Цугцванг

3. Девочка с глазами бога

Я замерла, а время будто остановилось. Физически.

Я чувствовала, как кислород все медленнее насыщает кровь, как движения становятся плавнее.

Условие, поставленное Себастьяном, было весьма странным. Я всегда считала себя открытой книгой, редко врала, но довольно часто уходила от неприятных мне вопросов. К тому же, я сильно сомневалась, что новоприбывшим студентам так интересно знать подробности именно моей жизни. Скорее, их вопросы будут касаться местных порядков, директора или…

Время вновь текло как обычно. Я чувствовала это. Кожа покрылась мурашками, я поежилась.

– Хорошо, – плечо непроизвольно дернулось.

Себастьян будто бы наперед знал ответ, поэтому даже не кивнул, лишь резко развернулся и широкими шагами направился к одному из небольших блоков. Видимо, он уже успел здесь освоиться. Неудивительно. Каждому студенту нужен свой укромный уголок в кампусе, где он может почувствовать себя собой.

Я слегка замешкалась, но довольно быстро поняла, что отдельного приглашения ждать не стоит. Гулким эхом звук шагов разлетелся по длинному коридору. Мертвые огни почти погасли – профессор, ответственный за подвальные помещения, явно не желал тратить много сил на поддержание состояния тренировочных комнат. Раньше я не понимала, зачем использовать магию для освещения, ведь колдовство так или иначе ослабляет мага, но позже, прочитав человеческую средневековую историю поняла, что лучше так, чем потерять сотни молодых ведьм и колуднов в пожаре.

Мертвый огонь холодный. Он не греет, не дает тот уютный желтоватый свет, как свечи. Его синеватые блики неизменно яркие, но я все же предпочитаю у себя в комнате держать несколько старых добрых восковых свечей.

Себастьян отворил одну из тяжелых дверей. Я на секунду задержала взгляд на его суровом бледном лице, которое в тусклом голубоватом свете больше походило на череп с пустыми глазницами. Но в сравнении с его приятелем – Шоном – он казался очень даже живым.

– Дамы вперед, – низкий голос Ламарка разрезал тишину.

Я с сомнением заглянула в темноту, окутавшую комнату. Горло непроизвольно сжалось, но я все же сделала шаг вперед. Стоило мне пересечь порог, зажглись свечи. Я отшатнулась, стараясь побороть душащий страх: это было точь-в-точь как в видении. Непонятная тревога змеей обвила грудь, мешая дышать. Я сжала книгу и отошла в сторону, пропуская в комнату Шона и Себастьяна.

– Я начну, – произнес Себастьян. Он снял пиджак, положил его на высокую подставку для книг, начал расстегивать манжеты. Я нахмурилась, наблюдая за ним. Ламарк закатал рукава и размял плечи. Он обошел начерченные на полу руны, будто проверяя, все ли в порядке. Он методично поглаживал пальцы, унизанные перстнями.

– Не трать особо силы, – бросил Шон.

– Это мне говорит маг, который держит при себе оживший скелет змеи? – приподнял бровь Ламарк.

– Аквилла служила моему роду одиннадцать лет. К тому же… Это было завещание матери, – нехотя добавил Шон, косясь на меня. Я чинно сделала вид, что совершенно не вникаю в разговор, но после случившегося у дверей аудитории, очень сомневаюсь, что он поверит. – А это глупое школьное задание, – скелет змеи, доселе покоившийся где-то в складках плаща, загремел позвонками, выползая наружу.

– Глупое? – переспросила я, резко обернувшись.

Методику Мортиуса можно назвать неординарной, но никак не глупой. Он – поистине величайший маг современности, бессменный директор единственной уцелевшей магической академии.

– Думаешь, то, чем мы занимаемся – полезно? – тон Себастьяна был донельзя высокомерным.

– Естественно. Это помогает развить способности.

Шон заинтересованно, но отстраненно, наблюдал за нашей дискуссией. Он облокотился о книжную стойку, с которой свисал пиджак его друга, и усмехнулся.

– И в чем здесь польза? Когда они придут в вашу академию, мы будем легкой добычей. Охотники уничтожили хранителей, напали на родовые поместья сильнейших магов. Они уже нарушили мирное соглашение и не остановятся, пока не уничтожат всех до единого. А те, кому не повезет остаться в живых, до конца своих жалких дней будут в бегах, оглядываться на тени в переулках, вздрагивать от каждого шороха и молиться, чтобы это скорее кончилось, – Себастьян оживился. Он больше не выглядел как статуя, а маска спокойствия постепенно спадала, обнажая холодную ярость.

– И что ты предлагаешь? – нахмурилась я. – Если «сильнейшие маги» не смогли с ними справиться, что можем мы? Предлагаешь отправить совсем юных студентов к охотникам?

– Ты никогда не выиграешь войну, если не готов пожертвовать всем. Это даже смертные знают. Генералы сдают города, столицы, чтобы совершить стратегический маневр. Можно пожертвовать сотней, если это спасет тысячу.

– Ты так и не ответил, что хочешь сделать, – сощурилась я. – Об этом ведь вы с Мортиусом разговаривали в кабинете… – я запнулась, понимая, что это было лишнее.

Мне стоило оставаться невидимкой: слушать разговоры, анализировать крупицы информации и делать выводы. Это ведь у меня прекрасно получалось на протяжении последних десяти лет.

– Себастьян, – строго бросил некромант, выпрямляясь. Он не смотрел на меня, взгляд его блестящих в свете свечей глаз был прикован к Себастьяну. Тот сморщился, будто его воротило. – Не время. И не место.

Ламарк преобразился на глазах. Его лицо было вновь невозмутимым, даже, казалось бы, спокойным. Именно так я бы его описала, если бы не слышала слов, пропитанных злостью и негодованием. Похоже, он немало об этом думал.

Я на протяжении всей жизни жила в академии, для меня мир заканчивался скалистым обрывом и бесконечным лесом. Не могу сказать, что меня это волновало. Как я могу мечтать о большом новом мире, когда за столько лет не сумела разгадать тайны старого?

– Ты прав, – голос Ламарка был ровным, властным. Он будто снова обрел контроль.

Я скрестила руки на груди и молча наблюдала за тем, как Себастьян заканчивает проверку рун.

Тихие слова слетали с его губ, глаза закрыты, пальцы дрожат. Зябко. Я отошла на шаг, коснулась лопатками холодной каменной стены. Свечи задрожали, а потом и вовсе погасли.

– Себастьян? – я искренне пыталась скрыть нарастающую панику в голосе, но тщетно.

– Тихо, – шикнул Шон. Я не видела его в кромешной темноте, но голос доносился откуда-то сверху. Он рядом. Не могу сказать, что его присутствие меня хоть как-то успокаивало, но приятно было знать, что я не одна.

Температура все падала, холодный воздух лизал обнаженную кожу, покрывшуюся мурашками. Тошнило. Живот скрутило от предчувствия чего-то… иного.

Вспышка света. Слишком яркая, чтобы что-то разглядеть, ослепляющая. Я зажмурилась, еще сильнее вжимаясь в стену, вновь услышала голос.

– Открой глаза, – послышался вкрадчивый шепот. Он доносился отовсюду и ниоткуда одновременно. Я подняла веки.

Вокруг была абсолютная темнота, ни Себастьяна, ни Хайдса рядом не было. Внезапно загорелся маленький огонек. За ним еще, а потом еще. Тысячи маленьких голубовато-розовых огоньков трепетали, хаотично мечась в разные стороны. Я неосознанно шагнула вперед, вытягивая руку. Сложно было побороть желание коснуться света, чистой энергии.

Огоньки отпрянули от меня.

– Нет, – прошептала я.

– Ты заблудшая душа, – послушался тот же шепот. – Тебе здесь не место.

Я помотала головой. В груди разлилось приятное тепло, кожу покалывало. Я приоткрыла рот, из глаз рекой хлынули слезы. Я захлебывалась, не в силах это остановить. Эмоции душили, мешали думать. Что происходит? Колени подкосились.

– Пожалуйста, – я еще раз протянула руку к огонькам. – Заберите меня.

Мне так хотелось, чтобы они обволокли меня, коснулись моей руки, лица, волос. Мне хотелось единения, хотелось освободиться. Моя кожа душила меня.

Я заметила, что между огоньками протянуты едва заметные светящиеся нити. Они связывали все вместе, запутывали. Я попыталась нащупать под коленями пол, но была лишь пустота. Я будто парила в абсолютной невесомости, в месте, где не было ничего, кроме светящихся огней.

– Ты не готова, – злой голос. Требовательный. Будто бы мой собственный.

– Готова! – хотелось кричать мне, но звук тонул, спотыкался на губах. Я захлебывалась в словах.

– Тогда… Чего ты ждешь? – шепот больше не заполнял пустоту вокруг, он был у меня в голове.

Я протянула руку, почти касаясь единственного огонька, стремившегося ко мне. Нити между ним и другими натянулись, а я не могла подойти ближе. За крохотной сферой света потянулись другие. Пальцы дрожали от напряжения. Я задыхалась.

– Недостаточно, – голос гудел в костях.

Недостаточно.

Всегда недостаточно.

Меня всегда, черт возьми, недостаточно.

Я сморгнула накатившие слезы и рванула вперед, превозмогая боль в костях, крошившихся от напряжения. Шарики света словно испугались, попятившись от моего напористого наступления, но мне удалось коснуться одного. Пальцы окунулись в голубоватое свечение, нити опасно натянулись и…

И все померкло.

***

Я открыла глаза, но перед ними была лишь темнота. Под пальцами я ощущала чью-то кожу. Света больше не было… Вообще. Я чувствовала слезы на своих щеках. Чья-то рука трясла мое плечо, чужие незнакомые пальцы касались шеи в поисках пульсирующей вены.

Постепенно тьма рассеивалась.

Объятия Ламарка служили мне плотным коконом. Моя рука крепко сжимала запястье Себастьяна, а прямо надо мной застыло его искаженное от ужаса лицо. Шон медленно одернул свою руку, смотря на меня с тем же чистым, первобытным страхом.

– Что… – я закашлялась и попыталась встать, но дрожащие руки совершенно не держали.

– Что ты видела? – полушепотом спросил Себастьян, не отрывавший от меня взгляд. Я нахмурилась и мотнула головой.

Я все еще лежала в его объятиях. От Ламарка пахло дымом и чем-то цитрусовым. Кожа была на удивление теплой, мягкой.

– Я была в темноте… И были… шары света, соединенные нитями.

– Жизни и судьбы, – выдохнул Шон. Он стоял над нами, не сводя глаз наблюдая за моим лицом.

– Что… Произошло? – слова давались с трудом. Казалось, что каждое из них ослабляет меня.

– Я вызвал парку, – сухо ответил Себастьян. – Не ожидал, что так получится…

– Кого?

– Парка, мойра, шаи… Люди давали ей разные имена. Это судьба.

– Ты вызвал высшее существо! – я отпрянула.

– Да… – он будто бы виновато посмотрел в сторону. – Я ни разу не связывался с судьбой, но сегодня ты сказала про свой дар и…

Я скинула с себя его руки и села на холодный пол, подтягивая колени к груди. Себастьян стоял рядом со мной на коленях, будто бы и не думая вставать.

– Она разозлилась. Сказала, что «негоже двум пророкам быть в одном месте»…

Я не смогла сдержать совершенно неуместную улыбку. На протяжении долгих лет меня преследовала мысль о том, что все мои сны – плод бурного воображения. Вдруг я слишком слаба, и именно поэтому родители решили отказаться от меня?

– Ты потеряла сознание, упала на пол. Не дышала. Мойра была в ярости…

– Она говорила на каком-то мертвом языке, но… – Шон помотал головой. – Я не смог понять.

– Когда ты открыла глаза, они были полностью белые, ты подошла ко мне и сказала… – он нахмурился, вспоминая. – Шон?

– «Жнец возрадуется урожаю. Преклоните колени перед венцом страха».

Я молча прокручивала в голове слова, что недавно сказала сама. Я решительно не понимала, что это значит, а разум отказывался осознавать последние события. Воздух дрожал от напряжения.

Жнец возрадуется урожаю. Преклоните колени перед венцом страха.

Одно я понимала точно – ничего хорошего в этой фразе нет.

4. Уроборос

Я лежала в комнате, наблюдая за балдахином, слегка развевающемся от сквозняка. Вздохнув, я натянула повыше плед и одеяло и перевернулась на живот, уткнувшись лицом в теплую подушку. Морозный воздух пах свежестью. Когда я вернулась, Элиз уже спала, что меня с одной стороны расстроило, с другой порадовало. Я не была уверена, что хотела отвечать на расспросы, но неплохо было бы излить кому-то душу.

Себастьян настоял на том, чтобы проводить меня до комнаты, хоть я и пыталась отказаться. По пути мы особо не разговаривали, но когда я уже дошла до двери и хотела было попрощаться, он положил руку мне на плечо, останавливая.

– Что такое? – обеспокоенно спросила я.

– Я хотел извиниться, – он говорил это ровно, почти без эмоций. Несмотря на то, что я стояла достаточно близко, я с трудом могла разглядеть его голубые глаза, видела лишь очертания бледного лица.

– Ты ведь не специально, – нехотя ответила. Я злилась. Понимала, что нельзя винить Ламарка, но злилась. Ничего не могла с собой поделать.

– Я живу на восьмом этаже, в четвертой комнате.

– Зачем ты…

– Если будет что-то нужно или что-то случится – приходи. Я тебе должен.

– Это необяз…

– Я так сказал, – довольно жестко прервал меня он. – Спокойной ночи, закрывай окно на ночь.

– Зачем?

Ответа на вопрос не было, Ламарк растворился в синеватой темноте. Я несколько секунд стояла, взявшись за ледяную дверную ручку, пока не устала вглядываться в пустоту.

***

С утра Элиз выглядела счастливой: на ее щеках светился легкий румянец, глаза горели.

– Что такое? – с улыбкой спросила я, поправляя ее слегка волнистые светлые локоны.

– А?

– Ты светишься вся.

– Я решила записаться на вокал, – широко улыбнулась девушка. – После разделения на группы появилось много свободного времени, задания совсем не сложные.

– Да? – с досадой спросила я, стараясь отогнать воспоминания прошедшего вечера. Почему-то при свете дня все не кажется таким страшным. Проснувшись, я даже не сразу поняла, что все произошедшее со мной вовсе не сон. – Это хорошо… – я замолчала: не была готова отвечать на какие-либо вопросы про семинары или задания.

За завтраком мы сидели за нашим обычным столом. Элиз встревоженно вглядывалась в лица входивших людей.

– Где Колин и Ник? – нахмурилась я, смотря на два пустых стула напротив.

– Не знаю… Должны прийти, – девушка даже не скрывала волнение. Не то чтобы был повод, но она привыкла проводить с Колином все свободные минуты, порой я даже слышала, как она ускользает к нему под покровом ночи.

Спустя несколько минут послышался громкий крик и сдержанный смех.

– Ник? – мы произнесла это в унисон. Этот парень и дня не мог прожить без какого-то происшествия, которое непременно кончилось бы плачевно, если бы не его харизма. Рыжая катастрофа.

Мы не ошиблись. Вскоре в проходе показалась высокая фигура Херта. Элиз не смогла сдержать улыбку при виде своего парня. На руках у него сидел извивающийся лис, старавшийся выпрыгнуть изо всех сил. Колин недовольно поправил животное и что-то пробурчал себе под нос, качая головой. Наконец он дошел до столика и усадил Ника на стул, будто все так и должно быть. Лис недовольно зашипел.

– Что с ним? – поинтересовалась Элиз.

– Понятия не имею, он такой с прошлого семинара. Надо накормить его сырыми яйцами, а то он погрыз подушку, – устало ответил Колин, потирая глаза. Мы с Элиз переглянулись, еле сдерживая улыбку.

Ник фыркнул и отряхнулся, будто только что вышел из воды. Его заостренная мордочка выглядела донельзя игривой.

– Знаешь, я бы даже разницу не заметила, – склонила голову набок моя соседка, протягивая руку, чтобы почесать шею лису.

– Согласна, – бросила я.

Элиз поменялась в лице, смотря куда-то мне за спину.

– Что? – я тут же обернулась.

Себастьян и Шон направлялись четко к нам. У них не было подносов с едой, лишь кружка. По пути Ламарк захватил один из стульев, стоявших за другим столом, и поставил его прямо рядом со мной. Я инстинктивно отодвинулась. Ламарк с совершенно безразличным видом поставил на стол кофе и сел, откидываясь на спинку стула. Ник зашипел, шерсть на загривке встала дыбом.

– Это что? – вместо приветствия задал вопрос Себастьян, обращаясь ко мне.

– Ник, – пожала плечами я. – А это Элиз, моя соседка, – зачем-то продолжила.

– Себастьян Ламарк, – парень галантно пожал руку девушке. Спустя секунду темный маг довольно красноречиво посмотрел на своего друга. Тот совершенно не замечал происходящего вокруг: его больше увлекало содержимое книги в потрепанной кожаной обложке. – Шон Хайдс, – со вздохом представил он некроманта.

– Очень приятно, – слегка рассеянно произнесла Элиз.

Я старалась не обращать внимание на сидящих рядом магов и заниматься своим завтраком, но тщетно. Ник был настроен решительно против гостей. Он не прекращал скалить крохотные белые зубки, даже когда пришел Колин с добрым десятком яиц на подносе.

– А… – он нахмурился, смотря на новоприбывших гостей, потом на свою девушки и, наконец, на меня. Я пожала плечами.

Пока Колин представлялся Себастьяну и Шону, Ник запрыгнул на стол и ткнул носом яйца, аккуратно сложенные пирамидкой на тарелке.

– Нет! – крикнул Херт, отодвигая лиса.

В хаосе я почти упустила момент, когда рука Себастьяна скользнула к моей. Я вздрогнула от прикосновения теплых пальцев и хотела было отодвинуться, но он меня остановил. Себастьян аккуратно разжал мою ладонь, стараясь не сильно давить. Я почувствовала еще кое-что. Бумагу. Украдкой посмотрев вниз, я заметила сложенную в несколько раз записку. Кивнув, я сжала ее в кулаке.

Пока я немного отвлеклась, Ник успел уронить на пол четыре сырых яйца и поцарапать Колина. Тот решительно обездвижил лиса и, не поев, направился в сторону аудиторий, где должен был быть профессор-анимаг.

Ламарк оглядел происходящее абсолютно равнодушным взглядом, залпом допил оставшийся кофе и поднялся на ноги. Шон быстро понял, что самое время ретироваться. Он тряхнул головой, светлые пряди волос упали на лицо.

– До встречи, – бросил он через плечо и направился к выходу вместе с некромантом.

– И что это было? – нахмурилась Элиз, обращаясь явно ко мне. Я пожала плечами.

– Видимо, пытаются найти друзей. Им тяжело, думаю… – доводы звучали крайне неубедительно. Сложно было поверить, что кто-то вроде Себастьяна или Шона решит заводить знакомства таким образом.

– Не знаю… – сморщилась Шир. – Ты так и не рассказала, как прошел твой семинар, – она резко повернулась ко мне. Я застыла, не отрывая взгляд от рисовой каши с миндалем.

Девушка накрыла мои похолодевшие кисти своими теплыми мягкими ладонями и чуть сжала их.

– Мне иногда кажется, что Мортиус специально делает все, что усложнить тебе жизнь. Как можно было оставить тебя с некромантами и темными? – он приподняла брови.

– Я думаю, что ему все равно. Он вспомнил про меня лишь когда осталась последняя группа, – вздохнула я, с грустью осознавая, что в этот раз я права.

– И какое задание вам дали?

– Я с ним не справилась в любом случае, – непреодолимое желание встать и уйти. Нет. Убежать. Убежать как можно дальше, пока не откажут ноги, пока легкие не наполнятся огнем. Это единственное спасение.

Элиз нежно поправила мои волосы, выбившиеся из неряшливого пучка волос.

– Почему ты не попросила заплести тебя? – нахмурилась она.

С одной стороны, я была рада тому, что она перевела тему, с другой же, мне все больше казалось, что все ее слова, действия пропитаны жалостью.

– Давай вечером поговорим, хорошо? – я поднялась, забирая со стола книгу по темной магии, которую так и не смогла даже начать прошлым вечером.

– Ладно… – Элиз грустно опустила свои светлые зеленые глаза, поджала губы.

– Не грусти, – бросила на последок я.

На ходу я развернула записку. Она была выведена на вырванной странице какой-то книги, судя по обрывкам текста на обратной стороне.

«Перед семинаром в Восточной башне.»

Я на секунду остановилась, думая, стоит ли мне идти. Обе мои встречи с магами закончились не то чтобы хорошо. Такое ощущение, что они притягивали проблемы.

Вздохнув, я все же развернулась и направилась к башне.

Поднимаясь по длинной винтовой лестнице, я не раз думала о том, что сейчас самое время остановиться и вернуться к оживленным учебным аудитории. Я поежилась от холода, плотнее запахивая вязаный кардиган. Восточная башня встречала все ветра, поэтому деревянные ставни зачастую ломались под натиском сил природы. Дойдя до одного из голых окон, я выглянула наружу. Помимо головокружительного обрыва под замком и леса, я видела небольшие постройки и теплицу. Хотелось бы мне иметь крылья, чтобы свободно кружить на такой высоте и любоваться видами. Хотелось бы быть свободной физически.

Я вовсе не считала академию своей тюрьмой, она была мне домом, ничего другого я в жизни не знала, но все же хотелось ненадолго забыть обо всех условностях и сложностях и побыть чем-то иным. Чем-то неистово свободным, яркой вспышкой, мимолетной, бесконечной и в то же время вечно умирающей.

Я отвлеклась, услышав приглушенные голоса через пару пролетов от площадки. Я вздохнула и полубегом направилась наверх – не хотелось бы опоздать на семинар к Мортиусу.

Вспомнив его имя, я замерла. После того, что он мне сказал позапрошлой ночью, у меня ведь даже не возникло мысли рассказать ему о произошедшем накануне. Это ведь совершенно точно нечто важное… Я закусила обветренную губу, но, тряхнув головой, решила обдумать это чуть позже.

– Эстер, – поприветствовал меня Себастьян, Шон медленно развернулся.

Я оглядела комнату, разительно отличавшуюся от того, какой я ее помнила.

– Это вы сделали? – нахмурилась я.

– В библиотеке и читальных залах слишком многолюдно, – пожал плечами Ламарк.

В небольшом помещении стояли высокие книжные шкафы, мерно трещал старый камин, вокруг которого были расположены диван с двумя креслами, обитыми коричневой кожей. Посередине расположился низкий журнальный столик.

– Откуда вы все это взяли? – нахмурилась я.

– На некоторые вопросы лучше не знать ответа, – с каменным лицом произнес Шон, мягко садясь на одно из кресел. Аквилла затрещала позвонками, обвивая ногу хозяина.

– И зачем вы меня позвали?

– Вчера ты была не особо в состоянии обсуждать произошедшее. Хотел поговорить сейчас, до семинара, – выразительно отметил последнюю часть Себастьян. Он закатал рукава рубашки и скрестил руки на груди. Наполовину расстегнутая рубашка натянулась, обнажая кулон, висевший на его шее.

– И что ты хотел сказать? – сощурилась я.

– Хотел попросить позволить мне расшифровать послание. И не сообщать Мортиусу о ритуале, – чуть тише добавил Ламарк.

Я фыркнула, покачав головой.

– Понятно. Я пока не собиралась, но на это есть свои причины… – я вспомнила пренебрежительный тон директора. – А насчет послания… Не беспокойтесь, мои видения имеют свойство не сбываться.

– Мне кажется, в этот раз дело обстоит иначе, – произнес Хайдс, поглаживая череп змеи. Он не смотрел на меня, но я чувствовала в его обычно безжизненном голосе нечто странное, новое. Что-то похожее на проблеск эмоций. Я пока не была уверена, каких именно, но это не могло не настораживать.

– Я провел ночь в библиотеке, искал книги про предсказателей, пророков и… Все, связанное с будущим.

– Я прочитала все книги, там нет ничего, чего бы я не знала…

– Ты уверена, что читала все книги? – улыбнулся Себастьян, смотря мне прямо в глаза.

– Да, – я нахмурилась. – Все, что было в отделе пророчеств.

– Я посмотрел родословные пророков, потом отправился в отдел с личными дневниками… – Себастьян мерил комнату шагами.

– Оттуда надо брать книги по особому запросу, – нахмурилась я. – Мне всегда отказывали.

– Тебе не откажут, если не подавать запрос, – улыбнулся Себастьян, протягивая мне книгу, что он держал под мышкой. – Думаю, тебе будет интересно.

Я с трепетом приняла довольно потрепанный дневник в черной кожаной обложке. Сверху было выгравировано: «Л. Антвуд».

– Ты… отдаешь ее мне? – полушепотом уточнила я.

– Не просто так, – улыбнулся Себастьян, видя мою реакцию.

– У меня… – я нахмурилась. – Нет ничего взамен.

– Я прощу лишь позволить нам помочь с этим, – серьезно ответил Ламарк, останавливаясь напротив меня.

– Зачем вам это?

– За стенами академии убивают ведьм. Сотнями, тысячами. Глупо думать, что такие события не оставят отпечаток на ясновидящих.

– Ты жила все время в вакууме, – Шон поднялся, смотря прямо на меня. Его лицо казалось слишком светлым, неестественным. Его бледные туманные глаза пугали. – Ты не знаешь, что такое смерть. И кто такие охотники.

– Я…

– Ты слышала про это. Для тебя смерть закупорена в книжках, ты не видела ее. Не чувствовала. Не вдыхала… – Шон говорил все тише, смотря куда-то в пустоту. Его мысли словно были совсем далеко. – Ты не можешь искренне ненавидеть, – он поднял на меня глаза. Я отшатнулась. Это был океан боли. – Это не твоя вина. Ты просто не понимаешь, – он скривился, поправил манжеты рубашки.

– Вы думаете, я смогу вам помочь? – с сомнением спросила я, с губ сорвался нервный смешок. Я ведь даже себе помочь не могу.

– Нет. Я в этом уверен, – лицо Себастьяна снова стало непроницаемым, на нем отпечаталось жуткое сожаление.

– Мне кажется преступлением ограничивать такой дар, – тихо сказал Себастьян. – Равно как и держать столько колдунов без дела, пока наш род истребляют.

Я смотрела на дневник в своих дрожащих пальцах. Отчего-то мне казалось, что сейчас важный, судьбоносный момент. Конечно, такие вещи сложно осознать своевременно. Обычно понимание приходит лишь спустя время, когда оглядываешься назад в мучительной попытке понять, когда же твоя жизнь так круто изменилась.

– Хорошо, – сказала я, не смотря ни на одного из магов. Но даже без этого я почувствовала легкое облегчение.

– Мы будем встречаться здесь каждый вечер, обсуждать что-то важное в другом месте… Не то чтобы безопасно, – медленно произнес Себастьян.

– Ты не доверяешь Мортиусу, – сощурилась я.

– Доверяю. Сложно не доверять, когда точно знаешь, кто твой враг, правда? – Себастьян горько усмехнулся и покачал головой. – Я просто думаю, что он не в полной мере осознает ситуацию.

– А почему вы доверяете мне? – вскинула подбородок я.

– Потому что у нас нет иного выбора, – прямо сказал Себастьян. – Без риска выиграть войну невозможно.

Я несколько раз покивала, поджимая губы.

– Ладно… Тогда до вечера, – я развернулась и направилась к лестнице.

Мыслей не было. Так обычно бывает, когда происходит слишком много, а мозг попросту не в состоянии обработать всю информацию. Я погладила потрепанную кожаную обложку. Во всяком случае, они дают мне ответы, хотя вопросов новых, конечно, больше.