Buch lesen: «Наши розы росли на одной земле», Seite 5

Мила ошарашенно смотрела на подругу.

– Дедушке?! Да у тебя здесь отродясь ни одного мужика в доме не водилось. И дедушек тоже.

– А он не здешний, он дальний дедушка, – парировала Рита.

В этот момент Миле удалось-таки прочитать адресата, которому писала девушка, и она присвистнула.

– Знаешь, я просто в шоке от тебя! Мало того, что от своей бабули не отходила, теперь ещё и какого-то бабулиного знакомого дедка подобрала и с ним нянчишься! Что эти замшелые деды могут тебе дать? О чём с ними вообще можно говорить? Тебе что, совсем делать нечего?! Лучше бы парня себе нашла приличного.

Рита, прищурившись, всем телом повернулась к соседке.

– Послушай, Мила, что я хочу тебе сказать, – начала она каким-то уж слишком тихим голосом, – я, так и быть, сейчас дам тебе шанс. Позволю прочитать несколько писем этих, как ты выразилась, замшелых. И ты либо всё поймёшь, либо… не поймёшь. Я и сама, если честно, не сразу что-то осознала.

Открыв несколько писем наугад, Рита уступила Миле своё место и ушла на кухню, чтобы не мешать той читать. Про себя она решила, что если подруга скажет ей хоть слово после прочтения, она просто перестанет считать её подругой и на порог больше не пустит. Значит – та безнадёжна.

Но Мила безнадёжной не была. Когда через некоторое время Рита вернулась в комнату, она застала соседку рыдающей перед ноутбуком.

– Ритка-а, прости-и, – взвыла та, шумно сморкаясь в салфетку. – Я просто дура-а! Они совсем как мы, просто на вид старые-е… Мне их так жа-алко!..

– Иди умойся, – сказала Рита, протягивая ей новую салфетку. – Вижу, ты поняла.

– Ага, – еле слышно ответила Мила, размазывая поплывшую тушь. – Пойду бабушке наберу, сто лет ей не звонила, – и она поспешила к выходу.

– Ладно, уговорила, приду к вам встречать Новый год, – пробормотала Рита себе под нос, но адресуясь к ушедшей соседке, когда за той захлопнулась дверь.

Со смерти Ольги Алексеевны минул год. Рита по-прежнему переписывалась с Николаем Сергеевичем, не решаясь поставить того в известность о постигшей его утрате.

«Что ж, значит, карма у меня такая, – думала она. – Нельзя быть хорошей на какой-то определённый срок. Так что так и буду другом по переписке, до его последнего вздоха». Однако вышло по-другому.

Утром в воскресенье, 30 сентября, зазвонил телефон. Рита была ещё в постели. Отвечать не хотелось – номер был незнакомый, но она всё же взяла трубку.

– Слушаю!

– Рита? Это Николай. Простите великодушно, что так рано. Я приехал, и мне очень нужно с вами встретиться.

– Со мной? – неуверенно спросила Рита. Она совсем не была готова к этой встрече – опять что-то выдумывать, выкручиваться… Ну вот что ему не сидится на месте! Настроение совсем испортилось.

– Именно с вами, – сказал Николай. – Мы можем встретиться там же, в «Старбаксе», через час? Если не успеваете, не торопитесь, я подожду. Только приходите. Для меня это очень важно, – и повесил трубку.

«Ну вот, пришла расплата, – уныло подумала Рита. – Наверное, будет отчитывать за враньё. И как он догадался?» Она отбросила одеяло и поплелась в душ.

Стоя под струями воды, девушка прокручивала в памяти всю их переписку. Видимо, где-то она прокололась. Она и сама заметила, что с некоторых пор письма Николая изменили окраску. Стали менее личными, что ли. Больше было вопросов про внучку – как у неё дела да что она поделывает. И он перестал звать «Ольгу Алексеевну» приехать к нему в гости. Рита даже подумала тогда с некоторой досадой – как у мужчин все их горячие любови быстро остывают! А может, он… нашёл себе новую старушку? Где-нибудь там, к себе поближе? И приехал об этом сказать? Что ж, это решило бы проблему разбитого сердца и освободило бы Риту от добровольно взятых на себя обязательств. Хотя, если быть честной с самой собой, она чувствовала, что невольно привязалась с этому славному старику и письма к нему не были для неё тяжкой повинностью. Напротив, разговаривая от имени бабушки, она даже намекнула Николаю про свои сердечные дела, о которых не знал никто, кроме самой Риты. Все окружающие были просто уверены, что никакой личной жизни у этой девушки нет, хотя и дивились этому.

Некоторые вещи она не рассказывала никому. Например, про то, как два года назад, проходя курс менеджмента в Бостонском университете, влюбилась в аспиранта, преподававшего им математику. Звали его Алекс, он делал PhD там на кафедре и, как случайно выяснилось, имел русское происхождение.

А вышло так. Однажды после практических занятий Рита разговаривала с матерью по телефону – по-русски, разумеется. Собственно, мама и оплатила этот курс, может быть, питая надежду, что дочь как-то приживётся в Америке и поселится рядом – но этого не произошло. Разговаривая, Рита видела краем глаза, что собирающий свои листочки преподаватель замедлился и с интересом поглядывает на неё. «Вы из России?» – спросил он по-русски, когда девушка закончила. Она сказала: «Да». «Я тоже», – ответил он и улыбнулся, от чего лицо его стало радостно-светлым, а не сосредоточенно-серьёзным, как обычно во время занятий. Так возникла симпатия, переросшая потом в нечто большее, во всяком случае у Риты. Что думает по этому поводу Алекс, Рита так и не успела узнать. Они встречались несколько раз в кафе, но молодой человек оказался очень застенчивым – математик, одним словом. А потом Рите пришлось уехать – неожиданно (экзамен ей удалось позже сдать онлайн) – бабушка тогда сильно заболела, и девушка улетела домой. Вот так и закончился её роман, практически не начавшись. Только Рита почему-то никак не могла его забыть.

Девушка вылезла из-под душа и стала сушить волосы. Надо бы поторопиться. Не стоит заставлять старика долго ждать. Он имеет право на её чистосердечное признание.

Приехав в «Старбакс», она сразу увидела Николая. Он сидел за тем же столиком, где они пили кофе в прошлый раз. Рядом с ним на столе лежал длинный свёрток, похожий на цветы, завёрнутые в тонкую бумагу, и ещё один круглый, в такой же бумаге. Тросточка была прислонена к спинке стула.

«На свидание, что ли, пришёл, – подумала Рита. – Не буду пока ничего говорить, пусть сам…»

– Здравствуй, Рита, – сказал Николай, поднимаясь навстречу.

– Я сейчас, только кофе возьму.

Она оттягивала момент объяснения, как нашкодившая школьница, которую вызвали к директору. Взяв большую кружку латте, девушка наконец уселась напротив старика и подняла на него глаза. Он улыбался.

«Ну вот что он молчит! – подумала Рита. – Сказал бы сразу… так и так. Чёрт! Как же мне нравится его улыбка!»

Почувствовав её замешательство, Николай сказал:

– Ты так похожа на бабушку… Кстати, можно на «ты»? Мы же всё-таки целый год с тобой переписывались, именно так друг к другу и обращаясь. Хотя ты и была инкогнито.

– Простите… – пробормотала Рита. Щёки её горели.

Но Николай остановил её, протестующе подняв ладонь. А потом накрыл её руки своими и тихонько их пожал.

– Спасибо тебе, девочка. Ты просто спасла меня – от одиночества, от тоски. За что же я должен тебя прощать?! Я приехал поблагодарить тебя. И ещё к Оле. Ведь сегодня же годовщина, так?

– Так, – прошептала Рита, опуская глаза, в которых стояли слёзы.

– Погоди-ка, – Николай пододвинул к ней круглый свёрток, лежавший около его правой руки. – Это тебе, к кофе. Я сам испёк.

Девушка приоткрыла свёрток и увидела каравай с хрустящей корочкой. Хлебный дух сразу поплыл над их столом, смешиваясь с кофейным.

– Бабушка тоже мне всегда старалась что-то к кофе испечь, – сказала она, отламывая корочку. – Спасибо… тебе.

– А теперь вот дедушка – тоже печёт, – засмеялся Николай. – Пожалуйста.

– Ой! А я и впрямь говорила подруге, что дедушке пишу, – призналась Рита.

Старик покивал:

– Вот и не соврала.

– А вы… ты сразу догадался, что это я, а не бабушка?

– Не сразу. Вернее, поначалу-то, когда год назад приезжал, были подозрения, что не сказала ты мне правды, что страшное случилось. Но так хотелось мне верить в то, что Оля просто в санатории, отдыхает, что я сам себя убеждал – подожди, мол, вдруг и правда напишет. Рита же обещала… И когда первое письмо получил – твоё, чуть с ума не сошёл от радости. Удалось тебе меня провести, – Николай покачал головой и снова улыбнулся. – Ты такая же хитрющая Рыжая, как твоя бабушка… когда-то. И такая же добрая.

– А как тогда…

– Э-э, все секреты открываем, да? – подмигнул Николай. – Ну, я же тоже воробей стрелянный. Стал всё-таки что-то подозревать. Чтоб убедиться, ненароком так задал тебе один вопросик, а ты на нём и погорела.

– Это какой же?

– А про розу розовую я спросил, что около перил когда-то у Оли росла. Не помнишь? Спросил – как называлась, будто в первый раз… а я уж спрашивал у бабушки.

– И что я ответила? – спросила Рита, припоминая, что – да, был такой вопрос. Она даже в книжке смотрела, какой сорт это мог бы быть. Но побоялась ошибиться.

– Ты сказала – не помню. А Оля мне уже писала, что это была New Dawn.

– Это нечестно! Не считается! – завопила Рита, будто они играли в какую-то игру, где требовалась выдержка, ум и интуиция разведчика, а она так глупо попалась. – Про New Dawn не было ничего в вашей переписке!

– Она писала раньше, в сообществе «ВКонтакте». Поэтому ты и не могла этого прочесть.

– Двоечница… – пробормотала Рита, досадуя, что не догадалась заглянуть в сеть «ВКонтакте».

– Умница и отличница, – возразил Николай. – И если у тебя найдётся время, чтобы немножко походить с нами по городу, я буду тебе очень-очень благодарен. А если нет – ничего. Мы сами как-нибудь… Но сначала – на кладбище.

Рита удивилась:

– С кем – с нами?..

– Я тебе не сказал – я же на этот раз с внуком. Мы на три дня гостиницу с ним забронировали. Да… Внук неожиданно меня разыскал и приехал, из Америки, на целых две недели. Надо же парню когда-то столицу увидеть. Он из России уехал, когда ему восемь было. Двадцать лет прошло! Вот такие у меня невероятные новости.

– Зачем гостиницу? – запротестовала Рита. – Бабушкина квартира пустая стоит. Поживите там. Уверена, бабушка была бы очень рада!

Глаза Николая тепло засветились.

– Я бы очень хотел пожить три дня в Олиной квартире! Это было бы… как свидание. Но мне надо спросить Алекса, согласится ли…