И ничего удивительного, что науку ненависти дети постигают быстро, в один миг после сожжённых дотла родных деревень: «Озверели фашисты!.. Думали, что убоимся их, смиримся с долей своей. Хотели, как Европу, за считанные недели захватить, а нарвались на партизан. Нате вам! Выкусьте».

Трагедия в том, как показывает автор, что свой молодой задор, всю свою энергию подросток вынужден был отдать сюда, в войну – не для созидания, не для собственного развития. И всё острее переживается героями их новое состояние среди войны: как не потеряться, не погибнуть, как спасти других, как помочь партизанам. Война опалила душу, отняла детство, ожесточила, свалила на детские плечи непосильную ношу.

Судьбы детей, подростков на войне – это прямое свидетельство трагичности, бесчеловечности сурового времени. Но война не помеха для взросления души, а скорее, наоборот, она ускоряет этот процесс, хотя и оставляет на маленьком человеке свою роковую печать.

Финал главы «Листовка» – драматический образ последствий войны, тот рубец, который никогда не заживает: «…Марфа Карповна обмывала дочке голову отварами трав, но больное место продолжало гноиться, пока дед Федот не посоветовал обработать его самогоном. След же от шомпола остался у Канарейки навсегда».

Усыновлённые военным временем дети рано познали нужду и рано повзрослели, рано открылась им суровая правда. И это именно та правда, которую необходимо знать до корня, чтобы с корнем же и вырвать из памяти.

Но можно ли забыть зверства фашистов и полицаев, лишенных совести, чувства сострадания? Нет, не забыла Инна Семеновна («Пучок травы»), которую в 1967 году выбрали из большого списка претендентов для поездки в Германскую Демократическую Республику.

Услышав немецкую речь, она испугалась: « Инна вздрогнула, сжалась. Дрожь прокатилась по спине – тело будто свело судорогой. Всё, всё жило в ней… Она помнила и горящую солому, и едкий дым, и запах горящих человеческих тел…»

Арман, шеф Дома немецких профсоюзов, бывший узник, на спине которого вырезана звезда – печать концлагеря, тоже всё помнит. Он благодарен Советскому Союзу, России, Красной армии, спасшей ему жизнь. Человек, прошедший дорогой смертников, хорошо знает экспонаты музея в Бухенвальде: «В музее вам покажут сумочки, абажуры, картины… Да, те самые, из человеческой кожи. Увидите камеры пыток…Попробуйте на горе Этерсберг, где был лагерь, вырвать из земли пучок травы – на корнях увидите крупинки человеческих костей…» («Пучок травы»).

Книга Натальи Советной способна расчувствовать читателя, заставить прослезиться или разбудить сердце, окостеневшее в горе, книга пронизана духом любви к человеку и жизни, она утверждает истину!

В главе «Провал» обнажается сущность Каинов, предавших свой народ: «Полиция выполнила приказ: она [Тоня – А.К.] пролежала в овраге до весны. Рядом – крохотное тельце ребёночка. Он выполз из-под материнского кожуха и замёрз. Их похоронили на кладбище в деревне Заречье».

Горечью и болью рождены строки этой же главы: «Опустевшая хата испуганно всматривалась вдаль, пытаясь подмороженными окошками разглядеть покинувших её людей, распахнутая дверь звала их назад, домой, но налетел холодный ветер, захлопнул, сыпанул на ступеньки колючего снега».

Символ опустевшего дома убедителен и показателен: война лишает крова, уюта, тепла. Общая символика дома дополняется «распахнутой дверью», «подмороженными окошками» и «ступеньками» как образом перехода из внутреннего пространства во враждебный мир, лишающий самого дорогого. Этот распахнутый дом – вся родная страна, разрушенная, переполненная тенями ушедших из жизни обитателей. И в эти трагические дни, спасая свой дом с «распахнутой дверью», выходят с оружием все – от мала до велика.