Buch lesen: «День, когда все пошло не так…», Seite 2

Глава 4

Среди встречающих всемогущего президента не было его личного советника. Расул Курбанов или Расул-ака, как его называли все близкие и знакомые, предпочитал встречать хозяина в резиденции. Да и ранг его был невысок, чтобы стоять среди министров на поле аэропорта. После провала августовского 1991 года путча и славной победы на выборах Мурада Салимбабаева, Компартия в Тюрбанистане была запрещена. Первым ее запретил в России Борис Ельцин, а уже его примеру последовали руководители других республик. Но справедливости ради чаще партии давали новые название сохранив все остальное и привычное. Последняя скрепа СССР была уничтожена, и страна развалилась на пятнадцать независимых государств.

Расул-ака перешел с высокой должности в ликвидированном ЦК Компартии на пост советника президента в новой администрации. Так пожелал он сам. Хотя ему и предлагали более солидные должности. О его чудачествах ходили легенды. Расул-ака предпочитал отдыхать не в лучших отелях дальних стран, как это делали сотрудники Администрации президента, а своем родном кишлаке – Бодомзор. Если бы его спросили, зачем он, весьма уважаемый человек, каждый год, хотя бы на несколько дней приезжает в этот богом забытый кишлак, вряд ли вопрошающий получил бы ответ. Разве можно пересказать воспоминания детства? По этим пыльным улицам много лет назад мальчишки гоняли тряпичный мяч. В маленьком скверике перед кинотеатром, где стоял гипсовый бюст великого Ленина, маленькому Расулу повязали красный галстук. Хотя заплатка на единственных брюках портила настроение, но этот день запомнился навсегда. Стараниями секретаря районного комитета комсомола в далекий кишлак завезли «сладкий снег» – мороженое и угостили детей. Долго потом вспоминали эту нечаянную радость. А как хорошо было купаться в большом арыке, начинавшемся в высоких горах. Вода была такой холодной, что каждое лето мальчишки страдали от простуды. Разве можно забыть, как мчался по улице, чтобы замедлить бег на перекрестке и сделать вид, что нечаянно встретил на своем пути девочку из соседнего двора? А шелест листьев чинара, звучащих в такт вечным стихам Саади, читаемых возлюбленной? Само название – Бодомзор – кишлаку было дано в честь прихода весны. Здесь раньше других горных кишлаков расцветал миндаль – любимое дерево восточных поэтов. Первый, кто увидит цветущий миндаль, получал подарки от жителей кишлака за радостную весть. И мальчишки вставали пораньше и бегали в поисках первого цветущего дерева, чтобы получить заветный кулек конфет и пряников.

Отсюда, из этого кишлака, началась дорога в столицу. Как и многие сверстники, Расул сам пробивался наверх. Он был лучшим учеником в школе и хорошо говорил по-русски, хотя первого русского увидел в 15 лет во время своей поездки в столицу. В школе Расул был секретарем комитета комсомола, передовиком во время сбора хлопка. После окончания школы он недолго проработал в колхозе и был призван в армию. Через год отличника боевой и политической подготовки Расула Курбанова приняли в ряды КПСС. А через месяц с младшим сержантом Курбановым, заместителем командира взвода, произошел несчастный случай. Подразделение отправили в подшефный колхоз на уборку картофеля. Дорога представляла собой колею в грунте. Да еще вечером прошел дождь, и вода размыла эту дорогу. Водитель не справился с управлением. Машина перевернулась и несколько бойцов получили тяжелые травмы. Расулу повезло, врачи сделали все что смогли, но нога стала короче. После выписки из госпиталя ему присвоили звание сержанта, вручили Почетную грамоту и демобилизовали. Всего неделю отдыхал в родном кишлаке Курбанов, а потом приехал секретарь райкома комсомола. За чашкой чая он предложил Расулу занять должность инструктора. Такое предложение было лестным, но вполне понятным. У Расула было несколько важных достоинств – социальное происхождение из дехкан, свободное владение русским языком, грамотная речь и организаторские способности, партийный билет. Последнее было самым главным.

Через пару лет Расул уже учился заочно в местном педагогическом институте, работал секретарем райкома комсомола. Его можно было узнать издалека по прыгающей походке. Курбанова видели на полях, в больницах, школах и фермах. Всегда он находил верное слово для поддержки людей. И вот уже серьезное повышение – перевод на партийную работу. Слепая удача – вовремя сказанное слово на областном совещании с участием большого московского гостя. Москвич, который в национальной республике считался высоким гостем, на деле занимал в Центральном комитете КПСС небольшую должность. Возвращаясь из дальней командировки с богатыми подарками в Москву, он вынужден был добираться до своей квартиры на дежурной машине. Но партработник не забыл смышленого молодого человека, который выгодно отличался от медлительных и грузных восточных чиновников и передвинул его личное дело в нужную стопку. Благодаря усердию и удаче Расула ожидала учеба в высшей партийной школе, стажировка в центральном аппарате КПСС в Москве. В Москве Курбанов показал себя отличным работником. В меру инициативным, исполнительным, доброжелательным.

Во время неформальной посиделки, когда все вышли покурить, старейший работник, которого приняли на работу еще при самом Сталине, благоволивший Расулу, сказал – «Все у тебя хорошо. Образование, опыт, авторитет и знания. Но запомни одно – никогда ты не станешь Первым, в лучшем случае будешь Вторым. И все из-за этого!». И вытянул из-под стола свою ногу – такую же как у Расула“. И молча опустошил рюмку. „Это у меня с фронта! А ведь я мог ведь стать Первым в любом обкоме и даже крайкоме. Только вот посмотрят, как я ковыляю, подумают и скажут – погоди еще год или два. Так и прошла моя жизнь за этим столом. А все потому, что Первый должен быть красой и гордостью, а не колченогим…». Тут старик замолчал, а затем поднял голову: – «Ты понял!». Расул кивнул и подумал – «Как не понять. Значит такова моя судьба».

Возвращение из Москвы было триумфальным. Он сразу занял место второго секретаря обкома, а уже через два года перешел на руководящую работу в местный ЦК. Все эти годы родной кишлак помогал Расулу как мог. Каждый месяц, а то и чаще, к нему приезжал кто-либо из сородичей и привозил дары родной земли – дыни, арбузы, хурму, картофель, помидоры, свежезабитого барашка. Люди в кишлаке знали, что земляк, став важным и влиятельным человеком, ответит добром за такое внимание. Может ждать придется долго, но на Востоке время течет медленно и спешить не принято. Шли годы, и Расул уже помогал своим сородичам чем мог. Вначале инструктор обкома партии устраивал детей земляков на учебу. После ряда назначений уже мог пристроить аульного парня в престижные структуры – торговлю, милицию, а то и в комсомольские секретари. Сородичи терпеливо ожидали, когда пройдут неизбежные черные полосы или опала и с лихвой вознаграждались, когда Расул снова хватал поводья капризной удачи. В каждом доме этого кишлака знали Расул-ака и готовы были ему услужить. Люди заранее договаривались о том, чей дом посетит во время отдыха столичный гость, дабы могли хозяева представить ему подросшего сына, высказать некую просьбу, а то и просто отблагодарить за доброе дело.

Таким был кишлак, где родился и вырос советник самого президента Тюрбанистана, почтенный Расул-ака. Здесь была его родина, здесь жили самые преданные ему люди.

Глава 5

Тюрбанистан – страна небольшая. Каждый житель гордился великой историей Родины, уходящей вглубь веков. В новейших учебниках история мира вращалась вокруг Тюрбанистана. Некоторые национальные авторы доказывали, что именно здесь было изобретено колесо, построены первые оросительные системы, приручены верблюды и лошади, были величайшие библиотеки. Но такие же учебники истории создавались во многих постсоветских государствах. Каждый кишлак в стране имел свое лицо, но все они были похожи друг на друга. На центральной улице располагались главные государственные учреждения, отделения банка и почты, школа и столовая. Затем начинались кварталы жилых домов, построенные из саманного кирпича, огороженные глиняными дувалами, без окон, выходящих на улицы. В каждом дворе был сад и огород, помост для отдыха. Вдоль участка сажали тополя, чтобы через десятилетия можно было их использовать для строительства нового дома. Конечно, если Всевышний одарит семью рождением сына, а лучше нескольких сыновей.

Старые люди, жившие в кишлаке Бохор, еще помнили коллективизацию, когда пришли русские начальники из города с местными толмачами и стали делить землю и воду. Бай и благодетель Абдулла – ака, который владел почти всей землей, а главное водой, вместе со своим многочисленным семейством покинул родной кишлак и уехал под охраной красноармейцев далеко на север, где люди ездили на собаках. Оттуда никто не вернулся, и род бая угас бы навсегда. Но Всевышний помог сохранить старшего сына – Мирзо, который был на охоте в дальнем ущелье. Туда прискакал гонец и привез весть об аресте Абдулла-ака и всей семьи. Мирзо собрал оставшихся приближенных, успевших бежать в горы, и ушел в Афганистан. Потом его видели не раз и не два. Он приходил из-за границы вместе с борцами за веру и убивал коммунистов, колхозных активистов, комсомольцев. Но затем Красная Армия уничтожила банду и следы Мирзо пропали. А в Бохоре был организован колхоз, председателем которого стал приехавший из города молодой человек. Крестьяне получили землю, которую тут же обобществили. Люди так же, как и раньше работали на полях и получали скудное вознаграждение. Менялись председатели, но жизнь оставалась все такой же бесправной и бедной.

Война осталась в памяти, потому что всех молодых людей забрали на фронт. Вернулось меньше десятка раненых. После Великой Отечественной войны в кишлак приехали молодые русские парни. Они поставили деревянные столбы и провели электричество. Это была большая радость. Старики долго еще собирались на площади и обсуждали достоинства «лампочки Ильича». Свет был в каждом доме, радость была общей. Прошли годы, и в ауле появилась водопроводная вода. Но еще долгое время женщины ходили к ближайшей реке по узкой горной тропинке, чтобы наполнить кувшины. Все дело было в том, что здесь было единственное место, где они могли свободно обменяться новостями, обсудить события в кишлаке и ближайшей округе, осудить плохую хозяйку или восхититься недавной свадьбой. Но затем и это ушло в прошлое.

Теперь мальчишки бегали к колонкам, чтобы охладить свои смуглые тела под струями холодной воды, набрать пару ведер и отнести домой. Самые умелые носили по четыре ведра – два на коромысле и еще два в обеих руках. Это требовало не только силы, но и ловкости. Но для мальчишек, бегавших по горам, балансировать с ведрами было достаточно просто. Затем в кишлаке был построен первый кирпичный дом – сельсовет. Рядом с ним вырос сельский клуб. Появилась новая чайхана, которой стал заведовать известный специалист приготовления праздничного плова Рустам Бободжанов. Когда прохлада опускалась на кишлак, старики собирались в новой чайхане и за бесконечным чаем обсуждали старые истории и газетные новости.

Несмотря на все изменения, большинство домов в кишлаке так и остались саманными постройками. Строения с плоскими крышами, заборы-дувалы, тандыры для выпечки хлеба, множество хозяйственных пристроек – все это было сделано из глины. Один из таких домов стоял на самом краю селения. Поздно вечером у чайханы остановился «РАФ» в котором сидело пятеро молодых людей. Старший, сидевший рядом с водителем, поднялся по ступенькам в чайхану. Здесь он сел на протертый, но чистый ковер и заказал чайник зеленого чая. Через минуту мальчик принес гостю чайник и пиалу, к ним прилагалась чашка с восточными сладостями. Молодой человек попросил мальчика привести уважаемого Рустама-ака – владельца чайханы, чтобы передать привет от одного горожанина. Через некоторое время пришел аксакал, который присел рядом с гостем. Молодой человек наполнил вторую пиалу чаем и произнес замысловатое приветствие. Это была первая половина пароля, на который последовал отзыв. Затем гость протянул хозяину монету с арабской надписью. Монета не имела хождения в стране, это была вторая часть пароля.

Рустама-ака после непродолжительной беседы позвал мальчика и велел ему проводить гостей к дому на окраине кишлака. Хозяин дома уже несколько дней ждал гостей. Он угостил визитеров ужином и расстелил матрасы и одеяла на крыше сарая. После дневного зноя сон на прохладном воздухе был весьма кстати. А вездесущие кобры не могли сюда забраться. Гости, выкурив по сигарете, легли спать. На самой заре они уже были на ногах. Встав в цепочку, гости подняли из подвала дома длинные свертки, и погрузили их в машину. Затем, неспешно позавтракав, поехали в горы. Там молодые люди протерли ветошью автоматы, пистолеты, гранатометы, патроны, избавляя их от длительного пребывания в масле. В пустынном ущелье, которыми изобиловала горная страна, оружие было пристреляно. Лишь один пистолет не прошел проверку и его вновь разобрали и выбросили части в горную речку. С бракованным оружием на серьезное дело идти нельзя. Оружие вновь было разобрано, спрятано в большие и прочные пакеты, а те были разложены по мешкам, в которых обычно перевозят лук или картофель.

Микроавтобус вновь вернулся в уже знакомый двор, высадил пассажиров, которые быстро выгрузили багаж. Здесь молодые люди плотно пообедали, тщательно вычистили «РАФ», который затем уехал. Через час прозвучал сигнал грузовика. Он въехал в распахнутые ворота. Водитель был тот же веселый парень. Тем временем его друзья погрузили оружие в кузов, сверху набросали мешки с овощами, и двинулись в город. Вечером сельский грузовик въехал во двор уже знакомого кафе. Парни, к которым присоединились еще несколько официантов и поваров, разгрузили машину, затем поужинали и легли спать.

Глава 6

Когда правительственный кортеж приближался к повороту, молодые люди уже заняли свои места. Автомобили кортежа перед крутым поворотом сбросили скорость. В это время три боевика нацелили свои гранатометы в джипы сопровождения. У каждого из них в запасе было еще по одному выстрелу. Пять человек, прятавшиеся в арыках, открыли ураганный огонь из «калашниковых» по всем трем машинам.

«Мигалка», двигавшаяся на высокой скорости, уходила по пустым городским улицам далеко вперед. Сидевшие в ней дорожные полицейские увлеченно слушали запись концерта арабской поп-звезды и не могли услышать того, что творилось позади. Но даже если бы они и повернули назад, то их бы встретил автоматный огонь еще одной группы боевиков. Поскольку полицейские автомобили не бронировались, «калашниковы» сделали бы свое дело быстро и надежно.

Передний джип встретился с гранатой и горел у края дороги. Вместе с ним уходили в небытие вооруженные пассажиры. Второй автомобиль сумел сделать крутой разворот, но из-за большой скорости врезался в дерево. Еще одна граната сделала свое дело. Президентские телохранители, даже прикрытые броней, были серьезно ранены. Третий джип резко затормозил, и из него выскочили, на ходу вынимая оружие, офицеры охраны. Но устоять, даже с современным автоматическим оружием, против огневого шквала «калашниковых» было просто невозможно. Через несколько секунд они лежали без движения у своего автомобиля.

Боевики подскочили к основной машине, которая получила свою гранату, и, столкнувшись с джипами сопровождения, остановилась. Стекло не выдержало удара, а сидевшие в машине были мертвы. Боевики выбили остатки окон и расстреляли тела водителя, телохранителя и пассажира. В салон автомобиля для верности было брошено две гранаты. Вся операция заняла три-четыре минуты. Еще несколько секунд понадобилась террористам для того, чтобы добежать до спрятанных в кафе и среди придорожных кустов машин и мотоциклов. Взревели моторы и боевики растворились в кривых окраинных улицах города.

Так погиб человек, создавший систему абсолютной власти и собственного культа в этой стране. Мурад Салимбабаев, а вернее то, что от него осталось, покоилось в обгоревшей машине, которую заполнил запах паленого мяса, жженой резины и кожи. Представители сил безопасности окружили место происшествия. Эксперты тщательно осматривали местность. В кафе они нашли только связанных полицейских, которые должны были охранять этот участок шоссе. Как оказалось, еще с раннего утра здесь шла подготовка к банкету. Устроители мероприятия оказались людьми понятливыми и щедрыми, потому что пригласили отобедать стражей порядка.

Нижние чины получали мизерную заработную плату, а вымогаемые подношения водителей, мелких нарушителей только отчасти могли исправить дело. Каждый полицейский должен был отдавать часть бакшиша своим начальникам. К тому же надо было копить деньги, чтобы заплатить за продвижение по службе, за новое звание, за выгодное место. Да еще нести подарки начальникам в дни самых разных праздников. Потому приглашение отведать вкусный и бесплатный обед, было принято. Еще неизвестно, сколько времени придется стоять на этой дороге, обливаясь потом в ожидании кортежа.

Плов, обильно посыпанный снотворным, оказал свое действие. Рации были изъяты заговорщиками, которые смогли отвечать на все запросы, а сами полицейские связаны и унесены в подвал. Осмотр места покушения длился очень долго. Эксперты тщательно собирали вещественные доказательства, опрашивали случайных свидетелей, жителей окрестностей. Но все это уже не имело смысла.

Слух о гибели вождя пронесся по городу быстрее молнии. Но люди боялись выходить на улицы и предпочитали ждать результатов событий, нежели принимать в них участие. Они уже были научены тому, что все в руках Аллаха. А помогают Всевышнему могущественные люди в дорогих костюмах, которым не стоит мешать. «Когда в схватке сталкиваются два быка, между ними гибнут тысячи мух» – говорит народ. Лучше быть в стороне и ждать, пока облаченные властью скажут свое слово. Радио и телевидение уже передавали траурные мелодии.

Через несколько часов после покушения официальные каналы огласили правительственное сообщение. Оно было кратким. Еще не было результатов экспертизы, не было никаких докладов правоохранительных органов, но политическая оценка уже прозвучала. «Трагическая гибель Мурата Салимбабаева произошла от рук наемных убийц, связанных с происламской оппозицией, профинансированной международными террористическими группами. В покушении также замешаны оппозиционеры, которые предали интересы народа, препятствуют стабильному демократическому развитию страны» – такова была официальная версия. В этот скорбный для страны час народ, как говорилось в официальном сообщении, «должен был быть на страже национальных интересов и сплотиться вокруг нового руководства страны».

Сообщение было насквозь лживым. Никакого нового руководства еще не было. Текст по указанию руководителя Администрации президента был написан рядовым клерком пресс-службы, затем отредактирован несколько раз руководителями разного ранга, утвержден и отправлен в средства массовой информации. Даже сам руководитель Администрации не знал, кто будет руководить страной, хотя имел свои предпочтения, за которые был готов побороться. Но побороться так, без крови и пота, потому что за годы сидения на важных должностях привык больше полагаться на хитрость, нежели храбрость.

А пока что в главную резиденцию съезжались те, кто мог стать «политическим руководством страны». Все они прошли горнило борьбы за свои места. Это была серьезная школа, в которой переход на новую ступень означал победу над очередным противником или даже несколькими. Здесь не оставляли на второй год, а шансов оступиться было неизмеримо больше, нежели подняться. За пятнадцать лет в окружении вождя сменилось много людей. Остались лишь те, кто был беззаветно предан. Или умело скрывал свои чувства. Теперь каждый из них мог стать новым лидером. И хотел этого всей душой. Тем более что за спиной присутствующих стояли кланы, жаждущие новых возможностей, очередных прибыльных должностей и уничтожения соперников. Поэтому объятия и соболезнования были ритуальными, чем искренними. Самым нетерпеливым хотелось быстрее заняться делом.

Глава 7

Среди тех, кто встречал высших чиновников, был Расул-ака – советник покойного вождя. Одевался он очень просто. Даже младшие клерки шутили, что уважаемый советник поддерживает отечественного производителя и всегда носит костюмы национального производства. На его руке были не обычные в кругу вершителей судеб дорогие хронометры, с бриллиантами на корпусе, а простенькие, собранные еще в прежние годы часы. Стоял он в третьем ряду и приветливо кивал приезжающим руководителям. Чем он занимался, было мало кому известно. Теперь уже никто не помнил, как он оказался около Вождя, а еще меньше людей знали, почему он так часто бывает в его кабинете. Поговаривали, что Расул-ака владеет тайнами восточного массажа, который так нравится вождю. Но поручиться за достоверность этих слов вряд ли кто смог бы.

Когда-то очень давно вместе с Муратом Салимбабаевым они стояли перед серьезным выбором – борьба за власть или движение по течению событий. Вождь тогда еще мало походил на того, кого знал народ страны. Он был нерешителен, если не сказать малодушен. У него не было авторитета в государственных структурах, опоры среди чиновников. Происходил он из дальнего и бедного кишлака. Одними словом, его багаж был весьма скромным, а достоинства еще не проявились в полную силу. Но рядом с ним был Расул-ака. Своим мощным чутьем он понял, что в ситуации, которая сложилась после распада державы, нужен человек, который бы устраивал всех. А им мог быть только Мурад Салимбабаев. Основные кланы, сложившиеся еще в советское время, набрали примерно одинаковую силу и контролировали различные должности в государственном аппарате. Хлопок, минеральное сырье, поборы по любому поводу, теневая торговая сеть, производство подпольных цехов позволили им накопить огромные богатства. Равновесие не означало отсутствие тихих и малозаметных войн за прибыльные места и влиятельные должности. Кланы скупали чиновников или продвигали своих выдвиженцев. В этой борьбе неизбежны победы и поражения. Но пока еще никто не мог контролировать республику полностью. Крушение Союза было уже видно невооруженным глазом. Группировки были готовы схватиться в открытой жесточайшей борьбе за власть над уже независимой страной. И это могло привести к кровопролитию и хаосу. Но такой исход никого не прельщал. Пример Таджикистана, где все воевали против всех, а сотни тысяч людей были убиты или вынуждены бежать, был охлаждающим фактором для горячих голов.

Расул Курбанов, рядовой заведующий отделом местного Центрального комитета партии, еще не звался Расул-ака. В те годы он много ездил по республике, встречался с разными людьми. Среди них были партийные и советские работники, офицеры правоохранительных органов, известные аксакалы и депутаты. Заходил он в мечети, где подолгу вел благочестивые беседы с местными имамами. Нередко Курбанов бывал в самых отдаленных кишлаках. Его часто видели в министерствах и ведомствах, на собраниях депутатов и общественности. При этом он умело выполнял решения руководства и оставался на хорошем счету. Именно Курбанов помогал устраивать дела всех этих людей. В смутные годы политические тяжеловесы советской системы уходили с политической арены страны один за другим в небытие. Они вели борьбу за власть между собой, а Расул Курбанов помогал всем.

Связи и узы дружбы Курбанова начали действовать в нужный момент. В результате малоизвестный Салимбабаев неожиданно для всех, пожалуй, даже и для самого себя, оказался на самой вершине власти. Расул Курбанов покинул расформированный ЦК Компартии и был назначен руководителем небольшого штата советников. Он присутствовал на всех важных совещаниях, но сидел не за главным столом, а обычно во втором или третьем ряду. Во время коллективных обсуждений, а вначале президентства Мурада Салимбабаева случалось и такое, никто не слышал его голоса. Он просто молчал и слушал. Но заходил в кабинет вождя почти каждый день. Со временем его уже называли Расул-ака. Через несколько лет даже самые высокопоставленные чиновники считали своим долгом первыми здороваться с ним и оказывать самые почтительные знаки внимания.

Фигуры на олимпе менялись как в калейдоскопе. Аппарат пополнялся новыми людьми, и теперь уже почти не осталось тех, кто знал об истинной роли Расул-ака. Да и сам вождь все реже и реже обращался к нему за советами. Тем временем страна погружалась в пучину. Аппарат занимался реализацией пожеланий первого руководителя, которые уже воспринимались как приказы. А они становились все необычнее. Огромные деньги уходили на строительство дворцов и резиденций. Иностранные компании строили отели, которые почти всегда пустовали. Зарубежные делегации были немногочисленными, а туристы предпочитали более спокойные регионы. Местный люд был просто не в состоянии оплачивать проживание в дорогих отелях. Поэтому граждане предпочитали останавливаться у родственников или снимать недорогие квартиры.

Когда все конкуренты были устранены, холодный ветер всевластия изменил натуру Салимбабаева. Он упивался собственным величием и уже никто не могу протестовать против избрания его пожизненным президентом. Служба безопасности, набранная из земляков и родственников Мурата Салимбабаева, не колеблясь, бросала в тюрьмы всех, кто лишь подозревался в том, что плетет нити заговора. Один из многочисленных племянников задумал было сказать правду о режиме своего дяди. После нескольких скандальных интервью зарубежным изданиям он был объявлен сумасшедшим и изолирован в лечебнице. Страна закрыла свои границы, а телевидение показывало только то, что было угодно Вождю – его самого. Зарубежные журналисты вовсе перестали посещать страну. Лишь изредка, купленные за большие деньги зарубежные мастера пера и микрофона, посещали республику. Глянцевый репортаж о счастливом народе, восхваляющем своего вождя, выходил в специально изданном номере известного журнале или газетном выпуске небольшим тиражом. Этого было достаточно, чтобы народ мог видеть, что весь мир восторгается его успехами под руководством мудрого лидера.

Никто не смел спорить с вождем. Все сводились к тому, как лучше исполнить повеление руководителя страны. Иного выбора просто не было.