Лев Пучков

соседнем дворе, сейчас с ним работают. Также

В соответствии с генеральной доктриной проекта «Поколение», консолидация «неверной молодежи» допустима только в одном формате – экстремистском. Потому что эта форма противодействия активно и повсеместно преследуется государством. «Бей нерусей!!!» – вот вам замечательный формат, держитесь за него, бейтесь под его стягом с разными оттенками коричневости, а потом всей толпой дружно топайте на нары.

Мощнейшая сцена:* * *– А нам что делать? – почему то шепотом спросил Федя.– Ничего, – покачал головой Седьмой. – Просто будьте рядом и молчите. Я буду слушать молитву имама и родственников вашего брата. Вы будете слушать мою молитву. Не важно, что вы не понимаете слов, не важно, что вы – другой веры. Главное, что вы знаете, для кого эта молитва. Если она дойдет до вашего сердца, вы почувствуете то, что чувствуют люди, которые сейчас находятся там, рядом с ним. И вы будете незримо присутствовать с ним в последние минуты его пребывания на этой земле...Федя, не дослушав, начал всхлипывать и закрыл лицо руками.– Причитать и выть нельзя, ибо это не есть сунна. Плакать можно, но только негромко, – тихо сказал Седьмой и, надев на ухо гарнитуру, включил телефон. – Мы начинаем...Седьмой вздел руки перед собой, сложил их и, прижав к груди, начал читать молитву. Читал истово и красиво, у него был мелодичный голос, на удивление развитой музыкальный слух и прекрасно поставленная дикция – можно сказать, что он не читал, а пел, как заправский мулла с солидным стажем.Впрочем, Федя на все это не обращал внимания: он упал на колени и плакал навзрыд, зажимая рот, чтобы хоть как то приглушить рыдания. Я отвернулся к окну – сам еле сдерживался, чтобы не зареветь, – и увидел Ленку.Наша злюка мегера подсматривала за нами, расплющив нос о стекло. Впрочем, «подсматривала» – это весьма относительно: глаза ее были закрыты, а по щекам текли даже не ручейки, а буквально реки слез...

Милейший Мухтар, слушай внимательно: я сейчас коротко расскажу тебе о тебе. Потому что я так понял, что ты кое-что о себе не знаешь.

Напомню, что по состоянию на первое полугодие 2008 г государственная дотация Чечне составляет 95%. Что это значит? Перевожу на русский: ты, Мухтар, живешь на сто рублей, а зарабатываешь пять. Остальные 95 рублей тебе даю я, русский Иван.

Я не знаю, как ты после этого должен называться по-чеченски, но по-русски такой человек с незапамятных времен именуется не иначе как нахлебник.

Мухтар — ты нахлебник.

Я кормлю тебя и оплачиваю твое проживание. За какие заслуги, спрашивается? Что полезного ты делаешь для меня, что побуждает меня содержать такого захребетника?

Впрочем, этот вопрос некорректен: что полезного можно ожидать от бездарности, которая даже не в состоянии прокормить сама себя?

Сформулируем вопрос иначе: какого отношения я жду от нахлебника — человека, которого я вынужден кормить?

Как минимум уважительного. Нет, я не прошу его петь мне дифирамбы и униженно кланяться, когда я прохожу мимо — это дикость. Но я ожидаю, что он будет вежлив со мной, будет уважать мои обычаи, мои святыни и всем своим видом будет показывать, что он благодарен мне за мой хлеб и кров.

Теперь, Мухтар, рассмотрим, как ты относишься ко мне на самом деле.

Ты жжешь мои флаги и топчешь мою символику.

Плюешь в кабинетах ректоров моих университетов, пишешь оскорбительные надписи на моих храмах и глумишься над моими святынями.

Ты грабишь меня и насилуешь моих женщин.

Ты занимаешься криминалом на моей земле — земле, которая тебя безвозмездно кормит.

Ты издеваешься надо мной в моей Сети — если бы «русская статья» работала объективно в обе стороны, подавляющее большинство твоих соплеменников давно бы по ней сидело, потому что Сеть буквально затоплена вашими грязными высказываниями в адрес тех, кто вас кормит.

Мухтар, почему, несмотря ни на что, я продолжаю безропотно кормить тебя?

Я тебе скажу. Лично мне и моему народу ты даром не нужен — будь моя воля, ты давно бы пас баранов в родных горах.

Но ты нужен нашим правителям.

Они используют тебя как громоотвод, как пугало и страшилку для русских.

Мой народ реально бедствует. Подавляющее большинство населения живет за чертой бедности — процветает лишь незначительная кучка ушлых пройдох.

Почему такое возможно? Как получилось, что такая ситуация сложилась в самой богатой стране мира?

Чтобы у моего нищего народа не возникало таких вопросов, тебя, Мухтар, пустили в Москву и другие русские города и авансом дали индульгенцию на все мерзости, которые тебе придется сотворить. У тебя, Мухтар, иммунитет, даденный моими правителями. Ты можешь глумиться надо мной и моим народом сколько влезет — мои власти тебя не тронут. Ты для них очень удобен — хороший такой громоотвод, именуемый «злой кавказец», качественный, проверенный временем. Как говорят американцы — «тебя используют».

Мухтар, я все это знаю. Сказал бы, что я тебя презираю — но это не совсем верное определение. Мне тебя жаль — точно так же, как жаль глупую собаку, которая по приказу хозяина, за кусок мяса на косточке, бегает на цепи по двору, гавкает и кусает нищих, которые пытаются пробраться к хозяйской помойке и добыть кусок хлеба.

Но тут, Мухтар, есть одна проблема. Таких как я — понимающих ситуацию, не очень много. Подавляющее большинство русских просто и бесхитростно ненавидит вас — и даже не за нахлебничество ваше, а по факту вашего безобразного поведения. Вы сами, в угоду нашим правителям, взрастили такое отношение к себе и продолжаете пестовать и лелеять его.

Ну а теперь я вернусь к моему вопросу.

Скажи, Мухтар, что ты сделал такого, за что я — русский Иван, мог бы тебя уважать?

наши гуляки узрели мигалку «лунохода

Вы, конечно, камикадзе… Но, раз уж замахнулись – засучивайте рукава, будем пробовать…» Потому что замахнулись на такую гору, что смотреть со стороны, как обычно, и ждать положительных