Buch lesen: «Сердце Черной Пустоши. Книга 1», Seite 11
Дракончик забил крыльями и, спустя миг, оказался на плече у кока. Он ткнулся в небритую щеку, перемазав ее красным, а когда отвернулся к двери, из пасти вырвалась тонкая струя пламени.
– Ого, как ты можешь! – пробасил Морской Бык. – Ты, брат, совсем полезный. Пойдем, будешь мне помогать рыбу коптить!
Дракончик нетерпеливо заерзал на могучем плече кока, а я поспешила прервать зарождающуюся дружбу:
– Уважаемый Морской Бык, не слушайте его, пожалуйста! Он же специально, чтобы крови еще налили. Но одной курицы более, чем достаточно, уверяю вас.
– Это как это, не слушайте? – озадачился кок и поскреб макушку, смяв колпак, который, стоило коку убрать руку, тут же вздыбился снова. – Дракончик, как будто, ничего и не сказал? Только глазками своими замечательными смотрит, совсем как человек.
Диларион заурчал и снова потерся мордочкой о щетину, при этом глазки-бусинки снова полыхнули зеленым.
– Совсем не как человек, – сообщила я. – А как магическое создание, жаждущее крови. Он просто гипнотизирует вас!
– Хипно… Что? – переспросил кок недоуменно.
– Внушает свою волю, выманивая лакомство, – пояснила я. – Не поддавайтесь на провокацию. Когда дело касается свежей крови, они все очень хитрые. Но Диларион еще маленький, ему вредно сразу много. К слову, половины курицы было бы более, чем достаточно. Так что его поведение вполне объяснимо. Он плохо контролирует себя сейчас. Это для них сроду опьянению.
– А, братец, так ты разомлел? – обрадованно спросил кок и почесал дракончику грудку. – Хитрюга продажная. Но такой ты забавный, прям не жалко ничего для тебя.
– Морской Бык, осторожнее! – взмолилась я. – Как вы не понимаете? Он же продолжает воздействовать!
– Э, нет, леди, – не согласился кок. – Ежели б он воздействовал, я бы заметил. А он просто славный маленький парень, которому позарез нужно подкрепиться, да?
Говоря это, кок с зачарованным взглядом чесал Дилариону грудку, а дракончик, отвечая на ласку, урчал как кошка и пыхтел черным дымом.
– Диларион, иди сюда, – скомандовала я, понимая, что это пора прекращать, поскольку в лице кока нетопырь нашел поставщика свежей, но вредной в больших количествах, крови.
Дракончик нехотя покинул широченное плечо и, приземлившись на одеяло, посмотрел на меня преданно.
Морской Бык с сожалением посмотрел на Дилариона и глубоко вздохнул. По нахмуренным бровям и поджатым губам понятно, не поверил ни единому моему слову: ни про то, что много крови дракончику вредно, ни про то, что тот воздействовал на его разум.
Попрощавшись с некоторой обидой в голосе, Морской Бык ушел.
– Вымогатель и хитрюга, – сообщила я сонно моргающему дракончику. – Тебе должно быть стыдно.
Вымогатель и хитрюга тут же переполз повыше и уткнулся мне в плечо, урча. В тело тут же хлынула легкость, похожая на смесь бодрости и эйфории. Я зажмурилась, концентрируя внимание на вхождении силы, чтобы не пропустить ни капли живительной энергии.
Спустя несколько минут силы вернулись окончательно, а вместе с ними накатила волна зверского голода, который всегда бывает после магического вмешательства.
Поэтому, когда в каюту без стука вошел виконт со свертком в руках, я как раз отправила в рот последнюю лепешку и посмотрела на де Жерона такими же голодными глазами, как Диларион на Морского Быка.
– Э, леди, – замялся виконт. – Когда я говорил, что вам надлежит съесть все, что есть, я имел ввиду, что вам нужно подкрепить силы, не более того… Отрадно, конечно, что вы так послушны, всего лишь после ночи, проведенной в моей каюте… Вы ли это, леди Элизабет? Может, вас подменили, пока я ходил за этими вашими нарядами, в которых скоро начну разбираться лучше, чем в своих? И я везу своему сюзерену умную и респектабельную леди, которая, наконец, поняла, что в женщине самое ценное – покорность?
– Не говорите ерунды, виконт! – возмутилась я. – Давайте уже сюда мою одежду, а сами убирайтесь прочь, пока я на вас Дилариона не натравила. Мне не терпится покинуть вашу каюту и забыть обо всем, что здесь было, как о страшном сне!
– А что здесь было? – заинтересованно спросил виконт, приподнимая одну бровь. – Я пропустил ночью что-то интересное? В следующий раз не сомкну рядом с вами глаз, леди Элизабет. Обещаю.
– Я не намерена с вами говорить, виконт де Жерон, – ответила я, отчаянно краснея. – Будьте любезны покинуть каюту!
Издевательски поклонившись, виконт, наконец, ушел.
Я взлетела с постели со скоростью Дилариона. Наскоро и по-прежнему отчаянно краснея, совершила утреннее омовение в купальне виконта за скромной ширмой и, вернувшись обратно, развернула сверток.
– Свинья! – вырвалось у меня, когда обнаружила помимо серого платья, нежно-розовых панталон, подвязок в тон лифа и кремового шейного платка, целых три корсета.
Ко всему этому прилагались удобные домашние туфли, в которых хожу по каюте и плотные розовые чулки.
– Я немедленно переоденусь, как только вернемся в нашу каюту, Диларион, – пообещала я дракончику. – А потом мы с тобой будем долго гулять и дышать воздухом. Но переодеться обязательно! Еще не хватало разгуливать по палубе и думать, что этот нахал смотрит на самое невзрачное из моих платьев, и представляет под ним розовое белье, которое, между прочим, покупалось украдкой от Бенары!
Мстительно оставив постель не застеленной, я решительно направилась претворять угрозу в жизнь.
Глава 20
Стоя на палубе, я смотрела на горизонт, который ровной полосой виднеется вдали. От ветра и влажного воздуха кожа на руках покрылась мелкими пупырышками, и я зябко повела плечами. Но, несмотря на промозглость, возвращаться в каюту не хотелось, а от воспоминаний о призрачной невесте, которая сидит где-то за ванной, хотелось прыгнуть за борт и вплавь броситься до Аварона.
– Если бы только дядя знал, – сказала я дракончику, – в чьи руки меня отдал. Будь Аварон чуть ближе, мы наверняка знали бы о дурной славе, которая шлейфом тянется за виконтом.
Диларион смирно сидит на канате, который тянется от крюка до мачты, и разглядывает тень от паруса. Маленькая головка наклоняется то в одну, то в другую сторону, а когда парус колышется от ветра, двигая тень, подпрыгивает и довольно верещит.
– Глупый, – проговорила я ласково. – Она не настоящая. В отличие от призрака леди Ру. Она, хоть и мертвая, но способна крепко навредить.
Голова дракончика повернулась. Он посмотрел на меня внимательно, мол, что за глупости, эта тень настоящая, смотри, как дергается, а я улыбнулась и вновь вернулась к созерцанию горизонта.
Спустя пару минут снова заговорила, стараясь развеять тоску, которая в очередной раз защемила в груди.
– Бедная моя Бенара. Она ведь всерьез считает, что теперь я стану настоящей леди, уважаемой и благородной. Она упала бы в обморок, если бы узнала, какому позору я ежедневно подвергаюсь со стороны виконта. А Нинель?
Я покосилась на дракончика, проверяя, слушает ли он, но тот все еще занят изучением тени на палубе. Я вздохнула и продолжила:
– Нинель думает, что у меня теперь интересная веселая жизнь. Может она, конечно и интересная, но насчет веселья поспорила бы. Хотя… Возможно, Нинель могло бы понравиться.
Когда за спиной послышались шаги, оборачиваться не стала, но по скрипучему голосу попугая догадалась, это боцман. Он подошел и остановился в паре шагов, не решаясь приближаться.
– Славный денек, – проговорил он, вынимая трубку изо рта. – Солнце греет, ветер свеж и крепок. Паруса надуты, и судно идет резво.
Я покосилась на него, пытаясь понять, зачем затеял несвойственный простому моряку разговор. Но все равно улыбнулась и проговорила:
– Славный. Хотя для меня прохладно. Солнце здесь, вроде, светит, но не дает тепла. Это странно.
Довольный, что удалось завязать разговор, боцман расплылся в улыбке и хлопнул себя по животу.
– Ну так вы же леди, – проговорил он со знающим видом. – Вам непривычно. Это у нас шкуры пропитаны солью и зноем. Вон, даже Конек, еще малец, а в дождь носится по палубе наравне со всеми. И хоть бы раз чихнул.
– Он молодец, – согласилась я. – Но мне, все же, ближе ласковое солнце Аварона и спокойная, безветренная погода. Вы ведь были у нас на пристани?
– Был, – согласился боцман. – Даже в портовую лавку заглянул. Купил пару безделушек для мелюзги.
Я тоскливо улыбнулась, вспомнив, как дядя приносил подарки, когда была маленькой, а я с визгом кидалась распаковывать, а потом целовала его в щеку. Дядя смеялся, брал меня на руки и кружил, иногда подкидывал так высоко, что Бенара хваталась за сердце.
– Да, – произнесла я задумчиво. – В Авароне знают, что такое красота и умеют делать изысканные вещи даже из самых грубых материалов. Вы заметили, как у нас хорошо дышится?
– Заметил, – подождав пару мгновений, согласился моряк. – Будто в воздухе рассыпали маленькие розы. Приятственно, ничего не скажешь. Хотя, если честно, мне больше по душе морской воздух и соленый бриз.
– Просто вы привыкли, – сказала я.
Боцман вздохнул так, словно хотел подбодрить, но не нашел слов. Сунув трубку в рот, сделал пару затяжек и выпустил облако дыма. Диларион смотрел на это зачарованно, с трудом веря, что на корабле кто-то еще способен испускать клубы изо рта. А боцман, спустя пару мгновений, произнес:
– Трудно вам придется, леди. В Черной Пустоши не везде солнечно. И не всегда. Круглый год солнце только на Августовских виноградниках. Они на юге.
Неожиданная разговорчивость боцмана, заставила отвлечься от печальных мыслей о доме, который больше не мой, и всколыхнула интерес.
– Почему их назвали Августовскими? – спросила я, пряча озябшие пальцы подмышки.
Боцман Роджер пожал плечами, от чего попугай недовольно закряхтел и раскрыл клюв, будто собирается клюнуть в щеку. Но потом переступил с лапы на лапу и нахохлился, как вымокший воробей, а боцман проговорил:
– Признаться, не знаю. Но слыхал легенды, мол, давным-давно по Черной Пустоши ходили великие боги. Потом боги поссорились, меж ними случилась страшная битва. Они рубились три дня и три ночи, пронзали друг друга смертоносными мечами. А земля, куда упала кровь богов, стала плодородной и на ней вырос виноград.
– Какая страшная и красивая легенда, – проговорила я задумчиво и бросила Дилариону сухарик, который нашла в кармане юбки.
Тот поднялся в воздух и сцапал налету, потом плавно опустился обратно на канат и принялся сочно хрустеть. Попугай боцмана осуждающе покосился на меня левым глазом, мол, могла бы и мне кинуть, а я лишь развела руками, показывая, что больше нет.
Роджер снова потянул из трубки и сказал:
– Красивая, только не припомню ни одного бога с именем Август. Мне больше по душе другая легенда. Там какой-то король похитил прекрасную деву и привез в замок, чтобы сделать женой. Но девка сбежала. А бежала она совсем нагая. Король-то отобрал у ней все вещи, чтоб не высовывалась. Но дева все равно убегла.
– Без одежды? – изумленно выдохнула я, не представляя, сколько должно быть смелости у девушки, чтобы решиться на побег в таком виде.
Боцман кивнул.
– Угу, – согласился он. – А когда бежала через южные земли, король стал ее настигать. Она возьми и взмолись богам. Боги услышали и мигом вырастили чудесные лозы, которые скрыли ее от глаз преследователей. А когда король вошел в виноградники, так залюбовался и так ему понравились чудесные плоды, что забыл про деву.
– И она смогла убежать от ненавистного короля? – спросила я и представила, что дева это я, а король Черный принц, от которого меня спасают боги.
Боцман махнул рукой.
– Не известно, – сообщил он, кривя левый глаз. – Это легенда. Знаете, сколько их ходит по Черной Пустоши? Одна другой краше, одна другой страшней?
Я нахмурила лоб, пытаясь связать одно с другим, потом спросила осторожно:
– Но почему они Августовские?
– Вот чего не знаю, – сказал боцман, разводя руками, – того не знаю. Может, ту деву звали Августа. А может все это брехня, и на самом деле туда просто семян навезли, да вырастили. Ой, леди, я что-то не то рассказываю. Не должон я такие истории благородной даме говорить. Простите.
Я добродушно улыбнулась, к удивлению обнаружив, что его слова не вызывают у меня волну гнева и негодования, не смотря на пикантность второй легенды. Но Роджер все равно густо покраснел, хотя на его обветренном и загорелом лице это выглядит забавно.
– Нет. Вы нисколько меня не смутили, – проговорила я и вытянула руку, куда тут же уселся дракончик. – Наоборот, польстило, что вы рассказываете мне, чужестранке, легенды ваших земель. На корабле пока этого не делал никто. Просто показалось, вы подошли с каким-то делом.
Боцман пару секунд помялся, потом сделал вдох, будто собирается рассказывать стихотворение перед толпой, и сказал:
– Э… Да. Меня прислал виконт сообщить, что у нас будет небольшое отклонение от курса. Просил сказать, чтобы вы не беспокоились.
Мои брови, помимо воли, всползли на лоб. Я спросила, стараясь быть с боцманом как можно вежливей и не показать недовольство виконтом:
– Спасибо. Это очень любезно с вашей стороны. А вы не подскажете, почему он сам не пришел об этом сообщить?
Боцман кашлянул в кулак и сунул в рот трубку. Та повисла на одних губах, а он проговорил неуверенно:
– Ну, господин виконт сказал, вы непременно спросите. Просил передать, мол, у него важные дела.
В груди вспыхнуло, но я улыбнулась боцману, словно всю жизнь ждала этих слов и произнесла:
– Я премного благодарна вам, что сообщили. Без вас мое пребывание на судне было бы куда мрачнее. Если вас не затруднит, передайте виконту, что я все поняла и не смею отвлекать его от, несомненно, важных дел.
Боцман облегченно выдохнул, и я вместе с ним, радуясь, что моряк не уловил в моих словах сарказма.
Почесав пернатую голову попугая, он неумело поклонился и широкими шагами направился в сторону каюты виконта де Жерона. А я осталась на палубе ощущать, как гнев и обида кипят в груди, норовя вылиться столбом огня и пропалить борт.
Несколько минут просто молчала и таращилась перед собой, представляя, как сковываю де Жерона страшными заклятьями, как бросаю его в яму без еды и воды, как отстригаю его белые волосы и топчу каблуками. Лишь, когда Диларион лизнул в щеку, пришла в себя.
Дракончик испугано смотрит на меня черными глазками, заглядывает в лицо и пытается понять, почему хозяйка бесится, как разъяренный вепрь.
– Ты видел, Диларион? – спросила я, делая шумный выдох. – Теперь он не желает меня видеть и подсылает матросов, чтобы передать сообщение. Он попросил боцмана. Ты понимаешь? Боцмана. Роджер, конечно, очень милый, но выставлять нашу неприязнь напоказ? Это верх неуважения и предел моего терпения. Не хочет видеть? Я ему устрою.
Тем временем движение на корабле оживилось. Матросы забегали, таская канаты и предметы, названия которым не знаю, капитан что-то приказывал, сыпля морскими словами, а я надеялась, что в них нет бранных.
– Права руля! – прокричал он вдруг, и я развернулась, устремив взгляд к правому борту.
С той стороны, из горизонта медленно выплывает что-то похожее на краюшку хлеба, от которого с разных сторон отщипнули. Лишь спустя пару минут догадалась, это земля.
Из груди вырвался радостный стон, и я мысленно вознесла молитву всем богам и богиням, которых вспомнила потому, что за время путешествия успела забыть, как выглядит твердь. Теперь от нетерпения ступить на сушу затрясло, и я сжала губы, чтобы не запищать.
Подхватив юбку, я перебежала к правому борту и наклонилась, едва не перевалившись. Но пробегающий мимо матрос успел схватить за пояс и вернуть в вертикальное положение. Хотела поблагодарить, но матрос убежал дальше, словно не заметил, что секунду назад спас благородную леди.
Пытаясь успокоить сбившееся от волнения дыхание, я погладила дракончика по голове, который вцепился мертвой хваткой в ткань на плече, и повернула голову к капитану. Тот вертит штурвал, от чего корабль достаточно резко забирает вправо и берет курс на сушу.
– Капитан Сэм! – крикнула я. – Это Черная Пустошь? Мы приплыли?
Капитан оглянулся на меня. Лицо расплылось улыбке, какой может улыбаться отец несмышленой дочери.
– Нет, миледи, – сказал он громко. – До Черной Пустоши еще пару дней пути. А это Загрийские острова. Точнее остров. Раньше их было два, но второй ушел под воду.
– А зачем нам туда плыть? – снова прокричала я.
– Запас воды пополнить надо, – ответил капитан. – Во время боя с магнакаридими повредили бочки с пресной водой. Надо новые. Иначе тяжко будет. Мы, бывалые волки, перетерпим. Но вы не выдержите, как пить дать.
Он засмеялся собственной шутке, а я устремила нетерпеливый взгляд к острову, который с каждой минутой становится ближе.
В нетерпении комкая юбку, я представляла, как схожу на твердую, живую землю, как вышагиваю с гордо выпрямленной спиной по сочной траве, как тени веток укрывают меня от полуденных лучей.
Фантазии и томление по твердой земле так увлекли, что не заметила, как судно перестало двигаться. Когда дракончик призывно запищал прямо в ухо, я вздрогнула и вновь перевела взгляд вперед.
Остров оказался так близко, что смогла различить деревья, лодки, которые колышутся у пристани и маленьких человечков, снующих по берегу. А когда разглядела несколько елочек на каменистом обрыве слева, почему-то стало совсем радостно.
– Наверное, они наряжают их на праздник нового круга, – прошептала я дракончику, не поворачивая головы.
Тот заурчал в ухо, тоже довольный, что можно будет вдоволь набегаться в траве, погоняться за мышами и съесть целую шишку кедровых орехов.
– Отдать якоря! – заорал капитан так громко, что я вжала голову в плечи.
Справа и слева почти одновременно раздались всплески, матросы с удвоенным рвением забегали по палубе, а капитан Сэм снова крикнул:
– Шлюпки на воду!
Моряки споро и резво, словно они части одного существа, управляемого единым умом, развязывали тросы, дергали рычаги. Когда на воду спустились крохотные, в сравнении с кораблем, лодки, из каюты показался виконт.
Я окинула его пренебрежительным взглядом и холодно улыбнулась. Он же сделал вид, словно вообще меня не видит, но я успела заметить, как нахмурились брови.
Прошагав через палубу и поднявшись на капитанский мостик, он спросил капитана достаточно громко, чтобы я могла слышать:
– Это тот самый остров?
– Да, виконт, – отозвался капитан и, наконец, отпустил штурвал, предварительно зафиксировав его какой-то подпоркой. – Загрийский остров. Он маленький, но очень зеленый. Дубы, березы, елки. Все потому, что в середине целое озеро пресной воды.
– Мне бы хотелось его осмотреть, – произнес де Жерон. – Его высочеству будут полезны сведения о землях, мимо которых ходят его суда.
Капитан кивнул и поковырял мизинцем в зубе.
– Хорошее дело, – сказал он. – Прежде мы сюда не заходили.
– Откуда тогда знаешь об острове? – поинтересовался де Жерон.
Капитан хлопнул себя по бедру и хохотнул.
– Я неправильно сказал, – стал пояснять он. – Сюда мы не заходили на корабле Черного принца. А прежде я тут бывал. Помилуйте, виконт, какой моряк не знает Загрийских островов? Когда их было два, корабли тут не могли протолкнуться. А когда случилось страшное моретрясение, один ушел под воду. Прямо с моряками и шлю…
Капитан бросил быстрый взгляд на меня. Заметив, как слушаю с раскрытым ртом, продолжил гораздо тише, но я все равно смогла разобрать.
– С прекрасными девами, которые услаждают уставших путников в их тяжелом странствии, – проговорил капитан заговорщицки.
Виконт хмыкнул и почему-то покосился на меня. Я быстро отвернулась и сделала вид, что очень занята изучением острова, который прекрасен в своей густой зелени. После бесконечного моря и неба, он действительно показался оазисом посреди бескрайних водных просторов.
Виконт с капитаном продолжили разговор, но мне, как ни пыталась, уже не удалось расслышать. Надув губы, я некоторое время смотрела на остров, манящий и таинственный, поглаживая Дилариона по гладкой головке. Дракончик похрюкивал и подставлял макушку, мол, чеши еще.
Когда капитан с виконтом закончили и вдвоем направились по ступенькам вниз, я быстро приблизилась и спросила, стараясь обращаться к обоим и не смотреть на де Жерона:
– Как долго мы пробудем на острове?
Губы виконта искривились в усмешке.
– Мы – несколько часов, – сказал он. – А вы останетесь на корабле. Это не обсуждается.
Прежде, чем успела возразить, виконт прошагал к борту и быстро спустился в шлюпку. Через пару минут послышались мерные шлепки весел о воду, а когда подбежала к борту, увидела, как он и несколько матросов движутся к берегу.
Меня мелко затрясло, щеки запылали, а обида и гнев захлестнули с такой силой, что захотелось выкрикнуть ему в след страшное проклятие. Но едва открыла рот, Диларион укусил за палец, не больно, но ощутимо, и я лишь шумно выдохнула.
Некоторое время металась по палубе, делая вид, что занята изучением морского снаряжения, но на самом деле пыталась совладать с яростью.
– Он сел и уплыл на остров, – гневно прошептала я дракончику. – Просто залез в лодку и уплыл! Оставил меня на корабле, с Вивьен Ру. И не важно, что днем она ни разу не появлялась. Какой негодяй.... Мерзавец. Не смотри на меня так!
Диларион на плече изогнул шею и таращится испуганными глазами, а я продолжала:
– Уплыл! А как же его рассказы о команде? О том, что меня нельзя оставлять с ними наедине? Хотя, о чем я говорю? Посмотри, они тоже спешат в шлюпки!
Мысль о том, что придется в одиночестве делить судно с призрачной невестой, пусть и безвредной днем, повергла в ужас. Прежде, чем успела сообразить, я подбежала к борту и спустилась в свободную шлюпку, чудесным образом умудрившись не свалиться в воду.
Юбки ужасно мешали, но решимость оказалась сильнее девичьих страхов, и через несколько минут борьбы с веслами, я уже неумело гребла в сторону острова.
