Мы встретились случайно… ли?

Контингент в ресторане подобрался под стать самому ресторану – столько обеспеченных людей за раз мне видеть не приходилось. На секунду я даже почувствовала себя неуютно и неуместно, пока не вспомнила, что в Нью-Йорке, как правило, никому нет до тебя дела, и я решила плюнуть на окружающих меня людей и то, что они могут обо мне подумать, и просто насладиться вечером.

Нас провели к нашему столику, и Лиам галантно подвинул мне стул. Я быстренько уткнулась в меню, пытаясь понять, что это за блюда: шилпилдок, скландраусис, серрадура, да что это вообще такое?

– Что-нибудь выбрала? – спросил Лиам.

– Да, – ответила я не без колебания, выбрав то, что я по крайней мере узнала – наверное, буду стейк и салат.

– Отлично, можно нам две порции стейка с салатом и красного вина, – он замешкался и посмотрел на меня, – ты же пьёшь вино?

– Если честно, терпеть не могу, можно лучше какой-нибудь коктейль? Мартини, например, – хорошо, что я не назвала «Секс на пляже» – название этого коктейля заставляет смущаться, и, обычно, я заказываю его после двух-трёх мартини, когда заметно осмелею.

Официант поспешил удалиться, оставив нас наедине. И с рыбками.

– Как тебе тут? – поинтересовался Лиам.

– О, тут чудесно. Ты часто тут бываешь? – я пыталась поддержать светскую беседу.

– Иногда ходим сюда с семьей. Вечно они любят все самое лучшее, хотя я предпочитаю что-то попроще. Раньше отец много где жил, поэтому он любит показывать нам разные интересные места. Так сказать, пытается расширить наш кругозор и просветить в вопросе различных культур.

– Это здорово, мы с мамой живем одни. Ну, жили. Говорят, что за год можно узнать Нью-Йорк, но нет, я все ещё ощущаю себя здесь новичком, всё кажется таким чужим, – видя его непонимающий взгляд я пояснила, – я сама из Оклахомы, переехала сразу после института.

– О, Оклахома, там, эм…

– Мило? – улыбаясь, спросила я.

– Ну да, да, можно сказать мило, – мы оба посмеялись, – а вообще, я там был, когда путешествовал, есть у этих мест некое очарование.

– Ты путешествовал? Как здорово, – искренне воскликнула я. – Всегда об том мечтала, иногда просыпаюсь и думаю, вот бы бросить все и уехать, чаще всего такие мысли посещают меня в утро понедельника.

– А я так и сделал, как отучился. Я около месяца просидел дома без дела, а потом просто решил объездить весь мир, кстати, вроде это было в понедельник, – мы оба улыбнулись, найдя что-то общее. – Именно во время путешествия, я понял, кто я на самом деле. Я учился на юриста, но знаешь, мне важно не сидеть на одном месте, выбранная профессия меня никогда не привлекала и тогда я начал фотографировать. – В какой-то момент я полностью погрузилась в своего собеседника, он сидел положив руки на стол и открыто что-то рассказывал. Меня удивляла такая открытость, словно мы два старых приятеля, которые не виделись со школы. Он часто поправлял темные волосы, что падали ему на лоб, и в жесте, с которым он это делал было что-то невероятно сексуальное. – Не хочу, конечно, хвастаться, – продолжил он, – но вдруг я тебе так больше понравлюсь: за время путешествий я и детям помогал, можешь считать меня героем, – и он рассмеялся так, слово это была очень смешная шутка. Было видно, что сказано это было не только для того, чтобы понравиться мне, но и для того, чтобы я не думала, будто состояние семьи, вся эта роскошь, к которой он привык, что все это сделало из него самовлюбленного, ко всему безразличного человека.

Я рассмеялась. Мне нравилась его честность.

– Не сомневаюсь. Ну, а сейчас ты где работаешь?

– В одном агентстве. Нас заказывают модные журналы, ну и другие разные организации.

– О, то есть фотографируешь супер красивых моделей?

Он ухмыльнулся.

– Да, бывает, но также мне предоставляют свободу действий. Когда я вернулся из путешествия у меня была своя выставка, которая, хорошо окупившись, дала мне, скажем так, некий почёт и уважение, придала мне веса в этой сфере. Поэтому я могу творить и фотографировать то, что мне интересно, а не только супермоделей. Это, по крайней мере, лучше, чем идти в семейный бизнес. Ну а ты, тебе нравится твоя работа? – спросил он, переводя тему.

– Наверное, я менеджер по рекламе. Мне казалось, что эта работа мне подходит, что я нашла то, что мне действительно нравится, но новый босс, кажется, считает меня бездарной, – ответила я, вспомнив сегодняшний плохой день.

– Уверен, это не так. Может, он просто пытается подтолкнуть тебя и раскрыть твой потенциал? – мне кажется, он искренне в это верит. И может он прав. В конце концов, зачем мистеру Лангу топить меня? Наверняка, если продажи так и не повысятся, начальство будет драть шкуру и с него в том числе. Все будут лишь в плюсе, если творческая команда будет работать на максимум. И может мистер Ланг просто не умеет выразить это иначе? Связано ли это с холодом, что, кажется, навечно поселился в его глазах?

– Не знаю, расскажи лучше о своём путешествии, – лучше перестать думать о работе и своем начальнике на свидании с другим мужчиной, Лив!

Так мы и провели оставшиеся часы. Мы без умолку болтали и смеялись. Лиам просто удивительный. И какая у него насыщенная жизнь в его двадцать семь. Да, пусть он и старше меня всего на три года, но я не могу похвастаться волонтёрством в Африке и путешествиями по миру. Слушая подобные рассказы людей, ненароком задумываешься: «А не упускаю ли я что-то важное в своей жизни?»

Ужин прошел замечательно, заказанные блюда не разочаровали, хотя может стоило рискнуть и заказать незнакомое мне блюдо. Я быстро отогнала эту мысль, вдруг мне попался бы какой-нибудь пикантный орган животного. Гадость.

Мы покинули ресторан в половине десятого. Лиам предложил подвезти меня до дома, но я уговорила его оставить машину за два квартала от дома, чтобы мы могли прогуляться и насладиться последними минутами наедине.

Пока мы шли, между нами сохранялась уютная тишина, в воздухе разлился запах, который появляется только после дождя, а вокруг нас танцевали вальс маленькие капли дождя, или лучше сказать мороси, невидимый танец, единственным доказательством существования которого была влага на порозовевших щеках. По дороге попадались небольшие лужицы, не успевшие взорваться фейерверками под ногами прохожих, их приходилось обходить, то отдаляясь друг от друга, то сближаясь настолько, что можно было почувствовать тепло чужой ладони.

Машин в это время уже почти не было, лишь изредка вечерний полумрак разбавляли фары припозднившихся жителей огромного города.

Пришло время прощаться, а я и не заметила, как мы подошли к моему дому. Мы остановились под фонарем, и я подумала, что этот круг света и все, что сейчас в нем – это все, что сейчас для меня существует. Нет проблем на работе, нет холодных серых глаз, нет нервного напряжения…

Тишину разбили первые слова с тех пор, как мы вышли из машины.

– Что ж, было здорово… – он очень смущался, и куда делась его открытость? Но кажется, что я смущалась куда сильнее, по крайней мере, по шкале от огня уютного камина до пламени Муспельхейма, я бы оценила пожар на моих щеках в «всеуничтожающее пламя Роковой Горы».

– Да, согласна. Ладно, мне пора, моя соседка, наверное, меня уже потеряла, – сказала я и направилась в сторону двери.

– Да… Хорошо. Я позвоню? – спросил он и чуть сжал мою руку.

– Я буду ждать, – взбежав по лестнице, я скрылась за входной дверью и прислонилась к ней, чтобы унять волнение и восстановить сбившееся дыхание. Провалив эту миссию по всем фронтам, я, приплясывая, направилась в нашу квартиру.

– Так-так, ну и где мы были? – спросила Кэсс.

Я посмотрела на свою соседку и, по совместительству, коллегу и глупая, но счастливая улыбка расползлась ещё шире по моему лицу.

Кэсс заняла свою любимую треть дивана, с которой открывался наиболее удобный угол обзора для просмотра телевизора, а также того, что творится на кухне и у входной двери. Сейчас в её руках покоился томик очередного романа, а на кофейном столике расположилась кружка с изображением логотипа нашей компании, из которой поднимался еле различимый пар. Ноги Кэсс были накрыты пледом, так как здание не полностью справлялось с отоплением жилых помещений по причине своей старины.

Кэсс была блондинкой с карэ, которое умопомрачительно ей шло, но сейчас она зачем-то решила собрать свои волосы в высокий, и порядком нелепый, хвостик, который весело раскачивался от каждого движения головы.

Так и не сумев справится с улыбкой, в неверном свете единственной лампы наверняка больше похожей на безумную улыбку Джокера, я протанцевала до дивана и плюхнулась на него, все ещё окрылённая сегодняшним вечером. Чего мне только стоило не начать забрасывать Кэсс подробностями!

– На лучшем свидании! – воскликнула я, всё же не удержавшись. Кэсс раскрыла рот от удивления и сняла очки.

– Ты серьезно? Лив Спелман была наконец-то на свидании?

– Кто бы говорил! Ты сама-то давно была? Да, да. Не будем вспоминать о Брюсе. Мы уже выяснили, что он не достоин тебя. Но пора уже сходить. Дать себе шанс. Например, самой пригласить Стива. – Кэсс резко покраснела.

– Опять ты за своё. Он не влюблён в меня, – я многозначительно посмотрела на неё, – забудь, лучше расскажи о своём новом парне.

Уговаривать меня не пришлось, казалось, слова сами ложатся на язык, описывая Лиама так, словно лучше его и быть не может.

– Стой, фотограф? Наверняка, многие модели на него вешаются. Раз он такой зеленоглазый высокий брюнет, как ты говоришь. И наверняка, он не сопротивляется и спит с ними.

– Ну, не знаю, а ты бы не спала? – она выпучила на меня глаза.

– Ладно-ладно. Ну, он не кажется бабником. Он, знаешь, больше похож на эдакого соседского парня, но не простачка, есть в нем что-то такое манящее…

Так мы и проболтали с ней до полуночи, и то, от беседы нас оторвал вновь начавшийся ливень и напомнивший, сколько уже времени и что завтра нам вставать на работу.

Отложив книгу, Кэсс пошла спасать Дина и Сэма, а я, убрав со стола кружки с ромашковым чаем, поспешила проверить все ли окна у нас закрыты. Покончив с делами и пожелав друг другу спокойной ночи и приятных сновидений от Песочного человека, мы разошлись по своим комнатам.

В Нью-Йорке никогда не бывает абсолютно темно. Вот и сейчас из окна, несмотря на сплошную стену дождя, пробивался слабый свет уличных фонарей, погружая комнату в немного жуткий полумрак.

Проверив будильник на завтра, я улеглась в кровать, укутавшись поудобнее в одеяло и плед, и да, я же говорила про наше отопление верно? Хотя, кому я вру, мне просто нравится так спать. Немного поворочавшись в кровати, я, наконец, смогла погрузиться в приятный сон, о котором, конечно же, ничего не вспомню, когда на следующее утро будильник вонзит в мои перепонки свои безжалостные когти.

Глава 4

Это было первое утро за довольно продолжительный промежуток времени, когда я проснулась в хорошем настроении. Выглянув в окно, я увидела, что небо, впервые за этот месяц, не нависало над городом свинцовыми тучами, а радовало жителей глубокой синевой, как и должно быть в мае. Поймав лицом луч солнца, мне захотелось задержать его на себе подольше, но запах блинчиков отвлек меня от мыслей о великолепных теплых весенних деньках.

Если по дому утром разливается запах свежеприготовленных блюд, значит Кэсс ещё дома, а это значит, что я умудрилась встать также рано, как и она. Удивительно, но мой организм, кажется, не был против этого. Я чувствовала себя выспавшейся и воодушевленной предстоящим днём.

– Ого, ты уже встала, – соседка раскладывала блинчики по тарелкам.

– Новый день – новая я, – сказала я, потянувшись. – Но все равно не понимаю, зачем ты так рано встаёшь.

Она всегда просыпается на час раньше, оставляет мне покушать и бежит на работу не подождав меня, ну кто вообще торопится на работу? На её отговорки, что она ещё забегает к сумасшедшей семейке из квартиры 1B на первом этаже, я никак не реагирую. Да и кто в своем уме сунется в квартиру, битком набитую шестерыми детьми и алкоголиком-боже-пожалуйста-только-алкоголиком папашей, чтобы, по словам Кэсс, занести им что-нибудь покушать или помочь чем, так как больше им помощи ждать неоткуда.

– Нужно доделать макет. Сегодня мистер весь-такой-серьёзный выберет, чья же реклама будет красоваться во всех магазинах, – ух ты, сегодня это хотя бы похоже на правду.

– Да, точно. Мне тоже, – мне осталось подправить несколько недочетов. К этой рекламе я приложила максимум усилий.

Позавтракав мы начали собираться. Прежде чем пойти к себе, я остановилась в дверях комнаты Кэсс, ожидая на что падёт ее выбор. Комната Кэсс была обставлена в духе самой Кэсс: довольно просто и практично, и тем не менее со вкусом. Большая двуспальная кровать под мягким пледом цвета хвои, на полу расстелен ворсистый ковер. Справа от кровати располагалось большое окно без занавесок, но с тяжелыми коричневыми шторами: когда Кэсс позволяла себе расслабиться и поспать подольше никто и ничто не имело права будить её. Рядом с окном стояло изящное трюмо в классическом стиле. Кэсс сказала, что это подарок её прадедушки её прабабушке на её пятьдесят пятый день рождения. Напротив кровати стоял огромный, буквально во всю стену, платяной шкаф, состоящий из нескольких секций. Стены, как и во всей квартире, были каменными, а потолки оставляли желать лучшего – кажется, последний ремонт здесь был ещё во времена Великой Депрессии.

По всей комнате были раскиданы части макетов, какие-то рисунки, наброски и даже художественные принадлежности. Несмотря на то, что мы в основном работаем в программах, я знала, что Кэсс иногда любила искать вдохновение в ощущении дерева художественных кисточек между пальцев, в запахе акварели и шероховатости бумаги. Она могла бы стать прекрасным художником.

Кэсс достала из гардероба чёрную юбку карандаш и белую блузку с прозрачными рукавами. Подойдя к зеркалу во весь рост, располагавшемуся в углу комнаты и приложив к себе вещи, она кивнула в ответ на свои мысли и начала переодеваться. Кэсс была очень симпатичной девушкой с аккуратным блондинистым каре, словно однажды солнечный свет попал в ловушку её волос и так и не сумел выбраться. Большие орехового цвета глаза придавали ей невинный вид, пухлые розовые губы ярко выделялись на по-аристократически бледном лице, а аккуратный носик придавал всему её виду некую «кукольность». Несмотря на стройную фигуру, у Кэсс были претензии к своему внешнему виду, но она мастерски умела скрывать недостатки, при том подчеркивая то, чем можно по праву гордиться.

– Ты сегодня как на праздник, – сказала я, отлепляясь от косяка, чтобы продолжить путь в свою комнату. В голове уже созрел мой сегодняшний образ, и я уже мысленно потянулась к тому месту в шкафу, где висят брюки.

– Думаю, чтобы что-то успешно рекламировать должен быть соответсвующий внешний вид, – прокричала Кэсс. Я немного задумалась и поняла, что она права. Тогда я достала своё чёрное платье чуть выше колен и стала прихорашиваться. Сегодня я покажу Кэтрин, что во мне отлично сочетается и ум, и красота.

Мы вышли из дома и полы наших пальто игриво пошевелил тёплый весенний ветерок. На улице было относительно свежо, учитывая сколько машин на Манхэттене. Они проносятся мимо тебя, постоянно сигналят и, кажется, что никому нет до тебя дела. Не знаю, как людям такое положение вещей, но, кажется городу, как единому организму, нравится не очень. Слишком много людей наполнили его и теперь душат, высыпая на улицы и не давая ветру свободно носиться меж домов в компании голубей, осенней листвы или снежинок. Лишь в вышине, на уровне десятого этажа и выше получает он свободу. А здесь, среди толп людей, топчущих город своими кроссовками и каблучками от Jimmy Choo, он вынужден сдерживать свою силу, покоряться людям.

Знаете, увидеть уникальность и необычность людей можно только в метро. Такие разные: от малоимущих и хипстеров до гламурных леди и даже актёров. Конечно, многие люди из высшего класса используют личный транспорт или такси, но также многие хотят подольше поспать, а не стоять в пробках по утрам. Наша компания находится в самом центре Манхэттена, в Мидтауне, тогда как мы с Кэсс снимаем квартирку в Испанском Гарлеме. Не так уж и далеко, но мы предпочитаем добираться на метро.

Меня не перестают удивлять эти многоэтажные здания, они повсюду окружают тебя и как бы ты не старался не пялится вверх, как делают все новички, ты всегда поднимаешь голову, словно пытаясь дотянутся до облаков и рассмотреть, где кончается очередной небоскреб.

Наш отдел работает на двадцать девятом этаже из шестидесяти восьми возможных, а это значит, что ты всегда едешь в лифте, забитом людьми под завязку.

– Уф, красотка. Хочешь сегодня обольстить босса? – я резко вскинула голову. Черт, какой же Дерек мерзкий. Хотя, наверное, это вижу только я и все брошенные им девушки в этом здании.

– Нет, сладкий, это все для тебя, – промурлыкала я. Дерек оторопел на пару секунд, но он не дурак.

– Если бы, но ты обращайся, тебе явно не хватает ласки, – хоть последняя фраза и была адресована мне, он уже обратил свой взор на другую особу, которая быстро подняла руку, мол не интересует. Ну, или интересовало, но он уже забыл, что спал с ней.

Мы вышли на своём этаже, а все остальные поехали ближе к небу. Повсюду были слышны звонки и милые голоса отвечающих на них девушек секретарей. Все втроем мы уверенно зашагали к офису мистера Ланга, по пути захватив Кэтрин и Стива. Не хватало только взрыва сзади для пущего эффекта. Пусть все с виду выглядели уверенными, но думаю, что каждый переживал, ведь те, кто не впечатлил его своими работами и портфолио при первой встрече, должны были показать себя именно сегодня. В том числе и я. Поздоровавшись и рассевшись все замерли в ожидании. На столе мистера Ланга я заметила бумажный пакет с легкоузнаваемым логотипом: две ласточки, кружащиеся в танце – символ той самой французской пекарни. Неужели мистер Ланг заглянул туда? Понравилось ли ему? Как он воспринял немного нестандартную форму обслуживания?

Я поймала глазами взгляд Кэсс и незаметно кивнула на пакет, из которого доносился ароматный запах свежей выпечки. Глаза Кэсс заблестели, когда она увидела пакет, а на губах заиграла веселая улыбка, которую она тут же постаралась спрятать. Клэр, девушка с очень красивой темной кожей и кудрявыми волосами, секретарь мистера Ланга, принесла всем нам кофе.

Я боялась отхлебнуть слишком громко, что я, конечно, и сделала, разбивая тишину. Все дружно уставились на меня, но я взмахнула руками как бы говоря «Что уставились»?

– Спасибо, мисс Спелман, за громкое начало, давайте вернемся к презентациям, – все тихо похихикали, но я никак на это не отреагировала.

Кэссиди начала первой. Ее макет был и правда отличный, а держалась она очень уверенно. И никто не смотрел на неё с таким обожанием как Стив. Ох уж эти влюблённые глазки. Какие бы беды и жизненные невзгоды не отражались в глазах человека, все они уступают место любви, когда взгляд обращается на того, кто занимает думы человека дни и ночи.

– Неплохо, мисс Доусон. Правда, Вашему макету не хватает красочности, – сказал мистер Ланг спокойным тоном, не выказывая недовольства проделанной работой, но и не хваля ее.

– Мистер Круз, прошу, – обратился он к Дереку.

Дерек встал и в своей обычной манере начал ярко описывать свой макет, при этом активно жестикулируя, словно взмахи руками помогут яснее передать его мысли. Не знаю, как у него это выходит, но он отлично притягивает к себе внимание. Тем не менее, как бы он не старался от этого его макет лучше не стал. Слишком просто, несмотря на экспрессивность презентации: обычный парень на пляже, даже чем-то похож на самого Дерека: загорелый и подкаченный, с прищуренными голубыми глазами из-за солнца, чуть крупным носом, ярко выделяющимся на фоне высоких скул, копной уложенных темно-каштановых волос, яркой улыбкой с белоснежными зубами и тонкими губами. Я даже подвинулась чуть вперёд, чтобы рассмотреть не вставил ли он своё лицо в фотошопе.

– Следующий, – Ланг что-то внёс в свои записи.

– Всё? И Вы ничего больше не скажете? – напрягся наш качок от негодования.

– Я скажу Вам позже, мне нужно всё обдумать. Стив прошу.

Стив? Просто Стив, а не мистер Мур? Когда он успел стать просто Стивом? Неужели, когда босс наорал на него они перешли на новый уровень отношений? Но, черт, этот парень не промах. Да, ему не хватает обаяния как у Дерека, но этот щуплый парень умён и талантлив, пока что его макет лучший.

– Хорошо, Стив. Кэтрин? – кошка начала выползать со своего места, по пути прихорашиваясь.

Ну что сказать, Кэтрин выполнила макет полностью в соответствии со своим характером, то есть абсолютно вульгарно. Чересчур много красок, чересчур открыто и даже немного пошло.

Рассказывая концепт своей рекламы, Кэтрин обводила нас всех самоуверенным взглядом, при этом кидая на мистера Ланга откровенные взгляды. Чересчур. Мистер Ланг никак не реагировал на посылаемые ему намёки с сексуальным подтекстом, но слушал очень внимательно, кивая в определённых местах, как бы давая понять, что понимает некоторые элементы концепта и одобряет их использование.

Когда презентация Кэтрин закончилась, та в последний раз одарила нас насмешливым взглядом и обернулась к мистеру Лангу, что-то отмечающему в своей записной книжке.

– Что ж, мисс Уильямс, – я невольно улыбнулась. Кажется, мы вернулись в нейтральную официально-деловую зону, – когда идея ваша, Вы должны прилагать максимум усилий, при этом сохраняя баланс, а Вы явно перестарались. Это никуда не годится.

Кэтрин сощурила глазки и почему-то посмотрела на нас, будто мы виноваты в ее неудаче, но высоко подняв голову прошла к своему месту. Что ж, теперь мой черёд. Я встала из-за стола, одернув низ платья, надела самую обворожительную улыбку и прошла к проектору, чтобы начать. Пока я описывала свой макет, в основном стараясь смотреть в некую точку поверх голов моих коллег, я ощущала на себе подбадривающий взгляд Кэсс и острый взгляд мистера Ланга. На все остальные у меня был иммунитет.

Когда чувство, что за тобой пристально наблюдают, стало совсем неуютным, я посмотрела на руководителя. Ни на его лице, ни в его глазах не было ни намёка на какую-либо эмоцию. Как вообще можно что-либо понять в этом человеке? Это напрягло меня ещё больше. До конца презентации я больше не смотрела в его сторону.

– Садитесь, – холодно произнёс он, я и сама поёжилась от его тона.

Минут пятнадцать он сидел и писал что-то у себя в бумагах. Стояла гробовая тишина, а я в свою очередь боялась даже вздохнуть, уверенная, что опять сделаю это громко.

– Итак, – он встал, – спасибо всем за проделанную работу, – все напряглись, как перед стартом. – Работать будем с макетом мисс Спелман, – кажется, мои брови только что достигли околоземной орбиты, – но представлять ее совету директоров будет Дерек Круз.

– Что? – я вскочила так резко, что ударилась коленкой о стол, – это моя работа! Я должна ее презентовать, – глубоко дыша, слишком быстро и яростно произнесла я.

– Мистер Круз, Вы либо не старались, либо у вас есть другие очень важные дела. Судя по вашему макету вы очень любите себя, – он тоже заметил сходство, – но это сыграет Вам на руку, думаю у Вас отличные данные для продажи, – Дерек призадумался, покачал головой из стороны в сторону и согласно кивнул.

– Вы не можете так поступить! – я заметила предостерегающий взгляд Кэсс и заткнулась.

– Все свободны. Мистер Круз, начинайте готовиться, презентация состоится завтра в десять утра, и да, никаких других дел – только работа. Мисс Спелман, останьтесь, – я напряглась от того, что услышала свое имя.

Я так и стояла на одном месте, вперив взгляд в спину шагающего туда-сюда мистера Ланга. Когда ему, наконец, надоело мерить шагами свой кабинет он присел на краешек своего стола. Пакет из пекарни всё ещё призывно манил смесью ароматных запахов, но я заставила себя сосредоточиться на приближающемся выговоре.

– Вы ведете себя как ребенок, это не профессионально, – на секунду мне даже показалось, что я услышала в его голосе некую растерянность и даже детскую обиду, словно он не ожидал от меня настолько идущих вразрез с уставом и с тем, что он успел обо мне узнать, действий. Он посмотрел мне прямо в глаза, и я бы сжалась под его пронзительным взглядом, но решила, что не сегодня. Я посмотрела в ответ. Мы стояли и прожигали друг друга взглядами, словно это битва между Суперменом и Циклопом, – никогда больше не говорите со мной в таком тоне, – он отвернулся от меня и, обойдя стол, уткнулся в свои бумаги.

Я постояла еще несколько секунд и вихрем унеслась из офиса, громко хлопнув дверью. Да уж, хлопнула дверью я точно как ребенок. Хорошо, что из-за суеты в конторе на меня никто не обращал внимания.

– Ты в порядке? – Кэсс всегда искренне беспокоится о людях.

– Да, нормально. Но это был мой шанс показать себя, – я опустила голову на руки.

– Кажется, ты забываешь, что выбрали именно твою работу, а не кого-то другого. Члены совета директоров все равно будут знать, кто автор, – она потрепала меня по плечу. Я такая эгоистка, переживаю, а ведь могла поддержать Кэсс.

– Да, ты права. Но твой макет мне понравится больше всего, – соврала я, и решила, что заглажу перед собой и Кэсс вину за это чем-нибудь вкусненьким, – а как он понравился Стиву… – я заговорщиски улыбнулась.

– Ой, да прекрати, – Кэсс направилась к своему столу, мельком поглядывая на Стива.

Я услышала звук, оповещающий, что кому-то пришло смс. Все непроизвольно ринулись проверять. Ох уж эти айфоны. Оказалось, что пиликал мой телефон.

«Привет, красавица, как насчет выпить коктейлей и прогуляться? Ответа не жду, заеду за тобой в 7. Лиам»

Я улыбнулась – хоть кто-то отвлекает меня от работы. Оставшуюся часть дня я провела за разбором документов, наметкой будущего макета рекламы очередной продукции, а потом играя в пасьянс: никак не могу победить эту игру.

– Пошли, все уходят. Ты чего, замечталась что ли? – спросила Кэсс. Она уже закинула на плечо сумку и ждала меня. Я быстренько выключила компьютер и шагнула к ней.