Buch lesen: «Магия и прочие приключения», Seite 12
– Не знаю! Быстрей!
– Вершитель Судеб, к тебе взываю, из бездны мрака – даруй путь к свету…
На последнем слове молитвы кирпичи дрогнули и в стене разомкнулась зубчатая щель, такая узкая, что пришлось протискиваться боком. Йан пропустил профессора вперёд, а когда забрался следом, Глесс уже чиркал огнивом в темноте секретного хода. Кладка сомкнулась, но в последний миг Йану почудились в конце улицы разъярённые голоса. Он оглянулся: ход резко понижался и явно нырял под землю.
– Теперь, юноша, настал черёд науки. Отойдите как минимум на четыре роста, а я закрою эту дверь навсегда.
Глесс достал глиняные горшочки, разложил вдоль хода. Вытянул из горловины каждого горшочка по верёвке, поджёг концы и кинулся бежать, увлекая за собой Йана. Несколько десятков ударов бешено стучащих сердец – и подземелье содрогнулось, по ушам стеганул грохот. Йан рефлекторно вскинул руки, останавливая в воздухе обломки, но от пыли не спасся и жестоко закашлялся.
Справа опять застучало огниво. Профессор уже не спеша, терпеливо поджёг ветошь, а от неё свечу.
– Вперёд, милый юноша. Думаю, за нами уже никто не бежит.
– Погодите…
Йан попытался нащупать мысленно, что же осталось на месте взрыва. Да, кажется, там мощный каменный завал.
– Других ходов нет?
– На старинном плане не было.
Какое-то время шли молча, прислушиваясь. Деревянные каблуки ботинок профессора тихо постукивали, перекрывая шлёпанье босых ступней Йана. Воздух был затхлый, и, судя по пламени свечи, сквозняков, а значит, и других ходов здесь не было.
– Эти горшочки, которые взрываются от огня – ваше изобретение?
– Да.
– Тогда понятно, почему Церковь забеспокоилась. Такое оружие – мощная сила.
– Вы слишком юны.
– Объяснитесь?
– Мой милый богослов, разве вы не поняли? Знание – само по себе сила, а значит, конкуренция власти. Неважно, зрительная труба это или взрывчатка, Церкви нужен был я сам. Церковь – власть, и никакой силы рядом с собой она не потерпит.
Йан не нашёлся, что ответить, и дальше оба беглеца долго шли молча.
Время тянулось долго. Свеча профессора догорала, и Йан протянул ему свою, церковную.
– Когда и где мы выберемся отсюда?
– Увы, я не замерял этот ход с клепсидрой. Если план начерчен в правильном масштабе, к закату мы должны выйти далеко за околицей Альетты.
По требовательному урчанию желудка Йан определил время ужина и уже слегка запаниковал, когда наконец задул сквозняк, пламя свечи заметалось и беглецы упёрлись в полукруглые стены сухого колодца.
– Господин богослов, вся надежда на вас, – тоскливо сказал Глесс, глядя вверх. Каменная кромка виднелась на высоте трёх ростов.
Йану удалось подтянуться на невидимых нитях и вытащить спутника, но руки свело судорогой. Кажется, Йера предупреждала, что слишком много колдовать нельзя. Зато Глесс воспрянул духом, оглядывая зелёный луг в вечерней молочной дымке, длинные холмы и дальние зубцы гор.
– Куда вы отправитесь дальше, профессор?
– Судя по очертаниям того перевала и горы рядом с ним, там дорога на Мерцарию и дальше, на Дир. В одном из придорожных сёл живёт мой давний друг и ученик, попробую навестить его. А вы?
– Не знаю. Заночую в поле, а на рассвете подумаю.
Почему-то Йану не хотелось идти с профессором. Чувство общности распалось, истаяло. Он – колдун. Остро хотелось побыть в одиночестве и обдумать всё произошедшее.
– Тогда удачи вам, юноша, где бы вы ни были и кем бы ни были.
– Взаимно. Да будьте хранимы от бед и горестей.
Йан проводил взглядом фигуру в чёрном костюме и побрёл наугад в другую сторону. Спустился в разлогую балку, отыскал приземистый стелющийся кустарник и с наслаждением растянулся на нём. Солнце скрылось за зубчатым горизонтом, в белесо-синем небе проклёвывались первые ночные сполохи.
Он – колдун, и права была Йера, никуда от этой судьбы не деться. Надо бы учиться. Не так, как у Креса, конечно, с клятвой верности, но придётся искать «своих». Это – новый жизненный путь, против закона, да всерьёз, а не клубни втихаря дёргать ночью за околицей.
– Что ж, Дьяволица… Взываю к тебе, твой новый адепт. Интересно, есть к тебе особые молитвы, или так услышишь?
Темнело, и в балке явственно холодало. В тишине только ветер шелестел луговыми травами… Или нет? Какой-то протяжный звук долетал с редкими порывами. Йан прикинул, что на преследователей это не похоже, и решил двинуться в ту сторону. Может, там жильё, какие-нибудь пастухи, что слыхом не слыхивали о сегодняшней заварушке в городе, и «бедного пилигрима» приютят. А то даже в этих тёплых краях осенняя ночь суровее летней.
Протяжный звук ширился, креп, разбивался на высокие и низкие звуки, и Йан уже мог разобрать мелодию. Кто-то играл на скрипке, причём отлично, самозабвенно. Жилья, правда, никакого не было и в помине, наоборот, пришлось продираться через кущи. Взобравшись на очередной холм, Йан наконец увидел: под огромным и светлым от всполохов небом тлел костерок, а возле него сидел, поджав ноги, скрипач.
Полюбовавшись видом, Йан принялся спускаться к музыканту. Мелкие камушки с шорохом посыпались вниз. Мелодия оборвалась, скрипач вскинул голову и увидел фигуру на склоне. Шевельнул кистью…
И теперь Йан, наконец, понял, как маги с «пауками» вычисляют друг друга – он почувствовал всем телом какое-то шестое, тянущее чувство, когда кто-то рядом касается нитей.
Быстро же Дьяволица откликается на зов!
Глава 21
Йан перехватил ползущую к нему по земле невидимую плеть и замер. Скрипач – тоже. Йан поспешно сказал:
– Я пришёл с миром, я такой же колдун, как и ты.
Скрипач мотнул головой: не понял. Но по спокойному приветливому тону заключил, что драки не будет (по крайней мере, пока), и незримые плети растаяли. Йан ободрился и повторил фразу по-нимуански.
Колдун-скрипач опять мотнул головой, но подвинулся, кивнул на место рядом у костра. Йан поспешил воспользоваться приглашением, тем более что разглядел над углями прутья с чем-то нанизанным и унюхал запах подгоревшего мяса.
Вблизи оказалось, что у колдуна тёмные кудрявые волосы, тёмные глаза и нервная, невесёлая улыбочка. Он поднял с углей прут с нанизанными мелкими рыбёшками, протянул гостю.
– А ты? – Йан указал на рыбу и на колдуна.
Тот помахал ладонью: мол, не хочу, уже сыт.
Йан не спеша обгрыз рыбу, продумывая варианты «разговора». Затем прутиком в золе начертил примитивного человечка, от рук которого лучами расходились полоски. Указал на себя, на собеседника и махнул рукой на горизонт:
– Знаешь ещё колдунов?
Тот неожиданно энергично закивал. Вскочил на ноги, хлопнул – и из темноты к нему на ладонь упала ветка дерева толщиной с руку. И осталась висеть в воздухе.
Скрипач таращился на Йана, будто ожидая чего-то. Нетерпеливо указал на себя, летучую ветку, на Йана, опять на ветку. Йан понял: ему предлагают лететь, и виновато развёл руками – мол, не умею!
Тогда колдун ткнул пальцем в ближайший раскидистый куст. Выламывай, понял Йан, и делай себе такое же средство передвижения. Покорно встал, выбрал и даже довольно чисто «срубил» ветку, на которой (теоретически) было бы удобно сидеть, свесив ноги на бок. Оглянулся на скрипача и опять развёл руками.
Тот нехорошо прищурился. С подозрением ещё раз оглядел монашескую рясу Йана, но, видно, заключил, что потенциальный шпион не будет так вопиюще наряжаться. И принялся заплетать вокруг ветки полётные чары. Медленнее, чем Йера, но всё равно – куда более тонкий уровень. Ему, Йану, ещё учиться и учиться.
Напоследок, когда ветка взмыла в воздух, колдун демонстративно обвязал плетением её передний конец и привязал к своему помелу. Со значением глянул на Йана: мол, будешь следовать за мной, и только попробуй слинять без ведома.
После этого скрипач затоптал свой чахлый костёр и умостился на своём импровизированном аналоге ведьминой метлы.
– Летим в ночь, что ли?
***
Скрипач гнал как безумный, словно опаздывал куда-то. Летели ночами, чтобы никто не заметил, над безмолвной и тёмной спящей землёй, днём отсыпались. К вечеру молчаливый колдун-музыкант разводил костёр, вдвоём с Йаном ловил и готовил рыбу, а после ужина играл на скрипке. Мелодии были странные, и когда звуки начинали бурлить потоком, нити вокруг инструмента приходили в движение. Кажется, скрипка была с секретом.
За ночь полёта руки сводило судорогой, без магии Йан, наверное, не удержался на ветке, да и простыл бы от холодного ветра, бьющего в лицо. Но скорость была потрясающая: за первую же ночь они оставили позади горную гряду, которую пешком переходить не меньше двух дней. Йан исподтишка подглядывал за спутником (который так и не назвал своего имени, несмотря на все попытки завязать разговор) и пытался учиться – хотя бы управлять летающей веткой, которую мысленно называл помелом.
Луга предгорий сменились пёстрыми жёлто-багряными осенними лесами, а потом мрачно-зелёными хвойными. Каждый новый привал был холоднее предыдущего – они явно летели на север. Даже северо-запад, к Диру, судя по крутым лесистым взгорьям. На последнем привале, на лесной поляне, скрипач растолкал Йана в полдень. Костёр разводить не стал, кивнул сразу на помело.
– Мы почти прилетели?
Взгорья превратились в мрачные горы с непроходимыми чащобами и буреломами. На десятки пробегов вокруг здесь явно не было человеческого жилья. Скалистые обрывы отвесно уходили в бурные реки. К вечеру между вершинами стали сгущаться облака, и скрипачу с Йаном то и дело приходилось пролетать сквозь сырые клочья тумана. В полутьме Йан, мокрый и стучащий зубами, нагнал спутника и хотел уже решительно потребовать объяснений – но вдруг и сам увидел среди густого мрака внизу россыпь огней. Скрипач взял курс прямо на них.
По мере снижения из тьмы постепенно вырисовывался замок. Каменную громаду будто приклеили одной стороной к отвесной скале, и подобраться сюда можно было только с воздуха. Скрипач лихо спикировал на крышу самой низкой и широкой башни; Йан неловко повторил манёвр, с размаху врезался в каменную площадку и больно припечатался коленом и локтем. Хромая, вслед за скрипачом положил ветку под навес у края, где уже были навалены всевозможные «транспортные средства»: мётлы разной степени растрёпанности и кривизны, огромные ступы, лодки и даже пара карет без лошадей.
Йан ожидал, что в каменном замке среди гор будет дьяволицки холодно и приготовился стучать зубами ночь напролёт, но – удивительное дело! – чем ниже они со скрипачом спускались по винтовой лестнице, тем теплей становилось. Йан потянулся коснуться нитей и почувствовал, что зачарован сам воздух – какая-то мельчайшая сеточка вибрирует в нём. Скрипач обернулся неодобрительно, погрозил смычком. Инструмент он нёс в руке.
Так, а свет откуда? Вместо свечей под потолком парили комья огня величиной с кулак. Хотелось протянуть к ним руку, но Йан, как новоиспечённый колдун, отложил эксперименты на потом.
Наконец коридор вывел в огромный зал, залитый ярким светом. В центре парили сотни огненных комьев, заставляя зажмуриться. Под ними через весь зал тянулся стол, застеленный красной скатертью, но пока пустой, а перед столом, к гостям спиной, стояла фигуристая девица в белом полупрозрачном платье. Йан сразу узнал светлые волосы с малиновой прядью на макушке, а скрипач старательно выговорил:
– Пряха?
Ведьма обернулась, сверкнула зелёными глазищами и улыбнулась клыкасто:
– Ого, кто пожаловал в Коготь Дьяволицы! Проходите, гости дорогие! Рада видеть, Скрипач! – и смачно расцеловалась с музыкантом. Йану же приветливо пожала ягодицу:
– Не чаяла тебя увидеть, богослов! Как зовут, напомни?
– Йан. – От такого приветствия экс-богослов совсем растерялся.
– Вы чуть припоздали, совещания уже почти окончены. Но впереди самые интересные демонстрации и пир! Так что отойдите-ка.
Парни отступили, а Пряха взяла со стола узкое острое веретено. Взмахнула им раз, другой, и принялась крутить в пальцах, всё ускоряя и усложняя движения. Боковая дверь распахнулась, оттуда на стол полетели тарелки, чаши, блюда с яствами, кувшины и бутылки… Йан оценил сложность колдовства, неимоверную степень концентрации ведьмы, отошёл ещё дальше и стал разглядывать зал.
Народу постепенно прибывало. Скрипач убедился, что с его спутником всё в порядке, почему-то разочарованно отвернулся (Йан заподозрил, что, не будь он случайно знаком с Пряхой, приём был бы куда жёстче, возможно, с проверкой на лояльность) и отправился любезничать с дамами. Дамы и кавалеры были разряжены кто во что горазд, такого пестроцветия и чудных фасонов ни при каком дворе не увидать. Одежды магов жутковатые: будто мало им цветного атласа, бархата, шитья, надо ещё украшать себя пятнами кровавого цвета, клыками, костями зверей (понадеемся на лучшее)… Многие колдуны щеголяли жуткими шрамами, но слегка размазанные края выдавали, что рубцы нарисованы для пущей мужественности вида. Зато наряды ведьм Йану скорей понравились: кружева и декольте, короткие юбки, юбки с разрезами, а то и вовсе штаны… Срамота, конечно, но он теперь не богослов, можно расслабиться! А причёски, причёски-то: та встрёпана, будто с метлы упала, а та с цветами в косах, та красиво покрыла голову сетью сверкающих камней, а эта украсила патлы веточками и болотным стрелолистом… О, у одной ведьмы пушистый хвост выглядывает сзади из-под юбки, и дёргается в такт разговору, как настоящий. Интересно, как он растёт?
Вдруг прямо за плечом раздался звонкий голосок с нежным, пришёптывающим ваймерским акцентом:
– Йан! А мы думали, ты луф!
И тут же экс-студиоз был схвачен под руки с двух сторон. Но настолько очаровательными существами, что не стал сопротивляться: это были сестрички-близняшки Лиссы из Марциха. В одинаковых облегающих платьях из нежно-зелёного кружева, только у одной пучок рыжих волос завязан над левым ухом, а у другой – над правым.
– Ловко ты нас обманул!
Йан решил не вдаваться в опасную тему:
– Как дела, красотки? Вы забрались далеко от дома!
Обе Лиссы помрачнели. Правая, с пучком волос над правым ухом, рассеянно уставилась в пространство:
– Да, после того дня усилились обыски, и мы поспешили скрыться…
– …знаешь, когда снова и снова снимаешься с места, бросая всё, и впрямь такая злость берёт… – добавила Лисса-левая.
– …так что мы правда хотим поучаствовать в этом восстании!
– Восстании? Девочки, вы о чём?
– Ты не знаешь?!
– Милые, я только-только прилетел. – Йан вспомнил слова Пряхи. – На совещания опоздал…
– А, – Лисса-левая махнула ручкой на один из выходов, – ещё не поздно, координаторы по странам торчат до сих пор в зале советов. И завтра последний день будет.
– Если хочешь кому-то особо отомстить, – подхватила Лисса-правая, – скажи координатору по Нимуансу, он тебя впишет в общий план действий.
Вдруг Йана прошиб холодный пот.
– Ведьмочки, милые… Скажите, а Йера здесь? И Крес…
Близняшки синхронно пожали плечами.
– Вряд ли. Мы тут уже седьмицу, но ни его, ни её не встречали. Даже странно, ведь они обещали привезти что-то особенное.
Это успокоило. Вряд ли Крес и его помощница обрадовались бы своему беглому результату эксперимента.
Из соседнего зала донеслась задумчивая мелодия. Лиссы переглянулись через Йана:
– О, Скрипач в демонстрационном зале…
– …пойдём смотреть!
Одинокие колдуны провожали Йана пристальными взглядами – что за новенький выскочка, сразу с двумя красотками? Это нервировало, ведь случись стычка на почве «да кто ты такой», он может рассчитывать только на помощь девушек.
В соседнем зале не было никакой мебели и даже каминов; огненные шары жались к стенам, зрители сгрудились по бокам от входа. Пол, сначала ровный, от ног переднего ряда зрителей понижался. Внизу, у противоположной стены, стоял Скрипач, и, закрыв глаза, наигрывал мелодию. Не успел Йан подивиться такой любви к музыке, как Скрипач заиграл быстрей, словно с усилием, и вокруг него брызнули в стороны струи воды, как от фонтана. Струи узором соткались в сферу, пульсируя, переливаясь в ритме мелодии. Взмах смычка, режущий звук – и в центре сферы вспыхнул огонь, от него потянулись горящие нити, сплетаясь с водой в узор…
– За Скрипача все координаторы чуть не передрались, – шепнула Лисса-правая. – Каждый хочет заманить его к себе, с такими-то возможностями…
– Девушки, я вас ненадолго покину, – Йан мягко, но решительно высвободился. Заворожённые зрелищем девушки не возражали.
Надо разобраться, что тут замышляют.
***
На верхних этажах было тихо и малолюдно, поэтому Йан быстро нашёл нужный зал – услышал громкие взволнованные голоса и пошёл на них.
В большой и неуютной комнате из мебели были только длинный стол и лавка, зато народу вокруг стола сгрудилось не меньше двух дюжин. При звуке шагов колдуны умолкли, дружно обернулись на новенького. Рослый маг с жуткими бугристыми шрамами через всё лицо что-то спросил по-ваймерски, и Йан едва подавил желание убежать.
– Извините, не понимаю… Здесь есть кто-то из Нимуанса?
– Нимуанцы подходи к Отийо, – маг со шрамами кивнул на торец стола, за которым сидел белобрысый крепыш с опухшими веками. – Опоздай ты, я съесть тебя здесь…
Отийо сонно глянул на Йана – кажется, они совещаются уже очень долго – и пробормотал:
– Ты рановато, сейчас обсуждаем план по Ваймеру.
Половину стола занимала карта с ближайшими странами, от Нимуанса до Восточного Дира и от Альталии до Холодных островов. Исчёрканная вдоль и поперёк, от городов разбегаются стрелочки, крупные монастыри красноречиво перечёркнуты. Только родной Нимуанс пока не затронут, всего один кружок нарисован в округе «А».
– И что с Ваймером?
– Как везде. Начнём с ветров, и думаем поджечь дороги. Это и легко – они суть те же нити, и панику посеет, и святош запрёт в их гнёздах.
– Э… поджечь? Жертв будет много…
– Ну да, на то и расчёт.
Йана передёрнуло. Он протиснулся ближе, ещё раз посмотрел на карту. Маги в запале черкали по ней прямо ногтями, отмечая свои перемещения. Ваймерского Йан не знал, но жадный блеск в глазах заговорщиков ничего хорошего не сулил.
– А кружок в Нимуансе что значит?
– Отсюда начнём, с замка Алоквейст. Да не торопись, всё расскажу, когда нимуанцы соберутся. Видишь, ни Креса ещё нет, ни Йеры, остальные жрут внизу.
– Странно, – медленно сказал Йан, не отрывая взгляда от карты. – У всех уже готов план, а у нас нет… Не опоздаем мы?
– Так нам и выступать позже всех, дня на три-четыре. Иначе поддержка соседей не успеет добраться.
Маг со шрамами раздражённо глянул на болтунов:
– Вот, Отийо, всегда я говорю – собирай рассказывать в единое время! А не повторять много раз план.
– Я тогда позже зайду, – пробормотал Йан и попятился к выходу. Шагнул за порог и чуть не бегом понёсся по коридору.
В полумраке рисунок на карте стоял перед глазами, будто вычерченный на веках. Масштабнейшее восстание магов за всю историю! И жестокое, очень жестокое.
Что-то не хочется в него вливаться.
Той же лестницей Йан вернулся к демонстрационному залу. Скрипача уже не было, бодрое пиликанье неслось издалека. Зато здесь полукругом стояли тощие парни, рябые, будто из Борверии, а посередине – девушка. Широко раскрытые глаза её, немигающие, пугали, но парни будто не замечали этого: они держали совсем уж неуловимо тонкие нити, нашёптывали заклинания над ладонями, и, подчиняясь, девушка то прыгала, то кукарекала петухом, то принималась раздеваться… Зрители-колдуны одобряюще хлопали в ладоши и заказывали «номера». Кажется, девушка была единственным на весь замок луфом, и уйти отсюда ей было уже не суждено.
Не выдержав зрелища, Йан вернулся в коридор, побрёл наугад, и ноги сами принесли его в обеденный зал. Здесь уже вовсю пировали сотни магов и ведьм, ароматы жареного и приправ щекотали нос. После всего увиденного есть не хотелось, но, наверное, надо – мало ли что ещё может стрястись. О, знакомые рыжие головки – Лиссы машут руками.
– Иди сюда, к нам!
Близняшки словно из воздуха добыли приятелю стул и усадили между собой.
– Вина, хмеля? Жаркого? Здесь отличная дичь!
Йан наугад взял глиняную бутыль, налил густого тёмного вина, хлебнул, чтобы хоть как-то смыть с души гнетущие чувства. Напротив за столом ведьмочка с цветами в волосах кокетливо слушала мага в ожерелье из клыков. Тот вдохновенно махал руками. Веселятся…
– Такой у вас праздник…
– Ага, – правая Лисса тоже отпила из бокала. – Обычно осенние шабаши скромнее, ну, те, на которых мы бывали… Но тут дело серьёзное, и мы решили – гулять так гулять!
– Мужчины стараются нарядиться пострашнее, – левая Лисса дёрнула Йана за воротник монашеской рясы, – но у тебя самое жуткое платье!
Йан сделал вид, что так и задумано. О, Дьяволица, эти девчонки явно чувствуют себя в безопасности рядом с ним и теребят, как игрушку, не ускользнёшь. Насколько он сможет остаться в стороне от грядущего восстания? Вступать в его ряды никакого желания нет…
Он потянул было к себе блюдо с запечённой рыбой, но почувствовал странные мурашки по коже, а обе девушки вдруг замахали руками:
– Кыш! Кыш отсюда!
Из-за спины выплыл пучок сияющих линий, завис над гостями, колыхаясь неспешно, как водоросль в спокойной воде.
– И жаль их, – вздохнула левая Лисса, – ведь им так хочется эмоций от еды или любви, и подкормили бы, но ведь как присосётся такой – всю жизненную силу вытянет. Так что ты следи.
К пирующим гостям слетались всё новые сгустки – одни уже почти растаяли и походили на неряшливые комья ниток, другие всё ещё отчётливо напоминали человека: пучок головы, нити рук-ног, как кукла из соломы…
– Непокойные души, – заворожённо прошептал Йан. Наставники стремились как можно скорей развеивать такие души, что после смерти тела не стали ни частью Вершителя, ни частью Дьяволицы, а остались болтаться среди живых. – Как они мерцают…
– Ну да, – правая Лисса прагматично пожала плечами. – Пряха всех, кто собрался в замке, подсветила, чтобы контролировать. Жутко же, когда оно невидимое подкрадывается и цепляется. Да ты ешь, ешь.
Но только Йан опять взялся за блюдо, как грянула музыка. В торце стола появился Скрипач, рядом прямо на скатерть уселась болотная ведьма с дудочкой, а колдун с раздвоенным копытом вместо руки отбивал такт по столу. Гости радостно подхватили бодрый ломаный ритм, парочки повскакали с мест и воспарили в воздух. Оказывается, полётные чары можно применить и так – танцевать прямо в воздухе, кружась, отталкиваясь от стен и даже потолка.
Им действительно тесно в церковном мире.
Но участвовать в восстании…
Йан уставился на тоненькую ручку Лиссы, нежную, но такую смертоносную.
– Девчонки, но вы же не будете принимать участие в боевых действиях?
– Будем, ещё как! – запальчиво возразила правая.
Левая подхватила:
– Сил нет уже чувствовать себя изгоями! Страх постоянно, за каждым словом надо следить! И как бы мы ни старались, какими бы милыми ни были, всё равно мы чужие – понимаешь?
– А с похмелья все будут ещё злее, – со смешком докончила правая и залпом опустошила свой бокал.
Пока Йан жевал, не чувствуя вкуса, и пытался определиться, танец закончился. Запыхавшиеся парочки начали было опускаться, но за окнами послышался свист, и пару раз полыхнуло пламенем.
Маги кинулись к окнам.
В зал вошла дюжина колдунов, которых Йан уже видел на совещании, и тот, что со шрамами, объявил:
– Крес и Йера подъезжают! Представьте, наш любимый позёр раздобыл себе крылатых огнедышащих лошадей!
Вокруг раздались возгласы, любопытных возле окон прибавилось. Йан вскочил. К счастью, близняшки отвлеклись – тоже пытались протолкаться к окну, чтобы поглазеть на дивных зверей. Скорей прочь, в коридор, но другой, в сторону от посадочной площадки. Дальше, где пусто, темно и холодно: в узких окнах нет стёкол. Ветер сквозит, несёт мелкие капли дождя… Йан высунулся наружу.
Кажется, судьба его подталкивает к выбору.
Башня, на верхушке которой осталась посадочная площадка, тёмной массой возвышалась справа. Хм. Кажется, он читал такое в трудах про ведьм: им не обязательно видеть предмет, достаточно его вообразить и пожелать заполучить его руки. Тогда нужная вещь притянется, как гвоздь магнитом.
Попробуем.
Йан как можно точней вообразил своё помело, даже руку протянул. Да, кажется, что-то чувствует… Зацепляет…
С третьей попытки помело действительно примчалось, но не само. За ним, как на верёвочке, тащилась ветка Скрипача. Точно, музыкант же их связал! А, ладно, будет запасное.
Сверху послышалось ржание и хлопки могучих крыльев. Йан встал на край окна, умостился на ветке, схватился покрепче и без долгих раздумий прыгнул вниз, в темноту и дождь.
