Психология доверия и недоверия

Анализируя динамику межличностного доверия, П. Штомпка выделяет первичный и вторичный уровни этого феномена [75, с. 71–79]. Изначально доверие к человеку формируется на основе первичного импульса доверия. Определяющее значение на этом этапе принадлежит характеристикам внешности и поведения, в том числе статусным и социально-ролевым. В дальнейшем «подключаются» такие факторы, как репутация, отзывы других и рекомендации. Первичный импульс доверия зависит также от социальных представлений, установок, стереотипов и предубеждений в отношении различных социальных групп. Вторичный уровень в структуре доверия зависит от контекстуальных и ситуативных факторов, которые способствуют или препятствуют доверию. Важными факторами являются также полнота и доступность информации об участниках взаимодействия, например, ясный и четкий статус другого человека, прозрачность структуры и деятельности организации. П. Штомпка отмечает, что следующий (третичный) уровень в структуре доверия уже будет строиться не на впечатлениях или импульсах, а на рациональной оценке действий индивида, оправдывающего или не оправдывающего доверие [75].

Изучая динамику организационного доверия Г. Файн и Л. Холифилд проводили исследования вхождения новых членов в культуру доверия организации [52]. Особая роль в этом отводится опытным сотрудникам, которые обучают новичков чувству ответственности. Другой способ формирования доверия состоит в воздействии стимулирующих доверие правил. Дж. Марч и Дж. Олсен отмечают, что в этом случае организация действует, подобно «помощнику режиссера», делая «подсказки, которые вызывают идентичность в определенных ситуациях» [60, с. 72]. Г. Миллер предлагает пример самоукрепляющейся динамики социально созданного доверия в организации. При обсуждении основ сотрудничества в компании «Хьюлет-Паккард», он отмечает, что оно поддерживается политикой «открытых дверей» для сотрудников, которая не только допускает инженеров ко всему оборудованию в лабораториях, но и одобряет, если они берут его домой для личного пользования [61, с. 197].

Предметом ряда эмпирических исследований отечественных психологов выступает доверие на разных стадиях онтогенеза и развития субъектности. Доверие к себе как внутриличностное образование старших подростков является предметом исследования О. В. Голубь. Особенности взросления при разных моделях доверительных отношений у подростков изучала А. А. Чернова. Доверительные отношения личности как детерминанту восприятия индивидуальности анализирует С. И. Достовалов. Исследование Е. П. Крищенко посвящено доверию к себе как условию становления субъектности на этапе перехода из школы в вуз.

Многие положения, сформулированные в теоретических работах, были подтверждены в рамках прикладных исследований доверия и недоверия. В их ряду можно выделить несколько хорошо оформившихся направлений исследований. Первое их них – экономико-психологическое. Эмпирические исследования А. Л. Журавлева и В. А. Сумароковой, В. П. Познякова посвящены анализу доверия современных российских предпринимателей различным видам организаций и деловых партнеров. Доверие в коммерческой деятельности и деловых отношениях изучали Г. А. Агуреева, И. А. Антоненко, А. Я. Кибанов, Т. А. Нестик, А. В. Филиппов и В. А. Денисов, П. Н. Шихирев и др. Как показывает анализ, работы социальных и экономических психологов тесно переплетаются с проблематикой и методами исследований экономистов и социологов (Ю. В. Веселов, А. К. Ляско, Е. В. Капусткина, Б. З. Мильнер, В. В. Радаев, М. В. Синютин и др.). В частности, Б. З. Мильнером изучается роль доверия в социально-экономических преобразованиях в обществе. Ряд исследований посвящен формированию доверия в массовом инвестиционном поведении (В. А. Дулич, О. Е. Кузина, Р. Б. Перкинс и др.), а также доверию населения к российской банковской системе (Н. Ермакова, Д. А. Литвинов и др.).

Сходная проблематика характерна и для зарубежной экономической психологии (Дж. Кокс, Д. Коэн, Дж. Пикслей, Т. Чайлс и Дж. Макмаклин и др.). В то же время, западными исследователями большое внимание уделяется экспериментальному изучению доверия и недоверия с применением так называемых инвестиционных или доверительных деловых игр (С. Баркс, Дж. Карпентер и Е. Верхуген, Н. Бачан, Е. Джонсон и Р. Кросон, Дж. Берг, Р. Бойль и Р. Бонасич, Ф. Болл и Д. Кэхлер, Р. Кросон и Н. Бачан, М. Виллингер с соавт., Дж. Дикхаут и К. Маккаб и др.). Еще одно признанное направление – анализ доверия потребителей (С. Гудвин, Р. Морган и С. Хант, Е. Фоксман и П. Килкойн и др.). В связи с развитием Интернет-торговли и электронных баз данных потенциальных потребителей высокую актуальность приобретают проблемы доверия и конфиденциальности информации в этой сфере (Е. Кадилл и П. Мэрфи, П. Лунт, Г. Милн, А. Нотеберг с соавт., Н. Оливеро, Ф. Тэн и др.). Высоко развитым направлением является исследование доверия/ недоверия потребителей медицинских услуг – доверие/недоверие пациентов медицинскому персоналу и лечебным учреждениям (Дж. Бэрифут и К. Майнард, Г. Вашингтон, Дж. Вэлкер и соавт., К. Вэлтстон с соавт., Д. Гибсон, К. Гифид, Дж. Джонс, А. Као с соавт., Д. Механик, Л. Ньюкомер, Р. Нортхаус, Д. Том с соавт. и др.). В последние годы российские психологи также обращаются к этой теме (И. В. Изюмова, Д. Р. Сагитова и др.). Доверие рекламе также является одной из востребованных и социально значимых тем экономической психологии. Ее анализ проведен в главе 5 настоящей монографии. Наиболее развитым на сегодняшний день направлением в зарубежной психологии является организационное доверие, на анализе состояния исследований которого мы остановимся подробнее ниже, а также в главе 6.

В качестве отдельного научного направления можно выделить изучение доверия как компонента политического и общественного сознания (В. Е. Бодюль, И. К. Владыкина и С. Н. Плесовских, В. П. Горяинов, Д. М. Данкин, В. Н. Дахин, К. Ф. Завершинский, Г. Л. Кертман, А. В. Комина, Ю. Н. Копылова, Ю. В. Левада, Н. Н. Лобанов, Д. У. Ловелл, В. Н. Лукин, Б. З. Мильнер, В. Н. Минина, В. А. Мирошниченко, Т. М. Мозговая, Д. В. Ольшанский, Т. П. Скрипкина, Г. У. Солдатова, Н. Ю. Тишкова, Н. Н. Ямко и др.). В частности, проблеме политического доверия в международных отношениях посвящены труды Д. М. Данкина. Предметом анализа Ю. Н. Копыловой является доверие населения как фактор повышения социального статуса органов государственной власти. В исследовании А. В. Коминой анализируются авторитет, ответственность, доверие как императивы власти. Факторы недоверия институтам государственной власти и управления исследовала В. Н. Минина. Доверие и недоверие как общественную и социальную проблему рассматривают Т. Говир, Ю. В. Левада, Т. А. Праворотова, А. Б. Рузанов и др. Проблеме политического и общественного доверия посвящены также и зарубежные исследования (П. Браун, Д. Левис и А. Вейгерт, Дж. Капелла и К. Джемисон, Д. Карневейл, С. Митчелл, С. Паркс и С. Коморита, А. Селигмен, Ф. Фукуяма, М. Хезирингтон, Р. Эбрамсон и др.).

Формирование доверия в детских коллективах и в системе учитель-ученик является предметом исследований В. А. Бормотовой, Н. Е. Гульчевской, В. А. Дорофеева, С. Г. Достовалова, А. А. Кокуева, О. В. Марковой, А. В. Сидоренкова, Т. П. Скрипкиной, Г. В. Тигунцевой и др. А. В. Роженко изучала особенности эмоциональной, социальной и личностной адаптации к школе детей с депривацией доверительных отношений, а Т. П. Скрипкина и А. В. Полина – особенности психического развития дошкольников с депривацией доверия.

Актуальной в современных условиях проблемы доверия как фактора повышения адаптационных возможностей в экстремальных ситуациях посвящено исследование О. Г. Фатхи. Кризис доверия как причину дезадаптации старшеклассников-мигрантов анализируют в своей работе И. С. Ломаковская и Т. П. Скрипкина. В. И. Лебедев исследовал психологию изолированных групп и динамику отношений в них, в том числе в экстремальных условиях. Доверие к руководителю и доверие/недоверие к членам коллектива особо значимы для таких групп.

В настоящее время востребованными на практике являются исследования доверия в психотерапии и психологическом консультировании (В. В. Козлов, Р. Кочюнас, А. Н. Моховиков, Г. Н. Раковская, А. В. Скворцов, Н. Г. Устинова, С. Файн, С. Д. Хачатурян и др.). Особенностью многих современных прикладных работ, за исключением исследований межличностного и организационного доверия/недоверия, заключается в том, что чаще всего оценивается только уровень доверия или недоверия (высокий или низкий) и, соответственно, не анализируется структура этих отношений.

Можно также сказать, что независимо от сферы приложения исследований их основным предметом являются условия и факторы доверия и недоверия. Эти факторы специфичны для различных уровней и видов доверия. Согласно модели, которую предложили Д. Макнайт, Л. Куммингс и Н. Червани, первоначальное доверие личности формируется под влиянием следующих факторов: 1) личностных: существования предрасположенности к доверию, готовности доверять (disposition to trust) у кого-то из участников взаимодействия; 2) институциональных: «институционального» доверия (institution based trust); 3) когнитивных: процессов категоризации и иллюзий контроля [22, 73]. Многие исследователи отмечают особую значимость следующих групп факторов: специфика и значимость ситуации взаимодействия, характеристики объекта доверия, личностные особенности субъекта доверия (И. В. Антоненко, А. И. Донцов, В. С. Сафонов, Р. Хардин и др.). Среди личностных факторов, оказывающих влияние на готовность доверять, наиболее изученными являются общая установка на доверие другим людям и миру, а также уровень субъективного контроля (Д. Макнайт, Л. Куммингс и Н. Червани, К. Паркс и Л. Халберт, Дж. Роттер, М. Розенберг и др.). Общительность личности наряду с другими личностными детерминантами доверия исследовала Л. А. Журавлева [15]. Ею было установлено, что общий уровень доверия положительно коррелирует со стеничностью, осмысленностью, предметностью, субъектностью, социоцентричностью, эгоцентричностью, личностно-значимыми целями. Отрицательные связи выявлены между высоким уровнем доверия и операциональными трудностями в общении.

Исследования по развитию доверия показали, что восприятие людьми надежности других и их желания вступать в доверительные отношения большей частью зависят от имеющегося опыта взаимодействия (С. Бун и Дж. Холмс, М. Дойч, С. Линдсколд, М. Пилисук и П. Сколник, Л. Соломон и др.). Предыстория взаимодействия дает информацию, позволяющую оценивать установки, намерения и мотивы других людей. Эта информация создает основу для умозаключения по поводу надежности партнера и для планирования поведения (Р. Бойль и П. Бонасич, Р. Левицки и В. Банкер, Д. Шапиро, Б. Шепард и др.). Множество исследований подтвердили, что взаимность в отношениях увеличивает доверие, в то время как ее отсутствие или нарушение ослабляет доверие (М. Дойч, С. Линдсколд, М. Пилисук, М. Пилисук и П. Сколник и др.).

Существуют специальные исследования, посвященные разнообразным факторам, которые подрывают доверие, увеличивают недоверие и подозрение в современных организациях, включая диспозиционные и ситуативные факторы (П. Браун, П. Зимбардо, С. Инско и Дж. Шоплер, Д. Карнвейл, Р. Крамер и Р. Тайлер, Р. Крамер и К. Кук, Дж. Най, Дж. Пфеффер, Г. Файн и Л. Холифилд, А. Фенигштайн и П. Винейбл и др.). Многие ученые отмечают, что доверие легче разрушить, чем создать (Б. Барбер, Р. Джанофф-Булман, Д. Меерсон). Хрупкость доверия аргументируется существованием ряда когнитивных факторов, которые определяют асимметрию процессов создания и разрушения доверия (П. Словик). Во-первых, отрицательные (разрушающие доверие) события больше заметны, чем позитивные (создающие доверие). Во-вторых, события по разрушению доверия приобретают больший вес в суждениях. Для подтверждения асимметричного принципа П. Словик оценивал воздействие гипотетических событий на доверительные суждения людей [71]. Он обнаружил, что отрицательные события имеют большее влияние на доверие, чем позитивные события. Асимметрия между доверием и недоверием может быть укреплена тем, что источники плохих новостей (разрушающие доверие) воспринимаются как более правдоподобные, чем источники хороших новостей [71].

В дополнение к когнитивным факторам, исследователи интересуются организационными факторами, способствующими проявлению асимметрии в суждениях относительно доверия и недоверия. Р. Барт и М. Кнез изучали, как позиция в структуре организации и социальная динамика влияет на оценку доверия и недоверия [46]. В том же исследовании менеджеров в фирме высоких технологий они выявляли влияние третьих сторон на распространение недоверия. Было установлено, что это влияние особенно значимо в отношении недоверия. В объяснении таких явлений Р. Барт и М. Кнез утверждают, что третьи стороны более восприимчивы к отрицательной информации и часто предрасположены к отрицательным слухам. Соответственно косвенные связи увеличивают недоверие, связанное со «слабыми» отношениями больше, чем увеличивают доверие среди «сильных» отношений [46]. Р. Крамер отмечает, что эмпирические результаты этих исследований согласуются с точками зрения таких теоретиков, как Р. Хардин и Д. Гамбетта [55].

Спектр факторов, влияющих на доверие/недоверие в обществе, по мнению П. Штомпки, включает также группу структурных факторов [74]. К ним относятся: определенность норм, которая порождает доверие, и нормативный хаос (аномия), который порождает недоверие; прозрачность социальной организации, приводящая к распространению доверия, и непрозрачность, секретность деятельности, приводящие к распространению недоверия; стабильность социального порядка, укрепляющая доверие, и изменчивость социального порядка, непредсказуемость изменений, укрепляющие не доверие; подотчетность власти, определяющая доверие ей, и произвольность, безответственность власти, определяющая недоверие ей; узаконивание прав и обязанностей, следование установленным правилам игры, которые воспроизводят доверие, и отсутствие установленных правил игры, беспомощность, которые воспроизводят недоверие; строгое соблюдение принятых на себя обязательств и обязанностей, которые вызывают чувство доверия, и необязательность, вседозволенность, которые вызывают чувство недоверия; признание и охрана достоинства, неприкосновенности и автономности каждого члена общества [74]. В свою очередь, В. Н. Минина выявила следующие основные факторы, которые способствуют распространению и укреплению недоверия в нашем обществе: неопределенность, двусмысленность правил взаимодействия рыночных агентов, устанавливаемых государством; распространение коррупции в системе государственного управления; неразвитость демократических институтов в системе государственного управления; противоречие между формальной и неформальной структурами отношений, исторически сложившихся в системе государственного управления [19, с. 159–161]. Эти исследования демонстрируют значимость институциональных регуляторов доверия/недоверия, в частности, особую роль формально-динамических (структурных) характеристик социальных отношений, определяющих атмосферу и культуру доверия/недоверия в современном российском обществе.

Отдельный пласт исследований, органически связанный со всеми перечисленными направлениями, образуют методические работы, посвященные разработке подходов, инструментов и приемов оценки доверия. Их анализ представлен в параграфе 4.1 главы 4. Следует отметить, что важнейшей задачей этого направления выступает выделение параметров, позволяющих количественно оценить различные характеристики доверия/недоверия личности и группы, а также доверия/недоверия между индивидуальными или групповыми субъектами.

Некоторые из перечисленных выше научных проблем особо важны в контексте нашего исследования, поэтому на них необходимо остановиться подробнее.

1.2. Соотношение доверия и близких феноменов

Анализ места доверия в системе понятий чаще всего ограничивается однокоренными и близкими по смыслу, а именно, феноменами доверчивости, доверительности, веры и уверенности. Многие авторы, отмечают несомненную смысловую близость понятий доверие и вера. В русском языке они близки также этимологически. Как считает Т. П. Скрипкина, определения понятий «вера» и «доверие», приводимые в толковых и даже философских словарях, не позволяют четко разграничить их смысл [28, с. 54]. С. Л. Франкл отмечал, что «вера – это убеждения, истинность которых не может быть доказана с неопровержимой убежденностью» [30, с. 222]. Также и по мнению В. Г. Галушко «вера в нерелигиозном смысле означает субъективную уверенность при отсутствии объективных оснований для ее оправдания, т. е. без возможности удостовериться в ее истинности [9, с. 141]. Проводя анализ соотношения доверия с близкими понятиями, М. В. Синютин отмечает, что «вера, как более возвышенное моральное благо, чем доверие, не нуждается в постоянном практическом подтверждении и требует более сильную человеческую волю. А доверие утилитарнее по своей природе и более чувствительно к взаимности отношений» [26, с. 143]. На основании работ М. Бубера [4] Т. П. Скрипкина делает заключение о том, что «в основе веры лежит акт принятия, в основе доверия – специфическое состояние (или переживание), связанное с отношением, возникающим при взаимодействии (соприкосновении) субъекта и объекта… Подлинная вера, основанная на акте принятия, не нуждается в опытной проверке (верю и все)» [28, с. 70]. По мнению Т. П. Скрипкиной, в отличие от веры важнейшая функция доверия – это соотнесение субъективного и объективного [28, с. 74].

Еще одну близкую по смыслу пару образуют доверие и уверенность. Их соотношению уделяли внимание И. В. Антоненко, А. Селигмен, Т. П. Скрипкина и др. Социально-психологическую характеристику личности «уверенность в себе» и ее соотношение с доверием изучал В. Г. Ромек. Он отмечает, что результаты многочисленных исследований привели авторов к выводу о том, что уверенность является предпосылкой и составной частью социальной компетентности [23]. Т. П. Скрипкина предполагает, что «доверие к себе является обобщенным внутриличностным коррелятом уверенного поведения» [28, с. 31]. А. Селигмен считает, что в отличие от доверия уверенность есть результат взаимоподкрепляемых ожиданий [25, с. 59]. По нашему мнению, уверенность также может быть следствием особенностей ситуации, например, иметь место в условиях низкой неопределенности.

Существует еще ряд близких к доверию феноменов. Так, исследователи психологического направления сходятся на том, что доверие нельзя путать с расчетом, который строится на объективной информации, предполагающей возможность контролировать ситуацию и снижающей неопределенность и уязвимость. Кроме того, доверие и контроль – разные, но взаимодействующие процессы, отмечают Т. Дас и Б. – С. Тенг [22, 73]. И, наконец, многие авторы (Л. Хосмер, Д. Занд и др.) сходятся в том, что доверие следует отделять от наивности, альтруизма и т. д.

Большинство из рассмотренных понятий, близких к доверию, можно расположить в пространстве двух факторов, описывающих ситуацию взаимодействия партнеров: возможность контроля и наличие неопределенности. Это позволяет графически отобразить место доверия в системе наиболее близких к нему понятий: веры, расчета, контроля и уверенности (рисунок 1).

Представленная модель не включает многие другие факторы социальной ситуации, влияющие на формирование доверия. По мнению большинства исследователей, для возникновения доверия необходимы следующие обстоятельства (обязательные условия):

1) наличие значимой ситуации, характеризующейся неопределенностью или связанной с риском;

2) оптимистическое ожидание субъекта относительно исхода события;

3) уязвимость субъекта и зависимость его от поведения других участников взаимодействия;

4) добровольность взаимодействия;

5) отсутствие контроля.

Рис. 1. Доверие в системе других понятий

В контексте данного исследования важно, что большинство перечисленных условий доверия также являются и условиями возникновения недоверия. Поскольку недоверие так же, как и доверие, возникает в ситуации неопределенности, уязвимости, отсутствия контроля. Ниже в главе 2 мы остановимся более подробно на анализе условий формирования доверия и недоверия.

Следует также отметить, что вера, расчет, контроль и уверенность – явления, которые в определенных условиях заменяют подлинное доверие. Можно предположить, что они также предшествуют формированию подлинного доверия на начальном этапе взаимодействия. По какому пути пойдет личность в ситуации, когда доверие еще не сформировано: по пути веры, основанной на эмоциональном принятии, или по пути трезвого расчета и контроля – зависит от множества факторов. В частности, это во многом зависит от индивидуально-психологических и социально-психологических свойств личности, от особенностей ситуации (например, ее значимости) и, конечно, от характеристик партнера по взаимодействию.

Не менее важной по сравнению с задачей разграничения синонимичных понятий является задача анализа места доверия и недоверия в системе более общих социально-психологических феноменов. Интерес представляет выделение и анализ явлений, по отношению к которым доверие может выступать одним из структурных компонентов (составной частью), основополагающим критерием (необходимым условием возникновения), производной (одним из измерений) и т. д. К таким феноменам относятся, в частности, отношение к миру, себе, другим людям; социально-психологическая дистанция; социально-психологическое пространство; самоопределение субъекта и др.

В главе 3 монографии, посвященной анализу доверия как одного из критериев социально-психологической дистанции, проведен анализ структуры психологической дистанции, дано ее определение и выявлены особенности доверия личности представителям различных социальных категорий. Эти исследования подтверждают предположение о том, что доверие выступает одним из наиболее значимых критериев категоризации социального окружения по величине психологической дистанции. Полученные данные, однако, указывают на то, что в отношении психологически равнодистантных категорий людей, относящихся к различным сферам жизнедеятельности личности, могут быть значимы разные основания доверия. Для исследования этих нюансов доверия наиболее перспективным конструктом является социально-психологическое пространство [13]. В общем виде социально-психологическое пространство человека есть сформированная субъектом система позитивно или негативно значимых социальных объектов или явлений (включая его самого), занимающих конкретные позиции в структуре, находящихся в определенных связях друг с другом и выполняющих специфические функции или роли в соответствии с некоторыми нормами, правилами, стандартами и закономерностями. Значимые социальные объекты или явления могут как существовать, так и не существовать в реальном окружающем мире, могут восприниматься разными людьми принципиально различным образом и выполнять в их жизни совершенно особые функции. В главе 3 (параграф 3.2) изложено авторское представление о видах и структуре психологического пространства и о соотношении феноменов «психологическая дистанция» и «психологическое пространство».

Мы предполагаем, что одним из основных измерений социально-психологического пространства, критерием психологической близости или удаленности его элементов, а также детерминантой других составляющих отношения субъекта к значимым объектам выступают доверие и недоверие. Например, доверие и/или недоверие могут вызывать не только определенные люди или группы, но также сферы жизнедеятельности и системы ценностей. В то же время отсутствие доверия к одному их них может свидетельствовать о стремлении личности сменить свое окружение, вид деятельности и жизненные цели. По сути, в доверии или недоверии проявляется направленность субъекта на сохранение или изменение существующей структуры социально-психологического пространства. Доверие является показателем и критерием взаимоотношений различных элементов социально-психологического пространства между собой. Особенности этих взаимоотношений также могут послужить причиной изменения социально-психологического пространства субъекта. Например, если два объекта проявляют высокое недоверие и антагонизм друг по отношению к другу, субъект может быть вынужден пожертвовать своими отношениями с одним из них. Однако возможны и обратные процессы – потребность в сохранении позиции объекта и стабильности социально-психологического пространства в целом обуславливает необоснованно высокие оценки доверия представителям ближайшего социального окружения и заниженные оценки доверия «чужакам». Доверие и недоверие могут выступать детерминантами других составляющих отношения субъекта к значимым объектам. Например, оказывать влияние на формально-динамическую составляющую этого отношения и на содержательные элементы отношения, также выступающие измерениями социально-психологического пространства (уважение, взаимная ответственность и т. д.). Т. е. отдельные измерения социально-психологического пространства в определенной степени взаимосвязаны и взаимозависимы, а одними из ключевых измерений, в наибольшей степени взаимосвязанных с другими, являются доверие и недоверие.

Таким образом, доверие и недоверие к определенным людям, группам, сферам жизни, системам ценностей, нормам, идеям и т. д. выражает не только текущее состояние отношений с этими объектами, но и направленность субъекта на интенсификацию, углубление отношений, сближение с ними или, напротив, на дистанцирование, избегание, уничтожение. В то же время отсутствие доверия к одному из них может свидетельствовать о намерении личности сменить свое окружение, вид деятельности или жизненные цели. По сути, в доверии или недоверии проявляется направленность субъекта на сохранение или изменение существующей структуры социально-психологического пространства. По нашему глубокому убеждению, доверие и недоверие часто выступают выражением определенного отношения субъекта к миру, человечеству, окружающей социальной среде, отдельным группам или людям, а также выражением его позиции в системе ценностей и норм общества. Это позволяет предположить, что доверие и недоверие тесно связаны с феноменом самоопределения субъекта.

Под самоопределением мы понимаем поиск субъектом своего способа жизнедеятельности в мире на основе воспринимаемых, принимаемых или формируемых (создаваемых) им во временной перспективе базовых отношений к миру, другим людям, человеческому сообществу в целом и самому себе, а также на основе собственной системы жизненных смыслов и принципов, ценностей и идеалов, возможностей и способностей, ожиданий и притязаний [12]. Частными составляющими самоопределения являются: основные ценности субъекта, идеалы и жизненные принципы, цели и мотивы; базовые отношения к миру, другим людям (например, общая установка на доверие и недоверие); оценка своих способностей и возможностей; ожидания; опасения; представления о жизненной перспективе и о возможных изменениях системы ценностей и смыслов на протяжении жизни и т. д. Поскольку доверие и недоверие – интегральные показатели отношения субъекта к окружающему миру и поскольку они являются проявлениями направленности субъекта на сохранение или изменение своего социально-психологического пространства, можно сказать, что в широком смысле основные социально-психологические функции доверия и недоверия, состоят в обеспечении социального самоопределения субъекта, его сосуществования и взаимодействия с окружающим миром.

Анализ места доверия и недоверия в системе понятий несомненно должен включать также и конструкты, выступающие основаниями (критериями, компонентами) доверия и недоверия. Это относится к таким феноменам, как приязнь, нравственность, единство, надежность, предсказуемость, неформальность, зависимость и т. д. Важно также оценить влияние на доверие и недоверие феноменов, представляющих антонимичные понятия: неприязнь, безнравственность, чуждость, враждебность, ненадежность, предательство, непредсказуемость, формальность, независимость и т. д. Этот анализ, результаты которого представлены в главах 2 и 4 настоящей монографии, может оказаться весьма продуктивным, поскольку разные виды и формы перечисленных характеристик сознания и поведения личности могут оказывать различное по силе и направленности влияние на доверие и недоверие представителей отдельных личностных типов, а также социальных групп.

Соотношению основной пары понятий нашего исследования, проблеме сходства и различий, взаимосвязи и автономности доверия и недоверия посвящена глава 2. В ней представлены результаты эмпирического исследования, подтверждающего относительную независимость этих феноменов, а также предложены концептуальные модели их критериев и детерминант. Многие исследователи в последнее время все больше склоняются к тому, что доверие и недоверие не являются антонимичными и взаимоисключающими феноменами. Они определяются частично совпадающей, но не идентичной системой критериев и могут сосуществовать одновременно по отношению к одному и тому же объекту. В главе 2 будут определены общие и отличительные признаки этих феноменов, условия их одновременного существования, а также социально-психологические функции, которые они выполняют. Сейчас же мы остановимся на понимании сущности этих феноменов – как у других авторов, так и собственном.