Buch lesen: «Долго и счастливо. Сага о Гленарде. Том шестой», Seite 5
– Перечисляйте, Эйлин. Напишите в подробностях на бумаге или на пергаменте все обстоятельства заговора и злодейств, о которых вы мне сообщили. Тайная Стража обязана расследовать любое сообщение об угрозе Империи и Императору. И мы расследуем. Конкретные случаи с конкретными последствиями и их возможную связь. Если что-то найдем, будем поступать точно так же, как и с любым другим заговором в Империи. И не больше. Я не буду превращать Тайную Стражу, Эйлин, в стражу веры, как в Кадире. Мы не будем охотиться за ведьмами и травницами просто потому, что они ведьмы и травницы. Мы не будем врываться к священникам в дома и проверять исполняют ли они заветы церкви, и не еретики ли они. Мы не будем следить за тем, кто из крестьян и горожан посещает алтари и храмы, а кто нет, и что они там делают и говорят. Мы не будем этим заниматься сами, Эйлин, и я клянусь вам, что я не позволю этим заниматься кому-то еще. Мы – Тайная Стража. Мы не охотники за ведьмами и колдунами, и мы не позволим превратить нашу веру в Двух Богов, веру любви, в веру ненависти и нетерпимости. А если кто-то попытается это сделать, мы будем жестко, а при необходимости – и жестоко, это пресекать. Независимо от того, как высоко этот кто-то сидит. Я понятно выражаюсь, Эйлин?
– Предельно понятно, Гленард, – священница помрачнела. – Я всё поняла. Я подготовлю вам подробный список конкретных злодеяний, а вы делайте с ним то, что считаете нужным. Вы знаете свое дело, и я не намереваюсь указывать вам, как его делать.
– Что ж, благодарю за понимание, Эйлин. Надеюсь, мы друг друга поняли. Всего доброго. Полагаю, вас ожидает Его Величество.
– Всего доброго, Гленард. Спасибо, что меня выслушали. Да благословят Боги ваш путь.
Глава VII
Основными целями осмотра места преступления являются:
1. Предварительное выяснение обстоятельств совершения преступления;
2. Фиксация взаимного расположения объектов на месте преступления в целях последующего сравнения свидетельских показаний и улик с картиной на месте преступления и поиска противоречий и подтверждений;
3. Поиск улик, свидетельствующих об обстоятельствах преступления и личности преступника;
4. Обеспечение доказательной базы для последующего судебного процесса.
Полковник Вернард Миланд, «Базовое руководство по осуществлению оперативно-розыскных мероприятий в Тайной Страже» (только для служебного пользования сотрудниками Тайной Стражи).
16 число II месяца 1268 года После Падения ЗвездыЛагерь геологоразведочной партии, где-то в горах Башрайг
Большой вагон-бытовка начальника партии был прямо через дорогу от столовой. Весь лагерь был усыпан снегом, но на дорожках он был плотно утоптан, и Рэйнар с Дженн ступали по нему легко, как по асфальту. Мэйди приходилось сложнее на ее высоких каблуках.
– У нас здесь домики на два и четыре человека, – пояснила Лаверна. – Инженеры и административный персонал живут по двое, в домиках три на девять метров. Рабочие, когда они здесь, – по четверо, в бытовках шесть на девять. В вагончиках, соответственно, две или четыре маленькие спальни, три на три метра, и такая же общая зона. Единственное исключение – начальник партии. Роберт жил вот в этом большом, по нашим меркам, доме, шесть на двенадцать. Но жилая зона занимает только половину дома. Остальное – это кабинет и заодно комната совещаний.
– Тело Роберта нашли в рабочей зоне?
– Да. Жилая зона не тронута. Не похоже, чтобы там была какая-то борьба.
– Посмотрим. А вон там, большой соседний дом позади, что это?
– Лазарет. Но он сейчас, к счастью, пустует.
– Сильвия, ваш врач, там живет?
– Нет, она живет со мной. Вон, в том вагончике за столовой. А слева, рядом с домом Роберта, живут Гретэль и Беатрис.
– То есть, они были ближе всего к месту преступления?
– Да, но вход в кабинет Роберта с этой стороны, от столовой. Сомневаюсь, что от вагончика Гретэль он хорошо виден.
– Понял. А где живут остальные?
– Аллиат позади нас, через дом. На краю лагеря. С ним обычно живет кто-то из молодых инженеров каждой новой смены. То же самое с Арнардом, его дом там, вдалеке, за столовой. Стифен обычно делит дом с тремя рабочими-механиками. Но сейчас он, как понимаете, один. Его вагон позади нашего, вон там, на другом краю лагеря, у площадки техники.
– Диспозиция понятна. Спасибо, Лаверна.
– Пожалуйста. Кстати, вот этот домик, рядом с нами, между столовой и домом Аллиата, мы приготовили для вас, Рэйнар. А для Дженн и Мэйди вон тот, подальше, рядом с домом Арнарда. Вы же не возражаете жить вместе?
– Конечно, не возражаем! – широко улыбнулась Мэйди. – Можно будет вечером поболтать!
– Пристрелите меня!.. – пробормотала Дженн. – Ладно, ничего страшного. Бывало и похуже.
– Пойдемте внутрь, – предложил Рэйнар. – Чего на холоде стоять.
За дверью оказалась довольно просторная комната с двумя окнами на боковых стенах. У стены напротив входа стоял большой письменный стол, за ним висела карта местности. Рядом, в углу, была дверь. Видимо, в жилую часть дома.
У правой стены стоял большой шкаф с небольшим встроенным сейфом серого цвета. Напротив, у другой стены, простой диван из бурой искусственной кожи. Стулья, вероятно обычно стоявшие посреди комнаты, отодвинуты к стенам, часть из них опрокинута.
Весь пол, покрытый бежевым линолеумом, был залит кровью. Она, конечно, за эти дни успела подсохнуть, превратившись частично в желеподобную массу, а частично просто в бурые разводы на линолеуме. Было видно, где висело тело, в центре комнаты, там вокруг было натоптано (видимо, когда Роберта снимали). Но кровяное покрытие в оставшейся части комнаты было не тронуто.
Запах разлагающегося гемоглобина стоял непередаваемый. Мэйди побледнела, сморщившись.
– Откуда столько крови? – она с удивлением посмотрела на Рэйнара. – Неужели это всё из Роберта?
– В человеке больше четырех с половиной литров крови, – Рэйнар пожал плечами. – Причем, у нее хорошая текучесть, пока она не подсохла. Попробуй разлить в комнате четыре литра молока или сока и получишь примерно такую же картину.
– Это еще хорошо, что сейчас зима, холодно, – Дженн с усмешкой взглянула на Мэйди. – Летом здесь была бы еще туча мух, личинки, копошащиеся в крови…
Мэйди позеленела, зажала рот и стремглав выскочила из комнаты. С улицы послышались характерные звуки тошноты.
– За что ты с ней так? – Рэйнар укоризненно покачал головой. – Нам, вроде, сказали дружить со свободной прессой.
– Старые счеты, Рэйнар. Нам сказали допустить свободную прессу к расследованию, но дружить я с ней не собираюсь.
– А что так?
– Она пустышка, Рэйнар. Тупая, симпатичная пустышка, которая ничего сама не может нормально сделать. Ее и в газете-то держат только потому, что ее отец, Даррен Йоррель, один из главных владельцев «Вестника Искольда». Равно как и половины шахт вокруг города, и трех из четырех казино в Искольде.
– Личные счеты?
– Мы взяли большую банду наркоторговцев год назад. Наводняли весь город наркотой, причем тяжелой. Героин, мет, всякая синтетика. Активно били целенаправленно по молодежи. Дети двенадцати-тринадцати лет, Рэйнар, умирали от передоза пачками. Мы долго за ними охотились. Взяли, наконец. Мэйди как раз освещала ту историю, прямо как сейчас. Там всё пошло не совсем гладко, пришлось пару раз сделать кое-что, что не совсем по инструкциям и по кодексу. Но это нужно было сделать, понимаешь?
– Понимаю. Так нередко бывает в нашей работе.
– Ну, а Мэйди вывалила всё это в прессу. Причем в передернутом, особенно неприглядном виде. В итоге, половина банды вообще соскочила, остальные получили по минималке. Ну, а у меня лично накрылся уже согласованный перевод на юг, в Аррикумму, в лагделенское управление Стражи, поближе к моим родителям. Формально она была права, но есть же еще и профессиональная этика…
– Теперь понятно. Но прошу тебя, держи себя в руках. Мы здесь для расследования, а не для сведения прошлых счетов.
– Постараюсь.
Мэйди вернулась в дом с изрядно подпорченным макияжем и настроением.
– Простите, – она грустно улыбнулась.
– Ничего, бывает, – Рэйнар улыбнулся в ответ. – Ладно, давайте к делу. Что-то передвигалось в комнате?
– Нет, – Лаверна покачала головой. – Только тело Роберта. Мы больше ничего не трогали. Ждали вас.
– Хорошо, спасибо. Я вижу, что сейф закрыт, к нему не ведут никакие следы. То есть, с момента убийства его не открывали. Что в нем?
– Должны быть юридические документы, печати, какие-то важные бумаги. Я не знаю, если честно, Рэйнар. Роберт никогда не показывал, что внутри. Вероятно, еще пистолет. Он был Роберту положен как начальнику партии.
– У кого-то еще есть оружие в лагере?
– У всех, – Лаверна пожала плечами. – Ружья. Это тайга, Рэйнар. Здесь полно и медведей, и волков, и рысей. У каждого есть ружье, без него в лес мы не выходим, особенно зимой. Плюс десяток ружей хранится еще у Стифена, для рабочих смены. Но пистолет, насколько мне известно, был только у Роберта. Это больше дань традициям и инструкциям. Против медведя помогает мало.
– Понятно. Стулья, как я понимаю, не трогали с момента убийства. Похоже, их повалили как раз в процессе.
– Или когда подвешивали жертву, – заметила Дженн.
– Да. Так даже вернее. Не похоже, чтобы это было результатом борьбы. Роберт не сопротивлялся. Почему?
– Не знаю. Но у меня есть теория, как убийца покинул место преступления, не оставив следов на полу.
– И как?
– Ушел сразу, как только перерезал горло, не дожидаясь, пока вытечет кровь. На пороге, выходя из дома снял обувь, чтобы не оставить следов крови на снегу. Либо использовал бахилы. Или просто обмотал обувь какими-то тряпками, а потом их снял.
– Это возможно. Но как быть с письменами на стенах? Они, судя по виду, нанесены кровью. И ее потребовалось немало.
– А кто сказал, Рэйнар, что это кровь Роберта? Может, убийца еще до подвешивания Роберта нанес эти надписи. Принес с собой кровь какого-то животного. Или даже свою собственную.
– А это интересная версия, Дженн. Доктор Милошч, нужно сравнить ДНК из надписей на стенах с ДНК Роберта Тидсельсона.
– Сделаю. Только вы понимаете, что на это потребуется много времени, майор? Со всей нашей бюрократией…
– Конечно. Понимаю. Постарайтесь сделать всё возможное. Лаверна, у вас где-то можно добыть здесь кровь? Может быть, есть какие-то куры при столовой или что-то такое?
– Нет, своих животных у нас нет. Но вокруг, в лесу, полно живности. Можно подстрелить и зайца, и куропатку, и даже оленя. Или не подстрелить, а поставить силок, чтобы привлекать меньше внимания.
– Вы находили какие-нибудь следы крови в лагере или вокруг лагеря незадолго до смерти?
– Нет, Рэйнар.
– Славомир, – Дженн повернулась к доктору, – а крови из ран на теле Роберта было недостаточно для надписей?
– Хм, не уверен, – Доктор снял шапку и почесал затылок ниже лысины. – Я не могу точно сказать, сколько крови вытекло из тех ран. Раны не очень глубокие. Хотя, если собрать всю кровь из этих ран вместе… Может быть, и хватило бы. Но это означало бы, что раны наносились одна за другой, и всё убийство заняло много времени. Это противоречит результатам вскрытия. Если бы он долго висел, то кровь прилила бы к голове.
– Его могли порезать неглубоко еще до подвешивания, а потом подвесить и перерезать горло.
– Могли, – доктор пожал плечами. – Не знаю, Дженн. Версия теоретически, только теоретически возможная, но маловероятная.
– Ладно, примем, как еще одну из версий, – Рэйнар вздохнул. – Что-то пропало из вещей Роберта?
– С виду, нет, – Лаверна осмотрела комнату. – На столе стояла кружка с недопитым чаем, пара пустых стаканов из-под виски. Это всё до сих пор там стоит.
– Да, вижу.
– Мы прошли через второй вход и жилую часть, заглянули внутрь через ту дверь. На столе лежит недописанный отчет по прошлому месяцу. Никаких признаков того, что кто-то где-то копался, что-то искал, нет.
– Мы – это кто?
– Сначала я и Сильвия. Потом мы с доктором Милошчем. В жилой комнате тоже всё нормально. Никаких следов борьбы, всё, вроде, на своих местах.
– Вы там раньше бывали?
– Бывала, – Рэйнару показалось, что Лаверна на секунду запнулась. – Он же всё-таки был начальник геопартии, а я заместитель. Мы многое обсуждали, много времени проводили вместе. Хотите пройти туда, посмотреть?
– Хочу. Только сначала давайте взглянем на пресловутые надписи на стенах, – Рэйнар указал рукой на письмена между окнами, дверями и картой. Откуда вы делали фотографии? Я вижу по полу, что близко вы не подходили.
– Часть отсюда, часть от двери в жилую комнату. Фотографии делал доктор.
– Вы знаете, что там написано, Рэйнар? – поинтересовался доктор Милошч.
– Нет. Выглядит похоже, но не могу опознать. Большие символы похожи на буквы старого альвийского алфавита. Но не точно. Вон, видите, вот на этом, справа, второй завиток идет вправо и вниз. А должен идти вверх, с петлей. И точки вот здесь не должно быть.
– А надписи под ними?
– Это вообще ни на что не похоже. Какая-то смесь староальвийского со старокадирским. Не только смысл непонятен, но вообще не ясно, как это читать. Но я поищу еще информацию обо всём этом. Если надо, запрошу Университет в Рогтайхе.
– Это наверняка ритуальное убийство, – уверенно решила Мэйди, уже освоившаяся в комнате.
– Или кто-то хочет, чтобы мы так думали, – Рэйнар покачал головой.
– Не слишком ли сложно? – Дженн задумчиво осмотрела комнату еще раз. – Если бы хотели скрыть обычное бытовое убийство или даже деятельность иностранного агента, то зачем устраивать такой демонстративный цирк? Зачем привлекать внимание? Гораздо проще инсценировать самоубийство или несчастный случай…
– То есть, Дженн, здесь ты согласна с Мэйди? – Рэйнар усмехнулся.
– Ее версия на первый взгляд правдоподобна, – Дженн пожала плечами. – И даже на второй.
– Если только такой способ убийства – это не послание, – Рэйнар задумчиво разглядывал буквы.
– Послание? Кому? О чем?
– Явно не нам. Потому что я его пока совсем не понимаю. Но постараюсь понять. В любом случае, ключ к этому убийству в этих письменах и символах. Есть три варианта. Первый, эти символы можно сопоставить с каким-то существующим или существовавшим ранее ритуалом. Тогда убийство действительно ритуальное, и, поняв что это за ритуал такой, мы сможем понять, чего хотел убийца и приблизиться к пониманию, кто он такой. Второй вариант – эти письмена просто являются шифром. Следовательно, убийство – это послание кому-то о чем-то. Раскрыв этот шифр, мы найдем мотив и, опять-таки, приблизимся к убийце.
– А третий?
– Третий вариант – эти письмена не имеют никакого значения. Тогда мы поймем, что всё это для отвода глаз. И значит, уберем две самые сложные версии. Тогда будем искать бытовую причину, месть, личную неприязнь. Или шпионскую деятельность.
– Так интересно! – Мэйди всплеснула руками. – Так с чего мы начнем, Рэйнар?
– Что значит – мы? – возмутилась Дженн. – Мы, подчеркиваю, мы с Рэйнаром будем прорабатывать все эти версии. А ты можешь постоять в сторонке, желательно, как можно тише, и не мешать.
– Мы начнем с опроса свидетелей, – Рэйнар укоризненно покачал головой. – Нужно составить полную картину того, где кто был в момент убийства, и что делал. Лаверна, я могу попросить кого-то здесь убраться? Мне хотелось бы добраться до шкафа и сейфа, да и повнимательнее рассмотреть надписи на стенах. Не хотелось бы шлепать по этому кровавому болоту…
– Конечно, я попрошу Стифена здесь всё убрать.
– Не всё. Только помыть пол. Будет здорово, если он больше ничего не будет трогать. Особенно надписи на стенах.
– Хорошо, конечно, Рэйнар. Вам что-нибудь еще нужно?
– Если честно, пара теплых ботинок мне бы не помешала. У вас можно попросить?..
– Конечно, – Лаверна опустила взгляд на туфли Рэйнара. – Так, какой у вас размер? Понятно, подберем что-нибудь, не переживайте.
– Спасибо. И, кстати, еще один вопрос. На чем висело тело Роберта?
– В смысле? – удивилась Лаверна. – Вон, на том крюке.
– Нет, я понимаю. Я имею в виду веревку, которой были связаны его ноги, и которая была продета в крюк. Откуда она взялась? И где она сейчас?
– Ее увезли вместе с телом, – Лаверна развела руками. – Полагаю, что она сейчас где-то в морге Искольда. Да, доктор?
– Совершенно верно.
– А взялась она, видимо, из одной из связок веревок в сарае с инструментами около разработки. Оттуда, кстати, взялся и нож. Предвосхищая вопрос, Рэйнар, в этот сарай имели доступ все наши сотрудники. И инструментами тоже пользовались время от времени почти все.
– И, конечно, никаких камер наблюдения?
– У нас тут всё на доверии. Все свои. Даже рабочие, которые приезжают на смены. Многие из них с нами работают уже много лет, еще с прежних экспедиций.
– Понятно, – вздохнул Рэйнар. – Значит, искать отпечатки пальцев на ящиках с инструментами и катушках с веревками бессмысленно. Впрочем, доктор, на всякий случай, проверьте, пожалуйста, тем ли самым ножом была отрезана веревка или еще чем-то.
– Попробую, – доктор кивнул и надел шапку. – Это может быть достаточно просто установить. А сейчас, если у вас ко мне нет вопросов, прошу разрешения откланяться. Мне пора возвращаться в Искольд, вертолет ждет.
– Конечно, доктор, – Рэйнар пожал его руку. – Ждем тогда результатов токсикологии и, когда получится, то и отчетов по ДНК-экспертизе.
– Как только, так сразу, майор, – доктор Милошч вздохнул. – Как только, так сразу.
– Тогда, счастливого пути вам, – Рэйнар повернулся к Лаверне. – А я хотел бы сегодня еще поговорить с Гретэль Хвидванд, как минимум. Только сначала, если не сложно, можно ли нам сообразить что-нибудь перекусить быстренько? А то с утра совсем ничего не успел поесть толком. Только печенье в самолете.
– Конечно, Рэйнар. Проходите тогда все обратно в столовую. Я попрошу Стифена организовать обед, а потом помыть пол здесь.
– Спасибо большое вам, Лаверна. Дженн, Мэйди, пойдемте.
Глава VIII
Тогда юный Роллан вскочил на коня, поднял копье и поскакал на дракона. Но тут на помощь маленькому дракону пришла его мать, в пять раз больше него. Одним движением лапы она прихлопнула Роллана вместе с его конем. А принцесса со скукой наблюдала за всем этим из своей башни. Ибо не стоит бросаться в бой, не разведав полностью обстановку и не подготовившись к непредвиденному. У принцессы спросил бы, что ли, сначала, прежде чем бросаться ее освобождать.
Профессор Михал из Пролеска, «Легенды, песни и тосты народов Империи».
24 число XII месяца 587 года После Падения ЗвездыСтарый Дом Тайной Стражи в Рогтайхе
– Кажется, у нас что-то есть, – Виттория ворвалась в кабинет Крейгана в старом Доме Тайной Стражи, как всегда, без стука.
Невысокая худощавая девушка, гибкая и стремительная, как кошка, с темно-каштановыми волосами, всегда заплетенными в длинную, до пояса, косу, и глубокими большими зелеными глазами. Виттория ан Альбероне, младшая дочь известного и влиятельного в Аррикумме барона Тезаро ан Альбероне, попала в Тайную Стражу шесть лет назад, когда она, заканчивающая в ту пору Имперский Университет, оказалась в центре расследования серии жестоких убийств студенток. Ее упорство в стремлении отомстить за погибших подруг, равно как и ее ум и проницательность, настолько впечатлили Крейгана, а потом и Гленарда, что Виттория немедленно получила приглашение в Тайную Стражу, которое она приняла, не колеблясь.
В то время Стража стремительно расширялась, и карьеры делались быстро, как никогда, при наличии сообразительной головы на плечах. И Виттория, чья голова была в высшей степени сообразительной, быстро доросла до звания капитана и влиятельного поста заместителя Крейгана в его специальной группе по расследованию особо важных преступлений. И оправдывала она доверие Крейгана и Гленарда в высшей степени полной мере, став одним из лучших следователей Тайной Стражи.
– Рассказывай, – Крейган поднялся из-за стола в нетерпении.
– Некий дворник по имени Виннард говорит, что он возвращался рано утром после попойки с друзьями домой к своим хозяевам. Был нетрезв, но двигаться мог. Когда он переходил Проспект Андера, его чуть не сбил грузовой фургон, запряженный двумя лошадьми. Фургон ехал от Рыночной площади, а потом свернул в переулок. Сначала этот Виннард просто матерился вслед фургону. Потом забыл о происшествии. Потом вспомнил и пришел к нам. Не так-то часто в это время фургоны уезжают от Рынка. Обычно, наоборот, везут товары на рынок утром. Это могут быть те, кто оставил тело Базията на площади.
– Он может описать этот фургон?
– Лучше. Он запомнил рисунок на борту повозки. Такая птичка, как галочка, во весь борт.
– Интересно. Надо опросить торговцев на рынке. Возможно, кто-то знает этот фургон.
– Не нужно. Я знаю, откуда он.
– И откуда? – Крейган вопросительно поднял брови.
– Я попросила свидетеля нарисовать эту птичку-галочку. Он изобразил что-то подобное. Он точно не художник, но я вспомнила рисунок. Помнишь, мы опрашивали людей в районе, где слежка потеряла Базията в ту ночь?
– Да. И?
– И вот, пока мы это делали, мне на глаза несколько раз попадались фургоны как раз с таким рисунком. Тогда я, конечно, не обратила на это внимание, но сейчас вспомнила. Ты же знаешь, какая у меня память.
– Знаю, выдающаяся, – Крейган улыбнулся.
– В общем, я вспомнила рисунок, и вспомнила надпись на борту. «Повозки Гархарда».
– И кто этот Гархард?
– Никогда не слышал? Я тоже. Я навела справки, оказалось это небольшое предприятие в Буром городе. У них там склад, плюс они возят товары и сдают грузовые повозки внаем. И угадай, где они находятся?
– Полагаю, совсем недалеко от места, где Базията в последний раз видели живым.
– Естественно. Я как раз собираюсь нанести этому Гархарду с его повозками визит. Но подумала, что тебе тоже будет интересно. Поедешь?
– Конечно. Размяться совсем не помешает.
В длинном низком строении пахло сеном и конским навозом. Под одной крышей, на задворках Бурого города, совмещались и конюшня, и склад. Маленький дворик едва вмещал пять больших грузовых экипажей. Просто деревянные коробки на колесах, без каких-либо изысков, вполне обычные для этого района, выступавшего перевалочной базой для потоков товаров, прибывающих морем и расходящихся по окрестным землям, равно как и в обратную сторону. Экипажи были наскоро выкрашены дешевой черной краской, на фоне которой заметно выделялись те самые фиолетовые птички-галочки.
Гархард, хозяин, был похож на испуганного медведя. Большой, толстый, с длинными седыми волосами и топорщащейся неаккуратной бородой, в изобилии украшенной хлебными крошками. Он, бледнея, нервно переводил взгляд с Крейгана на Витторию и обратно.
– Дык, что ж, мы-то, мы ничего, да, – голос дрожал, изо рта пахло дешевой сивухой. – Мы ничего такого, дык, не делали… Почему Тайная Стража-то?
– Несколько дней назад, в ночь зимнего солнцестояния, – Виттория не давала хозяину опомниться, – кто брал повозки, куда ездил и зачем?
– А вам зачем-то это-то?
– Отвечай на вопрос. Кто, куда, зачем?
– Дык… Дак, никто же. Никто ничего не брал-то. Ночью-то, значит, все фургоны здесь-да и стоят. Да.
– Уверен?
– Дык… Да, вашблародие, уверен, да.
– Ты повозки свои внаем сдаешь?
– С-сдаю, знать. Иногда. А что-да?
– Книги ведешь, кому и когда сдавал? Неси сюда.
– Дык… Нету ж книг-то. Неграмотный я, вашродие, звиняюсь, да. Считать умею шибко, а писать-читать, это не моего ума дело, так-то, да. Но я ж, вашблародье, кому ж попало-да не даю тележки свои-то, да? Всех помню, всех, значть, знаю, кто, что, когда. Говорю ж, да, не брал никто ничего ночью-та. Я, вашмилость, ваще на ночь никому и ничего. А то ж, уведут повозку-то, а к утру ж и следов не найдешь, значить. Да.
– Ночью у тебя здесь кто есть? – Виттория раздраженно закатила глаза. – Сторож?
– Дык, есть, как нибыть-та. Варшан, хлопец у меня служит, да. Шибкий, но не сильно умный, да.
– Капитан! – лейтенант Бреннан быстрым шагом приблизился к беседующим.
– Что у тебя, Бреннан? – повернулась к нему Виттория.
– Посмотрите, что мы нашли, – Бреннан протянул обе руки вперед. На одной ладони лежал небольшой кривой нож с деревянной ручкой, лезвие покрыто бурым. На другой – золотая застежка от туфли в виде окружности с косым перекрестием внутри.
– Интересно, – Крейган взял в руки застежку и внимательно ее рассмотрел. – Я как-то видел похожую у Базията. Надо опросить прислугу в доме, была ли именно эта застежка на его обуви, когда он уходил в тот вечер.
– Мы нашли это в экипаже, – Бреннан ответил на вопросительный взгляд Виттории. – Второй фургон справа. Там еще, похоже, следы крови на полу.
– Внимательно всё осмотрите, может, еще что найдете. Смотри, Крейган, – Виттория протянула командиру нож. – Вот, здесь, на ручке.
– Трезубец в круге, – констатировал Крейган. – Выжжен на дереве. Похоже на какое-то клеймо. Знакомо?
– А тебе нет? Неужели теряешь хватку? – девушка хитро улыбнулась. – Это клеймо банды Дугальда Трехпалого. Не самая влиятельная банда, но и не из последних.
– Ох, Вит, я уже все эти банды Бурого города позабыть успел. Сколько их появляется и исчезает…
– И то верно. Но они у меня недавно всплывали, я опрашивала городскую стражу, кто из банд держит бордели и игорные дома. Трехпалый был среди них. У него есть игорное заведение.
– Интересно… – Крейган смерил взглядом уже совершенно бледного хозяина. – Ну, что скажешь? Будешь продолжать говорить, что ничего не знаешь?
– Дык… Дык… – сиплость голоса хозяина позволяла предположить, что того сейчас удар хватит. – Дык… Я ж не знаю ничо, вашродие. Правда, да! Эт вам с Варшаном, знать, с подлецом таким, поболтать, значить, надо-то. Он, значить, за моей спиной мои тележки, может, ночью-то отдавал кому-то, да. Вот подлец-то, вот подлец! Я же его, как родного, приютил-то, да…
– Понятно. Эй, Бреннан! Возьми этого уважаемого, допроси его, выясни всё про его сторожа, Варшана, и отправляй людей его искать. Тащи в Дом Стражи на допрос сразу же.
– Сделаю! Хозяина тоже под арест?
– Нет, пока не надо. Допроси подробно, выясни, где живет, чтобы мы его, если что, всегда найти могли.
– Сделаю.
– Так, теперь, что у нас вырисовывается? – Крейган повернулся к Виттории. – Похоже, начинает срабатывать чисто криминальная версия?
– Можно предположить, что Базият отправился вечером прогуляться по злачным местам и что-то с кем-то не поделил. Его убили и… Нет, не сходится. Бандиты его бы убили тихо, сбросили бы в канал, и к утру его уже в море бы унесло. А тут такое целое представление. Его же надо было подготовить, заранее всё спланировать.
– А если конфликт начался заранее? – Крейган задумался. – Предположим, Базият играл в заведении этого Трехпалого Дугальда не раз и не два. Задолжал, отказывался платить. Ну, или с кем-то что-то сильно не поделил еще раньше. Его ждали. Ждали, когда он вернется в город, всё подготовили заранее. И когда он снова появился в Буром городе, его похитили, убили и выставили на Рыночной площади. В назидание, так сказать, другим должникам или как знак того, что с Дугальдом шутки плохи.
– Это вполне вероятно. Особенно если Дугальд задумал прыгнуть повыше. Тогда такое громкое убийство для него – это способ показать, что он крут. Продемонстрировать одновременно и свою лихость, и свою суровость. Готовность на всё.
– Ну, да. Послание могло быть адресовано главарям других банд. Вероятно, они его получили. Причем, совсем не обязательно, что целью должен был стать именно Базият. Возможно, достаточно было любого благородного человека. А Базият просто неудачно подвернулся под руку.
– Возможно… – Виттория поморщилась. – Что-то не сходится, Крейган.
– Что?
– Непохоже это на Трехпалого. Дугальд бандит, конечно, но, насколько я помню, дальше избиений должников он не заходил. Не могу вспомнить ничего, связывающего его банду с какими-то убийствами. Может быть, конечно, что он решил прыгнуть выше головы… Не знаю.
– Ну, так давай его найдем и спросим. Знаешь, где их логово?
– Где-то ближе к порту. Сейчас, вон, у сержанта Тэгда из городской стражи спросим. Он многих бандитов здесь знает, он мне про Дугальда и рассказывал.
– Ну, пойдем, спросим.
– Тайная Стража! Всем оставаться на местах! – хлипкая дверь с грохотом распахнулась от мощного удара и повисла на одной петле. В просторном подвале старого конторского здания был полумрак, лишь пара свечей горела на столе недалеко от входа.
Тень резво метнулась от стола, стремясь скрыться в глубине помещения. Топот, грохот, сдавленный вскрик, ругательства, тишина.
– Поймал? – громкий голос Виттории разносился по всему залу.
– Поймал, капитан, – запыхавшийся голос сержанта Мичела раздался из темноты. Еще через пару секунд сержант появился в свете свечей, таща за собой мальчишку со скрученными за спиной руками.
– Найдите больше свечей, нужен свет, – Крейган спустился в подвал вслед за Витторией.
– Ну, кто ты? – поинтересовалась Виттория, когда свечи осветили просторное помещение и шесть игровых столов. – Имя?
Рыжий юноша мрачно посмотрел на нее злыми глазами, повел веснушчатым носом и промолчал.
– Я задала вопрос, – она коротко взмахнула рукой, кулак в коричневой кожаной перчатке вломился в солнечное сплетение парня. Тот согнулся, закашлялся, задыхаясь, удержавшись на ногах только благодаря крепким рукам сержанта Мичела, заломившего ему руки за спиной. – Ещё раз. Имя?
– Вар… Варшан, – пробормотал пленник.
– Уу, интересно. Ты тот самый ночной сторож на складе Гархарда?
Юноша, поколебавшись, кивнул, опасливо взглянув на кулак Виттории.
– И заодно ты в банде Дугальда Трехпалого. Не вздумай отпираться, – предупредила она, – я знаю, кому это заведение принадлежит.
– Я не в банде-с, – выдохнул парень.
– Да неужели?
– Нет, нет, не совсем-с. Я пока не в банде-с. Я только к ним попал. Меня еще не пущают к чему-то серьезному-с. Так, всякие мелкие дела-с. Поручения-с. И, вот, охраняю тут.
– Ночью спишь у Гархарда, днем спишь здесь? Неплохо устроился.
– Ну, да-с. То есть…
– Понятно, не продолжай. Ладно, давай поговорим о твоих мелких делах и поручениях. Давай, вспоминай, какое поручение тебе Дугальд выдал в ночь зимнего солнцестояния.
– Я-с… Не было ничего такого-с. Я просто у Гархарда охранял-с. И ничего-с.
– Ответ неверный, – Виттория молниеносным движением разбила парню нос, пленник взвыл, из его глаз потекли слезы. – В следующий раз я разобью тебе яйца. Ты давал повозку кому-то из людей Дугальда в ночь зимнего солнцестояния?
– Да-с… – всхлипнул юноша. – Хромой Эрин пришел около полуночи, взял повозку-с. Они иногда это дела-али-с… Утром вернул. Больше ничего не знаю-с… Лошадей только почистил, покормил-с…
– Этот хромой Эрин был один? Куда он ездил?
– Не знаю… Нет, нет, тетенька, я правда не знаю-с… Он пришел один, забрал фургон и лошадей-с, утром вернул, и всё-с. Больше ничего-с…
