Three Men in a Boat (to say nothing of the dog)
Audio- Downloaden:
- MP3
- M4B
- ZIP-ARCHIV
- Dauer: 6 Std. 19 Min. 43 Sek.
- Kategorie: Fremdsprachige Klassiker, Fremdsprachiger Humor, Humorvolle Prosa
Three Men in a Boat (To Say Nothing of the Dog), published in 1889, is a humorous account by English writer Jerome K. Jerome of a two-week boating holiday on the Thames from Kingston upon Thames to Oxford and back to Kingston. The book was initially intended to be a serious travel guide, with accounts of local history along the route, but the humorous elements took over to the point where the serious and somewhat sentimental passages seem a distraction to the comic novel. One of the most praised things about Three Men in a Boat is how undated it appears to modern readers – the jokes have been praised as fresh and witty.
The three men are based on Jerome himself (the narrator Jerome K. Jerome) and two real-life friends, George Wingrave (who would become a senior manager at Barclays Bank) and Carl Hentschel (the founder of a London printing business, called Harris in the book), with whom Jerome often took boating trips. The dog, Montmorency, is entirely fictional but, «as Jerome admits, developed out of that area of inner consciousness which, in all Englishmen, contains an element of the dog». The trip is a typical boating holiday of the time in a Thames camping skiff. This was just after commercial boat traffic on the Upper Thames had died out, replaced by the 1880s craze for boating as a leisure activity.[citation needed].
Following the overwhelming success of Three Men in a Boat, Jerome later published a sequel, about a cycling tour in Germany, titled Three Men on the Bummel (also known as Three Men on Wheels, 1900).
Famous works of the author Jerome K. Jerome:
Idle Thoughts of an Idle Fellow, Three Men in a Boat, Diary of a Pilgrimage, Three Men on the Bummel, Paul Kelver, All Roads Lead to Calvary.
- Altersbeschränkung:
- 12+
- An folgendem Datum zu LitRes hinzufügt:
- 13 August 2020
- Dauer:
- 6 Std. 19 Min. 43 Sek.
Оставьте отзыв
Было решено, что мы отплываем в ближайшую субботу из Кингстона. Гаррис и я выедем туда утром и поднимемся в лодке до Чертей, где к нам присоединится Джордж, которого служебные обязанности удерживали в Сити до середины дня (Джордж спит в каком-то банке с десяти до четырех каждый день, кроме субботы – когда его будят и выставляют за дверь уже в два часа).
Мне всегда кажется, что я работаю больше чем следует. Это не значит, что я отлыниваю от работы, боже упаси! Работа мне нравится. Она меня зачаровывает. Я способен сидеть и смотреть на нее часами. Я люблю копить ее у себя: мысль о том, что с ней придется когда-нибудь разделаться, надрывает мне душу.
В этом – весь Гаррис: он охотно берет самое тяжелое бремя и безропотно взваливает его на чужие плечи.
Всё-таки странно, как наш разум и чувства подчинены органам пищеварения. Нельзя ни работать, ни думать, если на то нет согласия желудка. Желудок определяет наши ощущения, наши настроения, наши страсти. После яичницы с беконом он велит: «Работай!». После бифштекса и портера он говорит: «Спи!». После чашки чая (две ложки чая на чашку, настаивать не больше трёх минут) он приказывает мозгу: «А ну-ка воспрянь и покажи, на что ты способен. Будь красноречив, и глубок и тонок; загляни проникновенным взором в тайны природы; простри белоснежные крыла трепещущей мысли и воспари, богоравный дух, над суетным миром, направляя свой путь сквозь сияющие россыпи звёзд к вратам вечности».
После горячих сдобных булочек он говорит: «Будь тупым и бездушным, как домашняя скотина, — безмозглым животным с равнодушными глазами, в которых нет ни искры фантазии, надежды. страха и любви». А после изрядной порции бренди он приказывает: «Теперь дурачься, хихикай, пошатывайся, чтобы над тобой могли позабавиться твои близкие; выкидывай глупые штуки, бормочи заплетающимся языком бессвязный вздор и покажи, каким полоумным ничтожеством может стать человек, когда его ум и воля утоплены, как котята, в рюмке спиртного».
Мы всего только жалкие рабы нашего желудка…
Неужели всегда человечество будет ценить как сокровище то, что вчера было дешевой побрякушкой? Неужели в две тысячи таком-то году люди высшего круга будут расставлять на каминных полочках наши обеденные тарелки с орнаментом из переплетенных ивовых веточек? Неужели белые чашки с золотой каемкой и великолепным, но не похожим ни на один из существующих в природе золотым цветком внутри, – чашки, которые наша Мэри бьет, не моргнув глазом, будут бережно склеены, поставлены в горку и никому, кроме самой хозяйки дома, не будет дозволено стирать с них пыль?
Отзывы