Код фейри. Избранница Теней

Часть первая

Время сомнений

Глава первая

– Он меня убьет, – проговорила я, наблюдая, как под кожей медленно гаснет зеленоватое сияние. Прямо по рисунку вен. То еще зрелище, надо сказать. Наверное, со стороны я напоминала человека, который обмотался светодиодными лентами. Хотя здесь подобное зрелище вряд ли кого-то удивит.

– Ты говоришь это уже десятый раз за день. Уже нет того эффекта, – ответила Аерона устало. Она и Джиоллэйдх сидели на одном из десятков камней, что живописно расположились по всей долине. И черт нас дернул выйти на открытое пространство. Путь, называется, решили сократить. В итоге почти сразу на нас напали… напало.

Я посмотрела на тварь, что распростерлась возле моих ног. Нет, убивать мне не понравилось. До сих пор внутри подрагивало нечто мерзкое и скользкое. До последнего надеялась, что тварь передумает и убежит дальше. Но она не передумала.

А потом я испугалась, и все произошло. Опять спонтанный выброс магии, в виде темных дымных лент. Они опутали нападавшую и буквально высосали ее досуха. Оставив нам черные останки, которые и при жизни-то выглядели не самым лучшим образом. Представьте себе собачий скелет, увеличенный в два раза, с ошметками кожи и горящим внутри огнем. Плюс такая вот «собачка» оставляла за собой след, как комета. Огненно-дымный след.

– Давно я их не видел, – пробормотал Джиоллэйдх. Он опять пострадал больше всех. Тварь успела цапнуть его когтями за бок, где сейчас расплывалось кровавое пятно. Впрочем, рана медленно, но верно, затягивалась. Тут впору применять фразу: «Заживет, как на фейри».

– Кого «их»? – спросила я, опускаясь на теплую землю, где черный песок смешался с оранжевым и серым. Штаны и жилет от этого лучше не стали. За прошедшую неделю они из темно-зеленых с серебряной нитью превратились в нечто темно-серое. Но так даже лучше. Естественная маскировка.

С виду долина выглядела мирно: тут и там бурые и темно-коричневые блестящие камни, разноцветный песок и горы на горизонте. Впереди маячил лес, но это могла быть и иллюзия. Пейзаж в Пустоши был существом необязательным и переменчивым. Я уже успела в этом убедиться.

– Гончих прежней Дикой Охоты, – пояснил рыжий. Он чуть выпрямился и прикусил губу. Может, на фейри и заживало все быстро, но болевые ощущения никто не отменял. А тварь располосовала ему бок основательно.

Аерона после слов Джиоллэйдха встала и подошла ко мне поближе. Присела на корточки и без тени брезгливости потрогала останки.

– Точно, – проговорила, вскидывая брови, – я уже и забыла, как они выглядят. Значит, бродят еще. Но совсем одичали.

– Погодите, – я аж охрипла от их слов, – вы хотите сказать, что вот это – гончая Дикой Охоты. А кто тогда у Дорана?

– До прихода в Альвехайм, когда мы жили на Земле, Дикая Охота принадлежала Неблагому Двору. И во главе ее стоял Король Неблагих.

– Думаю, он расстроился, когда ситуация изменилась.

– Еще бы! – фыркнула Аерона. – Но сам виноват. Ошибка в переходе – и все гончие оказались застрявшими между мирами. Ненадолго, буквально на пару часов. Однако этого хватило, чтобы вектор перемещения сместился и их выбросило туда, где теперь Пустошь. Ну и еще все они почему-то сошли с ума, перестали узнавать Неблагих и разбежались кто куда. Так что теперь здесь их порой можно встретить.

– Но почему… – Я мотнула головой и поправилась: – Как Доран стал главой Охоты? Если изначально ею владели Неблагие.

Джиоллэйдх чуть поморщился и положил ладонь на рану, побледнев еще сильнее. Обиднее всего, что целители могут лечить других, но не себя. Разве что совсем немного снизить болевой порог да приостановить кровотечение, что рыжий сейчас и делал. В теории я могла ему помочь, как в прошлый раз. Но на практике не стала бы. И вовсе не потому, что он вместе с Хэдином пытался меня выкрасть из Руадха. Просто мои силы мне не подчинялись. От слова «совсем».

– Так что там с Охотой? – спросила, чтобы отвлечься от кровавого зрелища.

– Да там все просто, – ответила Аерона, все еще сидя на корточках и водя пальцами по гончей. Ее черные волосы чуть шевелились под теплым ветром. – Доран заключил союз с Хаосом и призвал к себе жеребца Дикой Охоты. А раз он явился, значит мой брат – достоин стать главой. Но Неблагие тогда очень злились. Очень.

Имя Дорана болезненной пульсацией отдалось в голове и в сердце. Неделю назад я была вне себя от злости, а сейчас она сменилась глухой и неутихающей тоской. Еще и Аерона не давала расслабиться. Обернулась и спросила с интересом:

– Аврора, ну ты хоть скажи, за что тебя убивать?

Я бросила на нее взгляд, говорящий: «А то ты сама не знаешь?» Аерона в ответ лишь пожала плечами и сообщила с таким видом, словно объясняла простейшие вещи какой-нибудь дурочке:

– Дорогуша, ну не убивают у нас тех, кто предназначен в пару. Максимум затрахает до бессознательного состояния. Но, думаю, ты и сама не будешь против.

Я закашлялась и решила больше тему не поднимать. Тем более светло-серое с серебряными всполохами небо постепенно темнело, и пора было убираться куда-то в укрытие. Ночью в Пустоши, если верить фейри, водилось такое, на что лучше не смотреть. Дикая неконтролируемая магия за сотни лет породила самые необычные вещи.

Еще раз посмотрела на гончую и мысленно попросила у нее прощения. Да, знаю, она собиралась нас сожрать. Но все равно, все равно.

С места вынужденного привала мы смогли тронуться лишь спустя двадцать минут, когда у Джиоллэйдха рана затянулась настолько, что он смог идти прежним темпом. Я обратила внимание рыжего на любопытный факт: с наступлением сумерек многие камни начали светиться изнутри бледным оранжевым светом. Словно огромные спящие светлячки-мутанты.

– Не обращай внимания, – последовал ответ.

Когда мы добрели до леса, который, к счастью, остался лесом, уже окончательно стемнело. Хорошо, хоть деревья не сильно отличались внешним видом от земных, разве что в воздухе висела нежная блестящая пыльца. И от этого весь пейзаж выглядел несколько нереально. Невольно вспомнился ночной Руадх, и я споткнулась. Но тут же взяла себя в руки. Лишь прикусила губу и постаралась не отвлекаться.

Сейчас надо было найти укрытие на ночь. Тем более в лесу там и тут начинали раздаваться подозрительные звуки, от которых по коже пробегал мороз, а волосы начинали шевелиться сами по себе. Вот справа послышался легкий хруст. Такой могут издавать гигантские стрекозиные крылья. Показалось, что с той стороны промелькнуло нечто тонкое и быстрое. Я вздрогнула и прибавила шаг. Спасибо, в лесу не было поваленных деревьев и кустов. Все так красиво и чисто, прямо как в сказке.

«Дорогая, ты и есть в сказке. Тут даже Король-тиран вместо прекрасного принца и заунывный вой вместо нежных серенад. Главное, не останься в ней навсегда».

Укрытие отыскалось неожиданно: деревья словно расступились, и мы увидели несколько огромных валунов, поросших пушистым мхом, в котором сверкали мелкие белые цветы. И вся эта красота образовала довольно глубокую пещеру. Пустую. Аерона предусмотрительно создала блуждающий огонек и отправила его исследовать окрестности. Прежде такие огоньки заманивали симпатичных путников в объятия фейри.

– Чисто, – проговорила сестра Дорана, щелкая пальцами и уничтожая огонек. И я выдохнула с облегчением: тело уже ныло от усталости. А еще хотелось спать. И есть.

– Аерона, что у нас с припасами?

Я устало села прямо на пол, пока она создавала блуждающие огоньки и отправляла их под потолок. Вскоре пещера наполнилась голубоватым подрагивающим светом. Чисто, на полу все тот же мох, чуть пружинящий и мягкий. Спать будет удобно.

– Аерона, так что с едой?

– Сейчас посмотрим.

У каждого из нас был рюкзак из плотной кожи, не пропускающей воду. Вчера закончилась еда, что лежала у меня.

– Недели на две хватит, – проговорила Аерона, доставая небольшие желтые брикеты, похожие на сливочное масло. Внешне, по крайней мере. Сухпаек фейри, кто бы мог подумать. Вполне недурной на вкус, особенно если запивать водой. К счастью, ее в Пустоши хватало.

– Предлагаю отдохнуть, а утром обсудить, как двигаться дальше, – предложил Джиоллэйдх. Он скинул одежду и потянулся всем сильным гибким телом. Как и у большинства фейри, оно было безупречным. И, как у большинства, выделялся один недостаток. Впрочем, вероятно, для кого-то это было вполне себе достоинством. Большим таким достоинством с приличным утолщением на конце. Мне даже плохо стало, когда я увидела его впервые. Вот и сейчас: посмотрела, покраснела и поспешила отвернуться.

– Хорошо, что днем искупались, – проворчала Аерона, стягивая пропыленную одежду, – а то в темноте таскаться абсолютно не прельщает. Хотя я слышала где-то журчание поблизости.

Я доела брикет и допила остатки воды из кожаной фляжки. Она явно была зачарована, так как воды туда набиралось литра три, а вес при этом оставался совсем небольшим. Все, глаза уже слипались.

– Я поставлю защиту, – услышала голос Джиоллэйдха, а потом провалилась в сон. Как в темную воду. И спала крепко, очень крепко, до момента, когда что-то словно толкнуло изнутри.

С тех пор, как мы покинули Руадх, я спала нервно. Нет, отключалась быстро, но просыпалась часто и прислушивалась к темноте вокруг. Вот и сейчас: приоткрыла глаза, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце. Под потолком одиноко светил огонек, оставленный в качестве ночника, вход в пещеру чуть поблескивал магической защитой. А неподалеку раздавались звуки, от которых краска бросилась в лицо. Даже уши запылали. А ведь можно уже привыкнуть. Аерона с рыжим занимались этим каждую ночь.

Я терпела минут пять, потом не выдержала. Украдкой приоткрыла глаза и чуть повернула голову, хотя разум предлагал не совершать подобной глупости. Зачем подглядывать? И все равно меня словно кто-то подталкивал.

В полумраке, наполненном вздохами и легкими всхлипами, двигались два тела. Аерона уперлась руками в плечи Джиоллэйдха и двигала бедрами. Рыжий подавался навстречу и хрипло дышал. У сестры Дорана оказалась идеальная грудь: высокая, не слишком большая и с напряженными от вожделения сосками. Кажется, рыжему она тоже пришлась по душе, иначе почему он так ее мял.

Все, это сильнее меня. Я зажмурилась и резко отвернулась. Только подумала, что надо и уши закрыть, как услышала мурлыкающий голос Аероны:

– Рори, ну, может, хватит уже? Просто расслабься и присоединяйся к нам.

Мои глаза мигом распахнулись и округлились до размеров блюдечек. Что? Вот так запросто? Машинально развернулась снова в сторону любовничков. Аерона продолжала сидеть верхом на рыжем, а он приподнялся на локтях и очень внимательно смотрел на меня. Зеленые глаза чуть посверкивали в полутьме, как у кошки. Ага, рыжий огромный мартовский котяра с внушительным достоинством ниже пояса.

– Ч-ч-что? – о, я уже заикаться начала. Плохая, плохая фейри, которая не понимает свободного секса.

– От тебя же пахнет желанием, – хрипло проговорил Джиоллэйдх. – Иди сюда. Иди к нам.

Все же голос у ганконера звучал так, что внутри мигом все запульсировало от желания. Я даже прикусила кожу на запястье, чтобы боль слегка протрезвила затуманившееся сознание. Так нельзя, так неправильно! Нельзя поддаваться гормонам только потому, что меня хотят.

– Вам и двоим… – Я сглотнула пересохшим горлом и кое-как выдавила: – Неплохо. Я… я буду спать.

– Но ты же хочешь! – удивилась Аерона. Я проследила взглядом за тем, как она кончиками пальцем обводит соски Джиоллэйдха, и кивнула:

– Хочу, да. Но это будет предательством по отношению к Дорану.

Стоило произнести его имя, и болезненно-сладкая пульсация внутри притихла, спряталась.

– Предательством? – теперь уже изумился рыжий. – Рори, ты думаешь, как человек. Или считаешь, что Король думает, как и ты?

– Важно, как думаю я, – ответила тихо, – приятного времяпровождения.

«Считаешь, что Король думает, как и ты»?

Вот об этом я старалась вообще не задумываться. Гнала от себя подобные мысли, но после фразы Джиоллэйдха они хлынули в голову отравленной волной. А богатое воображение лишь сделало их отчетливее. Как-то уже отстраненно слушая звуки разворачивающихся рядом игрищ, я все сильнее погружалась в самую что ни на есть черную ревность. Доран – Король. А при дворе много красоток. Ладно, будем честными, все фейри красотки. И на некоторые недостатки никто внимания не обращает.

Гадкое воображение продолжало подкидывать сцены, от которых внутри все замерзало: Доран и три красотки на его постели. Где он обнимал меня. Почему нет? У них ведь своя мораль, свои взгляды, в которые я не могу вписаться.

С другой стороны, очень хотелось верить, что у Короля мозгов все же больше, чем у среднестатистического фейри. И вся кровь от головы в член не уходит.

***

– Мой Король, не мне вам говорить о том, что в Пустоши найти беглецов практически нереально. Серьезные помехи от дикой магии и…

– Кахир, – тихий голос Дорана заставил Тени съежится и замереть в углах просторного кабинета в сиренево-серебристых оттенках, – Я прекрасно осведомлен, какая ситуация в Пустоши.

Он совершенно черными глазами разглядывал нового советника. Тот хоть и побледнел, но взгляд не отвел. Молодец, трус на его посту долго не задержался бы. Но одобрение промелькнуло и исчезло под гнетом совершенно иных чувств. Тех, что раздирали его уже неделю. И которые приходилось скрывать ото всех.

– Моя пара сбежала, – он скрипнул зубами, понимая, что на пределе, – вместе с моей сестрой и рыжим Благим ублюдком. Поэтому просто заткнись и прикажи магам готовить портал в Пустошь. Просто. Заткнись. Кахир.

Советник чуть склонил голову и насчет рассуждений о поисках в Пустоши заткнулся. Только уточнил:

– Портал для Дикой Охоты в полном составе?

– Да.

Кахир явно порывался сказать что-то еще. Но посмотрел на Дорана, замершего у прозрачной стены, откуда открывался вид на Руадх, на Тени, и ограничился еще одним кивком.

– Да, мой Король, скоро все будет сделано.

Доран не шевелился, пока советник выходил из кабинета. И лишь за ним закрылась дверь, как с шумом выдохнул и пробормотал проклятие. Впервые кабинет давил на него каменными стенами, мешал дышать. Странное состояние преследовало Короля почти во всем дворце, ненадолго стихая в спальне.

– Я прямо горжусь твоей выдержкой.

Хаос возник посреди кабинета. На этот раз явился в виде огромной, почти полутораметровой совы с круглыми и слегка выпученными глазами. Вокруг него, едва слышно потрескивая, то и дело сыпались искры. Гасли, не долетая до пола.

Доран промолчал, не желая срываться. Руадх при сером дневном свете напоминал бело-сиреневую, с черными вкраплениями, шкуру дикого животного. Многочисленные Тени сейчас носились по городу. Случись что экстраординарное – сразу доложат Королю.

– Доран, ты не найдешь ее в Пустоши.

– Я ее почувствую.

Хаос совсем по-совиному заухал, выражая сомнение, потом продолжил:

– Ну, допустим, ты их найдешь и даже поймаешь. Дальше что?

– Мне надо убедиться, что она в порядке.

– На твоем месте, – ровным голосом сообщил Хаос, – я бы все же переборол влияние гормонов. И попытался рассуждать логически. Женщина от тебя сбежала, найдя в твоем лице непонимание и упрямство. Может, стоит пересмотреть свои взгляды?

– Я сам решу, что мне пересматривать.

– Ну-ну, – пробормотал Хаос. – Хорошо, тогда отвлекись от душевных терзаний и скажи мне: ты узнавал насчет сайфор? Кто это?

– Ни в одной из наших книг, где записана история Волшебного Народа, нет о них упоминания. И это еще один повод отправиться в Пустошь. Там живет Симидх – старый маг, очень сильный. Я знаю, что он изучал самые редкие расы Волшебного Народа, проводил над ними эксперименты, за что и был нелюбим Благими и Неблагими. Возможно, он захочет мне что-то сказать. Ну или я его заставлю.

– Заявишься к нему во всем блеске Дикой Охоты?

– Зато он сразу поймет, что я настроен серьезно. И мне не дает покоя, что с похищением Рори был связан фейри из Благих.

– Думаешь, ниточка может привести к их Королеве?

– Орния – хитрая сука, и изворотливая, но умной ее можно назвать с натяжкой. Тем не менее, я посматриваю в ее сторону.

– Переспи с ней, – посоветовал Хаос. – У вас же это без проблем происходит. А она давно на тебя облизывается. Вроде самочки становятся более разговорчивыми после половой близости?

Как у него это легко выходило. Самочки… близость… разговорчивость. Доран посмотрел на руки и уже без удивления увидел, что кулаки сжаты до боли в костяшках. Но эта боль была лишь хилым отголоском того, что происходило внутри. Где внутренности и кости скручивало и поливало кислотой, жгучей и разъедающей все, включая мысли. Король даже обратился к целителю, но тот, внимательно осмотрев своего повелителя, сообщил, что физически все в порядке. А про психику Доран решил не уточнять. И без того понимал: с ним что-то не так. И это «не так» началось с появлением Рори в его жизни.

– Если бы Аврора была здесь, – пробормотал Хаос, словно отвечая на его мысли, – то могла бы взять у тебя анализ крови. Могу поспорить, нас ждало бы удивительное открытие. Кажется, люди называют это любовью.

– Это слабость, – разлепил крепко сжатые губы Доран.

– Не буду с тобой спорить, ибо не ведаю, каково это – любить.

«Это ад, судя по ощущениям. Я заживо сгораю снова и снова».

Рори в дикой Пустоши, наедине с рыжим уродом, с нестабильной магией и без законченной энергетической привязки к своей паре. От такого у Дорана на миг потемнело в глазах, уже который раз за сутки. Безумно хотелось схватить Джиоллэйдха за голову и проверить, насколько крепко она держится на шее. А потом оторвать ему руки, ноги и, самое главное, то, что между ног. Одна только мысль о том, что Рори поведется на ганконера, заставляла разум мутиться, а перед глазами начинала колыхаться красноватая дымка едва сдерживаемого бешенства.

– Правильно я сказал, – проговорил он с трудом, – любовь – слабость. Она заставляет действовать необдуманно. И ясность мыслей теряется. Я никогда такого не чувствовал. Фейри не ревнуют и не любят.

– Или не любили, – поправил Хаос. – Человеческая сущность Рори пробудила то, что уснуло здесь, в Альвехайме. Вы ушли с Земли, где вас почитали. И стали постепенно исчезать из человеческих мыслей и легенд. Видимо, сама природа решила, что вам более незачем существовать. А рядом с Рори ты ожил. Мне тяжело беседовать на твоем уровне. Я пошел.

– И другие оживут, – процедил Доран. – Я поклялся защищать свой Двор.

«Сова» резко вытянулась, похудела и пропала. Доран остался стоять, по-прежнему глядя на Руадх сверху вниз.

Перед взглядом возникла Тень, мысленно сообщила, что возле кабинета стоит Нуала.

– Впусти ее, – вслух ответил Король. Да, он сам велел дворцовому стилисту явится к нему в назначенное время.

Нуала, переступив порог, склонилась почтительно, не спеша выпрямилась и цокнула языком. Стилистка выглядела как всегда великолепно: стремительная, легкая, в полупрозрачном летящем наряде. В длинных темных волосах сверкали серебристые и сиреневые пряди, глаза казались еще огромнее из-за искусной подводки.

– Мой Король, вы отвратительно выглядите. Давайте я немного приведу вас в порядок. Вы меня за этим вызывали?

Во взгляде Нуалы горела спокойная преданность. Но и Хэдин когда-то был ему предан. А затем предал. До сих пор внутри свербело, что не смог допросить бывшего советника и целителя.

– Я улетаю с Дикой Охотой, так что не стоит приводить меня в порядок.

– Тогда зачем я вам? – удивилась Нуала. – Хотя… вы хотите привести себя в порядок в другом смысле? Хотите секса? У вас же есть свои фаворитки.

Доран посмотрел на нее так, что стилистка мигом потупилась и пробормотала какие-то извинения за свою глупость.

– Какие слухи во дворце? – поинтересовался Доран.

– Мой Король, вы можете узнать и от Теней…

– Но я спрашиваю тебя. Ты и твои помощницы – самые болтливые фейри при Дворе. Что говорят подданные?

– Если вы имеете в виду Рори, то особых слухов нет, – пожала плечами Нуала. – Для многих она по-прежнему в статусе рабыни. А сбежавшие рабы не так важны обществу, как, например, сбежавшая Королева.

– Ну да, – пробормотал Доран, который особо не распространялся о происхождении Авроры. – Что ей нужно?

– Простите?

– Вы обе женщины, Нуала. Как думаешь, что ей нужно? Какого Хаоса она сбежала?

Стилистка потянулась к лицу, словно собиралась почесать кончик носа, но в последний момент спохватилась. Поправила волосы, проговорила тихо:

– Король, она воспитывалась людьми, она считала и, скорее всего, до сих пор считает себя человеком. А вы же знаете: людской род всегда славился своими непонятными поступками. Но, судя по всему, ей хотелось свободы. На Аврору слишком многое свалилось, она просто запуталась.

– Хорошо запуталась! – рявкнул Доран, так что Нуала подпрыгнула. – И решила удрать. Отличное решение! Достойное пары Короля!

Он махнул рукой в сторону выхода:

– Иди отсюда.

Миг, и Нуалы след простыл, только в воздухе повис фруктовый запах духов, разработанных ею самой. Приятный, кстати, аромат, волнующий и напоминающий о лете. О настоящем земном лете. Здесь, в Руадхе, смены времен года не было. Всегда сумрачная и прохладная погода. Тогда как у Неблагих – стылая зима, а у Благих – приторное лето с бабочками, стрекозами и танцующими единорогами.

Но фруктовый запах быстро исчез, его вытеснил тот, от которого внутри все начинало то болеть, то сладко сжиматься. Тот, который то заставлял сходить с ума, то вызывал яркую злость. До сжимания кулаков и выплесков магии, чего с ним не случалось уже сотни лет.

Запах Рори. Ее собственный, смешанный с нежным лавандовым. Именно таким ароматом она предпочитала пользоваться здесь. И теперь он врезался в сердце, остался незаживающей раной. Глубокой и пульсирующей от малейших воспоминаний.

Она не зарастет, пока он не вернет Рори себе. Любовь – слабость. Хотя бы потому, что у влюбленного есть уязвимое место. И пока Аврора вдали от него, она в опасности. Если кто-то из высших убедится, что беглянка – его пара, то может попытаться воздействовать через нее на Двор Теней. Ставки повышались при условии, что кто-то может узнать о его чувствах. О том, что он научился чувствовать.

Взмахом руки Доран убрал прозрачную стену, в лицо ударил теплый ветер, насыщенный пряными запахами Руадха.

А у стен дворца уже запевала свою песню Дикая Охота. Она звала предводителя, приветствовала наступление гона. И от зова внутри закипала кровь, магия начинала звучать в унисон.

Ярче любого оргазма. Прекраснее самой удачной победы. Слаще любой власти.

Дикая Охота…

Доран раскинул руки и просто упал вниз, чувствуя, как за спиной распахиваются туманные крылья.

Охота звала. И еще сильнее был ее призыв, потому что сегодня добычей могла стать Рори. Адреналин и магия растекались по венам расплавленной лавой. И гнали вперед, в погоню.

Беги, Рори, беги. Тем приятнее будет тебя поймать и доставить обратно.

Глава вторая

– Я тебя не понимаю.

Фраза настигла меня в тот момент, когда я наклонилась к ручью, чтобы умыться. В итоге дернулась от неожиданности и едва не упала. Рукой угодила в ледяную воду и обернулась с недовольным шипением. Стоявшая позади Аерона невозмутимо на меня смотрела, свежая и выспавшаяся, словно и не занималась сексом всю ночь напролет. Или она от него подзаряжалась? Я отвернулась, плеснула в лицо водой и спросила, отфыркиваясь:

– В смысле?

Забавно, что еще вчера здесь ручья не было. Но это же Пустошь, тут на месте камня через час может озеро образоваться. Я уже понимала Алису, когда та очутилась в стране Чудес. Тот еще сюрреализм.

Аерона присела рядом, прямо на блестевшую от росы траву. Обняла руками колени и проговорила:

– Зачем ты сдерживаешь себя?

– Ты о чем?

– У тебя нехватка секса, Аврора. Энергетическая привязка к паре обычно вызывает выброс гормонов. Поэтому я тебе вчера предложила присоединиться. Знаю же, как может ломать оттого, что твой мужчина далеко.

Я стряхнула с рук воду. Аерона рассуждала с точки зрения морали фейри. А для них ничего ужасного в случайном сексе нет.

Может, все бабники немножечко фейри? В душе.

– А я не понимаю, в чем смысл каких-то энергетических привязок, если вы все равно трахаетесь с кем попало и как хотите.

– Так это просто секс!

Тон, которым была произнесена фраза, должен был меня смутить. Если верить взгляду Аероны. Но я не оправдала ее ожиданий. Наоборот, накинулась с вопросами. Раз уж я одна из них, то стоит узнать особенности жизни фейри.

– А зачем тогда поиск пары?!

– С парой ты гарантированно родишь ребенка. Так было на Земле, по крайней мере, пока Дерево не замолчало. Но оно опять ожило, раз связало тебя и Дорана. Теперь вы будете чувствовать друг друга с каждым днем все сильнее.

– Так себе перспективка, – пробормотала я, вспоминая, что не так давно уже говорила эту фразу. Когда Доран обещал превратить меня в гончую Охоты.

А вообще веселая жизнь у меня началась: то похищают, то парой делают, то угрожают любить до беспамятства, а то предлагают тройничок. А раньше – работа-дом, дом-работа. Скука…

– То есть Доран меня рано или поздно отыщет? Это лишь вопрос времени?

– Ну, тут интересная ситуация, – послышался сонный голос. Джиоллэйдх вышел из пещеры, потягиваясь и не стесняясь при нас застегивать штаны. Я покосилась на его словно высеченный из мрамора торс и поинтересовалась:

– Поясни?

– Вы и правда начнете чувствовать друг друга. Но в Пустоши очень сильные магические помехи. Все искажается, включая наше месторасположение. Так что поиски явно затянутся, если мы будем правильно себя вести. Предлагаю быстро перекусить, а я пока посмотрю, в какую сторону двигаться дальше.

Он достал флейту, которую вырезал еще в самом начале нашего пути. Оказывается, неважно из чего она сделано. Главное – кто сделал. Магия Джиоллэйдха была в том, что он очаровывал женщин и управлял животными. Я напряглась. Не хотелось попасть под влияние его музыки, но в этот раз мелодии слышно не было. Зато спустя пару минут к нашим ногам буквально свалилась с неба смесь ястреба и собаки.

– Собоястреб? – спросила машинально, отходя в сторону. Подальше от острого загнутого клюва и злобного взгляда раскосых глаз. Но клюв на морде собаки – это сильно, да. Фантазия у Пустоши богатая.

Оба фейри странно на меня посмотрели, но решили, видимо, мои умственные таланты оставить без комментариев. Собоястреб несколько секунд смотрел на рыжего, потом со скрипучим звуком, словно кто-то провел железкой по стеклу, взлетел вверх. А Джиоллэйдх продолжал наигрывать беззвучную мелодию. Ярко-зеленые глаза сейчас закатились так, что видны были лишь белки. Жутковато.

Я продолжала разглядывать рыжего, тогда как Аерона не теряла времени даром. Вытащила из ножен меч, осмотрела его и протерла. Все фейри великолепно владели холодным оружием. И среди них даже ходила поговорка: «В хороших руках магия стали всесильна». Все же магические резервы у всех разные, а холодное оружие в случае чего может стать хорошей защитой.

У меня меча не было, хотя Джиоллэйдх обещал научить основам. А пока на боку болтался лишь кинжал в коротеньких ножнах. Но им при случае тоже можно пырнуть.

А вокруг в свои права вступало утро. Светло-серое небо в серебристых разводах, низкая трава, мягкая и сочная, шелестевшие кроны деревьев вокруг. На стволах некоторых из них я заметила то и дело появляющиеся лица и указала на них Аероне.

– Дорогуша, кто здесь только не живет, – последовал равнодушный ответ. – Просто на всякий случай держись подальше, и все. Они в основном безобидны. Агрессивные бросаются сразу.

Я снова покосилась на ближайшее дерево. Из плотной коры отчетливо проступало женское личико с огромными глазами. Затем оно медленно исчезло и снова появилось на полметра выше. Да уж, к такому подходить определенно не захочется.

В груди появилось странное ощущение – словно начали лопаться сотни пузырьков от газировки. А в следующую секунду раздался крик рыжего:

– Быстро в укрытие! Дикая Охота!

И вот тут я услышала далекий вой. От которого волосы зашевелились, а внутри разом полопались все пузырьки, сменившись ледяными иголками ужаса. Было в том звуке нечто первобытное и такое, от чего хотелось свернуться клубочком и заскулить от страха. Я прижала руки к ушам, но меня уже грубо дернули в сторону.

– За мной! – рявкнул Джиоллэйдх.

Аерона уже мчалась впереди. Подобрав и свой рюкзак, и мой. Черные волосы стлались за ней широкой волной.

– Что…

Я не могла говорить на бегу, внутри продолжало все скручивать от воя. А он раздался опять, уже гораздо ближе. Рыжий оглянулся и выругался на незнакомом мне языке.

Мы буквально врезались в чащу и побежали вперед, быстрее и быстрее. Где-то сверху пронеслась тень, на мгновение закрыв часть неба. Пара цветов просто завяла, я успела заметить это краем глаза. А потом снова замелькали деревья. В некоторых из них торчали лица, провожали нас взглядами.

– Вправо! – услышала я вопль Аероны.

Джиоллэйдх мигом сменил направление, дернув меня за собой. Перед глазами мелькнул шершавый ствол дерева, кусок неба, затем какие-то темно-зеленые и блестящие камни. За ними мы и укрылись.

Все вокруг притихло. И даже наше дыхание казалось громовыми раскатами. Такое чувство, что природа ожидала грозу.

Но это просто по небу летела Дикая Охота. И от ее звуков мое сердце грозило разорваться на части.

– Тут не найдут? – спросила, едва шевеля языком. Получился какой-то жалобный писк.

– Камни фонят, – прошептала Аерона. Она прижималась спиной к укрытию и смотрела на небо, видневшееся между ярко-зеленой листвой.

Не успела я подумать насчет радиации, как рыжий уточнил:

– В Пустоши многие вещи излучают дикую магию. И сильно искажают действительность. В теории Дикая Охота может нас потерять.

– В теории?!

– На практике не довелось пробовать, – огрызнулся рыжий.

Мы все замолчали, прислушиваясь.

Очередной вой, и я закрыла себе рот обеими руками. Но все равно вырвалось тихое поскуливание. А еще внутри вдруг натянулась невидимая струна. Она рвалась куда-то в сторону, туда, где резвилась Охота.

Доран… наша связь. Он меня чувствует. Если выберемся, точно начну обучаться магии и научусь маскироваться.

– Тролльи члены! – выругалась Аерона. – Бежим!

И первой рванула влево. Я поспешила за ней, ставя рекорд по бегу. А за спиной торжествующе завыла, захлопала крыльями Охота, послышался тонкий звук охотничьего рожка. Я прибавила скорости, хотя, казалось, быстрее уже некуда.

Они дышали в спину. С оскаленных пастей капали слюна, испаряя все живое.

Все ближе и ближе…

И животный ужас, от которого деревенеют ноги.

Джиоллэйдх толкнул меня в сторону, так, что я покатилась по траве. Прямо в густые кусты, одиноко торчавшие среди деревьев.