Кольцо Анаконды. Польша. Хроники

Тухачевскому не удалось оттянуть на себя войска поляков с Украины.» [94]

«Пилсудский, рассчитывая, что армии Тухачевского еще не оправились от понесенного поражения, перебросил несколько дивизий из Белоруссии для борьбы с конницей Буденного.» [103]

«Бои приобрели тяжелый характер.

19 мая правительства Советской России и Советской Украины обратились с совместной нотой к правительствам Англии, Франции, Италии и США, напоминая им о членстве Польши в Лиге наций и призывая прекратить помощь агрессору.

Обращение осталось без ответа.

В результате контрударов 19–20 мая войскам Западного фронта пришлось отойти.

На фронте установилось временное затишье.

23 мая последовала директива командования фронта о подготовке наступления.» [94]

«ЦК ВКП(б) признал необходимым продолжать наступление до тех пор, пока сама Польша не обратится с просьбой о перемирии.» [103]

«Южный фронт должен был обеспечить тыл со стороны врангелевского Крыма.

За 52 дня Первая конная армия Буденного проделала походным порядком около 1200 км, громя по пути махновцев.

Положение был тяжелым, не хватало продовольствия и фуража, но 25 мая 1920 года армия вышла к Умани.

Пилсудский не особенно опасался кавалерии, а создание конной армии считал "стратегической нелепостью".» [94]

«Расчеты маршала строились на опыте Первой мировой войны, когда кавалерия показала полную беспомощность.» [103]

«Вскоре фанаберия командующего дорого обойдется его подчиненным.

27 мая Конармия разгромила большой отряд петлюровцев, очистив тылы фронта от враждебного элемента.

Сосредоточение Конной армии С. М. Буденного на Юго-Западном фронте прошло незаметно для врага.

В состав Конной армии входило 18 тыс. сабель, общая численность войск Юго-Западного фронта достигла 22 400 штыков и 24 тыс. сабель.

Им противостояли 40 400 штыков и 8 200 сабель.» [94]

«Польские войска 30 мая контратаковали и с помощью подошедших резервов восстановили положение.» [103]

«Для спасения Польского фронта 6 июня из Крыма в Северную Таврию нанес удар Врангель.

Его успехи поставили под угрозу тыл наступавших войск и отвлекли часть сил, но это не помогло польскому фронту.

Не получилось.

"Рейд нашей конницы начался пятого июня, — подводил итоги через несколько дней Сталин. — Утром этого дня, свернутая в кулак, красная конница ударила по второй польской армии, прорвала неприятельский фронт, рейдом прошла район Бердичева и утром седьмого июня заняла Житомир".

Пилсудский поначалу не придал значения прорыву, он был уверен — его скоро ликвидируют.

"Наше продвижение было настолько внезапным и ошеломляющим, — вспоминал Буденный, — что застигнутые врасплох польские солдаты и офицеры сдавались без сопротивления".» [94]

«Тем временем под Киевом Первая конная армия Буденного прорвала фронт и 8 июня перерезала пути снабжения киевской группировке поляков.

Польские войска стали поспешно отступать от Днепра.» [103]

«8 июня Конармия взяла Бердичев.

Тыл противника был разгромлен, управление войсками нарушено.

В городах были взяты богатые трофеи, освобождено до 7 тыс. советских пленных, в Бердичеве польский гарнизон успел взорвать склады с боеприпасами.» [94]

«Здесь зафиксировано не только паническое отступление войск Пилсудского, но и применение поляками тактики "выжженной земли".» [103]

«Они стали причиной того, что еще 10 июня Троцкий отдал приказ по армии, призывая не мстить за расстрелы, пытки и издевательства над пленными красноармейцами: "Щадите пленных и раненых неприятелей!"

Польский фронт остался без запасов.

3-я польская армия была разбита.

10 июня 1920 года она оставила Киев.

При отходе поляки были перехвачены красной кавалерией и понесли большие потери убитыми и пленными.» [94]

«Взятие Варшавы и сокрушение Польши как пролог к мировой пролетарской революции виделись Тухачевскому как великое дело, лишь немногим уступающее в значении Октябрьскому перевороту.» [103]

«4-7 июля Западный фронт вновь начал наступление.» [94]

«Воспользовавшись ослаблением польских сил перед Западным фронтом и получив значительные подкрепления, в том числе 3-й конный корпус Г. Д. Гая, перешел 4 июля в наступление с самыми решительными целями.

В мемуарах Тухачевский утверждал: "Уже к 7 числу выяснилось с полной определенностью, что войска противника подверглись полному разгрому в районе нашего главного наступления".» [103]

«Прорыв состоялся.

В тыл полякам в прорыв был направлен 3-й Конный корпус под командованием Г. Д. Гая — 4 100 сабель, 700 штыков, 28 орудий и 78 пулеметов.

В результате и в Белоруссии польские силы потерпели поражение.

Поначалу в тылах началась паника.

Только слухи о приближении красной кавалерии подчас вызывали бегство с занимаемых позиций.» [94]

«11 июля войска Тухачевского заняли Минск, 14-го — Вильно, 15-го — Молодечно, 19-го — Барановичи и Гродно, а 23-го — Пинск. Армии польского Северо-Восточного фронта отступали в беспорядке.» [103]

«Кавалерия вела преследование в весьма тяжелых условиях, в лесах и дефиле Белоруссии ей часто трудно было развернуться, дороги и мосты были разрушены.

При освобождении выяснилось, что на временно оккупированных территориях поляки вели себя, как делали обычно до и после них истинные европейцы, то есть зверствовали и грабили.

В Черкассах после ухода польской армии насчитали до 290 человек — стариков, женщин и детей до 1–2 года включительно, раненых поляками холодным (!) оружием.» [94]

«Польское командование несколько раз пыталось задержать части Западного фронта сперва на Березине, потом — на Западном Буге.

Но разрозненные контрудары не достигали цели.» [102]

«Оставив Борисов, поляки с западного берега Березины обстреляли город зажигательными и химическими (!) снарядами, превратив город в дымящиеся руины.

Зверства поляков были известны и ранее.

Поражения на Украине и в Белоруссии вызвали шок в Варшаве.» [94]

«После того, как агрессия поляков против молодой советской России была остановлена, и они были выбиты с территории Украины и Белоруссии, войска РККА развили успешное наступление, грозившее захватом Варшавы.» [102]

«Антанта не могла допустить советизации Польши.

Под такой же угрозой в этом случае оказалась бы Германия, и, следовательно, вся Версальская система.

США, Франция и Великобритания оказали огромную помощь Польше.

21 июля Антантой было принято решение направить в Варшаву союзную миссию.

Её возглавил французский бригадный генерал Максим Вейган. Он был талантливым офицером Генерального штаба, убежденным антикоммунистом.

22 июля МИД Польши направил телеграмму с просьбой о немедленном перемирии и начале переговоров.

В польской армии с лета 1920 г. служило 9 французских генералов, 29 полковников, 196 капитанов, 425 лейтенантов, 2120 солдат.

Французы сделали очень много для того, чтобы поднять уровень боеспособности польской армии.» [94]

Одновременно с переговорами «Советское командование приняло… решение об изменении наступления двух своих фронтов — Западного и Северо-Западного.

Наступавшие Западный и Юго-Западный фронты должны были соединиться в районе Бреста, взяв наиболее сильную группировку противника в гигантские клещи в районе Полесья.

24 июля Юго-Западный фронт получил приказ наступать на Львов.» [94]

«После того как части конного корпуса Гая 19 июля с налета заняли крепость Гродно, главком Каменев отдал директиву» [103] «командующему Западным фронтом Тухачевскому продолжить наступление и не позже 12 августа выйти на линию Вислы, овладев Варшавой.» [94]

«Так началось расхождение Западного и Юго-Западного фронтов, до этого концентрически наступавших на польскую столицу.

Советское командование явно недооценило противника.

Хотелось захватить не только Варшаву, но и Львов, а заодно и с "румынскими боярами" разобраться.

Революционизировать — так всю Европу, а не одну только Польшу. Ленин и Каменев, Тухачевский и Егоров, Смилга и Сталин в полном единодушии думали, что сил у Красной армии хватит на всё.» [103]

Но «РСФСР и Красная армия не были готовы к походу в Европу или к битве за Варшаву.

Часть войск, переброшенных с других направлений, вступила в бои без обозов, снабжение было столь плохим.» [94]

«Советские войска вышли к концу июля на Западный Буг, взяв 1 августа город и крепость Брест-Литовск.

Падение Бреста заставило польское командование отказаться от контрудара на Буге и отвести войска за Вислу.

Получилось так, что основные решения в ходе сражения за Варшаву обе стороны приняли почти одновременно — Пилсудский 6 августа, а Тухачевский 8 августа.» [103]

«6 августа Ю. Пилсудский утвердил план, разработанный при участии французской военной миссии во главе с генералом М. Вейганом.

Таким же логичным оказался польский контрудар под Варшавой в августе 1920 года.» [102]

«6 августа Польское главное командование отдало знаменитый "приказ о перегруппировке", считающийся началом Варшавской операции.» [103]

«На пороге Варшавы второго шанса могло и не быть.» [102]

«Тухачевский продолжал глубокий обход польской столицы с севера. 8 августа он отдал приказ о форсировании Вислы 14-го числа.» [103]

«Польская столица была в полукольце, но оно не было прочным.

Фронт был растянут, советские части понесли большие потери и ослабели, тылы отстали.

Сопротивление поляков резко возросло.

Операция по взятию Варшавы достигла критического уровня.» [94]

«Не надо забывать, что на карту ставилось существование капиталистического мира не только Польши, но и всей Европы.

Бесконечные транспорты и эшелоны с амуницией и вооружением следовали на помощь польской армии из Франции и Англии.» [103]

«Общая идея поляков заключалась в сосредоточении главных сил на реке Вепш, чтобы затем нанести удар во фланг и тыл наступающей группировки Западного фронта.

Одновременно Южному польскому фронту следовало сковать силы Юго-Западного фронта РККА, а Северный фронт должен был предотвратить прорыв советских войск вдоль германской границы.

Нельзя сказать, что командование РККА совсем не замечало надвигающуюся угрозу.» [102]

«13 августа Пилсудский вступил в командование Срединным фронтом.» [103]

«15 августа 1920 года поляки нанесли мощный фланговый контрудар по Западному фронту.

Концентрация артиллерии и плотность огня приблизились к уровню Мировой войны.» [94]

«Отсутствие существенного перевеса польских войск над частями Западного фронта компенсировалось значительным превосходством на направлении главного удара.

Под Варшавой поляки активно применили танки.» [102]

«При наступлении противник не жалел патронов и снарядов, советская артиллерия, оторвавшаяся от тылов, вынуждена была молчать.» [94]

«Времени у красных в самом деле не оставалось.» [102]

«Тухачевский упустил время для трудной, но все же возможной перегруппировки с далеко зашедшего правого крыла к своему центру и левому флангу.» [103]

«Началось то, что поляки назвали "чудом на Висле".» [94]

«Наступление польской ударной группы с рубежа реки Вепш, начавшееся 16 августа, для Тухачевского стало неожиданностью.» [103]

«Вовремя и правильно оценить размеры случившегося не удалось.

К 17 августа сражение под Варшавой было уже выиграно поляками.» [94]

«Разгром произошел так быстро, что части группы и ее штаб не успели информировать о начавшемся польском наступлении… штаб Западного фронта.

Тухачевский только 17-го утром узнал о происшедшем.

Он в одночасье лишился большей части подчиненных ему дивизий, да и на оставшиеся положиться было нельзя.

Тухачевский… остался безучастным зрителем разгрома своих армий.

Тем тягостнее были его переживания.» [103]

«В ночь на 18 августа М. Н. Тухачевский приказал армиям прекратить наступательные действия и быстро отходить.

К этому времени приказ уже запоздал.» [102]

«Комфронта Тухачевский не справился с управлением войсками, последовала катастрофа.» [94]

«Победа на Висле стала подлинным "звездным часом" "начальника Польского государства" и помогла ему утвердить свою диктатуру в Польше шесть лет спустя.» [103]

«Тем временем в Минске 17 августа» [94] «начались советско-польские мирные переговоры, но в ходе наступления условия могла диктовать только польская сторона.» [102]

«Стороны рассмотрели возможности условий будущего мира.» [94]

«По результатам войны Западная Украина и Западная Белоруссия отошли к Польше.» [114]

«В ночь с 19 на 20-е августа из занятого тремя днями ранее Седлеца Пилсудский писал военному министру генералу Соснковскому: "То, что здесь творится, трудно себе даже представить.

Ни по одной дороге нельзя проехать спокойно — столько здесь шляется по окрестностям разбитых и рассеянных, но также и организованных отрядов с пушками и пулеметами."

Поход на Варшаву стал одновременно "звездным часом" Тухачевского и "черным днем" Красной армии, потерпевшей под руководством молодого командующего фронтом свое самое сокрушительное поражение в Гражданской войне.» [103]

«В действительности наступление Красной армии на Варшаву стало следствием авантюры, развязанной весной 1920 года Пилсудским.» [74]

Поляки «даже извиниться перед нами не захотели за нападение на нас в тяжелом для России 1919 году и за полное уничтожение в их лагерях почти восьмидесяти тысяч красноармейцев.» [79]

Просто представьте: «в польском плену оказалось около 150 тысяч наших солдат» [101] — «красноармейцев окруженной Пилсудским под Варшавой армии Тухачевского.» [79]

«Поляки очень жестоко обращались с русскими военнопленными.

До 80 тысяч из них погибло в польских лагерях от крайне тяжёлых условий содержания — голода, эпидемических болезней и зимнего холода при отсутствии одежды и надлежащего обогрева помещений.» [114]

Следует быть твердыми и непоколебимыми в обвинениях кровавых и наглых палачей.

«Русские это запомнили.

Русские всё помнят не хуже поляков…» [114]

«"Не забудем! Не простим!"» [92]

Что их потери: от немцев под Катынью — 21 857 офицеров и 96 человек в самолете, погибших "из-за диких амбиций облеченных властью самодуров" под Смоленском, по сравнению с горем и страданием 80 тысяч мученически загубленных душ русских воинов!

«Это на долгие годы осложнило отношения» [101] между странами.

«Свежа… память о польско-советской войне 1919–1921 годов, в результате которой Литва, Белоруссия и Украина потеряли значительные территории.» [54]

К примеру, «самым ярким эпизодом войны Польши против Литвы стал так называемый "мятеж Желиговского".» [21]

«Пилсудский, родившийся всего в 60 км к северу от Вильно, не мог представить будущую Польшу без своей родины.

Ему было больно, что после Первой мировой войны западные дипломаты после встречи в бельгийском городе Спа поставили под сомнение право Польши на Виленский регион.

Пилсудский вызвал Желиговского и приказал ему "подготовить восстание".» [133]

«Операцию негласно санкционировал Пилсудский.» [21]

«Маршал сказал генералу: "Ни страны коалиции, ни Лига Наций, ни власти, ни польское общество не понимают вопроса о Литве, все хотят мира, и никого ни Литва, ни Вильно не волнуют.

Если мы не спасем Вильно, историки никогда не простят нас.

Восстание должно быть организовано, имея всех против нас.

Может наступить момент, что против вас будет мнение не только мировое, но и Польши.

Может наступить момент, что даже я буду вынужден пойти против вас.

Вам придется все взять на себя".» [133]

«Осенью 1920 года дивизия Желиговского якобы подняла бунт и захватила Вильнюс, который контролировали тогда литовцы.

После этого было провозглашено государство "Срединная Литва", два года спустя присоединившееся к Польше.

Литовская республика эту аннексию никогда не признавала. Её правительство находилось в Каунасе, но город считался временной столицей.» [21]

«Итоги советско-польской войне подвел Рижский договор 18 марта 1921 г.

Обе стороны признавали независимость Украины и Белоруссии, но Варшава удержала за собой территории Западной Украины и Западной Белоруссии.» [94]

«В Советской Белоруссии, например, день освобождения от белополяков — 11 июля — отмечался с не меньшей помпой, чем 7 ноября — годовщина Великой Октябрьской социалистической революции и 1 мая — День всемирной солидарности трудящихся.» [54]

СССР и Польша во Второй мировой войне

«Размышления о войне Польши против СССР во время второй мировой» [79] навевают безысходность.

«Всем известна историческая ненависть поляков к русским.» [79]

«В рамках восстановленного польского государства опять был создан режим национального угнетения (русского населения), что закономерно привело Польшу к очередному краху в ходе второй мировой войны.» [88]

«Отношения России и Польши традиционно очень сложные.» [57]

И даже «попытка Сталина сделать из поляков наших друзей провалилась полностью и окончательно еще в Советское время.» [79]

«В 1932 году Польша подписала с СССР договор о ненападении, а в 1934-м (первой среди европейских стран) — аналогичное соглашение с Германией.» [101]

А именно «практически сразу после прихода Адольфа Гитлера к власти в Германии, Юзеф Пилсудский, находившийся в то время у власти в Польше, подписал пакт с Берлином.» [126]

«Хотя поговаривают, что перед смертью Пилсудский, самолично подписавший акт о ненападении с Гитлером, это свое действие, как и союз с Германией, хрипя проклинал, но было уже поздно, к власти пришли "наследники".» [131]

«1934–1938 гг. — Польша заключает свой Пакт с Германией и упорно предлагает Гитлеру себя в союзники для похода на СССР.» [124]

«Тем самым Польша выступила в качестве союзника Германии и на протяжении пяти лет, вплоть до нападения гитлеровских войск, не противодействовала агрессивной политике Берлина в Восточной и Центральной Европе.

За год до нападения Германии на Польшу было подписано знаменитое Мюнхенское соглашение.

Именно оно и открыло Гитлеру путь к агрессии против стран Восточной Европы.

Пособниками Гитлера выступили представители западных держав.» [126]

И «Польша с удовольствием приняла участие в разделе Чехословакии.

Еще 21 сентября 1938 года Варшава потребовала от Праги вернуть Тешинскую область, в которой, кстати, польское население составляло лишь 80 тысяч человек, а чехов проживало более 120 тысяч человек.

Но это польские власти не останавливало, и они приступили к провокациям против соседней Чехословакии.

Именно польское руководство отказалось пропустить советские войска на помощь Чехословакии, хотя Москва была готова прийти на помощь Праге и не допустить уничтожения чехословацкой государственности.

30 сентября 1938 года Польша выдвинула ультиматум Чехословакии, а когда гитлеровская армия вторглась в Судетскую область, Войско Польское вошло на территорию Тешинской области.» [126]

«Польша, с легкостью позабывшая все свои союзнические обязательства, — не перед СССР, кстати, мы в те времена союзниками, к счастью, не были, а перед Англией и Францией — с огромным удовольствием «пилила» с Гитлером Чехословакию.» [131]

«После ее оккупации польские власти сразу же стали создавать невыносимые условия жизни для чешского населения, стремясь полностью «полонизировать» спорную территорию.

В марте 1939 года Чехословакия прекратила свое существование как независимое государство, чему Польша, кстати, была неслыханно рада.» [126]

«До начала сентября 1939 года, когда аналогичным образом Гитлер поступил с самой Польшей, оставалось» [131] считанное число месяцев.

Но тогда, на "пике германо-польской дружбы и триумфальных совместных побед", об этом еще никто особо не знал.» [131]

«Могли ли в Варшаве предположить, что спустя какие-то шесть месяцев гитлеровские армии войдут уже на территорию Польши?

Скорее всего, могли.» [126]

«В этом контексте возвращение оккупированных Польшей русских земель осуществленное Сталиным в 1939 году было в высшей степени справедливым деянием.» [88]

«Да, 17 сентября 1939 года навсегда останется черным пятном в памяти польского народа.» [14]

Это день «начала освободительного похода Красной армии в Западную Белоруссию и на Западную Украину.

В польской интерпретации — это день сговора Гитлера и Сталина и начало агрессии Советского Союза против Польши.» [132]

«Но случилось это возможным только потому, что Варшава не пошла на альянс с Москвой.» [14]

«Но «местечковое» мышление польских лидеров, их амбиции, "синдром шакала" не оставляли Варшаве пространства для маневра и, в итоге, Польша буквально за 17 дней была оккупирована гитлеровской Германией.» [126]

«И что, сильно ли защитили Польшу те же Великобритания и Франция?

А есть ли надежда, что сегодня они будут отстаивать интересы Варшавы перед Берлином?

Пора полякам принять ответственное решение.» [14]

«Можно без особого преувеличения сказать, что в межвоенное время Польша считалась в СССР не меньшим неприятелем, чем нацистская Германия.» [54]

Тогда «Речь Посполитая располагала одной из самых крупных в Европе армий.» [54]

Польша «первой подписала договор с гитлеровским рейхом, а затем внесла чуть ли не решающий вклад в разрушение системы коллективной безопасности в Европе, в ослабление роли Лиги наций, а также в неподписание Восточного и Западного пактов, призванных остудить планы рейха…» [54]

«А точнее, еще во времена второй мировой… Польша предпринимала беспрецедентные попытки сделаться союзником фашистской Германии.

Естественно, что с согласия Германии.

Однако, союзником своим Польше Германия стать не позволила.

Не соизволила признать Польшу своим союзником.

Не соизволила по целому ряду причин.» [79]

В итоге именно Варшава «во многом подтолкнула СССР к решениям, в результате которых сама же стала первой жертвой той войны.

Речь идет о ныне постоянно проклинаемом на берегах Вислы пакте Молотова — Риббентропа.» [54]

А правда в том, что «Варшава до последнего надеялась, что ее позовут воевать с СССР. Власти даже после 1 сентября 1939 года надеялись, что вместе с нацистами Польша вторгнется в СССР.» [109]

Хотя еще «в полдень 31 августа Гитлер отдал приказ о начале выполнения плана «Вайс» — плана вторжения в Польшу.» [120]

«Потому делалось все, чтобы не раздражать Гитлера даже ценой намеренной сдачи нацистам… польского подполья в Восточной Пруссии в канун войны.» [109]

«В Польше грезили разделом Советской России, но оказались под гитлеровским сапогом.» [110]

«В те дни в Варшаве, не исключено, сокрушались по поводу несостоявшейся советско-британо-французской военной конвенции, которая могла бы спасти Польшу от кошмара, не приложи поляки руку к тому, чтобы заключение конвенции сорвать.» [120]

От поляков «доводилось слышать, что если бы русские в 1939 не ударили в спину, да французы с англичанами побыстрее объявили бы войну Гитлеру, то мы бы ух! Что «ух»…?» [67]

«Сталин был геополитиком и сделал подобный шаг последним, только после того, как все попытки убедить лидеров евростран в необходимости совместной борьбы с Гитлером были сведены на нет.» [108]

Действительно «Советский Союз подписал договор о ненападении с Германией после всех европейских стран — 23 августа 1939 года, чтобы не остаться один на один с Гитлером, не давать повода для нападения и выиграть время для подготовки обороны страны» [101], «в то время как Европа вооружала и обеспечивала Германию.

Вторая мировая — это позор государств Европы, покровительствовавших Гитлеру и помогавших Германии в возрождении ее экономической мощи и военной силы в надежде направить нацистов на СССР.» [108]

А по-факту, «Германия оккупировала Польшу, а поляки практически не сопротивлялись натиску фашистских войск и массово сдавались им в плен.» [79]

«Если "поляки смелее русских", то почему нацисты разбили Польшу за 17 дней?

Почему Брестская крепость, когда была в "менее смелых" русских руках, сопротивлялась нацистам полтора месяца, а когда она была польской в 1939 году, то всего 15 дней?» [89]

«Не вина Советского Союза, что Гитлер переиграл политических шулеров, расправившись за полтора года со всей Европой, невзирая на декларации о мире с державной Германией, которые подписывались еще до договора с Советским Союзом, чтобы развязать руки и ноги нацизма.» [108]

«При этом в исторических потемках останется вопрос, почему уже 23 ноября 1939 года нацистские оккупационные власти приняли документ, в котором говорилось, что на польских территориях "университеты и иные высшие учебные заведения, а также средние школы… должны быть полностью закрыты".

А новый документ, принятый немцами 15 мая 1940 года, устанавливал, что их достаточно научить считать до 500 и писать свою фамилию. Умение читать становилось для поляков уже не обязательным.» [54]

«И Польша стала обыкновенным "Польским генерал — губернаторством" Великой Германии.

Причем, стала частью Великой Германии практически добровольно.

Не верите?

Значит, вы все еще находитесь под влиянием мифов о мощном антифашистском сопротивлении, развернувшемся на всей территории оккупированной Польши.

А настоящая правда заключается в том, что не было на территории Великой Германии в ее новом территориальном образовании под названием "Польское генерал — губернаторство Германии" никакого антифашистского сопротивления.

Да! Не было!

А что же тогда послужило основой для этих фантастических мифов?

Да ничего особенного!

Было уязвленное самолюбие националистически настроенной части польского народа, потерявшее в очередной раз свое национальное государство, причем, потерявшее его в унизительной для себя краткой и беспомощной войне, и потому усиленно приписывающее себе то, чего у них никогда не было.» [79]

Но не все так однозначно, «в годы Второй мировой войны поляки сражались на многих театрах военных действий — в Северной Африке, Италии, в Западной Европе.» [82]

«Мало кто знает, что в Польше, во время второй мировой войны действовало несколько подпольных войсковых соединений, так называемых, сил сопротивления.

Это была Армия Крайова» [79], «подчиняющаяся Правительству в изгнании, дислоцирующемуся в Лондоне; это была коммунистическая Армия Людова, военная организация» [114], «созданная под руководством Рабочей партии Польши; это было Войско Польское, созданное на территории СССР и принимавшее активное участие в боевых действиях в составе Советской Армии.» [79]

Первые две армии «совершенно по-разному видели послевоенное устройство Польши.

Польская Рабочая Партия видела будущее Польши только коммунистическим и дружественным Советскому Союзу.

Польское же правительство в изгнании желало восстановить статус-кво на момент до 1 сентября 1939 года, то есть, фактически было антисоветским.

Советское правительство, помня все проблемы, исходящие из-за советско-польской границы, естественно, не желало платить кровью своих солдат, освобождая польскую территорию для возрождения враждебного себе государства.

И всячески поддерживало Польскую Рабочую Партию и Армию Людову.» [114]

С другой стороны, «были польские войска СС в виде трех отдельных бригад, воевавшие против Советской армии с общей численностью около трехсот тысяч солдат и офицеров.

Поэтому численность поляков, непосредственно воевавших на стороне фашистов против СССР можно считать около 400–500 тысяч человек, включая гвардию "белого орла" и "святого креста".» [79]

«И это не просто давняя история, а до сих пор, раскалывающая польское общество. Она активно используется в современной политической борьбе.

"11 августа 2019 года Президент Польши Анджей Дуда принял почетное покровительство над 75-летней годовщиной военного формирования времен Второй мировой войны — Свентокшиской бригады или бригады Святого Креста (БСК), просуществовавшей с августа 1944 по июнь 1946 года, — сообщает польский портал Dziennik.pl. — Это, по крайней мере, спорный выбор из-за того, что это подразделение открыто сотрудничало с нацистами".

В составе Свентокшиской бригады находился офицер для специальных задач Герберт Юнг (он же Хуберт Юра по прозвищу "Том"), который являлся агентом радомского гестапо и сотрудничал с начальником радомского гестапо Полом Фуксом с 1943 года в ликвидациях коммунистов и "других преступников".

Ряд публицистов видят в восхвалении БСК проблему не только в том, что она сотрудничала с нацистами, но и в том, каким было видение ее политического будущего "свободной Польши" — "католического государства польской нации на послевоенных руинах — государства с особым толкованием католицизма как правящей религии и политической национальной идеологией."» [105]

«Израильская газета «Гаарец», например, жёстко отозвалась о "политике исторической памяти", проводимой Варшавой. Агентство Associated Press напомнило, как президент Дуда и премьер Моравецкий чествовали бойцов Свентокшицкой бригады, сотрудничавшей с гитлеровцами и имевшей статус добровольцев СС…» [132]

«Приглашенный принять участие в праздновании 75-летия создания Свентокшиской бригады главный раввин Польши Михаэль Шудрих отправил в канцелярию президента следующий ответ: "Организация таких церемоний оскорбляет память всех польских граждан, погибших в борьбе с Германией.

Я воспринимаю приглашение принять в них участие как личное оскорбление»." [105]

В общей сложности «по подсчетам профессора Силезского университета Рышарда Качмарека в гитлеровском вермахте воевало почти полмиллиона граждан довоенной Польши, а в нынешней Речи Посполитой живет до трех миллионов их родственников.» [54]

«С большой иронией воспринимают действия Варшавы нынешние украинские националисты.» [105]

«Дело в том, что количество поляков, верой и правдой служивших нацистскому режиму, едва ли не превышало количество поляков, боровшихся с нацизмом.» [126]

«Причем, Армия Крайова и Армия Людова воевали не столько против фашистов, сколько против друг друга, а также против Советских войск и войск Войска Польского.» [79]

Более того, уже после войны, «после изгнания гитлеровцев часть бойцов подпольной Армии Крайовой отказалась переходить к мирной жизни и объявила, что будет сражаться с… советскими войсками и Войском Польским.

В результате ещё несколько лет после победы в Польше шла необъявленная война.» [82] «Они продолжали свои боевые действия… вплоть до пятидесятых годов.» [79]