешних половых органов и разрыв влагалища). После сдачи анализов выяснилось, что девушка заражена вирусом иммунодефицита. На вопрос обследовавших её врачей о факте изнасилования, Анита отвечала отрицательно. Девушка доверила свою историю только Доротее. Стоит ли рассказывать, как отреагировала последняя… Через полгода, после очередной больной выходки, Стентоны не выдержали и сдали приёмную дочь в частную психиатрическую клинику отдалённого пригорода региона (почему они не сделали этого раньше, сказать сложно – не то, чтобы они питали нежные чувства к троюродной племяннице).
А спустя три года сбежавшая из лечебницы в Л-ге Доротея отыскала мисс Кинсли, которая на тот момент медленно угасала из-за туберкулёза, и оставалась с ней до самого конца (о чём свидетельствует договор о проведении похорон Аниты, там она решила быть собой и подписалась своим признанным псевдонимом – Д.Р.). С тех пор о ней ничего неизвестно, в местах, где была раньше, не замечена.
В настоящее время находится в розыске.
При обнаружении установить слежку, вызвать психиатрическую скорую помощь.
5-ый корпус лечебницы Глэссон, М-у сити.
Составил: доктор Максимиллиан Крайст.
Дополнения: ***
***
***
от июня 28-го, 2*** года: была замечена на Остиновской станции в день празднования Объединения, выезд бригады на проверку показаний. Свидетель: Джэйд Райан.