Buch lesen: «Со вкусом миндаля», Seite 2
– Дорогая, господин Кегван прибыл из другого клана – мама заговорила, с первых слов внушая такую же неприязнь, ка и сам «дорогой» гость. Но словно запоздало дослушав предложение до конца я замерла, впервые за все время повернувшись в ее сторону – да, да милая. Именно оттуда. Мы не виделись очень много лет и я очень рада видеть его в нашем доме. Случайно, наш разговор зашел про тебя. Я рассказала господину о твоих способностях и о яром желании их не развивать, уж прости меня за это… – она говорила об этом с притворным сочувствием, делая вид что ее слова хоть как-то могли меня обидеть – на время прибывания здесь он великодушно согласился помочь. Думаю ты не будешь против. Ты же всегда мечтала послушать о жизни за пределами границы?
Возникшие впечатления восторженности и восхищения угасли в одно мгновение. Что и было среди других магических талантов, так это просто банальное, даже не магическое распознавание фальши, особенно из уст своей родной матери. Слишком хорошо я знала ее, чтобы поддаться на такие сладостные речи, пусть даже в присутствии дорогого ею гостя. Все может и не было так очевидно, если бы она не упомянула тему отдельного мира. Зная ее категоричное отношение ко всему этому она ни за что бы не согласилась добровольно давать мне какую либо информацию.
– Не беспокойтесь Софи – эта «о» явно раздражала, но еще больше заставила вздрогнуть накрывшая руку его холодная, но достаточно приятная и мягкая рука. Не сильно, но твердо удерживая ее и слегка прижимая к столу, Кегван продолжал смотреть на меня, буквально пытаясь заглянуть намного глубже, чем было бы позволено простому учителю. Осознание пришло быстрее, чем уже вдохнувшая для бесполезного потока мать попыталась оправдать его резкое поведение.
– Мама, Вы сейчас продаете меня? – волна возмущения сделала мой голос до неузнаваемости хриплым. Словно не веря собственным, таким очевидным догадкам, я как-то обреченно откинулась на мягкую спинку, словно сдавшись оставив в покое плененную руку.
– Боже, что за ужасное слово ты подобрала Софи – только сейчас, именно в этом ответе она была настоящая. Жесткая, всем не довольная с казалось с рождения нахмуренным лицом. Эта натуральность каким-то образом немного успокоила, странным образом придавая большего чувства защищенности.
– И правда, не слишком подходящее слово для такой выгодной партии – отвернувшись в сторону я старалась не слушать его гипнотизирующего голоса – может Вы не помните, мы встречались с Вами несколько лет назад, хотя нет, наверное порядком десяти лет назад. Как быстро летит время, но Вы – его взгляд стал ярче – как истинная из знатного рода кицуне, остаетесь все такой же прекрасной.
То ли выдохнув, то ли прокашлявшись я все таки сумела выдернуть руку от уже как показалось, дымящейся части обеденного стола. Потирая ее словно от болезненного ожога я еще раз порывисто выдохнула, проектируя в голове правильную цепочку дальнейших событий.
– И как истинная кицуне, я уважаю выбор своей матери – сделав усилие я задержалась на нем взглядом, позволяя понять искренность хоть и ложных намерений. Кегван прищурился, все так же выискивая что-то у меня в глазах, в какой-то момент даже придвигаясь в мою сторону, но словно не найдя в них ничего подозрительного расслабленно, по хозяйски откинулся на спинку кресла.
– Это верное решение Софи – мать так же прожигала меня своим цепким взглядом. Уж кто, а она явно не поверила даже в такую восхитительную игру – пойми родная, в нашем положении в первую очередь стоит вопрос о безопасной жизни нашего рода. Ты понимаешь о чем я сейчас говорю. С помощью Кегхвана мы не только укрепим свои границы, но и расширим их, соединившись с соседним кланом. Наши возможности будут шире – она говорила воодушевленно. Уж в чем мать не могла скрывать эмоции, так это в любви к своему делу.
Я хотела возразить, снова высказав свое мнения о как мне в тот момент казалось, мнимой опасности, но промолчала. Вряд ли она при «госте», даже мысленно не представляю как его назвать, стала высказывать обычную многословную тираду, но свое нынешнее и без того плохое положение, значительно подпортила бы, без какого либо права не только выйти из дома, но хотя бы сдвинуться с этого места. Словно уцепившись за единственный правильный и верный вариант спасения своей жизни я как можно непринужденнее взялась за столовые приборы. Руки предательски дрожали и приходилось изрядно постараться, чтобы хоть как-то не звенеть ими о без того при любом движении звенящий дорогой фарфор. Отговаривая себя от неконтролируемого желания встать и именно сейчас навсегда убраться из этого дома я с трудом держалась в сознании, сопротивляясь все большей и большей волне дикой паники.
– Госпожа – голос кухарки, сейчас такой тихий и родной буквально вырвал из этого ужасного состояния. Она всегда, словно чувствовала, приходила в самые тяжелые моменты, ненавязчиво прерывая гнетущую, убивающую тишину – прошу меня простить, я приготовила для Софи вечернюю накидку. Сегодня последний день весны и вечерние празднования…
– Эна, ты же видишь у нас важный ужин – мать обвела кухарку не злостным, а более умоляющим взглядом. Эна работала у нас не только всю мою осознанную жизнь, но и всю жизнь матери, отчего имела даже на нее маленькую долю влияния – это не последний провод весны.
– Что Вы – Кегван повернулся к женщине, прежде вновь окинув взглядом немного расслабленную «невесту» – Пусть идет. Юность, это не то время, когда стоит сидеть дома . Самые важные дела мы обсудили, а остальное… Для этого будет достаточно и других вечеров – Мое успокаивающее поведение с появлением Эны было слишком очевидно, что вызвало у него новую волну фальшивых улыбок. Да, именно таким он мне представлялся, не естественный, скрытый и фальшивый, способный на все ради своих первоначальных целей. Я редко когда ошибалась в первом впечатлении. Сорвавшись, а в тот момент это так и было, со своего места я преодолев себя остановилась, сделав положенный этикетом, почтительный поклон головы. Выравняв не совсем устойчивый шаг я буквально навалилась на подставившую для своего маленького роста крупное плече помощницы. Она и тут была готова, ловко, без особых слов подхватив руками свободную руку. Их теплота и мягкость успокаивала, заставляла забыться даже здесь, под пристальным взглядом провожающих
В коридоре было свободнее. Не смотря на его узкость и тусклость по сравнению с главным залом, воздух здесь сейчас казался свежее и легче. Словно долго сдерживаясь под большим слоем воды я задышала часто, под конец уже явными, истерическими вдохами хватая его ртом.
– Софи, успокойся милая – Эна отодвинула меня подальше от закрытой двери, не переставая озираться на ее проем – что бы ты не думала, сомневаюсь, что мать желает тебе зла. Может стоит присмотреться к этому господину. Как бы там не было, рано или поздно это должно было случиться. Если не он будет другой – поймав на себе достаточно злобный для моего безобидного лица взгляд, женщина осеклась, устремляя глаза куда-то в пол – ладно, хорошо – словно опомнившись она зашептала, оттаскивая меня на свою территорию за кухонный шкаф. Достав откуда-то из под сундука мою накидку она впопыхах накинула мне ее на плечи, такими же дрожащими и отчего-то уже холодными руками завязывая слишком крепкий и какой-то нервный узел.
– Что? Я не пойду не на какой праздник. Как я могу сейчас думать об этом? – я раздраженно отмахнулась, всем телом опираясь на доступную опору.
– Ты должна бежать отсюда – ее голос даже для нее самой именно сейчас казалось был полон безумия – беги за границу Софи. Когда ее не было и мы жили среди людей – после последнего слова мое сердце пропустило короткий удар – у нас были такие же небольшие общины, ни чем не отличающиеся от этой. Если не превращаться и не использовать магию, там можно жить. Можно жить так, как ты сама захочешь, родная.
Скрип двери и торопливые шаги заставили ее замолчать. Скрипела входная дверь, а это значит в доме появился еще один гость или еще хуже – выделенный матерью лично для меня сопровождающий охранник. От еще минуту назад терзавших сомнений не осталось и следа. Молча, крепко обняв наверное одного из близких в своей жизни, вложив в это объятие куда больше, чем просто прикосновение, я не обращая внимания и даже не вглядываясь по сторонам вышла на улицу.
Сумерки, холодный ветер, поднявшийся только к вечеру не отрезвлял, наоборот прибавляя большей решительности во что бы то не было идти до самого конца. Перевоплотившись такой же ярко оранжевой вспышкой у самого забора я незамедлительно проскользнула в знакомую дыру, лишь на мгновение вспомнив еще днем бежавшую сюда Миру. Если в образе человека я могла плакать, то сейчас, в своем истинном природном обличии просто не имела на это ни кого права. Преодолев знакомое расстояние я так настроенная бежать и дальше, остановилась, как ни в чем не бывало вглядываясь в даль. Будто не было ничего из сегодняшнего разговора, не было нежданного гостя и я снова пришла на свое успокаивающая, лишающее любого счета времени место. Вглядываясь в ту саму черную даль, я именно сейчас будто не увидела ничего пугающего и черного, до этого словно мглой стелющаяся по равнине. Сейчас она будто по настоящему ждала, звала и шептала вместе с ветром подбадривающие слова… То ли от волнения и безысходности, то ли от сгущающихся сумерек, я словно действительно слышала этот манящий, гипнотизирующий шепот, еще недавно такой нереальный и желанный. Отбросив последние сомнения я шагнула вперед, утопая лапами в мягкий ворс свежей травы.
Чем дальше я бежала, тем сильнее был ветер. Пробирающий до самых костей мелкой дрожью, в какой-то момент он пошел порывами, сопровождаемый словно мелкими льдинками, холодными каплями дождя. Сейчас это было больше схоже с безумием, словно тусклая, ничего не видящая вокруг пелена злости и ненависти к оставшемуся позади, родному месту. Эта злость, казалось подпитываемая чем-то мощным и сильным, заставляла бежать на столько быстро, что в какой то момент показалось бегу не я сама, а кто-то другой, долго сидевший и выжидавший в моем слабом, изможденном теле. Потерянный, отчаянный, словно крик души, он перерастал в неконтролируемое существо, вот вот готовое вырваться наружу. Дикое, животное, чувство свободы. От осознания и принятия этого стало легче. Только сейчас заметив промокшие, утопающие в какой-то слизи лапы, явно притормаживающее мой бег, я огляделась вокруг. Совершенно не знакомое место, казалось даже не видимое с самой границы, хотя по сути это было невозможно. До темного леса было слишком большое расстояние для несколько часового побега. Пробежать мимо ни как не могла, как и оказаться внутри него. Слишком пустынные, больше схожие с болотистыми местами местность и даже уже сейчас в ночных сумерках, чересчур лиственных, редких деревьев. Тот лес, что я каждый день видела около своего дома был словно пустым и безжизненным, но слишком очевидным и заметным, чтобы каким-то образом оказаться незамеченным. «Иллюзия» – от этой мысли к горлу подкатил ком и я остановилась. Все, что это было не больше, чем иллюзия, но сейчас, находясь посреди как вышло совершенно не знакомого места, стало страшно. Не так пугала та черная, все эти годы такая желанная чаща, как его отсутствие и полное не знание местности. Я знала, что дальше оно должно было так, эта поляна и темные заросли закончатся и неизвестность будет ждать где то там, но чувство потери чего-то по истине ценного, не то что сжигали, буквально опустошало все изнутри. Выпустив клубы пара своим порывистым дыханием я еле сдержалась, чтобы не превратиться в человека. Опустошающая растерянность будто в одно мгновение выкачала все силы и нужно во что бы то не стало брать снова себя в руки. Еще раз оглядевшись, больше бесцельно и машинально, я все же двинулась вперед. Темнота не была гуще, чем обычной ночью родной деревни, такая же туманная и в каких то местах яркая от большой и всегда полной в этих местах луны. С силой вытягивая уже изрядно осевшие в грязи лапы я двинулась вперед, хоть уже не в таком быстром темпе, но постепенно набирая скорость, придерживаясь легкого бега. Все менялось слишком стремительно. Не большие полянки, такие же не большие ветвистые заросли и снова болотистая тропа, словно ручейком ведущая до следующего повторяющегося тернистого массива. Тревожность и злость, по всей видимости по большей части на саму себя, постепенно опять сменились усталостью. Не когда не преодолевавшая такие далекие, не прерывные расстояния, сейчас я была вынужденна принять свою не подготовленность и слабость. Все таки в чем то мама и была права, ставя изнуряющие и скучные занятия на неоспоримо первое место. Воспоминания о матери и о решающем вечере заставили ускориться. Почему-то именно сейчас, так отчетливо и ясно представился образ разъяренного Кегвана, резко сменившего свое по всей видимости вечно улыбающееся, фальшивое лицо на более правдоподобную своему истинному характеру маску. Думаю, он не из тех, кто оставит на самотек такую выходку и несомненно хотя бы попытается пустится в бега…От таких мыслей сердце сжалось снова. Не заметив словно стеной выстроенные вряд высокие кроны деревьев я остановилась лишь под самый конец, выставив передние лапы вперед, взрыхляя на удивление мягкую и без того рыхлую землю. Лес. От слишком резкого толчка, чтобы все таки не врезаться в первый попавшийся жесткий ствол, я покатилась кубарем, лишь краем глаза замечая кружащую перед глазами серую листву. Боли не было. Больше похожее на мягкий, какой-то даже придерживающий скат, практически сразу окутал в свою, на тот момент максимально безопасную защиту. Словно почувствовав чье-то магическое вмешательство, наконец-то добравшись до низа я вскочила, от тяжелого дыхания и помутнения в глазах, не контролируемо меняя свой облик – Кто здесь? – вглядываясь в чуть различимые тени я протерла глаза. На удивление быстро вернув себе нормальное зрение и еще раз вглядевшись в до этого такой подозрительный курс, я расслабленно выдохнула, с упоением откинувшись на такую же мягкую, словно утопающую траву. Странное ощущение было от этого места. Будто через силу, настойчиво успокаивающее, постоянно вырывающееся из своего цепкого плена не послушное тело, оно убаюкивало, заставляя полностью довериться своей темноте. Глубоко выдохнув и все же сделав несколько рывков я замерла, незаметно даже для себя проваливаясь в глубокий сон.
Он был словно наваждением, таким же мягким и как тогда казалось добрым и заботливым. В этом сне я будто четко чувствовала само присутствие таинственного леса, машинально и с упоением вжимаясь в сам мягкий настил. Ветром он гладил длинные волосы, радостно кружил едва заметными голубыми очертаниями, будоража все внутри каждым, даже самым легким дуновением, словно заставляя оставаться в этом состоянии вечно. Такого спокойствия я не испытывала ни когда. Даже находясь в нереальном мире, а я четко осознавала, что именно сон это и был, я чувствовала неимоверную защиту и неоспоримую нужность для самого этого, несомненно магического места. Чуть напористое и более тяжелое прикосновение и я вскочила, как можно шире распахнув и без того большие глаза. Все еще были сумерки, а может быть в этой части даже и утро, слишком магическим и таинственным все еще казался этот лес, но темную фигуру, тут же попытавшуюся скрыться и замереть на в одну секунду взобравшуюся вершину дерева фигуру, увидела сразу. Она присматривалась, с интересом, но одновременное и с опаской, затаив дыхания и не издавая не малейшего, даже едва заметного шороха.
–Выходи, я видела тебя – мой голос звучал твердо, буквально прорезая собою замершую тишину. Действий не последовало, но в четкой уверенности увиденного, я шагнула вперед. Довольно большое расстояние это не уменьшило, но существо вздрогнуло, не вольно снова выдавая свое укрытие – ты не сможешь меня обмануть. Да и смысла в этом ни какого нет.
Этот сон действительно успокоил. До этого находящаяся в страхе, неуверенности и смятении, сейчас я чувствовала себя даже лучше, чем в самый обычный свой день. Мысленно пытаясь переубедить себя в не правильности своих ощущений я отвлеклась, уводя взгляд куда-то в сторону.
– Ах – повернувшись я не вольно выдохнула, неконтролируемо ухватившись холодной рукой за шею. Казавшееся таким темным издали, это нечто, оказалось совсем белым вблизи, с белоснежно, словно отбеленном и открахмаленном платье, сильно сливающимся с таким же белым, почти человеческим лицом. Черные волосы, длиной схожие с моими, тонкими прядями рассыпанными по плечам, выделялись бы больше на всем этом не реалистичном фоне, если бы не такие же черные как смоль глаза. Эта чернота, манящая и завораживающая растекалась по всему контуру глаза, не оставляя даже легкого очертания темных зрачков. «Девушка», находясь на расстоянии двух шагов выпрямилась ровнее, так же не естественно и жутковато растопыривая и без того словно выломанные в стороны руки. Было видно, что такая поза для нее была не естественной, но пытаясь держаться «лицом» она поджимала губы в нереально широкой для человека, на сколько это было возможно, добродушной улыбке. Отсутствие зрачков не мешало ей словно бегать широко открытым взглядом по всей видимости, такой же не привычной для нее, внешности спутницы.
